22: Ни минуты покоя

Я практически не сплю. Всякий раз, когда мне почти удается задремать, мысли возвращаются к Двусмешнику, к этому текстовому вирусу, чьи сообщения множатся единственно для того, чтобы навредить моей репутации. Рука Натали лежит у меня поперек живота, ее дыхание ровное, спокойное и усыпляющее, но как бы я ни старался поймать эту размеренную волну и погрузиться в дрёму, меня вскоре начинает потряхивать – от злости, от непонимания, от страха. Двусмешник. Кто он такой? Какие у него со мной могли быть счеты?

Выпростав руку из-под одеяла, я подношу ее к свету, пробивающемуся из-за штор со стороны Натали. Штампик в виде клоунского личика окончательно стерся. Скоро, наверное, рассвет, и нет никакого смысла пытаться уснуть, если уже через пару часов мне нужно везти Марка в школу.

Что ж, если я разберусь с этим мерзким троллем сейчас, я смогу спокойно поспать днем.

Когда я украдкой выскальзываю из постели, Натали тихонечко вздыхает. Я крадусь в холл, беззвучно закрываю за собой дверь и включаю компьютер снова. Даже бульканье модема в этот раз звучит приглушенно – наверное, мои чувства просто притупились. «Фрагонет» опять передает мне привет – логотип расплывается перед глазами. Пытаясь сосредоточиться, я смаргиваю накопившиеся усталость и сухость в глазах, забивая в поисковик Двусмешника. Его сообщения – все те же, но их стало больше. Пока я бездельничал, валяясь в постели, этот гад не спал.

Берегитесь Саймона Ли Шевица / Саймона Лишенца / Айви Монсли

Притворяется пуббликующимся кинокритиком. Утверждаетт, что видел ффильмы, которые никкто не мог видеть в принципе. Выставляет себя экспертом по черно-ббелым комедиям. Ссвидетельства его прегрешений можно найти зздессь:

www.imdb.com/title/tt1119079/board/nest/30615787

Он МОЖЕТ появиться на ЭТОМ форуме.

Он БУДЕТ требовать информацию, представляясь как специалист.

НИ ЗА ЧТО не делитесь с ним сведениями.

НИКТО не знал об этом человеке – пока он не ппоявился и не стал утверждать, что знает больше, чем я.

Сообщение было многократно продублировано на форумах, посвященных кино, театру, комедиям, мюзик-холлам. Борясь со сном, я набираю симметричный ответ.

Ограничусь фактами. Меня зовут Саймон Ли Шевиц. В каждом номере скандально известного журнала «Кинооборзение» есть хотя бы одна статья, подписанная моим именем. Я никогда не использовал псевдонимы – ни в печати, ни в Интернете. Все те, кто согласятся помочь мне в моем исследовании, будут упомянуты в разделе «Благодарности». Что касается этого человека, каким бы ни было его настоящее имя – все, что я хотел сказать о нем, я уже сказал в своем треде на ИМДБ.

Прежде чем запостить этот текст, я копирую его – и рассылаю по всем пресловутым форумам, группам, клубам по интересам. К тому времени как мои сухожилия начинают ныть от однообразных повторяющихся действий, я отправляю в общей сумме где-то сорок сообщений. Следующее сообщение – отличное от всех других – я набираю уже с закрытыми глазами:

Пока я, смежив веки, вспоминаю, нужно ли мне сделать что-то еще, Натали, судя по звукам, выходит из комнаты. Дверь распахивается, и она просовывает в проем сонную голову:

– Привет. Чего ты так поздно? Да еще и в темноте сидишь.

– Просто стараюсь никого не разбудить.

– Портить зрение из-за этого не стоит. Ты хоть вообще ложился?

– Ну да, часа три назад. Я думал, ты заметила.

– Не-а. Кофе принести? Кстати, надо бы одеться, пока Марк не проснулся.

Поскольку на ней халат, адресована эта реплика явно мне. Оно и верно – я не стал одеваться, чтобы ненароком не наделать шуму и не разбудить ее. Пока я забираю свою одежку из спальни, Натали наполняет кофейник.

– Закроешь дверь? – спрашивает она. – Тебе бы сегодня в школе появиться.

– У Марка какие-то проблемы? Я разберусь, если что.

– Не у Марка. Думаю, кое-чьи предки говорили о тебе. Ты разговаривал с какой-то его подружкой?

– Я? Разговаривал? Разве что улыбнулся одной. Но это пока вроде как не запрещено.

– Я имею в виду, что ты, наверное, проявил чуть больше родительской заботы, чем следовало, на глазах у людей, которые тебя совсем не знают.

– И ты сказала этим предкам, что это был я?

– Пришлось. Одна из девочек подумала, что ты отец Марка.

Я не собираюсь спрашивать, как Натали на это отреагировала, и вместо этого говорю:

– Как прошел твой день на работе?

– Хорошо. Работа непростая, но мне нравится.

– Ну, ты же всегда любила трудные задачи. Как Нилокас, не пристает?

– Прости, кто?

– Слишком долго проторчал за клавиатурой, буквы в голове путаются. Я, конечно, о Николасе. Как он там?

– Вообще не показывается. Его работа больше закулисная. Непохоже, что мне придется много общаться с ним, – говорит Натали с двусмысленной улыбкой. – Ты же не ревнуешь?

Я открываю рот, но лицо вдруг застывает глиняной маской – слова никак не идут на ум. Пока я мнусь, Натали ловко переводит тему:

– А как там твои родители?

– Да по-старому. Приглашают нас с тобой на Рождество.

– Явимся. Либо на Рождество, либо на твой день рождения. Что-то придется встретить вместе с моими.

– Выбирай сама, – говорю я, хотя перспектива торчать с Биб и Уорреном, как по мне, далеко не самая радужная.

– Посмотрим, что скажет Марк.

Она наливает две чашки кофе. Ставит мою на столик, свою же, с надписью «Супермама», несет к двери.

– Пойду вместе с этой крошкой в ванную, – поясняет она. – И все-таки – ты доволен поездкой? Все прошло хорошо?

– Надеюсь, в следующий раз будет получше.

– Уверена, так и будет, – одарив меня мимолетным поцелуем, она выходит из комнаты.

Я отпиваю немного из своей кружки, оформленной под катушку неэкспонированной пленки. Ставлю обратно на столик – достаточно неуклюже, так что проливаю кофе. Вытирая пятно салфеткой, я вспоминаю, какое дело так и не довел до конца: нужно было повнимательнее ознакомиться с газетой, купленной на ярмарке.

Беда только в том, что газеты нет ни на столе, ни во внутреннем ящике.

Ее вообще нигде в комнате нет.