Глава 5
Когда Стеша приехала к знакомой ей облезлой двери, то ее неприятно насторожил тот факт, что дверь была приоткрыта. Между дверным полотном и косяком виднелась заметная щель. Вторым неприятным моментом была тишина, царящая в квартире. Третьим настораживающим фактором явилось полное отсутствие девиц, а также то обстоятельство, что отъезд их происходил явно в большой спешке.
– Не понимаю, зачем мне это нужно, – бормотала Стеша, бродя по опустевшей квартире и внимательно поглядывая по сторонам. – Но ради спокойствия тетечки чего не сделаешь.
Хотя… где уж тут спокойствие.
Вещи живущих здесь девушек были разбросаны. И потому создавалось впечатление, что собирали эти вещи второпях, одни откидывая в сторону за ненадобностью, другие поспешно комкая и засовывая в сумки. Одна такая наполовину собранная сумка стояла в углу, полузакрытая упавшим на нее халатиком. Видимо, о ней второпях просто напросто забыли. И это тоже говорило о том, что сборы происходили в ужасной спешке.
– Куда же они все подевались?
Присев на стул, Стеша задумчиво обозревала пространство комнаты, в которой жила Муся. Эта комната являлась точным отражением двух других. В комнате Гены бедлам был несколько иного характера. Там вещи никто не собирал, их только раскидывали, причем вместе с мебелью. Там создавалось ощущение полноценного обыска. В комнатах девушек такого не наблюдалось.
– Ау, девочки, – подала голос Стеша. – Есть тут кто-нибудь?
Может, мелькнула у нее дикая идея, кто-нибудь из девчонок спрятался? В шкафу, например. Или за диваном. Сидит себе и не подает голоса, боится.
– Это я! Стеша! Я одна!
Но нет, никто не отвечал. Да и кому ответить, если Стеша еще раньше прошлась по всей квартире и убедилась, что в ней никого нет. И все же возглас Стеши не остался без внимания. Внезапно раздался тихий мелодичный звон, который все приближался и приближался. А потом в приоткрытую дверь комнаты просочился какой-то зверь.
– Ой! – только что и произнесла Стеша.
Посетитель был невелик росточком. Двигался он на четырех лапах, но в первую минуту девушка не смогла понять, кто же такой перед ней. Собака? Енот? Барсук? Присмотревшись, Стеша все-таки признала в звере кота. Огромного рыжего кота, наряженного в полосатую курточку с капюшоном, из-за которой Стеша и не смогла его опознать вначале. Кроме курточки, на лапках у кота были надеты браслеты с бубенчиками, издававшими тот мелодичный звон, который предупреждал о приближении кота.
– Ты тут откуда?
Раньше такого диковинного зверя Стеша в этой квартире не наблюдала.
– Откуда ты взялся?
Но кот не отреагировал на ее вопрос. Он плюхнулся своей толстой попой на пол прямо перед ней и принялся невозмутимо умываться. Морда у него была круглая. Кот был похож на смесь британца с кем-то еще. Он облизывал правую переднюю лапку и затем тер ею мордочку и ушки. Наличие капюшона коту должно было здорово в этом деле мешать, но он не обращал на него внимания и продолжал хранить полнейшую невозмутимость.
– Можно тебя погладить?
Кот перестал умываться и, казалось, задумался. Можно или нет? Не дожидаясь его согласия, Стеша протянула руку и стянула с головы кота дурацкий капюшон. Кот не царапался, не возмущался, он вообще не проявлял никаких эмоций. Это было удивительно флегматичное создание. Наличие или отсутствие капюшона на голове оставляло кота совершенно равнодушным. Похоже, умывание отняло у него все силы. И сейчас кот сидел, покачиваясь из стороны в сторону и словно готовясь в любой момент упасть на бок.
– Вот так все же лучше, не правда ли?
Кот вместо ответа распластался на полу, подергивая хвостом и подчеркнуто не глядя на Стешу.
– Пузя! – раздался внезапно высокий женский голос. – Пузенька, где ты, лапочка моя?
Голос доносился сперва с лестничной клетки. Но затем после небольшой паузы голос начал приближаться к комнате, где находились Стеша с котом.
