Кампании Карла Великого, направленные на расширение франкских владений за рейнскую границу, совпали с началом скандинавской экспансии, вошедшей в историю как эпоха викингов. Этимология слова «викинг» до конца не определена. Согласно одной из гипотез, оно происходит от древнеанглийского wic, означавшего характерный для захватчиков временный лагерь, и родственно латинскому vicus, «поселение». Другая гипотеза утверждает, что слово образовано от названия исторической области Викен, располагавшейся по берегам Осло-фьорда, откуда, возможно в попытке избавиться от датского господства, в Англию нагрянула первая волна норвежских викингов. Не исключено, что именно поэтому викингами их называли только англичане, а остальные — северянами, данами, варягами, русами, язычниками и безбожниками. Средневековые авторы не всегда указывали, из каких краев приходили разбойники, но скандинавские народы не были однообразной массой, несмотря на общность таких культурных характеристик, как религия и язык, а также сложные хитросплетения родственных и даннических связей между их правителями. Хотя исключений из общего правила было предостаточно, датчане в основном стремились на юго-запад — в империю франков, Англию и Испанию, норвежцы — на запад, в Северную Британию, Ирландию и Исландию, а шведы — на восток, на Русь, а также к Черному и Каспийскому морям.

Первым полноценным набегом викингов — стремительным, жестоким, с моря — считается печально знаменитое разграбление разбойниками с трех кораблей монастыря на святом острове Линдисфарн у побережья Нортумбрии в 793 году. Вести о нападении распространились быстро, и нортумбрийский богослов Алкуин, которого Карл Великий нанял себе в учителя в Аахене, написал Этельреду I Уэссекскому:

Мы и наши отцы населяем эти прекрасные земли уже почти триста пятьдесят лет, и никогда прежде не видывала Британия такого надругательства, какое учинили над нами эти язычники. Никто и помыслить не мог, что они сюда доплывут. Церковь Святого Кутберта обагрена кровью служителей Господа, разорена и разграблена нехристями подчистую — а ведь святее нет места во всей Британии.

Заявление «никто и помыслить не мог, что они сюда доплывут» принять трудно: Алкуин наверняка знал, что англосаксы перебрались в Англию из-за моря, точно так же, как фризские торговцы доплывали до нее в его времена. Набеги викингов напомнили поспешившим забыть свои корни англосаксам, что море — не такое уж непреодолимое препятствие для целеустремленных захватчиков.

Высказывались предположения, что Алкуин подразумевал «не доплывут зимой», когда преобладающие юго-западные ветра дуют в сторону Норвегии. Согласно тексту XIII века, навигация в Норвегии длилась с начала апреля до начала октября, однако набег на Линдисфарнский монастырь состоялся в самом начале Средневекового потепления. Оно продлило период навигации и способствовало заселению Исландии и Гренландии, а также дальним плаваниям и, возможно, набегам среди зимы. Жителям подвергавшихся набегам земель оставалось надеяться на непогоду, о чем свидетельствует четверостишие на полях рукописи IX века, в котором писарь благодарит сильный ветер за то, что не позволил разбойникам выйти в море или благополучно пристать к берегу:

Ветер сегодня бушует,

он треплет седую гриву моря,

можно не бояться, что по спокойной глади

приплывут свирепые лохландцы [из Лайхлинна].

За набегом на Линдисфарн последовали нападения на другие нортумбрийские монастыри и основанное в VI веке аббатство Святого Колумбы на острове Айона на Гебридах, однако британскими религиозными сооружениями викинги не ограничивались. Набег на юго-запад Франции через шесть лет после разграбления Линдисфарна побудил Карла Великого выстроить цепь прибрежных сторожевых постов с кораблями и гарнизоном в основных портах и речных устьях. В свое время эти меры были признаны успешными, и, возможно, именно поэтому первая волна нападений викингов на Францию закончилась в начале 800-х годов и до следующей успело смениться целое поколение. Наиболее серьезную угрозу с севера при Карле Великом представлял король Дании Готфрид, который напал на Фризию в 824 году — вероятно, предупреждая наступление Каролингов на Саксонию и Южную Данию. Самым значимым деянием Готфрида стало разорение славянского торгового города Рерик, который Карл Великий предпочитал саксонским и датским портам, и угон тамошних купцов в Хедеби. Тем не менее Каролинги продолжили продвигаться на север, и сменивший Карла на троне Людовик Благочестивый распространил христианство за Эльбу.

