Джейме
Плащ сира Бриндена Талли скрепляла рыба из черного, оправленного в золото янтаря. Его доспехи, помимо темно-серой кольчуги, состояли из поножей, латного ворота, перчаток, наплечников и наколенников вороненой стали, но темнее всего этого было его лицо. Он поджидал Джейме Ланнистера на подъемном мосту, сидя на гнедом скакуне в красной с синим попоне.
Не любит он меня. Глядя на обветренное, изборожденное складками лицо Талли под гривой жестких седых волос, Джейме вспоминал молодого рыцаря, рассказывавшего мальчишке-оруженосцу про Девятигрошовых Королей. Копыта Славного заклацали по мосту. Джейме долго думал, какие доспехи выбрать для встречи — золотые или белые, — и остановился на кожаном колете и багряном плаще.
Остановившись в ярде от сира Бриндена, он наклонил голову.
— Цареубийца, — процедил Талли.
То, что он начал с этого слова, говорило о многом, но Джейме заранее решил, что не даст воли гневу.
— Черная Рыба, — произнес он в ответ. — Спасибо, что согласились на переговоры.
— Полагаю, ты приехал, чтобы сдержать клятву, которую дал моей племяннице? Ты, помнится, обещал отдать Кейтилин ее дочерей в обмен на свою свободу. Однако я что-то не вижу девочек — где же они?
Непременно хочет, чтобы я сказал это вслух.
— Их нет со мной.
— Жаль. Не хочешь ли снова в тюрьму? Мы сохранили для тебя твою старую темницу и настелили на полу свежий тростник.
И новую кадку поставили, чтобы я гадил в нее. Знаю, знаю.
— Благодарю, сир, но мне вполне удобно в моем шатре.
— А Кейтилин удобно спится в могиле.
К смерти леди Кейтилин я не причастен, мог бы сказать Джейме, а ее дочерей уже не было в Королевской Гавани, когда я добрался туда. Он мог бы рассказать о Бриенне и о мече, который дал ей, но Черная Рыба смотрел на него взглядом Эддарда Старка, когда тот увидел Джейме на Железном Троне с клинком, обагренным кровью Безумного Короля.
— Я пришел говорить не о мертвых, а о живых. Этим людям нет нужды умирать, но они умрут, если…
— Если я не отдам тебе Риверран. Тоже мне новость. — Глаза Талли под кустистыми бровями казались каменными. — Вы давно уже грозитесь повесить Эдмара. Мой племянник обречен на смерть, что бы я ни предпринял, — так повесьте его и покончим с этим. Думаю, Эдмару надоело стоять под виселицей не меньше, чем мне смотреть на него.
Риман Фрей — проклятый осел. Ясно, что его штучки с виселицей только укрепили решимость Бриндена.
— Вы держите у себя леди Сибеллу Вестерлинг и трех ее детей. Я верну вам племянника в обмен на них.
— Как вернул дочерей леди Кейтилин?
Джейме заставил себя сдержаться.
— Старуха с тремя детьми в обмен на вашего сюзерена. О лучшей сделке вы и мечтать не могли.
Сир Бринден скривил губы в улыбке:
— Наглости тебе не занимать, Цареубийца, но заключать сделки с клятвопреступниками все равно что строить на зыбучем песке. Кет должна была знать, что таким, как ты, нельзя верить.
Она не мне поверила, а Тириону, чуть было не сказал Джейме. И Бес обманул ее точно так же, как я.
— Леди Кейтилин вырвала у меня клятву под угрозой меча.
— И король Эйерис тоже?
Отсутствующие пальцы Джейме сжались в кулак.
— Оставим в покое Эйериса. Согласны ли вы обменять Вестерлингов на Эдмара?
— Нет. Мой король доверил мне свою королеву, и я поклялся беречь ее. Недоставало, чтобы Фреи и ей накинули петлю на шею.
— Девушке даровано помилование. Ей не причинят никакого вреда, даю слово.
— Слово чести? — Талли вскинул бровь. — Тебе знакомо такое слово, как честь?
