Глава 36
Притон на даче Сталина

Дело в отношении Главного управления охраны началось неожиданно. На Ближней даче был массивный сейф. Ключ имели только Генеральный секретарь ЦК и начальник его охраны генерал-лейтенант Николай Власик. Сталин туда никогда не лазил, а однажды решил посмотреть, что там. И увидел пачку денег.

– Откуда деньги? Кто положил? – осведомился он.

– Мы туда вашу зарплату кладем. И берем, если надо, – заблеял какую-то чушь Власик.

Тут Сталин озаботился, во сколько же он обходится государству.

– Сколько я стою народу? – спросил он, собрав ближайших соратников.

После чего Ясного вызвал Игнатьев и объявил:

– Поручение от Хозяина. Создать комиссию под руководством Маленкова с участием Берии и меня. Цель – проверка расходов управления охраны. Готовься работать.

Через день Ясного пригласили на первое заседание комиссии и поручили провести проверку расходов. Они проходили через Главное управление охраны МГБ СССР, там были и все документы. Ясный привлек необходимых специалистов – ревизоров, экономистов.

Результат не заставил себя долго ждать. Было установлено большое превышение фактических расходов перед обычными ценами.

Получалась следующая картина. В московском магазине килограмм селедки стоил максимум десятку. А для Сталина гоняли самолет в Астрахань, брали там полтонны селедки, из нее специалисты выбирали несколько рыбин, идеальных с точки зрения безопасности и качества. В результате килограмм стоил двадцать тысяч рублей.

Однажды во время ужина на даче с членами Политбюро Сталин сказал в шутку:

– Вот едим телятину, баранину. А кто не был на Крайнем Севере, тот не знает, как вкусна специально приготовленная оленина.

Посмеялись. А Власик запомнил. Решил сделать сюрприз и угостить в один из семейных праздников Хозяина олениной. Отправили самолеты к Ледовитому океану в Салехард и Тюмень. Привезли несколько туш. Специалисты по медико-биологическим исследованиям выбрали лишь небольшое количество мяса для стола вождя. Обошлась вся операция в два миллиона рублей.

Встал вопрос – а куда девались отбракованные продукты. Пахло какими-то махинациями в ГУО. Игнатьев получил санкцию на оперативную разработку Власика и его окружения.

Ясный организовал прослушивание телефонов, наружное наблюдение. И доложил предварительные выводы комиссии.

Услышав отчет, Сталин страшно разозлился. Завотделом, который выдавал такое финансирование на обслуживание руководящих работников, выкинули с работы и отдали под суд.

– Я ботинки одни который год ношу. А у Власика селедка за двадцать тысяч! – возмущался вождь.

Сам Сталин был скромен, неприхотлив, всегда очень бережливо относился к государственному имуществу. Его бесило растранжиривание народных средств.

В 1951 году перед Днем авиации ему принесли новый мундир генералиссимуса – сделали его тихо, чтобы сюрприз подготовить, сшили по старым меркам из ателье.

Вождь вызвал заместителя военного министра по тылу генерала армии Андрея Хрулева:

– Что за китель? Какой срок носки положен по нормам довольствия?

– Да это неважно, – Хрулев начал понимать, что разговор становится напряженным, и заерзал.

– Неважно?! По табелю полагается два года. Срок вышел? Нет, не вышел. Тогда какой же ты начальник тыла? Ты транжира!

После этого Хрулева, припомнив старые недочеты, сняли с работы и перевели замминистра промышленности.

В конце войны всем значительным генералам выдали трофейные машины в собственность. Ясный таким образом получил «Форд». Сталину выделили «Шевроле», поставили в гараж.

– Всем выдали, кому положено? – спросил вождь у порученца.

– Всем. И ваша здесь, – порученец продемонстрировал ведомость, где значилось «И. В. Сталин, генералиссимус».

– Ладно. Пойдем посмотрим.

Позже дочь Светлана начала его уламывать, и он отдал ей машину. Она тут же ее расколотила. Сталин ее костерил самыми нехорошими словами, а потом приказал охране:

– Не пускать ее больше ко мне!

Ее несколько месяцев не пускали на Ближнюю дачу в Кунцево, где жил вождь.

Оперативно-разыскные мероприятия в отношении Власика выявили неприглядную картину.

Помимо Ближней, за Сталиным числилось еще несколько дач. Он там не бывал, и они периодически использовались для приема высокопоставленных представителей иностранных государств. Но основное время пустовали. Вот Власик и устроил там ад кутежа. Постоянно приезжал с веселыми компаниями. Пьянки, девицы. Главное управление охраны располагало большими средствами для обеспечения жизни членов Политбюро. Вот часть их и утекала на увеселения руководителя этой самой охраны. На эти застолья затаскивали ответственных работников. Там даже бывал первый секретарь ЦК Белоруссии Пантелеймон Пономаренко.

Работником Моссовета числился один известный художник-соцреалист, его обязанностью было на праздники оформлять Красную площадь. Он до мелочей изучил, где какой кирпич, составлял эскизы проектов и приходил к Ясному за согласованием на соответствие безопасности. Получив подпись, шел к Поскребышеву. Сталин ознакамливался, делал замечания или говорил:

– Все в порядке.

Жена художника была шведка с феноменально распутным поведением. Она все время таскалась на оргии к Власику и привозила своих подруг.

Когда Ясный знакомился с материалами, ему стало очень досадно. Как же так, Сталин вообще почти ничего не имел, работал сутками – ни один указ не выходил без него. А под его боком такой карнавал, при этом все расходы списываются на него.

Игнатьев подготовил на имя Сталина письмо о художествах Власика. К докладной были приложены материалы прослушивания телефонных переговоров, наружного наблюдения.

Ознакомившись внимательно с материалом, Сталин взъярился:

– Арестовать!

У него с Власиком были доверительные отношения. Но он никогда не прощал предательства и мздоимства. И тот уехал в ссылку на несколько лет.

А перед этим, осенью 1951 года, Сталин приболел в Сочи на мацестинской даче. Пропустил парад 7 ноября. Рядом на правительственной даче Поскребышев ударился в загул. Сталину доложили, да еще напели слухи об утрате секретарем каких-то документов, и он выгнал своего верного соратника. Вождь был на взводе, и его всегда страшно раздражали праздность, личная нескромность, прожигание жизни. Такого он не прощал даже ближайшим людям.

Встал вопрос: кого назначить ответственным за охрану Сталина и членов Политбюро. Нужен был преданный, дотошный, въедливый, кристально честный человек. Игнатьев не видел иных кандидатур, кроме Василия Ясного. Доложил об этом Сталину. Тот, немножко подумав, кивнул:

– Хорошо. Пускай товарищ Ясный работает…