– Девочки, а что это у вас дверь открыта? – продолжал тот же голос. – Мой Пузенька, случайно, не у вас? Представьте, выскочил из квартиры, а как, я и не заметила.
Стеша посмотрела на кота.
– Кажется, это о тебе говорят.
Но кот уже спал. Уютно свернувшись калачиком, он сладко дремал. Поняв, что от него толку будет не добиться, Стеша поднялась и вышла навстречу блуждающей по квартире женщине. Она была высокой и полной. Домашний халат, туго обтягивающий ее пышные телеса, и растоптанные тапочки лучше всяких слов говорили о том, что женщина эта живет в этом доме. А вот ее лицо показалось Стеше знакомым. Но почему?
– Ой! – испугалась та при виде девушки. – А вы кто?
– Стеша.
– Что-то я вас тут раньше не видела, Стеша. Вы – новенькая?
Стеша пожала плечами и сменила тему. То, что ее могли принять за новую проститутку, ей не особо понравилось.
– Вы кота искали? Он тут.
– Пузенька! – обрадовалась женщина. – Давайте его сюда, проказника.
Стеша провела женщину в комнату, где та схватила с пола свое рыжее сокровище на руки. Кот глаз так и не открыл. И появление хозяйки оставило его глубоко равнодушным. Тело его обмякло. И кот безвольно повис на руках у своей хозяйки.
– Вот шустряк какой! – тем не менее восхищалась та своим котом. – Глаз да глаз за таким нужен. Чуть что, раз, и сбежит!
Лапы «шустряка» свесились, а из груди вырвался тяжелый вздох. Если бы Стеша еще раньше не поняла природу этого животного, то сейчас бы решила, что кот уже издох и это его последний выдох.
– Скажите, а вы живете в этом доме?
Женщина откликнулась охотно:
– Соседка я! Галина! Из тридцать второй!
А у Гены и девиц тридцать первая. Значит, тридцать вторая – это совсем рядом.
– Дверь в дверь живем, – подтвердила догадку Стеши и соседка. – Поэтому я и удивляюсь, что никогда раньше вас тут не видела. А где сами девочки?
И она завертела головой по сторонам.
Стеша развела руками:
– Сама их ждут.
– Еще не возвращались, значит.
– А вы видели, как они уходили?
– Конечно, – кивнула головой. – И, честно говоря, встревожена.
– А почему?
– Вроде как не уходили, а уводили их. Не одни они шли, а с какими-то мужчинами. И мужчины еще такие… с подозрительной внешностью.
Разумеется, Стеша попросила объяснить, в чем заключалась подозрительность. И соседка охотно объяснила. Она вообще была рада поболтать. По ее словам получалось, что три девицы покинули квартиру, неся в руках сумки со своими вещами. И рядом с каждой шел, словно курировал ее, некий широкоплечий здоровяк.
– Шеи толстые, рожи небритые, сами все в черном, на головах шапки до глаз натянуты. Только автоматов не хватало, чтобы чистый конвой получился.
– А девочки не пробовали бежать или позвать на помощь?
– Тихо шли. Испугались, сердечные. Не болтали между собой, не смеялись. Меня увидели, как затравленные овечки посмотрели, не поздоровались даже. Вообще ни единого словечка мне не сказали, как чужие мимо меня прошли.
Пока соседка говорила, Стеша рассматривала ее лицо. Где она все-таки могла видеть эту женщину? Почему она кажется ей знакомой? Но как ни старалась Стеша, она так и не смогла припомнить ситуации, в которой бы уже встречалась с Галиной.
– Так вот я тебе что и говорю, – продолжала соседка, – девочки-то как пришибленные шли. Обычно они не так себя ведут. И остановятся, и поболтают, и посмеются. Общительные, приветливые, а тут как в воду опущенные идут. И не пришли, говоришь, до сих пор?
И Галина снова встревоженным взглядом обшарила комнату.
– Беспорядок-то какой у них, – вздохнула она. – Обычно у девочек иначе все.
– Вы тут бывали в гостях?
– Заглядывала иной раз. Ох, неладно у меня что-то на душе. Мужики-то эти больно уж неприятные. И девок в машину свою как овец загнали.
– А давно это было?
– Давно ли они ушли? Да уж давненько. Днем еще было дело.
– Часа в два?