— Я поклянусь всем, чем вам будет угодно.
— Пощади, Цареубийца.
— Этого я и хочу. Склоните знамена, откройте ворота, и я обещаю жизнь вашим людям. Все, кто захочет, могут остаться в Риверране и служить лорду Эммону. Остальные вольны уйти, сдав, однако, оружие и доспехи.
— Далеко ли они уйдут, безоружные, прежде чем их перебьют так называемые разбойники? Ты не позволишь им влиться в ряды лорда Берика, оба мы это знаем. А как поступят со мной? Прогонят по Королевской Гавани и убьют, как Эддарда Старка?
— Я дам вам возможность надеть черное. Дозором теперь командует бастард Неда Старка.
— Твой отец и об этом позаботился? — сощурил глаза сир Бринден. — Кейтилин, помню, никогда не доверяла этому мальчишке, как и Теону Грейджою. И, похоже, была права насчет их обоих. Нет уж, сир. Я умру в теплом краю, с мечом, красным от львиной крови.
— У Талли кровь не менее красная. Если вы не сдадите замок, мне придется брать его штурмом, и сотни людей будут убиты.
— Сотни у меня. У тебя тысячи.
— Ваш гарнизон погибнет весь до последнего человека.
— Знакомая песенка. Она поется на мотив «Рейнов из Кастамере»? Уж лучше мои люди погибнут стоя, чем на коленях, под топором палача.
Переговоры явно зашли в тупик.
— Зачем умирать понапрасну, сир? Война окончена, и ваш Молодой Волк мертв.
— Убит вопреки священным законам гостеприимства.
— Это Фреи сделали, а не я.
— Рассказывай. От этого дела так и разит Тайвином Ланнистером.
Этого Джейме не мог отрицать.
— Отец тоже умер.
— Да рассудят его на небесах по справедливости.
Страшно даже подумать, какой приговор вынесет этот суд.
— Я бы убил Робба Старка еще в Шепчущем лесу, но мне помешали. Какая разница, как он погиб? Суть в том, что он умер, и его королевство умерло вместе с ним.
— Ты не только калека, но еще и слепой? Подними глаза и увидишь, что над этим замком по-прежнему развевается лютоволк.
— Да, я видел. Ему одиноко там. Харренхолл, Сигард и Девичий Пруд пали. Бракены склонили колено и осадили Титоса Блэквуда в Древороне. Все ваши знаменосцы — Пайпер, Венс, Моутон — тоже сдались. Один Риверран остался, и нас в двадцать раз больше, чем вас.
— Вам и провизии требуется в двадцать раз больше. Как у вас дела со снабжением, милорд?
— Превосходно. Можем сидеть тут хоть до конца времен, пока вы не начнете умирать с голоду. — Джейме надеялся, что по его лицу не видно, как нагло он лжет, но Черная Рыба ему все равно не поверил.
— Разве что до конца своих дней. Нам-то самим хватает, а вот гостям, боюсь, мы ничего не оставили.
— Если понадобится, нам доставят припасы из Близнецов или с запада, через холмы.
— Ну-ну. Не мне сомневаться в словах столь благородного рыцаря.
Презрительный тон Бриндена наконец разъярил Джейме.
— Есть более скорый путь решить дело. Поединок. Мой боец против вашего.
— Я все гадал, когда ж ты до этого доберешься, — засмеялся сир Бринден. — Кого думаешь выставить? Могучего Вепря, Аддама Марбранда, Черного Уолдера Фрея? Почему бы нам попросту не решить это между собой, сир?
В свое время это был бы славный бой, лакомый кусок для певцов.
— Леди Кейтилин взяла с меня клятву не обнажать оружия против Старков и Талли.
— Эта клятва тебе пришлась как нельзя кстати.
— Вы хотите сказать, что я трус? — потемнел Джейме.
— Нет — калека. Оба мы знаем, что ею ты драться не можешь. — Сир Бринден кивнул на золотую руку.
