Башни Замбини

Я поставила машину на заднем дворе Башен Замбини и, отправив Тайгера под душ – отмываться от вонючей колодезной грязи, – пошла в здание.

Во времена давно минувшей славы здесь располагался отель «Мажестик», один из четырех, принимавших престижнейшую церемонию вручения награды «Деспот Десятилетия». Путеводитель «Какую гостиницу выбрать?» называл «Мажестик» «самым роскошным отелем во всех малых королевствах» и указывал, что еда здесь вполне может оказаться отравлена, но вероятность ни в коем случае не стопроцентная.

Да, славное было времечко…

Сегодняшний «Мажестик» – бывший – являл собой бледную и облезлую тень былого величия. Бальный зал, где некогда принцы категории «В» увивались за дамами сердца под сладостные звуки струнных квартетов, превратился в столовую, пахнувшую сыростью и подгорелыми тостами. А президентский люкс, где когда-то предавались изысканным утехам постояльцы благородных кровей, ныне служил обиталищем Таинственным Икс. Никто толком не знал, «кто» или, скорее, «что» представляли собой эти самые Икс, но вот некоторые интимные привычки у них были самые отвратные, на грани недопустимого.

Я прошла вестибюль, где рос большой, развесистый дуб, крепко обвивший узловатыми сучьями мебель и узорчатую чугунную решетку давно не работавшего кафе. Дерево вырастил Дэвид, младший из близнецов Прайсов, более известный как «Скидка». Вырастил в качестве курсового проекта лет двадцать назад, а убрать так и не озаботился.

Войдя в офис «Казама», я включила свет, бросила сумку на кресло и спрятала терракотовый горшочек в ящик стола. Этот офис был, без преувеличения сказать, нервным центром компании. Лет пятьдесят назад, когда магия была в полной силе, здесь царила бурная деятельность. Не менее тридцати менеджеров только успевали записывать заказы и согласовывать заклинания… теперь столы стояли пустые, но мы не убирали ни мебель, ни телефоны, – просто чтобы помнить, как здорово все было когда-то и, будем надеяться, еще будет однажды.

Усевшись за стол, я еще немного поразмыслила о нашем утреннем приключении, сделала кое-какие пометки в блокноте, потом подняла телефонную трубку и вызвала хранившийся в памяти номер.

– Вы позвонили в агентство «i-Магия», – раздался на том конце надменный молодой голос. – Под водительством Всесильного Бликса оказываем услуги лучшего качества, быстрее и дешевле «Казама». Чем могу вам помочь?

– Нехорошо выражаешься, Глэдис, – сказала я. Со дня Большой Магии конкуренция между двумя Домами Волшебства стала еще бескомпромиссней, но у нас в «Казаме» хоть не было принято унижаться, злословя оппонента.

– На правду не обижаются, Дженнифер, – насмешливо выговорила Глэдис. – Сейчас соединю со Всеси… то есть с Изумительным Бликсом.

Пока происходила коммутация, я улучила время поразмыслить. Конрад Бликс был не только главным чародеем «Индустриальной Магии». Он являлся еще и генеральным менеджером, то есть занимался примерно тем же, что и я. Великий Замбини очень не любил Бликса – и не только потому, что тот доводился недоброй памяти Варварски Варварскому родным внуком. Они просто решительно не сходились во взглядах на предназначение Мистических Искусств. Замбини видел в них орудие социальной справедливости и добра в целом. Бликс усматривал в магии средство обогащения – и немалого.

– Стрэндж, то бишь Странная, – прозвучал в трубке дышавший презрением голос. – Фамилия, вполне соответствующая сути. Я очень занят, девочка, так что говори кратенько.

При всех непримиримых противоречиях между нашими компаниями мы волей-неволей были вынуждены установить некоторые соглашения, а то стало бы невозможно работать. Как-никак и мы и они черпали свое могущество из одного и того же фонового магического поля. Поэтому любое мероприятие, требовавшее более чем пяти тысяч шандаров, предварялось телефонным звонком.

– Вы, я смотрю, название поменяли? – спросила я для начала.

– «Индустриальная Магия» выговаривается тяжеловато, – пояснил мой собеседник. – Кроме того, «i» перед названием придает ему динамичность и современность. Ты позвонила, чтобы это узнать?

– Нет, – сказала я. – У нас сегодня к одиннадцати с четвертью готовится заклятие на десять кило. Хочу с вами согласовать, чтобы не пересечься.