– Около того. Может, чуть позже.
Получается, что сразу после того, как тетя со Стешей ушли от девиц, за ними приехали некие небритые мужики, которые погрузили девушек в свою машину и увезли в неизвестном направлении. А перед этим заставили девушек собрать свои вещи, словно бы увозили их не на час или два, а на сутки или даже больше.
– А мужчин вы этих раньше тут не видели?
– Видела. Они или просто похожие, этого я не знаю, но уже приезжали. Тогда они с Геной разговаривали. А сегодня я Гены что-то с ними не видела. Где он?
– Гена умер.
– Ой!
Галина так подпрыгнула, что даже рыжий Пузя у нее в руках открыл один глаз и недовольно уставился на Стешу. Мол, нельзя так пугать упитанную особу в годах. Так недалеко и до греха.
– Погиб под колесами машины, – упрямо сказала Стеша, глядя на кота.
Тот молча закрыл глаз. Мол, я тебя предупредил, а дальше сама как знаешь. Упадет хозяйка в обморок, будешь выкручиваться сама. Я тебе не помощник.
– Вот так дела, – покачала головой Галина. – Значит, некому теперь за девчонок будет заступиться. Ох, беда. Если девок украли, куда же за помощью бежать?
– А что за мужчины? Говорите, они Генины знакомые?
– Мне кажется, что эти ребята – простые охранники, – после недолгого колебания сказала женщина. – А к Гене серьезный мужчина приезжал. Не сегодня, нет, сегодня я его не видела. В прошлый раз он был.
– Можете описать мне его?
– Высокий такой, представительный, спину держит прямо, по сторонам поглядывает гордо. Ухоженный. Бородка имеется такая аккуратная, клинышком подстрижена. Одет опять же хорошо, пальто такое черное длинное, костюм под ним. И опять же ботинки! Человека всегда по его обуви различить можно! А тут на улице грязь, а у этого типа ботинки блестят как зеркало. Ни пятнышка на них, ни капельки. И подошва совсем тонкая. Ясно, что на машине прикатил. В таких ботинках по лужам шлепать не станешь. Такая обувь лишь для паркета. В ней разве до машины дойти и можно.
– И давно этот человек приезжал?
– На прошлой неделе.
Совсем недавно.
– С ним еще женщина была. Тоже уже пожилая совсем, но следит за собой. Одета так элегантно, пальто такой стильное, шляпка с вуалью, на ногах ботиночки симпатичные. Она с этим мужчиной приехала. А когда тот начал на Гену наседать, в сторонку отошла, но не протестовала. Наоборот, вроде как с одобрением поглядывала.
– И о чем они с Геной разговаривали?
– Не они. Мужчина только разговаривал. Женщина в сторонке стояла.
– И о чем говорили?
– Этого я не знаю, а только разговор у них на повышенных тонах велся. И охранники эти или другие, но тоже очень похожие, они Гену под руки держали. А тот с бородкой Гене вроде как выговор делал. Потом Гену отпустили, а мужчина к машине пошел. Охранники за ним. И женщина тоже. А Гена один остался, и показалось мне, что вроде как слезы у него на глазах.
– Как же слезы вы разглядели, подошву ботинок тоже, а о чем разговор шел, не услышали?
– Так подробности эти я все приметила, когда мимо них проходила. А задержаться мне не пришлось. Хотела остановиться, все-таки не чужой человек Гена, да меня охранники дальше попросили пройти. Вот и прошла. При мне они с Геной не разговаривали, подождали, пока я уйду.
– А сегодня этого с бородкой вы не видели?
– Нет. Не видела. Но машина очень похожая была. Огромный черный «Ровер». И номер на ней тот же самый.
– Номер? Вы запомнили номер машины?
Вместо того чтобы обрадоваться, Стеша искренне удивилась. Эта женщина запомнила номер чужой машины? Запомнила, судя по всему, еще в первый раз. Но зачем человеку забивать голову чужими делами? Своих, что ли, нет? Зачем этой женщине номер чужой машины, которую она видела, возможно, в первый и в последний раз? Она же не знала, что машина приедет вторично.