— У меня две руки. — Неужто ты загубишь свою жизнь из-за гордости? — прошептал голос внутри. — Силы старика и калеки, можно сказать, равны. Освободите меня от клятвы, и мы с вами сойдемся в единоборстве. Если победителем буду я, Риверран наш. Если вы — мы снимем осаду.
— Мне бы страсть как хотелось отнять у тебя твой золотой меч и вырезать из груди твое черное сердце, — снова засмеялся сир Бринден, — но вся беда в том, что твоим обещаниям грош цена. Твоя смерть мне не даст ничего, кроме удовольствия, и жизнью своей я ради такой малости рисковать не стану… хоть риск и невелик.
Хорошо, что при Джейме не было меча, иначе он непременно обнажил бы его и был убит — если не сиром Бринденом, то стрелками на стенах.
— Существуют ли условия, которые вы готовы принять? — спросил он.
— Только не твои, — пожал плечами Черная Рыба.
— Зачем же вы тогда согласились на переговоры?
— В осаде скучно сидеть. Захотелось поглядеть на твою культю и послушать, как ты станешь оправдывать свои последние подвиги. Оправдания оказались слабее, чем я ожидал, — вечно ты всех разочаровываешь, Цареубийца. — Сир Бринден повернул коня и въехал в ворота замка. Подъемная решетка опустилась за ним, глубоко уйдя зубьями в ил.
Джейме тоже повернул Славного и поехал обратно в лагерь. Люди Талли на стенах и Фреи за рекой, как чувствовал он, глаз с него не сводили. Если они не слепые, то уже поняли, что Черная Рыба швырнул Ланнистеру в лицо все его предложения. Придется штурмовать замок. Что для Цареубийцы еще одна нарушенная клятва? Чуть больше дерьма в кадушке прибавится. Он решил, что первым пойдет на приступ. И первым скорее всего падет со своей золотой рукой.
Малыш Лью придержал его коня под уздцы, Пек помог слезть. Они думают, он такой беспомощный, что и спешиться сам не может.
— Как успехи, милорд? — спросил его кузен Давен.
— Стрелу в зад коню не всадили — в остальном я мало чем превзошел сира Римана. Придется нам, пожалуй, подбавить красненького в Красный Зубец. — Вини за это себя, Черная Рыба, — ты не оставил мне выбора. — Собери военный совет, кузен. Сира Аддама, Вепря, Форли Престера, речных лордов… и наших друзей Фреев. Сира Римана, лорда Эммона — да всех, кто захочет.
Приглашенные собрались быстро. Раскаявшихся лордов Трезубца, чью верность престолу ожидало скорое испытание, представляли лорд Пайпер и оба Венса, западный край — сир Давен, Могучий Вепрь, Аддам Марбранд и Форли Престер. К ним присоединились лорд Эммон Фрей с супругой. Леди Дженна заняла свой табурет, сердито оглядывая мужчин — посмейте, мол, хоть слово сказать против моего присутствия. Никто, впрочем, и не посмел. Остальные Фреи прислали сира Уолдера Риверса по прозвищу Уолдер-Бастард и первенца сира Римана Эдвина — бледного, тонкого, с маленьким носиком и длинными темными волосами. Эдвин пришел в голубом плаще из тончайшей шерсти и сером кафтане телячьей кожи с искусным тиснением.
— От дома Фреев буду говорить я, — объявил он. — Отцу с утра нездоровится.
— Пьян или со вчерашнего мается? — фыркнул сир Давен.
Эдвин стиснул свои тонкие сквалыжные губы.
— Прошу оградить меня от подобной неучтивости, лорд Джейме.
— Это правда? — спросил его Джейме. — Ваш отец пьян?
Эдвин смерил взглядом Илина Пейна, стоящего у входа в шатер в своей ржавой кольчуге, с рукоятью меча за плечом.
— Отец страдает желудком, милорд. Красное вино помогает его пищеварению.
— Он не иначе как мамонта хочет переварить, — заметил сир Давен. Вепрь прыснул, леди Дженна хмыкнула.
