Глава 15
Спустя полчаса Алексей добрался до морга судебно-медицинской экспертизы. Выйдя из автомобиля, он передернулся, почувствовав внутренний озноб, который появлялся каждый раз при посещении этого мрачного учреждения.
«Черт, не завидую я Сан Санычу, каждый день иметь дело с трупами. Ну ладно еще тело в сохранности, а зачастую, бр-р-р… Даже думать не хочется», – подумал про себя Копылов и в очередной раз передернулся.
Он толкнул проржавелую калитку и зашел во внутренний двор. Дорожка вела мимо покосившейся деревянной курилки к двухэтажному грязно-желтому зданию с ядовито-зеленой металлической дверью, на которой был прикреплен потрепанный листок с надписью: «Выдача тел с понедельника по пятницу с 13:00 до 17:00». Алексей пробежал глазами по надписи и машинально взглянул на часы, они показывали без четверти двенадцать. Не совсем поняв, зачем он это сделал, Копылов взялся за ручку и потянул ее на себя. Дверь не поддалась. Немного удивившись тому, что в разгар рабочего дня дверь оказалась запертой, хотя раньше такого не случалось, он оглядел ее полностью и обнаружил кнопку звонка, болтающуюся на двух проводках. Алексей осторожно нажал на кнопку и тут же подпрыгнул от резкого, громкого, раздражающего звука. Справившись с секундным шоком, Копылов позвонил еще раз.
– Ну чего раззвонился? Обед у нас начался. Читать, что ли, не умеешь? – проворчал старушечий голос из-за двери.
– Тут про обед ничего не написано, – ответил Копылов, – только про выдачу тел.
– И что? Теперь из-за этого людям обед прерывать нужно?!
– Так я по поводу тела и пришел, – усмехнулся Алексей.
– Если по поводу тела, то и приходи в назначенное время. Какого лешего сейчас-то приперся?
– Бабушка, – решив закончить эту словесную перепалку, проговорил Алексей, – я лейтенант Копылов, мне необходимо повидать Александра Александровича Кручинина.
– Так бы сразу и сказал, что из полиции, а то голову мне целый час морочил, – лязгнул засов, и в дверном проеме появилась низкорослая, круглобокая старушка в белом халате и синей косынке на голове. – Проходи уже, он в третьей комнате, да ноги вытирай, только полы намыла.
– Так у вас это комнатой называется? – шутливо спросил Копылов.
– Чай, не апартаменты, – сварливо ответила старушка. – Иди уже. – Она бесцеремонно протолкнула Алексея внутрь и закрыла за ним дверь.
Запах формальдегида с примесью хлорки ударил Копылову в нос. Желудок сжался в комок и едва не исторг из себя завтрак, который Алексей с таким удовольствием уплетал утром. Глаза медленно привыкали к полумраку, а гулкий звук его шагов, эхом отражаясь от обшарпанных стен, терялся в глубине длинного коридора. Он остановился у двери под номером три, достал платок, стер со лба холодную испарину и постучал.
– Открыто, – послышался сипловатый голос Кручинина, – заходите.
Копылов зашел в помещение и огляделся. Александр Александрович сидел за рабочим столом и с хлюпаньем хлебал суп из стеклянной банки, разнося густой аромат кислой капусты.
– А, Леха, здорово. – Кручинин улыбнулся тонкими серыми губами и протянул Копылову сухощавую ладонь. – Давненько тебя не было видно. Поговаривают, ты с Ильиным на какую-то специальную службу перешел?
– Да служба все та же, – ответил Алексей, пожимая руку, – только дела позаковыристее.
– Нашли того душегуба, который девушку утопил?
– Найти-то нашли. На нем еще три трупа висело. Вот только живьем взять не удалось.
– Ну, туда ему и дорога. С чем пожаловал на этот раз? – Кручинин вопросительно посмотрел на Алексея серыми холодными глазами.
– Нам тут дело передали, обгоревший труп девушки в лесополосе.
– А, ты про сегодняшний «шашлык» говоришь? – небрежно бросил Кручинин. – Так вот он, – Александр Александрович встал, прошел в центр комнаты, щелкнул выключателем на операционной люстре и откинул белое покрывало, – как говорится, с пылу с жару.
На столе лежало обугленное, скрюченное в неестественной позе тело, смотрящее в потолок черными пустыми глазницами. Алексея замутило. Он отвернулся, и его взгляд зацепился за банку с супом. Горько-кислая масса поднялась по пищеводу вверх. Копылов сложился пополам и с рыком вывалил на кафельный пол все, чем он сегодня питался.
– Эка тебя проняло, – усмехнулся Кручинин, глядя на позеленевшего Алексея, – давай-ка на улицу выйдем, свежим воздухом подышим, там и поговорим, пока ты мне все тут не угваздал. – Он открыл дверь и громко прокричал: – Глафира Сергеевна, зайдите ко мне, пожалуйста.
В помещение, шаркая стоптанными тапочками, вошла старушка, которая недавно открывала дверь Алексею. Она остановилась в проходе и вопросительно уставилась на Кручинина.
– Глафира Сергеевна, голубушка, будьте так добры, приберите здесь, – он указал на разноцветную лужу, – а то у нас тут производственный казус случился.
Старушка укоризненно оглядела Копылова, тяжело вздохнула и пробормотала:
– Полицейский называется, тюха да и только.
Кручинин устроился на скамейке курилки, достал папироску, сложил мундштук гармошкой и поднес зажигалку.
– Так что тебя интересует? – спросил он у глубоко дышащего Копылова.