В 820-х годах датский правитель Харальд Клак из Хедеби обратился к Людовику за поддержкой в борьбе с соперниками. Людовик убедил Харальда принять христианство, и тот крестился, потому что «христианский народ с большей готовностью придет на помощь ему и его товарищам, если оба народа будут поклоняться одному Господу». В обратный путь Харальда сопровождал священник по имени Ансгар, отправившийся в первое из многочисленных миссионерских путешествий, которые заслужат ему прозвище «апостол Севера» и причисление к лику святых. Основав школу в Хедеби, Ансгар продолжил миссионерскую деятельность в шведской Бирке, где обратил в христианскую веру множество людей и проводил службы для христианских пленников. Когда Ансгар был архиепископом Гамбурга, порт разграбил датский король Хорик I и сровнял с землей множество церквей, но затем, переменившись, разрешил Ансгару построить церковь и школу в Хедеби, который «наиболее подходил для этой цели и располагался вблизи мест, куда отовсюду стекались купцы». Принятие христианства приносило свои плоды, и благодаря миссионерской деятельности Ансгара фризские, франкские и другие торговцы «стремились сюда с готовностью и без страха — что прежде было бы немыслимо». Хотя викинги терроризировали Европу несколько веков, в конечном счете воспринятые от южан торговые обычаи и религия преобразили их сильнее, чем они сами преобразили европейцев.

Проповеди Ансгара в Скандинавии не помешали норвежским и датским викингам возобновить набеги на Запад, где в 834 году они напали на Дорестад, а на следующий год разбойничали в устьях Темзы и Луары. Целью ежегодных набегов, совершавшихся в течение последующих пятнадцати лет, выбирались стратегически расположенные центры торговли, в том числе Лондон, Йорк, Руан в устье Сены и Нант на Луаре. До 840-х годов эти набеги носили сезонный характер: викинги, как правило, пользовались мягкой летней погодой, чтобы переплыть Северное море и вернуться на попутных осенних ветрах. Кардинальные перемены наметились, когда скандинавские морские разбойники начали зимовать в чужих землях. На первую такую зимовку они остались в Нуармутье, центре торговли вином и солью в устье Луары. Тем самым северяне получили не только круглогодичную стоянку в более благоприятном климате, но и плацдарм для набегов на Южную Францию и Пиренейский полуостров. Арабские источники упоминают шесть викингских походов на Аль-Андалус с 844 по 971 год, два из которых приводили скандинавов на Средиземное море. В первом датчане с флотом из пятидесяти четырех кораблей напали на Лиссабон и, поднявшись по Гвадалквивиру, разграбили Севилью, но потом были подкараулены войском из Кордовы и потеряли около двух тысяч человек. Большинство уцелевших отступили, заключив перемирие, и на двадцати кораблях вернулись домой, однако часть приняла ислам, осела на Пиренейском полуострове и, занявшись разведением молочного скота, зарекомендовала себя мастерами в сыроварении. Этот набег совершался по типичной, характерной и для других походов схеме: закрепиться в речном устье, грабить удаленные от морского берега речные города и сопредельные области, брать внезапностью и на море, и на берегу. Однако число участников таких походов было слишком мало для полноценного скандинавского завоевания, даже когда конунги становились правителями покоренных городов.

Закончился набег 844 года неожиданной попыткой Хорика II установить дипломатические отношения с эмиром Кордовы Абд ар-Рахманом II, который прислал в Ютландию одного из своих выдающихся дипломатов, аль-Газаля, ветерана переговоров с Византийской империей. Аль-Газалю был оказан радушный прием, и дипломат задержался в Дании на год с лишним. Условия датско-андалусского мира до нас не дошли, но после смерти Хорика он продержался недолго, и в 859 году на Аль-Андалус напал флот из шестидесяти двух кораблей под предводительством датского конунга Бьерна Железнобокого и воина по имени Гастинг. Однако за это время Абд ар-Рахман выстроил флот, патрулировавший северные воды Аль-Андалуса до самого Бискайского залива. Мусульмане перехватили два датских корабля у южного побережья Испании и не пропустили датчан в Гвадалквивир. К востоку от Гибралтарского пролива датчане успели разграбить Альхесирас, прежде чем потерпеть поражение от омейядского флота, вооруженного греческим огнем. После набега отдельного отряда на североафриканское побережье датчане прошли через Балеары к Южной Галлии и там беспрепятственно грабили берега Роны до самого Валанса, потому что франки перестали поддерживать в боевом состоянии созданный Карлом Великим средиземноморский флот. Через четыре года странствий Бьерн и Гастинг вернулись на родину с десятком кораблей. Хотя далеко идущих последствий те набеги не возымели, их можно расценивать как наглядное свидетельство мобильности викингов, боевой мощи и удали в долгосрочных походах, численность участников которых не превышала за все время четырех тысяч человек.