– У нас на сегодня до половины пятого вечера ничего крупного не намечается, – несколько подозрительно ответил Бликс. – А что вы такого затеваете? Десять мег – дело серьезное. Надо заблаговременно предупреждать!

– Вы же ненамеренно нас вчера придержали, правда? – спросила я, игнорируя его вопрос. Я имела в виду некоторые помехи, с которыми мы столкнулись накануне после обеда при самой что ни есть рутинной работе – возведении строительных лесов.

– Дженнифер, подобные инсинуации ранят меня в самое сердце, – начал неискренне отпираться Бликс. – Мы же профессионалы. Говоря, будто мы кого-то там придержали, ты тем самым подвергаешь сомнению нашу честность…

– Если хоть крупица честности когда-либо западет в вашу душу, она там умрет страшной смертью от одиночества…

– Когда-нибудь я заставлю тебя подавиться этой наглостью, Дженнифер, и тебе это не понравится. Еще вопросы есть?

– Не без того. Когда это ваш почет успел стать из «Изумительного» – «Всесильным»?

Дело в том, что у магов было принято самолично присваивать себе надлежащий почет. Изображать из себя более могущественного и заслуженного, чем на самом деле, было вроде как не против письменно зафиксированных правил, – просто дурные манеры. Колдуны же всегда отличались повышенной щепетильностью в том, что касалось достоинства и чести… По крайней мере, так считалось.

– Понятия не имею, как это произошло, – ответил Бликс опять же неискренне. – Надо будет обсудить это с Глэдис.

– Премного благодарна, – сказала я. – И не забудьте, пожалуйста, что после двух нам нужен свободный час – Перкинс будет сдавать собеседование на лицензию.

– Все уже в ежедневнике, милая девочка. Кстати, не исключено, что там мы и увидимся.

– Жду не дождусь…

– Как-то ты непочтительна, Дженнифер.

– Мистер Замбини заставил меня пообещать ему… Сандоп кале н’бааа, Изумительный Бликс.

– Сандоп кале н’бааа, мисс Стрэндж.

Обменявшись, как подобало, старинным приветствием, мы повесили трубки. Я невольно подумала о том, что коли уж Бликс попытался присвоить себе почет «Всесильного», можно запросто дождаться беды. Когда у чародеев появляются признаки мании величия, это, знаете ли, внушает тревогу…

– Думаешь, Бликс попробует сорвать Перкинсу сдачу экзамена? – спросил Тайгер. Он как раз вошел в комнату, вытирая полотенцем волосы, мокрые после душа.

– Не исключено, – ответила я. – У них подвизается такая Саманта Флинт по прозвищу Смазливая Пробка – уже третий год подряд экзамен заваливает. На этом фоне, если Перкинс сдаст, они и вовсе жидко обделаются.

– Я слышал, – сказал Тайгер, – она свою пятку найти не способна, если ей на ноге стрелочки не вытатуировать. Она же по элементарным навыкам контрольных олком сдать не могла! И что они с ней носятся, не пойму?

– Может, она и безнадежна, – ответила я, – зато красива, точно картинка. Наверно, Бликс полагает, что такая очаровательная колдунья – большое благо для бизнеса.

– Ну, значит, будет у них уникум, – сказал Тайгер.

Физическая красота среди магов была действительно редкостью.

– В любом случае, – сказала я, – с Бликсом надо бы держать ухо востро. Вот бы Патрик из Ладлоу куда подальше его зашвырнул!..

Тут надо отметить, что Патрик был нашим поднимателем тяжестей. Он специализировался на перемещении предметов, в основном на уборке с улиц неправильно припаркованных автомобилей для городского отдела эвакуаторщиков. Сердце у Патрика было золотое, он был кроток, точно ягненок, – это при его-то могуществе и ну очень своеобразной наружности.

– Хорошо бы Патрик действительно за него взялся…

– Я бы тоже порадовалась… Привет, Гектор!