– Я не работаю, – объяснила ей Галина. – Целый день по квартире круги нарезаю, чем себя занять, придумываю. Мужа нет. Детей тоже. Цветоводством не интересуюсь. Поговорить, кроме Пузи, не с кем, а из него собеседник не ахти. Одна отдушина у меня в жизни и случилась – это Гена.
– Гена?
– Очень он мне нравился, – призналась Галина. – Не скрою, таила на его счет определенные надежды. И он, как мне кажется, тоже ко мне питал определенную симпатию. Может, что у нас в будущем бы и получилось. Во всяком случае, я на это очень надеялась. Жили бы себе потихоньку, все вместе веселей.
И прежде чем Стеша успела вслух удивиться тому, как можно строить планы с человеком, который у себя в квартире организовал бордель и к тому же поочередно спал со всеми тремя его работницами, Галина заговорила вновь. В голосе ее звучало восхищение.
– Гена – это же удивительный человек. Много ли вы найдете в наши дни людей, готовых поселить у себя племянницу из маленького городка, а вместе с ней еще двух ее подруг – тоже иногородних?
Стеша открыла рот и тут же снова его закрыла. Вот как Гена объяснял присутствие в одной с ним квартире трех молодых женщин. И к чему теперь разубеждать Галину? К чему объяснять женщине, что отношения Гены с «племянницей» и ее подругами были весьма далеки от родственных? Если Галине так удобней и приятней думать, пусть думает о своем несостоявшемся женихе хорошее.
И вместо разоблачительной речи Стеша произнесла:
– Как я понимаю, вы с Геной были в близких отношениях… А как он вам объяснил, что за человек с охраной к нему приезжал? Что за пожилая женщина с ними была?
– Нет, я у него не спросила. Тогда пришлось бы признаться, что я видела и унижение самого Гены. Как его эти грубияны носом чуть ли не в самую землю тыкали. А… А мне этого не хотелось ему говорить.
– Но номер машины обидчика вашего Гены вы запомнили?
– На всякий случай запомнила, – тряхнула головой женщина.
– Скажите мне его!
– Скажу. Но зачем он вам? – удивилась Галина.
– Буду искать девочек. Мне нужно с ними поговорить насчет квартиры. Гена ее снимал, а как девочки собираются поступить? В любом случае с ними у меня нет договора аренды. Будут они заключать его или нет? Если нет, то я должна срочно искать других жильцов, чтобы сдать им квартиру.
Стеша сказала и испугалась. А вдруг Галина знает настоящую хозяйку квартиры? Тогда придется врать, что хозяйка поручила подыскивать жильцов агенту по сдаче внаем жилых помещений. И что агент – это сама Стеша и есть. Но Галина ничего не заподозрила. Она лишь приветливо улыбнулась Стеше. И назвала номер машины, на которой таинственные небритые личности увезли сегодня трех девиц не самого тяжелого поведения.
После этого Галина еще раз мило улыбнулась, пригласила Стешу заходить, если что понадобится, и ушла, прихватив с собой Пузю, совсем уже обжившегося в этой квартире. А Стеша осталась. Она хотела поискать ключ, чтобы закрыть с его помощью дверь квартиры на замок. Ведь если вошла Стеша, вошел Пузя, потом Галина, как знать, сколько еще человек войдет в оставленную без присмотра квартиру, стоящую с открытой дверью. Нет, оставить квартиру в таком состоянии казалось Стеше неправильным. Ведь тут вещи, в том числе и ценные.
Конечно, кто-то может возразить, ее-то какое дело? Пусть бы сами хозяйки и думали о сохранности своего имущества. Но Стеша так не могла. Она видела, что три легкомысленные девицы, собирая самые необходимые им в данный момент вещи, как водится, оставили немало ценного, что просто не влезло или в тот момент ценности для них не представляло.
– И все-таки, если у них сопрут плазму или другую технику, у девчонок будут проблемы. На богачек, которые способны расшвыривать дорогие вещи направо и налево, они никак не похожи. Надо мне как-то закрыть дверь.
Но как? Ключи упорно не находились. Видимо, уходя, каждая из непутевых девиц захватила свой комплект ключей, но ни одна из них при этом не закрыла саму дверь. Стеша догадывалась, как это могло получиться. Каждая из девчонок в этом деле понадеялась на другую. У семи нянек дите без глаза. А у трех хозяек дверь нараспашку.