— Довольно, — сказал Джейме. — Нам нужно взять замок. — Лорд Тайвин, заседая в совете, предоставлял первое слово капитанам, и Джейме решил следовать примеру отца. — Что предпримем?
— Повесим для начала Эдмара Талли, — предложил лорд Эммон. — Это докажет сиру Бриндену, что слово у нас не расходится с делом. Пошлем голову Эдмара дядюшке, авось и сдастся.
— Бриндена Черную Рыбу не так легко тронуть, — возразил меланхоличный Карил Венс, лорд Отдыха Странника. Красное родимое пятно покрывало половину его лица и шею. — Родной брат, к примеру, так и не заставил его жениться.
— Надо штурмовать стены, как я всегда говорил, — мотнул косматой головой сир Давен. — Осадные башни, лестницы, таран — вот что нам понадобится.
— Я возглавлю приступ, — вызвался Могучий Вепрь. — Покажем рыбам, что такое горячая сковородка.
— Это мои стены, мои ворота, — воспротивился лорд Эммон, — а вы собрались ломать их. — Он извлек из рукава свой пергамент. — Сам король Томмен пожаловал мне…
— Мы все видели вашу грамоту, дядя, — перебил его Эдвин Фрей. — Почему бы вам для разнообразия не показать ее Черной Рыбе?
— Штурмовать стены — дело кровопролитное, — сказал Аддам Марбранд. — Предлагаю дождаться безлунной ночи и послать через реку дюжину человек в лодке, обмотав весла тряпками. Они влезут на стену с крючьями и веревками и откроют ворота изнутри. Я сам поведу их, если совет того пожелает.
— Безумный план, — высказался Уолдер Риверс. — Сира Бриндена такими фокусами не проведешь.
— Вся загвоздка в нем, в Черной Рыбе, — согласился Эдвин. — Он носит шлем с черной форелью на гребне, так что издали его легко распознать. Предлагаю подвести осадные башни поближе, посадить в них лучников и притвориться, что мы штурмуем ворота. Тогда сир Бринден уж непременно появится на стене в своем знаменитом шлеме. Пусть все лучники вымажут стрелы дерьмом и целят только в него. Как только сир Бринден умрет, Риверран будет нашим.
Пятно лорда Карила побурело.
— А кто дерьмо предоставит, Эдвин? Ты? Это смертельный яд, никаких сомнений.
— Черная Рыба заслуживает лучшей смерти, и я помогу ему в этом, — грохнул кулаком по столу Могучий Вепрь. — Вызову его на поединок. Палицы, топоры, длинные мечи — разницы нет. Я уложу старика.
— С какой стати ему принимать ваш вызов, сир? — осведомился Форли Престер. — Что он этим выиграет? Разве мы снимем осаду, если он победит? Я в это не верю, и он не поверит. Поединок не приведет ни к чему.
— Я знаю Бриндена Талли с тех пор, как мы оба служили в оруженосцах у лорда Дарри, — подал голос Норберт Венс, слепой лорд Атранты. — Позвольте мне поговорить с ним, милорды, и объяснить, сколь безнадежно его положение.
— Он сам преотлично все понимает, Норберт, — сказал лорд Пайпер, коренастый и кривоногий, с копной ярко-рыжих волос — сходство между ним и его сыном, оруженосцем Джейме, бросалось в глаза. — Он ведь не слепой. И не такой дурак, чтоб сдаваться таким вот, как эти. — Лорд сделал непристойный жест в сторону Эдвина Фрея и Уолдера Риверса.
— Если милорд Пайпер намекает… — ощетинился Эдвин.
— Ни на что я не намекаю, а говорю прямо, как подобает честному человеку. Хотя откуда тебе-то знать, что такое честность? Ты такой же гнусный лживый хорек, как все твои родичи. Да я скорей пинту мочи выхлебаю, чем поверю Фрею на слово. — Пайпер перегнулся через стол. — Отвечай мне: где Марк? Что вы сделали с моим сыном? Он был гостем на вашей проклятой свадьбе.