Это уже относилось к Преходящему Лосю, который неожиданно материализовался в нашем офисе около кулера. По своему обыкновению он смотрел в пространство, думая великие лосиные думы. Гектор был шутки ради оставлен нам каким-то магом из давно минувших времен. В чем был кайф этой шутки, кто ее произвел и была ли она смешной – никто толком не знал. Известно было только, что заклятие, благодаря которому Преходящий Лось столько лет болтался в Башнях Замбини, было очень искусно сплетено и невероятно прочно держалось. Делать Гектору было решительно нечего, а впереди у него была вечность – или по крайней мере порядочная ее часть. Поэтому, как правило, на морде у него была написана неизбывная скука. Появлялся и исчезал он случайным образом. Я много раз с ним заговаривала, но он ни разу мне не ответил, и удивляться тут было нечему. Крупные североамериканские травоядные до сих пор в болтливости не были замечены.

Вот и на сей раз Преходящий Лось какое-то время молча смотрел на нас с Тайгером, потом издал скорбный вздох – и рассеялся.

– Ты ведь не отдала кольцо той девушке из «Фантома»? – спросил Тайгер.

За то время, что мы проработали вместе, он успел неплохо узнать меня. В свои двенадцать лет он был очень шустрым парнишкой. Найденыши большей частью все такие. Иначе не проживешь.

– Нет, не отдала, – ответила я. – Слушай, мне так жалко, что ты жизнью из-за него рисковал…

Он передернул плечами и улыбнулся.

– Если честно, мне было по приколу… Ну, кроме того момента, когда меня вверх тормашками спускали в колодец, а потом выдергивали обратно. Наверно, не надо пока говорить остальным, что ты нас на пять «кусков» опустила?

– Да уж, лучше не говорить…

Я просмотрела почту, выискивая, нет ли чего-то безотлагательно важного. Например, счетов на оплату. Потом проверила уровень фонового магического излучения, сверившись с прибором, называвшимся шандарографом. В отличие от переносного шандарометра, показывавшего уровень магической энергии в данной конкретной точке, шандарограф позволял отслеживать долговременные изменения в напряженности магического поля. Примерно так, как метеорологи отслеживают атмосферное давление. Всегда можно было уловить осуществленное заклинание, оценить его мощность и место произнесения. Просмотрев длинную бумажную ленту, медленно выползавшую из машины, я отметила, что прибор должным образом записал наши утренние усилия – четырнадцать мегашандаров, шесть миль к востоку. Я даже увидела всплеск – это Полноцен сделал отчаянное усилие, удерживая колодец. Лента запечатлела и заклятия, произведенные «i-Магией» в Страуде. Выработка у них и у нас оказалась примерно одинаковой. Правда, я знала, что Бликс отправит Воистину Необычного Чанго Маттни на другой конец города поднимать грузовик и заставит держать его двадцать минут в воздухе только ради того, чтобы мы думали – вот какая занятая компания, вот у них сколько работы!

Ничего не скажешь, «i-Магия» здорово нам досаждала, но реальной опасности от нее мы не ждали. У них было всего три действующих волшебника – Бликс, Чанго и дейм Корби, «Та, Кого Слушаются Муравьи», – а у нас пять. Еще у нас имелось двое Летающих на коврах и один вполне вменяемый предсказатель, а у них по этим специальностям не было никого. С другой стороны, им не приходилось кормить тридцать шесть отставных чародеев, практически выживших из ума. И потом, у них имелся дополнительный источник дохода. Дейм Корби унаследовала империю по производству сушильно-гладильных прессов для брюк, и было похоже, что дивиденды по сию пору оставались внушительными. Несмотря даже на изобретение быстросохнущих тканей.

Я взяла с сушилки одну из двух оставшихся у нас самоочищающихся чашек, налила себе чаю из неиссякаемо кипящего чайника. Подлила молока из вечно полупустой заколдованной бутылочки, стоявшей в холодильнике…

– Привет, Дженнифер, – сказал голос с дивана. Там зашевелился, сел и стал почесываться кто-то потасканный и лохматый.

– Утро доброе, Кевин, – сказала я, подавая ему чашку чаю с печеньицем из опять же неиссякаемой жестянки. – Как дела? Все хорошо?

Кевин был худым мужчиной, чей тридцатый день рождения минул незамеченным лет двадцать назад. Несмотря на бомжеватую наружность и замызганную одежду, от которой отказались бы в самом последнем благотворительном магазинчике вдов Войн Троллей, Кевин был, как всегда, чисто выбрит и безупречно подстрижен. Одним словом – этакий яппи, прикинутый под бродягу.

– Все хорошо, как обычно, – ответил он, зевая.