В 851 году викинги впервые остались зимовать в Британии — на острове Танет в дельте Темзы. Вскоре они захватили Кентербери и Лондон, а в 866 году обрушились на нортумбрийский Йорк, расположенный у слияния рек Фосс и Уз в 120 километрах от моря. Как религиозный центр и порт захода фризских торговцев, Йорк был тесно связан с континентом и отправил в Северную Европу немало евангельских проповедников, в том числе «апостола фризов» Виллиброрда, ставшего в 695 году первым епископом Утрехта. С 875 по 954 год Йорк был столицей одноименного норманнского королевства. Англосаксы скандинавским набегам сопротивлялись слабо, пока за дело не взялся Альфред Великий, коронованный в 871 году, когда в Восточной Англии высадилось датское войско под предводительством короля Гутрума. Датчане двинулись на Уэссекс, но схватить неуловимого Альфреда не сумели, и он нанес им поражение в битве при Этандуне в 878 году. По условиям заключенного мира Гутрум и его главные приспешники приняли крещение, и Альфред стал крестным отцом Гутрума, тем самым сделав Англию вторым каналом религиозного воздействия на Скандинавию. Несмотря на мирный договор и общую религию, Альфред неустанно крепил оборону Уэссекса, сооружая военные лагеря у важнейших перекрестков и мостов, сколачивая небольшую мобильную армию и собирая флотилию для отражения датских набегов. Второй мирный договор через семь лет после Этандуна очертил подвластную данам территорию — так называемый Данелаг, — в основном охватывающую королевства Нортумбрия и Восточная Англия. Это не значит, что вражде был положен конец, однако правители Уэссекса обеспечили себе равенство сил с датчанами.

Хотя Альфред и помешал датчанам присоединить Уэссекс, на Британских островах они главенствовали еще полтора века. И они были не единственными из осевших там чужестранцев: в 790–825 годах у норманнов сложилось независимое государство Лайхлинн на Оркнейских и Гебридских островах и прилегающем побережье Шотландии. Оттуда они совершали сезонные набеги на Ирландию, которую обложили данью и перекинули оттуда (метафорический) «сплошной мост из кораблей от самых Гебридов». (Ширина пролива Мойл, разделяющего Северную Ирландию и мыс Малл-оф-Кинтайр, составляет всего одиннадцать километров.) В 837 году две флотилии по шестьдесят кораблей вошли в реки Бойн и Лиффи. И хотя ирландцы разбили их в сражении, четыре года спустя лайхлиннские норманны создали в Дублине укрепленную стоянку для кораблей — первый из множества «лонгфортов», которые опояшут берега Ирландии, разместившись в Уотерфорде, Корке, Лимерике и других городах. Главным, тем не менее, по-прежнему считался Дублин, ставший по сути столицей норманнской Британии, когда там обосновался Ивар, наследник лайхлиннского престола и «конунг норвежских викингов всей Ирландии и Британии». В 902 году ирландские войска выдворили норманнов из Дублина, но пятнадцать лет спустя один из внуков Ивара отвоевал город заново, а затем присоединил к своим владениям Йорк и Нортумбрию.

Без сомнения, самым дерзким из предпринятых викингами походов было трансатлантическое плавание в Северную Америку с предшествующей колонизацией Исландии и Гренландии. Хотя освоение Исландии было для норманнов естественным продолжением плаваний на запад к Шетландским и Фарерским островам, которые они заселили в VIII веке, до них могли доходить слухи об ирландских монахах-отшельниках, искавших там уединения до IX века. В «Книге о занятии земли» сказано, что до норманнов там были «люди, которых северяне прозвали папами. То были христиане, должно быть, с Британских островов, потому что оставались после них, кроме прочего, ирландские книги, колокольчики и епископские посохи». Археологических подтверждений эти письменные свидетельства не получают — скорее всего, монахи-аскеты не так много оставляли после себя, — но и твердых оснований для опровержения у нас нет.

Родоначальником исландского народа традиционно считается Ингольв Арнарссон, который приплыл в Исландию в 874 году. Нынешняя столица страны выросла из оплота, выстроенного им на берегу залива Рейкьявик («дымящейся бухты»). Саги основным мотивом к переселению называют реакцию на авторитаризм Харальда Прекрасноволосого, который впервые объединил бо́льшую часть норвежских земель, обеспечив себе тем самым огромную власть. Колонизация Исландии шла быстро, через несколько лет туда перебрались с пожитками, скотом и посевным зерном уже две тысячи человек. К концу «занятия земли» в 930 году население Исландии составляло уже больше двадцати тысяч, а к 1100 году, возможно, утроилось. Это особенно примечательно, учитывая размеры кораблей и преодолеваемые расстояния: девятьсот миль от Норвегии до Исландии, то есть при благоприятных условиях шесть дней пути через открытый океан без всяких ориентиров.