Когда одичалые вывели коней из пещеры, Призрака не было.

Может, он понял, что Джон послал его в Черный Замок? Джон вдохнул свежий утренний воздух и позволил себе надеяться. Небо на востоке окрасилось в розовые и светло-серые тона. Меч Зари еще висел на юге, и яркая белая звезда на его рукояти сверкала как алмаз, но черно-серый лес уже обретал зеленые, золотые, красные и рыжие краски. А над гвардейскими соснами, дубами, ясенями и страж-деревьями высилась Стена, мерцая льдом под пылью и грязью.

Магнар послал дюжину человек на запад и дюжину на восток. Они должны были занять самые высокие холмы и следить, не покажутся ли разведчики в лесу или караульные на Стене. На случай тревоги у теннов имелись окованные бронзой рога. Остальные, в том числе Игритт и Джон, ехали за Ярлом. Для молодого атамана настал великий день.

Считается, что в Стене семьсот футов вышины, но Ярл нашел место, где она одновременно и выше, и ниже. Ледяная громада вставала над лесом, как чудовищный утес, и на глаз казалась не ниже восьмисот, а то и девятисот футов. Но Джон, подъехав поближе, понял, что это обман зрения. Брандон-Строитель старался по возможности закладывать основание Стены на высотах, а эта местность изобиловала особенно высокими и крутыми холмами.

Дядя Бенджен как-то говорил Джону, что Стена к востоку от Черного Замка — это меч, а к западу — змея. Теперь Джон видел это воочию. Стена взбиралась на огромный холм, спускалась в долину, тянулась около лиги вдоль гранитного хребта, снова падала вниз и продолжала карабкаться с холма на холм сколько видел глаз, до гористого западного горизонта.

Ярл выбрал для перехода отрезок, идущий вдоль хребта. Здесь Стена подымалась над уровнем лесной почвы на восемьсот футов, но добрую треть этой высоты составляли земля и камень, а не лед. Склон был слишком крут для лошадей и почти так же труден для подъема, как Кулак Первых Людей, но преодолеть его все-таки было куда легче, чем отвесный лед самой Стены. Притом каменный кряж, густо обросший лесом, обеспечивал хорошее прикрытие. Когда-то братья Дозора каждый день выходили вырубать деревья вдоль Стены, но те времена давно минули, и лес подступил ко льду вплотную.

День обещал быть сырым и холодным, а у Стены, под неизмеримой тяжестью льда, было еще более сыро и холодно. Чем ближе она становилась, тем больше тенны норовили держаться позади. Они ведь никогда раньше не видели Стену, даже их магнар не видел, понял Джон, и она их пугает. В Семи Королевствах говорят, что Стена — это край света. Для теннов она означает то же самое. Все дело в том, откуда смотреть.

А откуда смотрит он сам? Джон не знал. Чтобы остаться с Игритт, ему придется сделаться одичалым насовсем, душой и телом. Если он бросит ее, чтобы исполнить свой долг, магнар, очень возможно, вырежет ей сердце. А если он возьмет ее с собой… надо еще, чтобы она согласилась, в чем он вовсе не был уверен… то все равно не сможет привести ее к братьям в Черный Замок и жить там с ней. Что же остается? Дезертир и одичалая нигде в Семи Королевствах не встретят радушного приема. Надо было им, пожалуй, пойти поискать детей Гендела, хотя те скорее съели бы их, чем взяли к себе.

Разведчиков Ярла Стена не страшила — ведь им всем уже доводилось перебираться через нее. Они спешились под самыми скалами, и Ярл назвал по именам одиннадцать человек. Все они были молоды — старшему не больше двадцати пяти, двоим меньше, чем Джону. Крепкие и жилистые, как на подбор, они напоминали Джону Каменного Змея, разведчика, которого Полурукий отправил домой пешком, когда Гремучая Рубашка охотился за ними.

Каждый из верхолазов перекинул через плечо свернутую кольцом веревку и обулся в башмаки из мягкой оленьей кожи, с шипами на подошвах. У Ярла и еще двоих шипы были железные, кое у кого бронзовые, но у большинства из расщепленной кости. На одном бедре у них висел каменный молоток, на другом — кожаный мешочек с кольями. Ледорубами служили заостренные оленьи рога, примотанные полосками кож к деревянным рукояткам. Двенадцать, вместе с Ярлом, верхолазов разбились на три четверки.

— Манс обещал мечи тем четверым, которые первыми доберутся до вершины, — объявил Ярл, дыша паром в холодном воздухе. — Настоящие южные мечи из кованой в замке стали. А еще он сложит об этом песню, в которую вставит ваши имена. Чего еще надо вольному человеку? Вперед, и пусть Иные возьмут отставших!