Стеша еще раз осмотрела дверь. Что же тут можно придумать?
– Придется менять сердечник замка.
В принципе, ничего сложного в этом деле не было. Самый стандартный французский замок. Ножом Стеша открутила два самореза, вытащила сердцевину и быстренько сбежала вниз. В хозяйственном магазине, который уже закрывался, в последний момент нашелся подходящий сердечник, и довольная Стеша побежала назад. За время, пока ее не было, никого в квартире, к счастью, не появилось. Заменив сердечник замка, Стеша с удовлетворением повернула новый ключ и услышала тихий щелк.
– Порядок!
Теперь квартира снова закрывалась. Правда, закрыта она была всего на один, и то весьма хлипкий и ненадежный замок, но ведь воры не могли этого знать. Главное, что теперь дверь была закрыта. Стеша в последний раз подергала дверную ручку, убедилась, что все в порядке, и позвонила в квартиру Галины. Девушка хотела оставить тут новый комплект ключей, чтобы у девиц, если они появятся, не возникло бы проблем. Но Галина что-то не торопилась выходить. Стеша жала и жала на кнопку звонка, тот был исправен, мелодичная трель разносилась за дверью, но Галина не отвечала.
– Ушла, похоже.
Не особо надеясь на успех, Стеша позвонила в дверь третьей из имеющихся на этаже квартир.
– Мне нужно оставить кое-что для Галины из тридцать второй квартиры.
Но из-за двери ей невежливо сказали, что никакой Галины они не знают, такая тут не проживает. А сама Стеша не иначе как аферистка.
– Ключи хотя бы возьмите. Это от тридцать первой.
– Нет.
– Взять прошу, а не отдать.
– И никаких ключей мы у вас тоже не возьмем. Еще чего! Пропадет потом что ценное, а нам отвечать? Нет уж! Выкручивайтесь сами как знаете.
Но Стеша не стала слишком огорчаться черствостью этих людей. Ничего страшного, оставит ключи у себя. А девчонкам оставит записку. Стеша накарябала несколько строчек, сунула записку в дверь и побежала вниз. Ну и денек! Сколько событий, и все такие разные!
К тете этим вечером Стеша уже не поехала. Хватит на сегодня перемещений. Стеша чувствовала, что совершенно вымотана. Нет, не может она больше заниматься тетиными делам. И вообще ничьими делами заниматься не может. Стеша ограничилась тем, что позвонила тете, чтобы отчитаться о проделанной работе. И была неприятно удивлена тем, как убито и уныло прозвучал голос ее всегда бодрой тети.
Доклад племянницы тетя выслушала невнимательно. А когда Стеша попыталась выяснить причину такого настроения тети, она лишь буркнула:
– Пятно.
– Оно снова появилось?
– Появилось, исчезло… Главное, что оно приближается!
– Куда приближается?
– Ко мне приближается.
– В каком это смысле?
Но тетя не пожелала ничего толком объяснить.
– Ладно, не бери в голову, – буркнула она вместо этого. – Все у меня в порядке.
Попрощалась и повесила трубку. Разговор оставил в душе у Стеши тягостное ощущение чего-то такого, чему у нее не было внятного объяснения.
– Хоть бы она ночь пережила нормально. Ох, тетечка, тетечка, как же это вас так угораздило. И муж, и Гена… тоже муж вроде как. И оба умерли.
Потерять за такое короткое время сразу двух мужей – это дело нелегкое. Любой имеет право на маленький нервный срыв. И ничего удивительного не было в том, что тете мерещились всюду кровавые пятна и мертвые пасынки на полу. Это еще не самое худшее, что могло случиться с тетей. Например… Например…
Так и не придумав, что могло быть хуже, Стеша прошла в собственную кухню. Тут царил образцовый порядок. Любо-дорого было посмотреть. Нигде не пятнышка, ни пылинки, ни крошечки, ни капельки.
Сунувшись к холодильнику, Стеша обнаружила там на стерильно чистых полках лишь одно большое яблоко и морковку. Увиденное отчего-то тягостно поразило Стешу, которой сейчас отчаянно хотелось поджаренный антрекот, жирную куриную ляжку и холодной вареной картошки с солеными грибами.