– Обстоятельства смерти, – сглатывая, ответил Алексей.
– Тут не все так однозначно, – покачал головой Кручинин, – смерть наступила до сожжения тела.
– Это мне известно. Перелом основания черепа.
– Ну, так если ты все знаешь, чего тогда пришел? Только для того, чтобы пол мне замарать?! – недовольный, что его перебили, проговорил Александр Александрович.
– Нет.
– Тогда сиди и слушай, а нет, жди отчета, недельки так через две, а то и позже.
– Молчу, Сан Саныч, рассказывай.
– То-то. – Кручинин выпустил струйку дыма и сплюнул в урну. – Вместе с телом мне прислали заключение экспертов из Владимира. Там говорится о переломе основания черепа. Якобы эта травма и привела к смерти. И все там так ладно расписано, что я подумал: на кой меня тогда дергать. А потом дай думаю попристальнее поизучаю, вдруг мои владимирские коллеги чего упустили. И точно, перелома оказалось два.
– Два? – удивленно переспросил Копылов.
– Два. И чтобы не утомлять твой разбушевавшийся желудок, скажу без лишних медицинских терминологий. У девочки кроме перелома основания черепа еще и перелом левой височной кости, и получила она его от острого предмета толщиной 8–10 миллиметров. И знаешь, что я думаю по этому поводу? – Он вопросительно посмотрел на Копылова. – Ее сначала ударили в висок, а когда она упала, вот тогда и получила перелом основания черепа, – многозначительно закончил Кручинин.
– То есть по затылку ее не били?
– С большей долей вероятности, нет, – немного призадумавшись, ответил Александр Александрович. – Скорее всего, при падении она стукнулась о камень или о другой твердый предмет. Лес изобилует всякого рода пеньками да сучками.
– Сан Саныч, по данным владимирских экспертов, девушка была убита в июле – августе, а сейчас октябрь, труп должен разложиться, ну, или зверье должно его было съесть, а он в относительной целостности.
– Хороший вопрос, а главное, правильный. Тут мы подходим к самому интересному. На теле я обнаружил частицы парафина, а также этанол, углеводород и нафталин. А теперь делаем из этого вывод. Для того чтоб сжечь труп, кто-то изрядно подготовился. Затарился жидкостью для розжига и бензином, причем не самым качественным, и сделал из этого адскую смесь в надежде создать такую температуру горения, чтобы даже костей не осталось. Но, видимо, не рассчитал пропорции или с химией не в ладах. Парафин не выгорел весь, а как бы запаковал тело, ну знаешь, как фрукты обрабатывают для длительного хранения, поэтому тело и сохранилось. А что касаемо зверей и всякой другой живности, ты когда-нибудь видел обработанное червивое яблоко? – Алексей отрицательно покачал головой. – Вот и здесь примерно то же самое, ни одно животное себе не враг, чтоб жрать парафин. Одним словом, пироман из убийцы вышел никудышный. Да и еще, человек, который ударил девушку, был с ней примерно одного роста, потому как удар нанесен под прямым углом, и, скорее всего, жертва стояла к убийце лицом.
– Исчерпывающе, – протянул Копылов, – Сан Саныч, а так, для общего развития, в твоей практике бывали случаи полного сгорания тела?
– Был такой случай, припоминаю. Году в девяносто втором, может, девяносто третьем, кстати, тоже в лесу, грибник обнаружил кучу пепла, так-то бы пепел и пепел, но было на нем много проволоки. Грибник решил эту проволоку приспособить по хозяйству, и тут он обнаруживает титановое кольцо с надписью «Леле от Юры» или что-то типа того. Закралось у грибника подозрение, что дело тут нечисто. Вызвал милицию, те возбудили производство, ну и завертелось. Искали среди пропавших, но все без толку, никого с похожим именем не было. Решили опросить придорожных проституток, и вот удача, одна из жриц рассказала, что на соседнем участке, представь, у них там все поделено, трудилась девушка с таким именем, а вот где она сейчас, никто не знает. Кто-то из оперов подкинул идею опросить дальнобойщиков, благо неподалеку от участка, где трудилась эта Леля, так называемая Плечевая остановка, там тебе и шашлыки, и место, где с девочками порезвиться можно. Вот туда и направились. Крутили ребята водил по полной программе и выяснили, что Леля та была нечиста на руку, бывало, вещи у клиентов воровала, а порой и деньги. Правда, все это на уровне подозрений, с поличным ее никто не ловил. И еще одну деталь выяснили, был у нее постоянный клиент, некий Юра из Тамбова, хороший мужик, мастер на все руки, из любой гайки перстень сделает, поговаривали, что даже любовь у них там закрутилась, и ревновал он ее к другим до жути. Один раз даже избил прилюдно. В общем, Леля и Юра однажды вместе уехали, и больше их никто не видел. Составили словесный портрет и в розыск. Нашелся Юра в Приморско-Ахтарске. Написал чистосердечное признание и рассказал, как девушку убил. Сначала связал, потом засунул, живую, в четыре шины, как в детскую пирамидку, облил бензином и поджег. Температура от горящей резины и раскаленного металлокорда была сопоставима с температурой в крематории. Вот поэтому она и сгорела дотла. А титановое кольцо выдержало. Оно-то и стало главной уликой в этом деле. Такой вот жестокий роман – «не доставайся же ты никому».
– Жесть, – выдохнул Алексей.
– Ладно, пойду я, – вставая, сказал Кручинин, – и так с тобой весь обед проболтал. За подробным отчетом заедешь на следующей неделе.