— И останется нашим почетным гостем, пока вы не докажете свою верность его величеству королю Томмену.
— С Марком в Близнецы отправились пять рыцарей и двадцать латников. Они тоже у вас гостят, Фрей?
— Рыцари, возможно, и да. С остальными обошлись по заслугам. А ты, Пайпер, придержи свой крамольный язык, если не хочешь, чтоб твоего наследника вернули домой по кускам.
Пайпер вскочил на ноги. Да, подумал Джейме, отцовские советы проходили немного иначе.
— Повтори это с мечом в руке, Фрей, — или ты только на ночных горшках умеешь сражаться?
Щуплое лицо Фрея, и без того бледное, стало зеленым.
— Эдвин не мастер драться, — заявил, поднявшись, Уолдер Риверс, — но я отвечу тебе за него. Выйдем и продолжим наш разговор.
— Это военный совет, а не война, — напомнил им Джейме. — Сядьте, вы оба. Я сказал, сядьте!
Риверс послушался, но лорд Пайпер с проклятием вышел вон.
— Послать людей привести его назад? — спросил сир Давен у Джейме.
— Пошлите сира Илина, — посоветовал Эдвин. — Нам нужна его голова, ничего больше.
— За лорда Пайпера говорило его горе, — сказал Карил Венс, обращаясь к Джейме. — Марк его первенец, а рыцари, сопровождавшие молодого Пайпера в Близнецы, — племянники и кузены лорда.
— Иными словами, изменники и мятежники, — вставил Эдвин.
— Близнецы тоже поддерживали Молодого Волка, — холодно заметил Джейме, — а затем его предали. Стало быть, вы такие же изменники, как Пайпер, — нет, вдвое хуже. — Улыбка мигом слиняла с лица Эдвина, к его удовлетворению. Джейме решил, что на сегодня насовещался достаточно. — Совет окончен. Займитесь приготовлениями, милорды, — на рассвете мы атакуем.
Ветер, задувший с севера, донес через Камнегонку зловоние из лагеря Фреев. Эдмар Талли одиноко стоял на сером помосте виселицы с петлей на шее.
Тетя Дженна и ее муж задержались в шатре, когда все прочие вышли.
— Лорд племянник, — заговорил Эммон, — вы не должны штурмовать мою собственность. — Кадык у него на шее ходил вверх и вниз. — Нельзя так. Я… я запрещаю. — На губах Эммона пузырилась розовая пена от кислолиста. — Это мой замок. На то у меня есть грамота, подписанная королем Томменом. Я законный лорд Риверрана, и…
— Пока Эдмар жив, ты не лорд, — перебила его леди Дженна. — Он рохля и простофиля, но для тебя все равно опасен. Как ты намерен с ним поступить, Джейме?
Черная Рыба — вот кто опасен, а не Эдмар.
— Предоставьте Эдмара мне. Сир Лайл, сир Илин, прошу следовать за мной. Пора мне познакомиться с этой виселицей поближе.
Ближайший брод через Камнегонку, более быструю и глубокую, чем Красный Зубец, находился в нескольких лигах выше, а паром только что ушел на тот берег с Фреем и Риверсом. В ожидании Джейме поделился с двумя рыцарями своими намерениями. Сир Илин ответил ему плевком в реку.
Когда они втроем сошли с парома на северном берегу, пьяная потаскушка предложила Вепрю удовольствовать его ртом.
— Удовольствуй лучше моего друга, — сказал Вепрь и пихнул ее к сиру Илину. Женщина, хихикая, примерилась поцеловать Пейна в губы, но его взгляд заставил ее попятиться прочь.
Между кострами петляла илистая тропа пополам с лошадиным навозом, растоптанная копытами и сапогами. Щиты и знамена вокруг представляли две башни дома Фреев, голубые на сером, а также эмблемы меньших, присягнувших Переправе домов: цапля Эренфордов, вилы Хэев, омела лорда Карлтона. Прибытие Цареубийцы не прошло незамеченным. Старуха, продававшая поросят, уставилась на него, рыцарь с полузнакомым лицом преклонил колено. Двое латников, справлявшие малую нужду у канавы, оглянулись и оросили друг друга.