Но вслух она этих слов не произнесла, а напротив, попыталась обмануть саму себя:
– Неплохо! – делано веселым тоном сказала она. – Вполне сгодится, чтобы приготовить себе салатик. А можно и прямо так схрумкать.
Подумав, Стеша решила, что нечего попусту и пачкать терку. Доставать ее, потом мыть, сушить и снова убирать. Сколько лишних движений. Собственные зубы послужат отличной заменой терки. Девушка взяла из холодильника свой ужин и отправилась к компьютеру. Ей не давал покоя номер машины, на которой укатили три Генины девицы.
По словам соседки, получалось, что у Гены были какие-то разногласия с владельцем этой машины. Того самого с бородкой клинышком. И вот не прошло и нескольких часов после гибели Гены, как люди этого с бородкой Гениных трех питомиц забирают и увозят в неизвестном направлении.
– Может, у того бородатого тоже есть подпольный бордель? Может, он увидел в Гене конкурента? Или сам Гена когда-то увел кого-то из девушек у того бородатого? Да ну! Что за ерунда мне в голову лезет! Сейчас даже на Кавказе женщин и то уже почти не воруют. Разве что в самых исключительных случаях, когда совсем припрет джигиту от избытка чувств, а родители против. Но там любимая девушка, которая единственная и неповторимая и равной которой нет. А тут обычные проститутки, которых полно, стоит лишь свистнуть, как набегут со всех сторон сами. К чему мараться?
И все же Стеше во всем этом чудилось что-то странное. И она решила во что бы то ни стало найти владельца большого черного «Ровера». Что-то подсказывало сыщице, что трех Гениных граций увезли против их воли. И еще неизвестно, что сделали с девушками дальше. А если за этим стоит тот самый мужчина с бородкой клинышком, который угрожал Гене, значит, Стеше надо его найти.
Сделать это по имеющемуся у девушки номеру «Ровера» не составит особого труда – так полагала самоуверенная Стеша. Вот только база данных у нее была почти трехлетней давности. И у Стеши возникло опасение. А вдруг за это время машина сменила своего владельца? Или вообще, вдруг она появилась в нашем городе позже?
Так и вышло. Нужной машины Стеша в своей базе данных, купленных ею из-под полы у какого-то мутного парня, не нашла и опечалилась.
К тому же она незаметно для себя прикончила и яблоко, и морковку, а кушать хотелось по-прежнему. Стеша прошлась до холодильника, обозрела его пустое нутро и огорчилась еще больше. Ну села ты, голубушка, на диету. Ну молодец, что не ешь после шести. Но скажи на милость, зачем же было продукты все из дома выбрасывать? Или ты так самой себе не доверяешь, что избавляешься от любого искушения? Так это просто стыдно.
– Хоть бы корочку хлебца с горчичкой пожевать, – тоскливо прошептала Стеша. – Хоть бы горсточку пельменей с хренушком.
Но в холодильнике не было ничего, кроме одиноко пристроившейся на дверце бутылки йогурта, который опять же нельзя было трогать. Этот йогурт нужно было оставить на утро. Завтракать Стеша планировала запаренной на воде овсянкой, а это, если кто не знает, такая гадость, что без запивки ее в себя нипочем не уложишь. И все-таки Стеша йогурт выпила. Завтрак – он ведь еще когда будет. А если она сейчас в срочном порядке не подкрепит свои силы, до завтрака ее организм может и недотянуть.
– Ох, какая же я дура, – прошептала Стеша, заглянув в стол под раковиной. – Хоть бы картошку оставила! Картошечка-то мне чем не угодила?
Но и от картошки Стеша избавилась без всякой пощады. Ни картошки, ни лучка, ничего, хоть шаром покати во всем доме.
– Чертова идиотка! – сообщила самой себе Стеша. – Вот кто ты такая!
Есть хотелось до того отчаянно, что Стеша не видела другого выхода, кроме как заказать пиццу, или суши, или еще какую-нибудь отчаянно вкусную и совершенно неполезную дрянь. И в тот момент, когда ее рука уже потянулась к телефону, он зазвонил сам.
Рука у Стеши так и замерла в воздухе. Это ей звонил начальник, тот самый Ящер – Яков Михайлович, который отпустил сегодня Стешу с полудня и даже не потребовал с нее отработки.