То обстоятельство, что Кевин вечно спал одетым и на диване, хотя располагал отменной собственной спальней, объяснялось очень просто. У него было предвидение, что он умрет в своей постели, вот он и старался по возможности ее избегать. Глупость, скажете? Ничего подобного. Кевин Зипп был нашим штатным пророком. Эта чародейская специализация подразумевала способность просматривать миллионы вариантов альтернативного будущего, время от времени выхватывая что-то, что действительно должно было произойти. Закавыка была в том, что, как и у большинства оракулов, его предвидения могли быть туманными или вовсе ошибочными. Например, однажды Кевин провидел «свирепых пришельцев с Марса», которые на поверку оказались «верными болельщицами „Марса‟», – есть некоторая разница, согласитесь? А когда он пообещал нам «правление матроны, зовомой Ливия», мы получили «падение метеоров из созвездия Льва». Тем не менее его показатель сбываемости составлял почтенные семьдесят три процента. И со времени Большого Магического Взрыва лишь возрастал.

– Есть для нас что-нибудь? – спросила я, зная, что иногда Кевина посещали ослепительные видения, о которых он просто никому не рассказывал, ибо не понимал, к чему они относились.

– Кое-что есть, – ответил он и отпил чаю. – Что-то насчет Владыки Видения. И о том, что цена на лифты должна упасть…

– Упасть?

– Ну, или подняться. Одно из двух. А может, то и другое…

– Владыка Видения? – переспросила я и потянулась за соответствующим журналом. Туда мы записывали все предсказания, пророчества и намеки, сделанные нашими предсказаниями. – Это как в названии сети магазинов очков – «Вам дорога к „Владыке Видения‟»?

– Не уверен, – сказал Кевин. – Возможно, речь шла о величайшей из предсказательниц – Владычице Видений…

– Сестра Иоланда из Килпека умерла более двенадцати лет назад, – сказала я, делая запись в журнале видений. – Под трамвай угодила.

– Да, – печально кивнул Кевин. – Не увидела, как он подъехал.

– Почему ты о ней вспомнил?

– Сам не знаю… Да, и еще у меня было видение про Великого Замбини!

Я тотчас навострила уши.

– В самом деле?

– Он должен скоро вернуться.

Вот это были в самом деле добрые вести! Великий Замбини бесследно исчез восемью месяцами ранее, осуществляя простейшую дематериализацию на детском утреннике, и с тех пор мы безуспешно пытались его вернуть. А поскольку Кевин и Замбини хорошо знали друг друга, прорицатель неизменно попадал в точку с его появлениями. Вот только делал он это всегда с запозданием, и мы ничего уже не успевали поделать.

Я жадно спросила:

– Когда?

– Сегодня в шестнадцать часов, три минуты и четырнадцать секунд.

– А где, знаешь?

– Ни малейшего понятия. Только то, что он будет присутствовать несколько минут.

– Не больно информативно, – заметила я. – Несоединенные Королевства – довольно-таки обширное «где». А несколько минут – не такое большое «когда», чтобы нам удалось его разыскать…

– Искусство предсказаний не является точной наукой, – виновато пробурчал Кевин. – То есть вообще не наука, как мне кажется. Может, ближе к сроку я смогу сказать поточнее…

– А предсказать, когда сможешь сказать, не получится? – спросила я, не теряя надежды.

– Нет.

Я снабдила каждую запись о его видениях порядковым номером – от RAD094 до RAD096 – и затем попросила его не уходить от офиса далеко, чтобы дать мне знать немедленно, как только он выяснит что-нибудь определенное. Прошлый раз Кевин заставил нас занять позиции на улицах деревушки курортного герцогства Котсуолд, где Замбини возник на целых пятьдесят семь секунд, прежде чем снова исчезнуть. Все мы – пятнадцать человек – изо всех сил вертели головами и все-таки прозевали Замбини, возникшего в шкафу, где некая миссис Бишоп держала запасы варенья. Он, наверное, толком даже не понял, где оказался, но это не помешало ему опустошить баночку лучшего джема из гибрида малины с ежевикой.

