Март
1-е, вторник
В библиотеке было необычно оживленно. Местный детский писатель, Брайан де Сад, читал отрывки из своей новой книги «Папочки с Марса, мамочки с Венеры». Удивительно, что его опять пустили сюда, особенно если вспомнить прошлогодние чтения из «Очень пронырливой гусеницы», когда он весьма креативно использовал дырку на стр. 12.
Трудновато сосредоточиться, когда вокруг орет и носится между полок орда детей, многие из которых были моими, но чудесная миссис Светоч, библиотекарша, взяла меня под свою опеку. Она отвела меня в комнатку для просмотра архивных материалов, где хранятся подшивки местной газеты «Местная газета» за последние сто лет.
Я зачарованно перелистывала пыльные страницы. От красноречивых заголовков густо веяло историческим прошлым: «Местный житель, по слухам, утонул, будучи пассажиром „Титаника“»; «Несчастный случай во время сражения на сифонах: местный житель потерял конечность»; «Местный житель изувечен оцелотом». Кем же был этот несчастный, задумалась я. С огромным увлечением читала я статьи о смерти и разрушениях, но, к сожалению, не обнаружила ничего, что могло бы помочь в моих поисках. Впрочем, миссис Светоч посоветовала взглянуть на записи в местной церкви. На неделе обязательно туда нагряну.
2-е, среда
Зашла проведать миссис Биггинс. Хотя пластический хирург запорол операцию, но, по крайней мере, миссис Биггинс способна улыбаться — про себя.
3-е, четверг
Заглянула в церковь Св. Варнавы, или СБС Воскресенье — так она стала называться в результате ребрендинга с целью привлечь свежую паству. Преподобный Тимберлейк любезно уделил мне время, прервав репетицию хора мальчиков, и показал, где хранится церковно-приходская книга. Это тяжеленный том в кожаном переплете, а записи начинаются с темного Средневековья. Цепким взглядом я просматривала шершавые страницы, но ничто не заставило меня вздрогнуть, если не считать преподобного Тимберлейка, который перепутал меня с мальчиком из хора. В расстроенных чувствах я поволоклась домой, нисколько не приумножив свои знания, но слегка поднабравшись печали.
4-е, пятница
Признаться, я зашла в тупик. А не подать ли нам со Стивеном заявку на участие в телепередаче «Разве вы не знаете, кто я?» Но Стивен справедливо заметил, что на эту передачу приглашают только знаменитостей, чтобы расспросить их о предках и корнях, а простой мойщик окон с супругой им не интересны. В отчаянии я обратилась к Интернету — может, хоть на этот раз он на что-нибудь сгодится. Но и тут все не слава богу: Стивен опять сменил компьютерный пароль — ума не приложу зачем. Разве основой брака не является доверие по всем пунктам, даже в вопросе о том, что есть и пить? Вычислить новый пароль оказалось труднее, чем я думала. Испробовала все наиболее подходящие варианты: пиво, караоке, кебаб, — без толку. Я даже ввела имена наших детей — во всяком случае, те, что смогла припомнить, — ничего. Я уже была готова сдаться, но внезапно меня осенило: Вагнер! Ну конечно! Постучала по клавишам — и экран ожил. Дурочка, как же я сразу не догадалась, ведь Стивен обожает этот сериал, «Между нами, Хартами».
Потратив в тщетных поисках много часов, я наконец вышла на генеалогический сайт. До чего же полезная штуковина, этот выройбабушку. com. Всего за одну предоплату они высылают твое собственное семейное древо, какого ни у кого больше нет, отпечатанное либо на аутентичном заменителе пергамента елизаветинских времен, либо на кухонном полотенце — по выбору заказчика. У меня такое чувство, что я наконец-то продвинулась в моих разысканиях!
5-е, суббота
Стивен такой милый — он постоянно говорит «я тебя люблю». Нет, не мне, а женщине, которая принимает ставки на заезды, и все же…
6-е, воскресенье
Все утро провалялись в постели, читая воскресные газеты. Мы со Стивеном любим вместе читать одну и ту же газету. Я беру разделы «Путешествия», «Культура», «Новости» и «Женские журналы», а Стивен — «Звезды мыльных опер в коротких юбках выходят из автомобилей».
7-е, понедельник
Мы очень надеемся, что младшенький сегодня пойдет. Иначе придется тащиться в «Теско», там волей-неволей забегаешь.
