Глава 13

Завершив беседу с Галиной Михайловной, я спустился в паркинг, сел в машину, выехал на шоссе, мигом угодил в пробку и приуныл. Может, оставить автомобиль на стоянке возле супермаркета, который раскинулся по левую руку, и пробежаться пешком до дома Рыбаковых? Путь недалек.

Внезапно сзади послышалось тихое «апчхи». Я резко обернулся.

– Кто здесь?

Раздался шорох, над сиденьем показалась голова с длинными растрепанными кудрями.

– Только не кричите, пожалуйста, – взмолилась незнакомка.

– И не собираюсь, – ответил я. – Что вы делаете в моем автомобиле? Как попали внутрь?

– Меня зовут Елена, – защебетала девушка, – Федина. Дверь была не заперта…

– Неправда, – резко перебил я, – лучше не врать. Что вам угодно?

– Ой, вы куда поехали? – испугалась девица.

– На парковку, – уточнил я.

– Не надо!

– Почему?

– Вдруг нас Маргарита увидит, – захныкала Елена, – мне не жить тогда! Она меня убьет!

Я направил свой седан в самый дальний угол площадки и притормозил.

– Вы говорите об управляющей Лапиных?

– Да, да, да, – закивала девушка, – сучонка страшная. Могу все-все про нее рассказать. Врет! Постоянно!

– Стоп, – скомандовал я, – отвечаете на мои вопросы. Как попали в мою машину? Лгать о незакрытой двери не стоит.

– Я открыла автомобиль, – призналась Елена, – с детства умею любую тачку взламывать. Папа научил.

– Ваш отец профессиональный угонщик? – уточнил я.

– Нет, – возмутилась Федина, – сотрудник ГИБДД. Матвею Михайловичу иногда приходится вскрывать чужие «колеса». Он объяснил приемчики мне.

– Хорошо, когда отец ум в голову ребенка вкладывает, – съязвил я. – Зачем я вам понадобился?

– Когда вы разговаривали с Маргаритой, я террасу пентхауса подметала, – зашептала Елена, – окно открытым было. Слышала вашу беседу.

Я молча внимал девушке, похоже, она многогранно талантлива. Сумела взломать автомобиль, снабженный хорошей сигнализацией, а еще у востроносенькой нимфы длинные уши.

– Пообещайте рассказать правду Галине Михайловне, – потребовала Елена, – пусть хозяйка Маргариту выпрет. Все вам спасибо скажут. Брешет она. Не отдавала денег Алине. Забрала конверт себе.

– Маргарита Львовна присвоила зарплату мастера по маникюру? – уточнил я.

– Да! – с жаром подтвердила Елена.

– Обвинение в воровстве серьезная вещь, – продолжал я, – у вашей начальницы есть расчетная книжка с подписью Алины. Если последняя не держала в руках восемьдесят тысяч, значит, автограф поддельный. Странно, что воровка спокойно демонстрирует фальшивый росчерк. Еще большее недоумение вызывает поведение маникюрши. У нее отняли зарплату, а она молча уходит. Следовало прямым путем идти к Галине Михайловне.

– Все подходы к старухе закрыты баррикадами Маргариты, – пригорюнилась Елена, – она так устроила, что мать господина Лапина только с управляющей разговаривает, распоряжения через нее передает. А мы все заразе деньги платим. Алина отказалась делиться, Марго ее наказала и…

– Остановитесь, – попросил я, – давайте выпьем чаю, вы расскажете спокойно, что происходит.

– Только не в кафе при супермаркете, – затряслась Федина, – вдруг Марго припрется туда. Столики стоят на первом этаже в центре холла, кто мимо идет, всех посетителей видит. Поверните налево, по улице вперед и направо. Там кафе «Дом цыпленка», Короленко туда никогда не заглянет, она в плебейские заведения не суется.

Я молча поехал в указанном направлении и, войдя в кафе, оказался приятно удивлен. В небольшом зале было уютно и не пахло ничем дурным.

– Тут очень вкусные куриные кексы, – облизнулась моя спутница, – из белого мяса.

Я поманил официантку, сделал заказ и велел Елене:

– Рассказывайте.

– Дайте честное слово, что выполните нашу просьбу, – потребовала девушка.

– Если она будет разумной, то подумаю, каким образом вам помочь, – увернулся я.

Елена набрала полную грудь воздуха и затараторила без остановки. Нет ни малейшего смысла цитировать ее речь полностью, выделю суть.