— Сир Джейме, — окликнул кто-то, но он, не оборачиваясь, шел дальше. Всю эту братию он очень старался убить в Шепчущем лесу, когда Фреи еще сражались под знаменами Робба Старка. Золотая кисть тяготила опущенную руку.
Прямоугольный шатер Римана Фрея был самым большим в лагере; его серые стены, сшитые из лоскутов, походили на каменную кладку, две верхушки напоминали о Близнецах. Мнимое нездоровье не мешало сиру Риману развлекаться: из шатра доносился пьяный женский смех вперемешку со звуками лютни и голосом певца. С тобой я разберусь после, сир, решил Джейме. Уолдер Риверс у собственного скромного шатра разговаривал с двумя солдатами. Башни Фреев у него на щите были, наоборот, серыми на голубом поле, и их пересекала красная перевязь. При виде Джейме бастард нахмурился. Ишь как смотрит. Этот будет опаснее, чем все его законные братья.
Виселица возвышалась над землей на десять футов. У подножия лестницы несли караул два копейщика.
— Без позволения сира Римана нельзя, — сказал один Джейме.
— Он говорит, что можно. — Джейме постучал пальцем по рукояти меча. — Вопрос в том, переступать мне через твой труп или нет. — Копейщики расступились.
Лорд Риверрана стоял, глядя на люк под своими голыми, покрытой коркой грязи ногами. Всю его одежду составляла грязная шелковая рубаха в красные и синие полосы дома Талли, украшением служила петля на шее. На звук шагов Джейме он поднял голову и облизнул сухие, потрескавшиеся губы.
— Цареубийца?! — Потом он увидел сира Илина, и глаза у него стали круглыми. — Ну что ж, лучше меч, чем веревка. Давай, Пейн.
— Вы слышали, что сказал лорд Талли, сир Илин, — промолвил Джейме. — Действуйте.
Безмолвный рыцарь перехватил обеими руками свой меч — длинный, тяжелый, острый, насколько остра может быть обыкновенная сталь. Эдмар беззвучно пошевелил губами, закрыл глаза. Пейн, отведя меч назад, вложил в удар всю свою силу.
— Нет! Стойте! НЕТ! — К ним, задыхаясь, бежал Эдвин Фрей. — Мой отец сейчас будет здесь. Джейме, ты должен…
— Для вас я «милорд», Фрей, и впредь прошу не указывать, что я должен делать, а что нет.
Сир Риман шагал к виселице в сопровождении желтоволосой девахи, пьяной вдрызг, как и он сам. В корсаже ее платья, расшнурованном до пупа, болтались груди — большие, тяжелые, с крупными коричневыми сосками. На голове косо торчал обруч из кованой бронзы, исписанный рунами и обведенный по краю черными маленькими мечами.
— Это еще кто такой, седьмое пекло? — с хохотом вопросила она, глядя на Джейме.
— Лорд-командующий Королевской Гвардии, — с холодной учтивостью ответил ей он. — А вы кто будете, миледи?
— Какая я тебе леди! Я королева.
— Моя сестра удивится, услышав об этом.
— Лорд Риман меня самолично короновал. — Женщина вильнула пышными бедрами. — Я королева шлюх.
Этот титул тоже принадлежит моей дражайшей сестрице, подумал Джейме.
— Заткнись, потаскуха, — с некоторым трудом выговорил сир Риман. — Не приставай к лорду Джейме с глупыми разговорами.
Этот Фрей был крепкого сложения, с широким лицом, маленькими глазками и несколькими пухлыми подбородками. От него пахло вином и луком.
— Умножаете число королев, сир Риман? — вкрадчиво спросил его Джейме. — Глупая затея — столь же глупая, как с лордом Эдмаром.