Хоть бы Иные взяли вас всех, подумал Джон, глядя, как они карабкаются по крутому каменному склону, исчезая в лесу. Это не первый и даже не сотый раз, когда одичалые взбираются на Стену. Караулы натыкаются на таких верхолазов пару раз в году, а разведчики порой находят внизу тела упавших. На восточном берегу одичалые чаше всего строят лодки и пробираются через Тюлений залив, на западе спускаются в черную бездну Теснины, чтобы обойти Сумеречную Башню. Но между этими двумя оконечностями Стену можно преодолеть, только перевалив через нее, и многим это удается. Назад, правда, возвращаются не так много, с сумрачной гордостью подумал Джон. Лошадей одичалые поневоле оставляют за Стеной, и неопытные новички часто берут себе первых же коней, которые попадутся им на той стороне. Поднимается шум, вороны летают с письмами туда-сюда, и зачастую Ночной Дозор перехватывает молодцов на обратном пути вместе со всей добычей и украденными женщинами, а там и вешает. Джон знал, что Ярл такой ошибки не совершит, а вот Стир? Магнар — вождь, а не лазутчик, и вряд ли знает правила этой игры.

— Вон они, — сказала Игритт, и Джон увидел на верхушке дерева первого из верхолазов — Ярла. Тот нашел страж-дерево, растущее наклонно к Стене, и вел своих людей вверх по его стволу, чтобы легче начать. Нельзя было допускать, чтобы лес подошел так близко. Они уже поднялись на триста футов, даже не коснувшись льда.

Джон смотрел, как Ярл перебирается с дерева на Стену, вырубая своим роговым орудием опоры для рук. Веревка вокруг пояса связывала его со вторым человеком в ряду, еще сидевшим на дереве. Шаг за шагом Ярл поднимался все выше, врубаясь в лед шипастыми башмаками там, где не было естественных выемок. Поднявшись на десять футов над страж-деревом, он остановился на узком ледяном карнизе, снял с пояса молоток и вбил в трещину железный колышек. Второй человек перелез на Стену вслед за ним, а третий вскарабкался на верхушку дерева.

Две другие четверки не нашли столь удачно расположенных деревьев, и тенны уже стали гадать, не сорвались ли они со скалы. Четверка Ярла уже вся перебралась на Стену и опережала остальные на восемьдесят футов. На льду наконец показались два других головных верхолаза. Все трое отстояли на добрых двадцать ярдов друг от друга. Ярл со своими помещался в середине, четверку справа от него возглавлял Кригг-Козел, легко узнаваемый снизу по длинной светлой косе. Первым слева шел чрезвычайно тощий человек по имени Эррок.

— Еле ползут, — недовольно промолвил магнар. — А вдруг вороны налетят? Быстрее бы надо, пока нас всех не накрыли.

Джон с трудом удержал язык за зубами. Он слишком хорошо помнил Воющий перевал и то, как они с Каменным Змеем карабкались на скалу при лунном свете. В ту ночь он проглатывал свое сердце с полдюжины раз, руки и ноги у него одеревенели, а пальцы он чуть было не отморозил. А ведь там был камень, не лед. Камень — вещь прочная, лед же коварен и в лучшие времена, а уж в такой день, когда Стена истекает слезами, тепла руки довольно, чтобы растопить его. Огромные ледяные кубы внутри тверды, как скала, но снаружи они скользкие, по ним стекает вода, и льдинки от них отваливаются. Какими бы одичалые ни были, в смелости им не откажешь.

И все-таки Джон надеялся, что опасения Стира не окажутся напрасными. Если боги справедливы, здесь пройдет караул и положит всему этому конец. «Ни одна стена сама по себе тебя не спасет, — сказал ему как-то отец, прохаживаясь с ним по крепостной стене Винтерфелла. — Стена сильна людьми, которые ее обороняют». У одичалых сто двадцать человек, но хватит и четырех защитников, чтобы отогнать их с помощью стрел и камней.

Но защитники так и не появлялись — ни четверо, ни хотя бы один. Солнце поднималось по небу, а одичалые — по Стене. Четверка Ярла продолжала опережать других до полудня, но потом они наткнулись на участок талого льда. Ярл перекинул свою веревку через выступ, но тот вдруг обрушился, и Ярл полетел вниз вместе с ним. На трех остальных посыпались куски льда величиной с человеческую голову, но они удержались, и Ярл повис на конце веревки.

К тому времени, когда его четверка наверстала упущенное, Кригг-Козел почти поравнялся с ними. Эррок по-прежнему отставал. Его участок снизу казался совершенно гладким и влажно поблескивал на солнце. Полоса Кригга выглядела более темной, с длинными трещинами там, где верхний ледяной куб примыкал к нижнему, и с канавками на местах продольных стыков. В этих желобах, проделанных ветром и водой, мог поместиться человек.