8-е, вторник
Потрясающе! Утром почтальон принес посылку. Разорвав бумагу, я увидела полотенце с семейным древом! Вся многовековая история моей семьи на куске ткани из абсорбирующего синтетического волокна с добавлением хлопка. Великий момент! Я с любопытством разглядывала имена. Надо же, я и понятия не имела, что нахожусь в родстве со многими выдающимися историческими личностями, — непременно покажу полотенце миссис Нортон и миссис Уинтон! К сожалению, из моей родни в живых осталась только двоюродная бабушка Одасия. Но к счастью, она сейчас проживает в доме для престарелых всего в нескольких милях отсюда. Надо навестить ее как можно скорее! Сгораю от нетерпения! Поеду в понедельник. В этот день женщинам определенного возраста на проезд в автобусе половинная скидка.
9-е, среда
Стивен заснул под диск «Звуки дождевого леса». Гудение электропилы всегда действует на него расслабляюще.
10-е, четверг
Литературное творчество опять отменили. Вроде бы преподаватель застрял в поезде на болотах, проторчал там все выходные и подхватил то ли грипп, то ли чахотку.
11-е, пятница
Дети всегда барабанят по двери спальни, когда нас со Стивеном одолевают мучения страсти. Как же мне это надоело! Выпущу их, когда мне полегчает.
12-е, суббота
Отправились всей семьей на Весеннюю ярмарку, устроенную на городской площади. Сколько там было всяких палаток, ларьков и театрализованных представлений, исполненных силами местных творческих объединений! Мы от души повеселились, хотя выступление Общества по реконструкции истории нас не очень впечатлило. Они изображали прошлый вторник.
13-е, воскресенье
День матери. Близнецы подарили мне кружку с надписью «Идеальная мама». Я была страшно тронута — и не впервые за это утро, — хотя не то чтобы удивлена. Пусть и нехорошо так про себя говорить, но во многих отношениях я и впрямь идеальная мать. Мои шестеро прекрасных детей — живое тому свидетельство. Или семеро? Нет… шестеро. Минуточку, у меня где-то было записано…
14-е, понедельник
Знаменательный день! Сегодня я встречаюсь с двоюродной бабушкой Одасией — впервые в жизни! Я так волнуюсь. Расскажу, как все прошло, уважаемый дневник, когда вернусь. Не сомневаюсь, это будет захватывающий рассказ с массой невероятных подробностей!
Только что вернулась. Ну и денек! Дом для престарелых, где живет моя двоюродная бабушка Одасия, называется «Дымчатый кокон» и выглядит очень мило. Администратор, приятный молодой человек по имени Барни, был весьма дружелюбен. Он тепло улыбался, пропуская меня через рамку металлоискателя, а потом повел по коридору, отпирая одну за другой массивные двери с секретными замками, затем по другому коридору, который оканчивался другими массивными дверями; затем мы преодолели какую-то водную инсталляцию (искусственный ручей? ров с водой?), спустились по ступенькам и наконец через калитку в электрифицированном ограждении и воротца в решетчатом заборе добрались до жилого корпуса.
Гостиная имени Дорис Дэй совершенно очаровательна. С полдюжины престарелых дам и джентльменов в разной степени включенности сознания сидели в пестреньких креслах с высокой спинкой вокруг маленького переносного телевизора. Мой взгляд немедленно устремился в дальний угол комнаты, к женщине довольно сурового вида в шляпе с очень широкими полями и блузке от Уильяма Морриса. Я нутром почуяла, что это она. Перед ней на изящном кофейном столике возвышался большой стакан виски. Барни любезно придвинул к столику второй стул — для меня.
— Помните, — предупредил он, — ни в коем случае не прикасайтесь к стеклу.
— Одасия? — вымолвила я.
— Да, дорогая, — встрепенулась старушка. — Что вам нужно?
— Это я, ваша двоюродная внучка Эдна.
Прищурив свои выцветшие глаза, Одасия внимательно оглядела меня с головы до ног.
— Нет, — сказала она. — Вряд ли.
После долгих уговоров и череды стаканов виски моя двоюродная бабушка Одасия все-таки смягчилась. И окончательно повеселела, когда я рассказала ей о Стивене и детях, а потом совершенно расцвела, ударившись в воспоминания о своей жизни. И какой жизни! Плавание на байдарках по Замбези, бои быков в Мадриде, Нобелевская премия мира…
Повествуя о том, как она завоевала олимпийскую медаль в семиборье, Одасия вдруг осеклась на полуслове.
— Эдна. — Она понизила голос: — Ты ведь Эдна, правда?
— Да.
Насупившись, она придвинулась ко мне поближе.
— Я должна тебе кое-что сказать, — прошептала Одасия. — Нечто… — она закашлялась, но не надолго, — очень важное.
Я быстро смахнула капельки слюны со своей щеки:
— Да?
Старушка не сводила с меня глаз-бусинок.
— Это касается… твоего мужа.
— Стивена? — изумилась я.
— Верно.
Одасия возвела глаза к потолку, затем уставилась в пол.
— Да, — сказала она так, будто приняла решение. — Стивена.
