Глава 32

– Михалыч, я тебе точно говорю, со Светкой херня происходит! – распалялся Копылов, вернувшись в отдел. – Если бы ты видел ее глаза, когда я в кабинет вошел! Там не глаза были, а белые куриные яйца высшей категории. – Он сложил пальцы рук в два кольца и, приложив их к лицу, изобразил огромные окружности. – Лицо синее, как у покойника, и трясется вся, словно на электрическом стуле.

– Ты можешь успокоиться? – с задумчивым видом проговорил Ильин.

С того момента, как Андрей отправил Красавину домой, чувство тревоги за недавно вернувшегося в строй сотрудника не оставляло его в покое. Ильин пытался разложить это ощущение по полочкам, отыскивая объяснение случившемуся. Сначала он списывал все на последствия событий, из-за которых Красавина угодила в больницу. Потом ссылался на шок от обезображенного тела на фотографиях. Но решив, что реакция уж слишком запоздалая, отмел эту версию как несостоятельную. Следующая догадка входила в разряд фантастики: со Светой вышли на связь потусторонние силы.

«А почему бы и нет, – думал Ильин, – ведь такое уже было. Семенов говорил мне, что она контактер и души погибших девушек через нее просили о помощи. Тем более он тогда почти точно указал место, где ее держал этот Эдуард. – Андрей передернулся, вспомнив пылающее тело маньяка, тянущее к нему горящие руки. – Может, и сегодня произошло что-то подобное».

Именно на этой мысли в его кабинет влетел лейтенант Копылов и весьма эмоционально описал, как выглядела Света в момент приступа.

– Успокоиться?! С ней черт-те что происходит, а я должен успокаиваться! Когда я ее вез, она ни слова не проронила. Сидела, будто ее только что из морозилки вынули. Она даже не заметила, что мы уже к дому подъехали. Пришлось расталкивать.

– Ты ее проводил? – подняв на Алексея глаза, спросил Ильин.

– Куда? – Копылов сделал непонимающее лицо.

– До квартиры. – Андрей подозрительно опустил бровь и многозначительно подался вперед.

– До квартиры? – смешавшись, переспросил Алексей.

– Нет, до Белого дома. – В голосе Ильина послышались нотки раздражения. – Леха, хорош дурачком прикидываться, я серьезно спрашиваю.

– Я ей предлагал, – суетливо заговорил Копылов, – но она отказалась. Сказала, сама дойдет. Она еще мне вслед рукой помахала.

– Так ты еще и не убедился, что она в подъезд зашла?! – Ильин приподнялся, опираясь на стол, и бросил на Алексея испепеляющий взгляд. – Совсем охренел?! Ты что, Красавину первый день знаешь?! Забыл, как она самовольничать умеет?..

Тираду Ильина прервал стук в дверь.

– Да, – отрывисто бросил Андрей.

– Андрей Михайлович, это Струнин, я не вовремя? – послышался приглушенный деревянным полотном голос начальника третьего отдела.

– Нет, Олег Олегович, заходите, – усаживаясь обратно в кресло, мгновенно успокоившись, проговорил Ильин, попутно прошипев Алексею. – Я с тобой потом разберусь.

Переступив порог, Струнин кивнул Ильину и, задержавшись взглядом на покрывшемся испариной Алексее, с легкой улыбкой на тонких губах заговорил:

– Я закончил с телефоном, весьма интересный агрегат. – Он положил на стол посверкивающий камушками аппарат. – Эта модель, точнее ее начинка, появится в России где-то в начале следующего года. – Алексей и Андрей сделали удивленные лица. – Да, да, – подтверждая сказанное, покивал Струнин, – презентация этого телефона прошла в начале апреля, а в продажу он поступил в мае, и только на просторах Европы и Америки. Корпус сделан на заказ. Это не штатный обклеенный образец, а целое произведение искусства. Камни эксклюзивной огранки произведены одной австрийской компанией, работающей под брендом «Сваровски». Корпус из матированного белого золота, скорее всего, для придания ему благородного оттенка.

– Теперь понятно, почему внучок соседки упрашивал Севостьяна Митрича махнуться телефонами, – усмехнулся Копылов, перебив обстоятельный рассказ Струнина.

Ильин кинул на Алексея осуждающий взгляд и кивнул Олегу Олеговичу, мол, продолжайте. Струнин кашлянул, потер пальцем нос и продолжил:

– Так вот, как я уже сказал, корпус является произведением искусства, а как у любого произведения, у него должен быть свой мастер. Мы выяснили, кто изготовил этот шедевр. Им оказался мастер из ювелирного дома OUVRI славного города Парижа. И приобрел его некий русский гражданин по имени Борис Лукашин.

– А это как вы смогли выяснить? – уже сам не сдержавшись, спросил Ильин.

– На задней крышке, с внутренней стороны, выгравирован еле заметный номер, – ничуть не удивленный такому вопросу ответил Струнин. – Такие корпуса – штучный товар, этот номер защищает изделие от подделки и заодно присваивается определенному владельцу на случай кражи. Плюс к этому данный номер заносится в базу полиции, чтобы та легко могла найти человека, у которого была украдена эта вещица. – Он потыкал пальцем в телефон. – Одним словом, личный VIN-код. Вот по этому VIN-коду мои орлы и разыскали этого Бориса Лукашина.