Маргарита Львовна пришла на смену Ирине Михайловне, милой, доброй женщине, которая не гнушалась пить с прислугой чай на кухне и всегда шла навстречу подчиненным, давала лишний выходной, не проверяла чеки на покупки. Сотрудники были честными людьми, но, увы, в любой семье не без урода. Галина Михайловна наняла новую повариху, а заодно взяла на работу водителем ее мужа. Ольга и Семен казались приличными людьми, ни в чем дурном их никто не подозревал. Но потом в пентхаусе появилась Маргарита Львовна, а Ирину Михайловну уволили. И началось! Новая управляющая живо уличила Ольгу и Сеню в махинациях с деньгами, оказалось, что они вытаскивали из мусора у касс чеки на большие суммы, а на самом деле мужик брал продукты на рынке в палатке, где торговали просроченным товаром. Не успела Галина Михайловна выставить вон ворюг, как Маргарита опустила карающий меч на голову горничной Кати, которую поймали у лифта с сумкой, где лежали бумажные полотенца, туалетная бумага и средства для мытья полов, раковины…

Не прошло и трех месяцев, как весь состав прислуги полностью обновился. Из «старичков» остались лишь Елена, которая убирала нежилые помещения, в личные комнаты хозяев ее не допускали. И шофер Алексей, но он служит в доме с незапамятных времен, считается кем-то вроде родственника Лапиных.

Елена знает, как трудно устроиться в приличный дом, где зарплату аккуратно выдают по тридцатым числам, кормят обедом и нет мужиков, которые пристают к горничным. За такое место надо держаться зубами, ногтями, угождать хозяевам. Лена старалась изо всех сил, лишний раз не попадалась на глаза Марго, но гром все равно грянул.

Маргарита Львовна вызвала Елену в свой кабинет и сурово сказала:

– Ты разбила зеркало в ванной для сотрудников.

– Нет, – испугалась Федина.

– Не спорь, – зашипела злобная баба, – все записано у охраны.

– Ей-богу, это не я, – заплакала Лена, – когда я уходила, зеркало целым было. Честное слово, поверьте.

– Ты уволена, – процедила Марго.

– Ой, не надо, – зарыдала Федина.

Девушка надеялась разжалобить начальницу, и ей это удалось.

– Ладно, – смилостивилась управляющая, – останешься в доме. Но придется заплатить за урон.

– Хорошо, – обрадовалась Лена, – из зарплаты вычтите, пожалуйста.

Лена знала, что ничего не испортила, но спорить с Маргаритой в этом случае себе дороже.

Начальница ухмыльнулась.

– Из оклада? Ты в курсе, сколько зеркало стоит?

– Тысяч пять? – назвала, на ее взгляд, запредельную для маленького зеркала сумму Лена.

Маргарита расхохоталась.

– Полтора миллиона. В доме Лапиных барахла не держат.

Лена едва устояла на ногах.

– Сколько?

– Буду изымать у тебя из каждой зарплаты двадцать тысяч, – деловито объяснила баба.

– Я получаю сорок, – промямлила Лена, – тогда уж лучше увольняйте.

– Как хочешь, – буркнула Короленко, – приноси миллион пятьсот тысяч рублей, и попрощаемся. Если убежишь, как от Антоновых, где разбила коллекционный фарфор, сразу поймаем. В отличие от Надежды Сергеевны, которая у Антоновых за хозяйством бдит, мне жалко не криворукую прислугу, а владельцев имущества.

– Откуда вы знаете? – оторопела Елена. – Я не нарочно сервиз кокнула. Нечаянно.

– За нечаянно бьют отчаянно, – отрезала управляющая, – ступай прочь. Завтра жду деньги.

Елена осталась на работе, и теперь Маргарита отламывает у поломойки ползарплаты. Федина абсолютно уверена, что остальные служащие поставлены в те же условия. Елена несколько раз видела, как другие горничные еле сдерживали слезы, выходя в день зарплаты из кабинета грымзы. Потом Лена случайно стала свидетельницей беседы Марго и Алины Рыбаковой. Елене велели помыть кабинет начальницы, сделать уборку следовало, пока управляющая куда-то уехала. А Лена обедала, она подумала, что Марго не узнает, когда в ее рабочей комнате елозили шваброй по полу, спокойно доела суп-котлеты, выпила чай, поболтала с коллегами. Кошка из дома, мыши пляшут. Едва Марго отлучалась из пентхауса, подчиненные расслаблялись и вели себя как им заблагорассудится. В конце концов Лена отправилась в кабинет Короленко, начала протирать подоконник и услышала голос начальницы:

– Алина, входи!