— Но в чем дело? — спросила я, размышляя про себя: «Ерунда какая-то. Что эта старуха может знать о Стивене, чего я не знаю?»
— Ну, — Одасия медленно поднесла стакан к губам, — твой Стивен…
— Да?
— Он…
— Он?
— Прошу прощения, дамы.
Я подняла голову. Над нашим столиком, сверкая ослепительной улыбкой, нависал очень высокий и необыкновенно привлекательный мужчина в белом халате. У него были широкие плечи, мужественная осанка, а глаза такой восхитительной голубизны, какой я в жизни не видывала.
— Извините, что перебиваю, — доктор постучал по своим часам, — но, боюсь, время посещения закончилось.
Мы обе сверкнули на него взглядом из-под полей наших шляп, после чего он порывисто выпрямился.
— Ладно, — напевный американский голос доктора слегка дрогнул, — еще пять минут. Но не больше, учтите.
Я протяжно и с облегчением выдохнула, а затем опять повернулась к двоюродной бабушке. Слава богу! Ждать до завтра, чтобы узнать, что же такого Одасия хотела рассказать о Стивене, — да я бы извелась вся.
— Итак? — спросила я.
— Ну, — мрачно продолжила Одасия, — дело в том, что твой Стивен — не совсем тот, за кого ты его принимаешь.
Я нахмурилась:
— Как это понимать — «не совсем тот»? — Ответа я ждала чуть ли не с ужасом.
— Твой Стивен…
— Да?
— Он…
К моей великой досаде, двоюродная бабушка Одасия выбрала именно этот момент, чтобы опять хлебнуть виски.
А еще досаднее то, что в следующий момент она поперхнулась этим виски и рухнула замертво.
15-е, вторник
Всю ночь не спала. Так много мыслей кружилось в голове. Какой такой большой секрет собиралась поведать двоюродная бабушка Одасия, прежде чем внезапно и безвременно скончаться? Какие ужасные, темные деяния скрывал от меня Стивен все эти годы? И как она об этом узнала? А если Одасия знала, то кто еще в курсе? Ах, если бы мертвые могли говорить, — но бригада «скорой помощи» сказала, что ее уже не спасти, хотя я без устали давила ей на грудь и хлестала по щекам…
Пытаюсь занять себя всякими пустяками вроде мытья посуды, глажки и воспитания детей, но ничего не помогает. Впрочем, есть одно средство. Единственное, которое всегда при мне. Единственное, которое никогда не подведет. Стряпня. На ужин приготовила любимое блюдо Стивена. А вправду ли любимое? Откуда мне знать? О господи…
16-е, среда
Утром позвонили из дома престарелых и поинтересовались, буду ли я настолько любезна, чтобы взять на себя похороны двоюродной бабушки Одасии. Вроде бы кто-то из постояльцев уже метит на ее кресло. Я сразу же включила компьютер и зашла на последниймомент. com. К счастью, у них случилась отмена заказа и мне удалось записаться на следующую пятницу. Цены весьма разумные, включая налог на гроб, страховой взнос за омывание, выбор рядов в церкви и катафалк. В отношении последнего нам поможет приятель Стивена, Барри, он владеет фирмой, сдающей машины напрокат. Барри чем-то обязан Стивену и поэтому предоставит нам катафалк по смехотворной цене. Точно не знаю, какую услугу оказал ему Стивен. И кажется, не хочу знать…
17-е, четверг
Стивен выкрасил волосы в зеленый цвет и выдул три пинты «Гинесса» до завтрака. А ведь до него еще не дошло, что сегодня День св. Патрика. А что будет, когда дойдет?
18-е, пятница
Стивен с утра мучается похмельем, ирландский «Халл» его доконал. Это как провести вечерок на траулере в бурном море — со всеми вытекающими последствиями. Я немного успокоилась за последнее время, но двоюродная бабушка Одасия не идет из головы: что она имела в виду? Ох, дневник, я в растерянности.
19-е, суббота
Венетта опять привела в свою комнату незнакомого молодого человека. Не понимаю, почему она не может устроиться на работу, как другие девушки, — например, в банк.
20-е, воскресенье
На обед, ради экономии времени, приготовила одно из моих фирменных блюд «два в одном» — кофейно-спамовый пирог с заварным кремом или мясным соусом на выбор. Разумеется, Стивен съел две порции, хотя поначалу упорно притворялся, что уже сыт. Даже заперся в ванной и отказывался выходить. Он такой забавный!
21-е, понедельник
Получила письмо из агентства «Усыновление из Африки». Очень огорчительные новости. Они отказываются взять обоих близнецов — только кого-нибудь одного. Похоже, придется оставить их дома: мне невыносима мысль, что детей могут разлучить. Порою мне кажется, что я чересчур чувствительна — себе же во вред.