– Леха, улавливаешь? – восторженно спросил Копылова Ильин.

– Розовый джип, золотой телефон… – подхватил Алексей.

– Простите, господа, вы о чем? – не понимая сути ликования, спросил Струнин.

– А, нет, ни о чем, прошу вас, продолжайте, – спохватился Ильин и покивал внимательно уставившемуся на него Олегу Олеговичу.

Тот недоуменно пожал плечами и продолжил:

– Да, приобрел телефон Борис Лукашин, но вот истинным владельцем была дама…

– Я же говорил, – взвился Копылов, – что джип он для своей матрешки купил, значит, и телефон тоже!

– Вы, может, прекратите меня перебивать? – резко осадил его порыв Струнин. – Если вам и без меня все известно, я могу уйти.

– Лех, в самом деле, заканчивай, – для вида пожурил Копылова Ильин. – Простите, Олег Олегович, молодой, горячий. Прошу вас, он больше не будет. Правда ведь, не будешь? – Андрей мимикой показал Алексею: «Скажи, что не будешь».

– Да, простите меня, – поняв, чего хочет начальник, виновато пробубнил Копылов. – Просто так все клеится хорошо, вот я и не сдержался.

– Прекрасно, – помягчел Струнин. – Итак, истинной владелицей этого телефона является дочь Бориса Лукашина Дарья Лукашина, гражданка США.

– А-а… – потянул Ильин, но сразу осекся, вспомнив, что Струнин грозился уйти, если его перебьют.

– Вы хотите спросить, откуда мы это знаем? – поинтересовался Олег Олегович у еще не закрывшего рот подполковника.

– Да, – коротко выдохнул тот.

– Из самого телефона, – усмехнулся Струнин, констатируя очевидный факт, – точнее сказать, по хвостам файлов, оставшихся в телефоне. Я не буду утомлять вас излишней терминологией, скажу одно, Дарья постоянно выходила с этого телефона в Интернет. Там она общалась онлайн, постила видео и фото. Мы разыскали ее в Сети, и вот какой факт: вся информация о ней начиная с августа кем-то планомерно удалялась. По всему видно, что работал профи. Сама же Дарья последний раз выходила с телефона в Интернет первого августа этого года. Дальше след обрывается. Мои ребятки еще трудятся над тем, чтобы найти концы, но пока все тщетно.

– И что, совсем-совсем никакой информации о ней? – спросил Ильин, разочарованно сцепив руки в замок.

– Ну почему же? Где родилась, где училась, это пожалуйста, а вот о ее интернет-жизни, увы, – не обнадеживающе развел руками Струнин.

– Ну, хотя бы это, – с досадой в голосе произнес Андрей. – Олег Олегович, вы не могли бы предоставить нам эту информацию?

– И об ее отце, – поспешил добавить Алексей, – уж больно тип интересный.

– Хорошо, сегодня, – Струнин осекся и посмотрел на часы, – то есть завтра, соберем досье на обоих. Андрей Михайлович, можно вас попросить об одном одолжении? – как бы в завершение своего визита проговорил Олег Олегович и саркастически посмотрел на Копылова. Ильин согласно кивнул. – Не могли бы вы дать мне пару уроков, как снимать стружку с подчиненных? А то мои оболтусы совсем распоясались.

– Непременно, – хмыкнул Ильин и, еле сдерживая смех, уставился на опешившего Копылова.

– Михалыч, я надеюсь, ты это не в серьез? – спросил Копылов, как только закрылась дверь за Струниным.

– Ты о чем? – похихикивая в кулак, переспросил Ильин.

– Про уроки стружкоснимательства.

– Я что, похож на папу Карло? А ты на Буратино? – уже не сдерживая смех, проговорил Андрей.

– Нет, – озадаченно ответил Копылов. – Но ты так лихо согласился, что я было подумал…

– Ты вот над чем подумай, – перебил его Ильин. – Как нам с владелицей телефона поговорить?

– Да, задача серьезная, – Копылов озабоченно почесал затылок, – она как-никак гражданка США, а такие вещи через посольство решаются. Я думаю, нужно сначала с ее батей потрещать, он ведь россиянин. Может, позволит по-дружески задать ей несколько вопросов?

– Как ты себе это представляешь? Прийти к нему домой или в офис и сказать: «Здрасте, ваша дочь подозревается в убийстве. Разрешите задать ей пару вопросов?» Так, что ли?

– Н-да, – протянул Копылов, – без серьезной бумаги он даже разговаривать не станет. Отошлет к адвокатам. Или вообще к такой-то матери. Такого бобра на хапок не возьмешь. Михалыч, я считаю, что с Иваном Митрофановичем поговорить нужно. Они там, в центре, наверняка найдут способ, как этого Лукашина про дочку выспросить. Или, на крайняк, нам какой документ сварганят. Я бы не прочь в Москву в командировку сгонять на пару-тройку дней.

– Не хотелось бы Михалева к этому подключать, – обдумывая слова Алексея, сказал Ильин, – но, видимо, другого варианта нет. Ладно, – Андрей легонько хлопнул ладонью по столу, – дождемся результатов экспертизы ДНК, и тогда уже буду докладывать Ивану Митрофановичу.