Елена перепугалась до полусмерти. Стояло послеобеденное время, солнце изо всей силы било с неба. Марго ненавидит яркий свет, за что заработала от подчиненных кличку Дракула. Начальница с наступлением теплого времени года всегда держит занавески в своей комнате закрытыми. Федина затаилась за тяжелыми драпировками, она боялась шелохнуться и стала невидимой свидетельницей разговора, который никак не предназначался для чужих ушей.

– Распишись за конверт, – велела Маргарита.

– Хорошо.

– Держи зарплату.

– Спасибо.

Послышался тихий шелест.

– Здесь всего сорок тысяч.

– И что?

– Мне положено восемьдесят.

– Вычет сделан.

– По какой причине?

– Разбита антикварная фарфоровая миска, в которой хозяйка руки парила.

– Вранье. Я все с собой приношу. Отдавай все деньги.

– Вручаю то, что госпожа Лапина велела. Эй, что ты делаешь?

– Хочу позвонить Галине Михайловне. Чего посерела? Думала, у меня ее мобильного нет? Ошиблась! Сейчас спрошу, сколько она мне денег в конверт положила.

– Поинтересуйся. Кстати! Твой Олег знает про квартиру на Осипова, где его баба с мужиками встречается?

– …!

– Ну? Чего не набираешь номерок хозяйки? Давай! А я твоему мужику расскажу, чем его жена с некоторыми клиентами занимается. Что за педикюр с маникюром она в переулке Осипова в доме десять, квартире один, делает. Так как, забираешь сороковку, и мы в расчете?

– Да пошла ты! …! Подавись! …!

Послышался звук шагов и хлопок двери.

– Какие мы гордые, – пропела Маргарита, – не захотела денежки взять? И не надо.

Раздалось бодрое треньканье.

– Алло! Бегу, Галина Михайловна, – скороговоркой выпалила управляющая.

По паркету снова застучали каблуки, и наступила тишина.

Елена легла грудью на стол и зашептала:

– Маргарита Львовна шантажистка. Она узнает все чужие грешки и потом отнимает у служащих их кровные.

– Судя по процитированному вами диалогу, Алина Рыбакова вольно ведет себя с клиентами мужского пола. Это порочащие ее сведения. Но вы-то просто разбили у прежних хозяев посуду. Неприятно, но не преступно. Отчего испугались и стали платить управляющей? – не понял я.

– Ну… э… э… – забубнила Федина, – сервиз погиб при таких… обстоятельствах… Я вам никогда всю правду не расскажу. Мне стыдно за свое поведение, сейчас так никогда не поступлю. Но когда сервиз разбила, мне только восемнадцать исполнилось. Откуда ум?

– Вам следовало уволиться, и конец неприятностям, – посоветовал я.

– Ага, – протянула Елена, – как же! Выпустит кошка из когтей мышку. Когда Марго внаглую про полтора миллиона наврала, я заявила: «Ухожу от вас». Марго гаденько засмеялась: «Скатертью дорога. Думаю, твой отец обрадуется, узнав, по какой причине его дочь Антоновы выперли. Твоего папу вроде инсульт в прошлом году долбанул? Или я ошибаюсь?» Понимаете?

Я кивнул.

– Что вы от меня хотите?

– Расскажите Галине Михайловне правду про Маргариту, – заныла Елена, – никому из служащих к ней не подобраться. А вам ничего не стоит старухе позвонить. Или дайте мне ее мобильный телефон. Все хотят от шантажистки избавиться.

– И шофер Алексей тоже? – спросил я.

– Он всегда молчит, – надулась Елена. – На медведя похож. К нему прямо подойти страшно.

– Вы хорошо знаете членов семьи? – поинтересовался я.

– Никогда не встречаюсь с ними, – грустно заметила Елена.

– Кто, кроме Маргариты Львовны, имеет доступ к хозяевам? – продолжал я.

– Так, чтобы поговорить с ними? – уточнила девушка. – Типа пообщаться по-человечески? Марго всех отодвинула. Комнаты убирают, когда владельцы отсутствуют. А все остальное: еду подать, чай принести, Маргарита делает. Господа с нами напрямую не беседуют, они управляющей задание дадут, а та его прислуге передает. Только водитель лично с Галиной Михайловной общается. Но он на нас, простых людей, не смотрит, через раз здоровается, сквозь дорогие коронки цедит: «Привет».