– Чего это он вдруг звонит, да еще на ночь глядя?
В голову полезли всякие мысли о несданных отчетах и недописанных работах. Но оказалось, что Ящер звонит совсем не поэтому.
– Как тетя?
– Х-хорошо. Ну насколько это возможно в ее состоянии.
– Сильно переживает?
– Да. Никогда не видела ее в таком угнетенном состоянии.
– Это пройдет. Когда у нас умер отец, мама тоже не могла найти себе места. Ходила бледная, словно тень. Доктор посоветовал ей смену обстановки. И ты знаешь, я купил ей тур, мама съездила по Золотому кольцу и как-то после этого заметно оживилась. Сказала, что они с папой еще встретятся, а пока она не должна унывать, иначе ему тоже там будет тяжело. Ты передай тете.
– Я передам тете твои слова.
Стеша ждала, что Ящер попрощается, но он мешкал.
– Расскажи, чем ты сегодня занималась?
Ну конечно! Отпустил с работы, а теперь хочет получить с нее подробный перечень того, что полезного она за это время сделала. А то вдруг она вместо того, чтобы возиться с тетей, шлялась по бутикам и салонам?
– Понимаешь, тетин муж… он не сам умер. Его в некотором смысле убили. То есть, возможно, убили.
– Как это?
Пришлось объяснять и насчет наезда, совершенного то ли Вадиком, то ли его другом, то ли вообще кем-то третьим. И о расследовании, которое затеяла Стеша с легкой руки своей тети. Не стала она говорить только о том, чем занимался покойный Гена. Это Стеше показалось неприличным. Вроде как родственник, а иметь родственников-сутенеров – это Ящер вряд ли бы одобрил. Как-то не вписывалось такое родство в моральный облик их коллектива.
– Слушай, а я и не подозревал, что ты такой великий сыщик.
– Сама не подозревала.
– Если хочешь, завтра можешь не приходить на работу.
– Как?
– Я даю тебе отгул. У тебя же их с десяток уже накопилось.
Отгулы Стеша свято берегла к отпуску. Но, с другой стороны, почему бы и не взять один.
– Спасибо.
– Значит, завтра можешь не приходить. А сегодня…
Ящер помялся.
– Ты не составишь мне компанию? Понимаю, сейчас уже десять, а ты после шести наверняка не ешь. Но у меня так живот подвело, а одному идти ужинать не хочется. Может, составишь мне компанию?
– Пойти с тобой в ресторан?
– Можешь ничего не есть, просто посиди со мной рядом. Согласна?
И прежде чем подумать, Стеша уже выпалила:
– Да.
– Тогда я через десять минут буду у тебя.
Стеша была готова уже через пять. Мысль о восхитительной котлете с жареным по-деревенски картофелем неотступно следовала за ней и заставляла поторапливаться. Оказалось, что расследование и вегетарианское меню – две вещи, совершенно между собой несовместимые. Организм хотел чего-то существенного. И когда Ящер приехал на своем холеном темно-синем «Мицубиси», Стеша так и не успела определиться, чего же ей хочется больше – кулебяку с мясом, расстегай с мясом, самсу с мясом, чебурек с мясом или простой нормальный жареный пирожок с мясом. Но что бы это ни было, это должно было когда-то бегать, мекать, хрюкать или, на худой конец, хотя бы каркать.
– Сожру все, такая я голодная!
К счастью, Ящер знал один симпатичный погребок, работающий до полуночи, где к «Хванчкаре» им подали такой изумительный тающий во рту шашлык из молодого барашка, что Стеша чуть было не захлебнулась слюной, когда его увидела. Еще им принесли хачапури с картошкой и грибами, что оказалось самым лучшим гарниром, мисочку с соленьями – маринованным чесночком, черемшой и аппетитным мясистым перцем, таким острым, что слезы выступали на глазах.
– Нравится?
– Угу.
Говорить нормально Стеша не могла, потому что у нее во рту постоянно находился то один кусок чего-то потрясающе вкусного, то другой, то третий. Она съела столько, что едва могла дышать. Тогда официант принес им бутылку минеральной воды, которая спустила все съеденное в желудок и позволила начать трапезу сначала. На этот раз они проглотили на двоих цыпленка-табака, жалея лишь о том, что это был не бройлер, а вполне себе обычный цыпленок, веса в котором было от силы граммов семьсот.