Четверки Ярла и Кригга двигались почти бок о бок, Эррок оставался в пятидесяти дугах под ними. Роговые ледорубы вгрызались в Стену, и блестящие осколки сыпались на деревья внизу. Каменные молотки вбивали в лед колья, служившие опорой для веревок. Железные колышки вышли еще до середины, и в ход пошли роговые и костяные. Шипы на башмаках долбили белую твердыню без передышки. Должно быть, ноги у них совсем онемели, подумал Джон к исходу четвертого часа. Долго ли еще они смогут продержаться? Теперь он волновался не меньше магнара, прислушиваясь, не трубят ли вдали рога теннов. Но рога молчали, и Ночной Дозор не давал о себе знать.

К шестому часу Ярл опять обогнал Кригга, и расстояние между ними стало расти.

— Похоже, любимчик Манса получит свой меч, — заметил Стир, заслонив рукой глаза. Солнце стояло высоко, и верхняя треть Стены сияла кристальной голубизной так ярко, что больно было смотреть. Четверки Ярла и Кригга терялись в этом сиянии, Эррок со своими пока оставался в тени. Отставшие, вместо того чтобы карабкаться вверх, сдвинулись футов на пятьсот вбок, где проходил желоб. Джон, следя за ними, услышал вдруг громкий треск, а следом тревожный крик. В воздухе замелькали осколки льда и падающие тела. Ледяная глыба площадью пятьдесят футов и толщиной с фут отделилась от Стены и покатилась вниз, сметая все на своем пути. Отдельные ее куски достигли даже каменного склона внизу. Джон заслонил собой Игритт, а одному из теннов увесистая льдина сломала нос.

Когда они снова взглянули вверх, Ярл и трое его людей исчезли вместе с кольями и веревками. Там, где они только что цеплялись за Стену, осталась глубокая рана, гладкая и сверкающая, как отполированный мрамор. Лишь далеко внизу, где кто-то разбился о ледяной выступ, виднелось бледное красное пятно.

Стена защищается, подумал Джон, выпустив из объятий Игритт.

Ярла они нашли на дереве, проткнутого веткой. Веревка по-прежнему связывала его с тремя другими, которые, разбитые, лежали внизу. Один был еще жив, но переломал себе ноги, позвоночник и почти все ребра.

— Сжальтесь, — сказал он, когда они подошли, и кто-то из теннов размозжил ему голову каменной палицей. Остальные, по приказу магнара, стали собирать топливо для костра.

Пока мертвых сжигали, Кригг-Козел добрался до верха Стены, а когда к нему присоединился Эррок, от неудачливой четверки Ярла остались только кости да пепел.

Солнце уже садилось, поэтому верхолазы не стали мешкать. Связав вместе свои веревки, они спустили один конец вниз. Джону не улыбалось лезть по этой веревке на высоту пятисот футов, но оказалось, что Манс и это предусмотрел. Лазутчики, оставленные Ярлом внизу, развернули огромную веревочную лестницу с перекладинами в руку толщиной и прикрепили ее к веревке. Люди Эррока и Кригга совместными усилиями подняли ее наверх, прибили кольями и спустили веревку за второй. Всего лестниц было пять.

Когда все было готово, магнар выкрикнул приказ на древнем языке, и пятеро теннов полезли вверх. Взбираться было не так легко даже по лестницам.

— Ненавижу эту Стену, — тихо и гневно сказала Игритт, наблюдая за ними. — Чувствуешь, какая она холодая?

— Конечно, ведь она ледяная, — ответил Джон.

— Ничего ты не знаешь, Джон Сноу. Она построена на крови.

И она, как видно, еще не напилась вдоволь. На закате двое теннов сорвались с лестниц и разбились насмерть. Джон взобрался наверх около полуночи. На небе снова светили звезды, и Игритт вся дрожала после трудного подъема.

— Я чуть не упала, — сказала она со слезами на глазах. — Два раза. Нет, три. Стена хотела сбросить меня, я чувствовала. — Одна слезинка медленно сползла у нее по щеке.

— Худшее уже позади, — попытался ободрить ее Джон. — Не бойся.

Он хотел обнять ее за плечи, но она двинула его в грудь так, что он почувствовал это сквозь шерсть, кольчугу и вареную кожу.

— Я не боюсь. Ты ничего не понимаешь, Джон Сноу.

— Отчего же ты плачешь?

— Только не из-за страха! — Она яростно топнула по льду каблуком, отколов кусок. — Я плачу потому, что мы так и не нашли Рог Зимы. Мы разрыли с полсотни могил и выпустили всех этих мертвецов на волю, но так и не нашли Рог Джорамуна, чтобы разрушить эту груду льда!