— Это мое предупреждение Черной Рыбе. Я сказал ему, что Эдмар умрет, если замок не сдастся. Эта виселица доказывает, что слова сира Римана Фрея — не пустые угрозы. Мой сын Уолдер в Сигарде проделал то же самое с Патриком Маллистером, и лорд Ясон склонил колено… но Черная Рыба, будучи бессердечным, не сдался…
— И тогда вы повесили лорда Эдмара?
— Мой лорд-дед… — покраснел Риман. — Если мы повесим этого Талли, у нас не станет заложника — не понимаете разве?
— Только глупец произносит угрозы, которые не готов выполнить. Предположим, я пригрозил, что ударю вас, если вы тотчас же не замолчите, а вы продолжаете говорить — как я поступлю в таком случае?
— Сир, вы не понима…
Джейме ударил его — золотой рукой, но так, что сир Риман отлетел прямо в объятия своей шлюхи.
— У вас дубовая голова, сир Риман, и шея толстая. Сколько ударов вам понадобится, чтобы ее разрубить, сир Илин?
Пейн приложил к носу палец.
— Пустое, — засмеялся Джейме. — Моя ставка — три.
Риман упал на колени.
— Но я ничего не делал…
— Только пил и развратничал. Знаю.
— Я наследник Переправы. Вы не можете…
— Я же сказал, чтобы вы молчали. — Риман побелел. Пьяница, трус и дурак. Лучше этому отпрыску умереть раньше лорда Уолдера, иначе Фреям конец. — Я приказываю вам покинуть Риверран, сир.
— Покинуть?
— Вы слышали, что я сказал. Убирайтесь прочь.
— Но… но куда?
— В пекло или к себе домой, воля ваша. Главное, чтобы к восходу солнца вас в лагере не было. Можете взять с собой королеву шлюх, но не ее корону. Вы, Эдвин, будете командовать вместо отца — и постарайтесь быть поумнее, чем ваш родитель.
— Это большого труда не составит, милорд.
— Известите лорда Уолдера о том, что трон требует от него выдачи всех его пленников. — Джейме взмахнул золотой рукой. — Давайте его сюда, сир Лайл.
Эдмар Талли, когда сир Илин перерубил веревку, лишился чувств и упал на эшафот лицом вниз. Могучий Вепрь взялся за обрывок ниже завязанного узла и поставил несчастного на ноги.
— Глядите-ка, рыба на поводке. Отродясь такого не видел.
Фреи отошли в сторону, пропуская их. Под эшафотом уже успела собраться толпа, которую украшала дюжина лагерных девок в разных стадиях раздетости.
— Эй, певец, пойдем-ка со мной! — крикнул Джейме человеку с лютней в руках.
Тот притронулся к шляпе.
— Слушаюсь, милорд.
Они дошли до парома и переправились через реку в полном молчании, но на южном берегу Эдмар схватил Джейме за локоть.
— Зачем?
Ланнистеры платят свои долги, промолвил мысленно Джейме, а ты единственная монета, которая у меня осталась.
— Считай, что это мой подарок тебе на свадьбу.
— Подарок на свадьбу?
— Говорят, твоя жена хороша собой. Охотно верю — вряд ли ты иначе лег бы с нею в постель, когда твою сестру и твоего короля убивали.
— Я не знал. — Эдмар снова облизнул губы. — За дверью спальни пиликали скрипачи…
— И леди Рослин успешно тебя отвлекала.
— Ее заставили. Лорд Уолдер и остальные. Рослин не хотела… она плакала, но я подумал, что…
— Что причиной этому твое восставшее мужество? Уверен, тут любая бы разрыдалась.
— Она носит моего ребенка.
У нее во чреве растет твоя смерть. У шатра Джейме отпустил Вепря и сира Илина, но певца оставил.
— Споешь нам, когда придет время. Нагрей воды, Лью, чтобы мой гость мог помыться, а ты, Пиа, подбери ему что-нибудь чистое, только без львов. Вина лорду Талли, Пек. Не желаете ли закусить, милорд?