Вот такие задачки подкидывал нам Великий Замбини. Его носило туда и сюда в пределах Настоящего, точно мячик для пинг-понга по доске, – почти как Преходящего Лося, только в куда больших географических пределах и гораздо стремительней. Мубин полагал, что Замбини, исчезая, что-то напутал с заклятием. Вот вытащим его обратно, тогда и узнаем наверняка. Если вытащим…

– В общем, как что-то забрезжит насчет места, сразу меня зови, – повторила я. Попросила Тайгера принести Кевину завтрак и свежие газеты – и принялась составлять рабочее расписание на следующие несколько дней. Со средой и четвергом все было ясно. Пятницу мы полностью расчистили ради перестройки моста, и этот проект уже занимал наши мысли. Поимаете, в Херефорде имеется всего один достопримечательный мост – каменный, арочный, возведенный в двенадцатом веке. Вернее, имелся. Три года назад он обрушился, погубленный небрежным содержанием и мощными зимними наводнениями. Теперь он представлял собой кучу мокрых камней, и лишь основания быков и береговых устоев напоминали о том, каким он когда-то был.

– Нам же надо без накладок восстановить его, так? – спросил Тайгер. От него не укрылось, как я рассматривала старые фотоснимки моста.

– Да уж, – ответила я. – Еще как надо. Если нам удастся перейти от мелкого домашнего ремонта к гражданским строительным проектам, «Казам» наконец-то можно будет назвать серьезной конторой. Опять же, должны улучшиться отношения с общественностью, что нам, сам понимаешь, жизненно необходимо. Я только надеюсь, Мубин хорошо знает, что делает. Он говорит, вся перестройка у него расписана до мелочей, но не оказалось бы, что на самом деле он планирует разобраться по ходу дела…

Тайгер вдруг щелкнул пальцами, что-то припомнив.

– Погоди, Полноцен вроде сказал, что Мубин приглашал нас посмотреть на свой эксперимент?..

– Сказал. Так что поди выясни, когда нам подойти. Как вернешься, заполни формы B1–7g на нашу утреннюю работу. Только помни, участие Перкинса ни под каким видом не упоминать!

В дверь постучали. Я оглянулась и увидела на пороге невысокого человечка в стильном костюме и с портфелем в руках. Он показался мне смутно знакомым.

– Меня зовут мистер Тримбл, – объявил этот персонаж. – Я представляю адвокатскую контору «Тримбл, Тримбл, Тримбл и Тримбл».

И он вручил мне визитку.

– Мы уже встречались, – с холодком в голосе ответила я. – В тот раз вы действовали от имени «Объединенной Корпорации Полезного Претворения Земель».

– Тот раз к вам приходил кто-то из других Тримблов, – пояснил человек. – Я вот тут, – и он указал на вторую слева фамилию. – Дональд с тех пор был лишен практики. Нехорошо получилось…

– Ясно, – ответила я. – Меня зовут Дженнифер Стрэндж, я генеральный исполнительный менеджер агентства магических услуг «Казам». Не хотите присесть?

Мистер Тримбл устроился в предложенном кресле и сразу перешел к сути дела.

– У меня есть состоятельные и весьма влиятельные клиенты, – сказал он. – И они желают сделать «Казаму» деловое предложение.

Мне все это подсознательно не понравилось, но Тримбл по крайней мере вел себя честно… а мне как-никак предстояло еще отрабатывать упущенные пять тысяч мула.

– В самом деле? – спросила я несколько подозрительно. – И какого рода предложение?

Мистер Тримбл глубоко вздохнул.

– Мои клиенты, – сказал он, – желали бы, чтобы «Казам» реанимировал сотовую телефонную сеть.

Что ж, к нам уже не первый раз обращались с просьбами привести в чувство мобильную сеть. И, судя по всему, не в последний. Мобильники были первым, что отрубилось, когда общее падение магических энергий привело к постепенному отключению всего, что по сути своей работало на волшебстве. В общем, сотовые телефоны и компьютеры перестали работать еще в 1993 году, а GPS-навигаторы – в 2001-м. Конец наступил в 2004-м, когда испустили дух последние бытовые электромагические устройства – микроволновки. Произошло это из-за того, что авиацианные радары использовали тот же электромагический принцип. Короче, в настоящее время единственными из больших и малых устройств, которые еще кое-как действовали, оставались компасы, указывавшие на север, и непадающие велосипеды, удерживаемые в вертикальном положении с помощью особых заклятий. Их тоже следовало бы отключить, но магия в этой технике была настолько стара, что никто уже и не знал, как с ней обращаться.