Хрустя поджаристой корочкой вместе с нежными косточками, Стеша чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Вот, оказывается, чего ей не хватало весь день. Плотно поесть и хорошей компании. Потому что отдельно от процесса банковского производства Ящер оказался совсем другим. Он не был ни холодным, ни отстраненным. Он, оказывается, умел весело смеяться и, больше того, умел шутить сам.
– А я и не подозревала, что ты такой…
– Какой?
– Такой славный.
Стеша высказалась, покраснела и смущенно уткнулась в свой бокал.
Все-таки грузинские вина – это штука весьма коварная. И грузинская кухня туда же. Еще чуть-чуть, и под воздействием этой парочки Стеша призналась бы своему начальнику в любви. А ведь никогда не была в него влюблена. Он даже ей не нравился. Нет, она его уважала как дельного старшего коллегу, от которого и нагоняй получить не обидно, но чтобы когда-нибудь подумать о Ящере как о мужчине… нет, такого ей даже во сне присниться не могло.
Но Ящер, казалось, совсем не рассердился. Он снова засмеялся. А потом заявил, что им надо прогуляться. К этому времени ресторан уже закрывался, других посетителей почти не осталось. В углу в отделенном ширмой закутке сидела лишь парочка каких-то мужчин, которые никуда не торопились. Вероятно, это были друзья хозяина ресторана или даже сам хозяин.
Один из них был высокий, худощавый, элегантно одетый в темный шелковый костюм мужчина на вид лет шестидесяти – шестидесяти пяти. Впрочем, ему могло быть и гораздо больше. Большие темные глаза выдавали в нем глубоко зрелого человека. Сидел он в глубине кабинки, так что никто из гостей, в том числе и сама Стеша, не могли его заметить.
Руки у мужчины были ухоженными, с длинными чуткими пальцами, какие бывают у музыкантов. Безымянный палец украшала печатка с черным агатом, на котором был вырезан какой-то старинный вензель. Волосы у мужчины были уже с изрядным проблеском седины, а вот подстриженная аккуратным клинышком бородка все еще была угольно-черной. В ней серебряные нити еще лишь только прорезались.
Этот мужчина проследил взглядом за Стешей, когда она со своим спутником двинулась к выходу. Затем, когда они вышли, он кивнул официанту. Тот взял со стойки дожидавшуюся табличку и быстро заменил ею другую табличку, уведомлявшую, что ресторан работает до полуночи. Теперь же на место вернулась прежняя табличка, по которой ресторан работал лишь до десяти часов вечера.
Стеша шла рядом со своим начальником, смеялась, и жизнь ей, сытой и немножко пьяной, казалась самой прекрасной на свете штукой. Ящер проводил ее до дома, нежно попрощался и укатил домой. А Стеша, которая и не подозревала, что именно ей работники ресторана сегодня были обязаны двумя лишними часами работы, улеглась в кровать и заснула очень быстро. Ни шашлык, ни цыпленок, ни выпитое вино не помешали девушке прекрасно спать и видеть чудесные цветные сны.
В свою очередь, разошедшиеся работники вполголоса обсуждали между собой новую прихоть своего хозяина. Но никто из них и не думал обижаться на девушку, из-за которой все так задержались. Наоборот, все они были только рады, потому что за два лишних часа им была обещана щедрая премия, которая сторицей окупала все неудобства. Господин Елизар умел быть щедрым, когда дело касалось его прихотей. Но сегодня он платил не за себя. Он платил за своего друга, которого принимал у себя в ресторане и которому просто не мог отказать ни в чем.
У этого друга была одна маленькая просьба, он хотел закрыть ресторан от других посетителей, и господин Елизар сказал, что почтет за честь принять у себя в ресторане молодую женщину с ее спутником даже среди ночи. И его сотрудники тоже будут рады. Так что хозяин ресторана сегодня оплачивал прихоть своего друга. А желание того увидеть Стешу именно сегодня, не дожидаясь завтрашнего дня, была такой силы, что он не пожелал с ним мириться. И заставил хозяина ресторана поступить так же.