Эдмар, еще не избавившийся от подозрений, кивнул.
Пока Талли мылся, Джейме сидел рядом на табурете. Грязь сходила с узника хлопьями.
— Когда откушаете, мои люди проводят вас к Риверрану. Дальнейшее зависит от вас.
— Что вы хотите этим сказать?
— Твой дядя стар. Он доблестный воин, но жизнь свою, можно сказать, уже прожил. У него нет молодой жены, которая будет его оплакивать, нет детей, которые нуждаются в его защите. Красивая смерть — вот все, на что Черная Рыба может надеяться, а у тебя, Эдмар, впереди еще много лет. И лорд дома Талли — ты, а не он. Сир Бринден состоит на службе у тебя, своего лорда. Судьба Риверрана в твоих руках.
— Судьба Риверрана? — опешил Эдмар.
— Сдай замок, и все останутся живы. Ваши люди смогут уйти с миром или останутся служить лорду Эммону. Сиру Бриндену разрешат надеть черное, и все солдаты его гарнизона, которые того пожелают, вольны присоединиться к нему. Как и ты, если Стена тебе по сердцу. А нет, так отправляйся в Бобровый Утес как мой пленник — там к тебе отнесутся со всем уважением, подобающим заложнику твоего ранга. Я и жену твою могу отправить к тебе. Если она родит сына, он будет служить дому Ланнистеров как паж и оруженосец, а при посвящении в рыцари мы пожалуем ему земельный надел. Если родится девочка, я позабочусь о хорошем приданом для нее. Да и тебя могут отпустить, когда война завершится, — отчего бы и нет? Все, что от тебя требуется, — это сдать замок.
Эдмар вынул руки из лохани, глядя на стекающую между пальцами воду.
— А если замок не будет сдан?
Непременно хочешь услышать ответ? При Пиа, стоящей с охапкой одежды в руках, при оруженосцах и певце? Что ж, пусть и они послушают — мне-то что. Джейме заставил себя улыбнуться.
— Ты видел, сколько нас, Эдмар. Видел лестницы, требушеты, осадные башни, тараны. Если я отдам приказ, мой кузен перекинет мост через ров и взломает ваши ворота. Погибнут сотни людей, в основном ваших. Первыми пойдут ваши бывшие знаменосцы, поэтому день ты начнешь с избиения отцов и братьев тех, кто умирал за тебя в Близнецах. Следом двинутся Фреи — у меня их хоть отбавляй. Мои западники вступят последними, когда у ваших лучников кончатся стрелы, а ваши рыцари от усталости не смогут поднять оружия. Когда замок падет, все его обитатели будут преданы мечу. Ваш скот зарежут, богорощу срубят под корень, башни и другие строения сожгут. Я поверну Камнегонку, чтобы она затопила руины, и вскоре от прежнего замка не останется и следа. — Джейме встал. — Может быть, твоя жена к тому времени уже разродится. Ты ведь хочешь взглянуть на свое дитя, правда? Я заряжу им требушет и отправлю тебе.
Наступило молчание. Эдмар оцепенел в своей ванне. Пиа прижимала к груди одежду, певец подтягивал на лютне струну. Малыш Лью выскабливал миску из краюхи черствого хлеба, делая вид, будто ничего не слышит. Заряжу им требушет… Будь тетушка Дженна здесь, продолжала бы она настаивать на том, что сын Тайвина — это Тирион? Эдмар Талли обрел дар речи.
— Я сейчас вылезу и убью тебя на месте, Цареубийца.
— Что ж, попытайся. — Эдмар не шелохнулся, и Джейме сказал: — Я оставлю тебя, чтобы ты мог спокойно поесть, — а ты, певец, развлекай нашего гостя. Ты ведь знаешь, что ему спеть, верно?
— Про дожди-то, милорд? Как же, знаю.
Эдмар, казалось, только теперь заметил человека с лютней.
— Нет, только не это. Пусть он уйдет.
— Неужто его голос до того противен? — удивился Джейме.