– К нам уже обращались из «Дозвонись-Докричись», «N₂O» и «Вода-Банни», – сказала я, – и мы всем отвечали одно и то же: всякому овощу свое время. Мобильные сети оживут, как только мы сумеем вернуть электромагические технологии с более высоким приоритетом. Медицинские сканеры, потом микроволновые печки…

– Насколько скоро это может случиться?

Я пожала плечами.

– Конечно, их возврат займет какое-то время. Когда отключали электромагические заклятия, никто не позаботился их записать. Так что теперь приходится многое изобретать заново. Сами подумайте. Чтобы заработала элементарная игрушка йо-йо, требуется более двухсот строк волшебного текста. Ксероксу требуется уже тысяч десять… Теперь хотя бы в осях представляете всю сложность процесса? А кроме того, – добавила я, – всеобщее отключение дает нам уникальную возможность перенаправить магию в целом. Можно будет не наступить на те же грабли, что прошлый раз. Выдача лицензий частным лицам и корпорациям отдала магию в далеко не всегда достойные руки. А ведь на самом деле магия должна принадлежать всем! И никому по отдельности!

Несколько мгновений мы с мистером Тримблом смотрели друг на дружку. Я высказала точку зрения, которую разделял и Великий Замбини, и почти все сотрудники «Казама».

– Ну хорошо, – сказал мистер Тримбл. – Может быть, вы хотя бы донесете мое предложение до своих колдунов? Я хотя бы смогу передать своим нанимателям, что отказ был единогласным…

Я пообещала переговорить с персоналом, и мистер Тримбл потянулся за шляпой, которая успела автоматически перекочевать на вешалку. Так работало заклятие самонаведения порядка, пронизывавшее все здание.

– Спасибо, что уделили мне время, – сказал стряпчий. – Руководство «Дозвонись-Докричись» будет очень обрадовано, если вы пересмотрите свою сегодняшнюю позицию.

И, пожав мне руку, он удалился.

В одиночестве я сидела недолго. Скоро, воспользовавшись «окном» в расписании полетов, ко мне заглянул принц Назиль, Латающий на ковре. Я с первого взгляда поняла, что настроение у него было не очень.

– Ну сколько можно развозить пиццу? – проговорил он раздраженно. – Когда ж настоящая-то работа начнется?

– Быть может, куда скорей, чем ты думаешь, – сказала я. – Вот, кстати, задание для тебя есть.

Его Королевское Высочество принц Омар Смит Аркрайт Бен Назиль состоял у нас Летающим на ковре. И это была бы весьма благородная и увлекательная профессия… если бы не прискорбный инцидент, случившийся однажды в зимнюю ночь, когда брат Велобий разбился вместе с двумя пассажирами. Его туркменский ковер, Mk18C «Бухара», просто развалился в полете, разрушенный усталостными явлениями в ткани. С тех пор Управление гражданской авиации стреножило летунов такими жесткими правилами безопасности, что использование ковров стало почти убыточным. Ограничения скорости, обязательные ходовые огни, запрет на пассажирские перевозки… Вот и осталось им только пиццу развозить и доставлять мелкие грузы.

– Дело вот в чем, – сказала я принцу. – Кевин только что предсказал, что Великий Замбини появится сегодня в шестнадцать ноль три и четырнадцать секунд.

– Дай-ка угадаю, – ответил Назиль. – Кевин сказал когда, но не сказал где?

– Вот именно, – кивнула я. – Назиль, ты же понимаешь, нам жизненно необходимо вернуть Замбини, так что, пожалуйста, прилипни к Зиппу, словно пиявка. Если у него случится видение насчет того, где может появиться Замбини, сразу дуй ко мне, хорошо?

Он пообещал, что не подведет. Пробормотал что-то о необходимости отдать ковер на следующей неделе в мастерскую для небольшой штопки – и на этом мы распрощались.

– Он что, действительно принц? – спросил вернувшийся Тайгер.

– Второй по очереди претендент на престол герцогства Портлендского, – сказала я. – Что там с Мубином?

– Он велел подходить в любое удобное время. Обещал, что сильные впечатления обеспечит.

Это несколько настораживало. Мубин был чародеем рисковым. Он то и дело ставил на кон жизнь и здоровье, устраивая довольно опасные эксперименты, которые он предпочитал называть «прорывами на острие науки», ну а мы, грешные, – «снова Мубин вздумал все разнести».

Я вздохнула и сказала:

– Ну тогда пошли. Сегодня меня уже вряд ли что-нибудь удивит…