22-е, вторник
Заглянула к миссис Уинтон на кофе. Она подозревает, что в ее доме завелось привидение. По ночам она постоянно слышит тоненькие завывания, словно ребенок плачет. Удивительно, но со мной происходит то же самое. И я никак не могу понять, откуда исходит этот звук.
23-е, среда
Честное слово, Стивен иногда приводит меня в отчаяние. Только что он пытался надуть меня, накидав подушек на свою сторону кровати, чтобы я думала, будто он спит, а не в пабе развлекается. Зря он не накрыл подушки одеялом.
24-е, четверг
Кот научился открывать холодильник. Теперь для него придется подыскивать другое место.
25-е, пятница
Сегодня похоронили двоюродную бабушку Одасию. Приятно, что все получилось не слишком официально, чему поспособствовали хризантемы вместо роз и розовый лимузин «хаммер» — другого автомобиля у приятеля Стивена, Барри, в свободном доступе не оказалось. И прекрасно. Лимузин мы делили с предсвадебным девичником, и гроб отлично поместился под каблуками девушек. Надо сказать, без этих девчонок церемония лишилась бы изрядной доли joie de vivre, особенно когда во время погребения они затянули «Я все переживу».
Преподобный Тимберлейк провел красивую и простую службу — без лишних подробностей: кому нужны имя покойной и факты ее биографии. Затем паства (состоявшая в основном из сотоварищей Одасии, постояльцев дома для престарелых, которым сказали, что их везут на экскурсию в Маргейт) отправилась к нам домой на поминки, где я, прежде чем разлить чай, прочла скорбящим самолично сочиненное стихотворение.
Эдна Фрай (миссис)
ВО СЛАВУ ОДАСИИ
Продуктов накуплю и разорюсь на чай.
Детей — к телевизору с наказом молчать.
Пирог на стол поставлю, а в сейф — хороший ром.
Скорбящие, прошу, пожалуйте в мой дом.
На стерео Эния, в черных шариках двор.
Сыры и манго кладу на лучший фарфор.
Орешки, жвачка, курево — бери не хочу.
Кончатся сандвичи, еще наверчу.
А вот буженина и яйца-пашот,
Корейка на тостах и «угадайте что»,
«Картошка» из крекеров, мед и халва…
Боялась, студень останется, и была не права.
Умяв все до крошки, гости ушли;
Грибов след простыл, и креветки смели,
Паштет, соус карри… Скажу без затей:
Умеет Э. Фрай (миссис) развлечь гостей!
Наверное, это была плохая идея — поручить Стивену готовить пунш, пока все остальные были в церкви, но в целом, если не считать капризных требований Стивена подать ему шезлонг и его же громкого храпа, все прошло удачно. Однако, когда я уже ничего не ждала от сегодняшнего вечера, в дверь позвонили. К моему изумлению, на пороге стоял американский доктор из дома для престарелых — мы едва не касались друг друга. Промокшая рубашка плотно облегала его крепкую, мускулистую фигуру.
— Привет, — поздоровался он, отряхиваясь. По его точеным скулам струилась вода, капая на пол с мощной квадратной челюсти. — Могу я войти, на улице дождь.
— Дождь?… А я и не заметила.
Я провела гостя в ванную, дала ему полотенце и одну из наиболее приличных футболок Стивена.
— Доктор Хаусманн, — представился он, выйдя из ванной и протягивая мне свою крупную ладонь. — Доктор Лори Хаусманн.
Как же он разительно отличался от Стивена — шикарный, образованный, трезвый… Я пожала его руку и почувствовала, как между нами проскочила искра.
— О, простите, — сказала я. — Это все из-за нейлоновых полотенец.
Доктор улыбнулся:
— Послушайте, я должен был вас увидеть.
— Правда? — Мой голос почему-то звучал немного тоньше, чем обычно.
Затем доктор поведал причину своего визита. Его рассказ ошеломил меня. Оказывается, женщина, с которой я беседовала в доме для престарелых, вовсе не приходилась мне двоюродной бабкой и не звалась Одасией — на самом деле ее звали Мод Бленкинсопп, и до выхода на пенсию она трудилась регулировщицей движения при школах и детсадах. Месяц назад она воображала себя Боудиккой. Администрация дома для престарелых утаила от меня правду, потому что их бюджет трещит по швам в связи с постоянно возрастающими похоронными расходами, и они были только рады свалить на нас со Стивеном хлопоты о покойнице. Доктор Хаусманн случайно об этом узнал и счел своим долгом немедленно поставить меня в известность.
Задним числом я понимаю, что у меня должны были возникнуть подозрения: все эти имена на моем семейном древе — Луи Пастер, Мэрилин Монро, Шерлок Холмс… Я вздохнула. Моя жизнь опять утратила смысл. Я обманута кухонным полотенцем.
Не зная, что сказать, я предложила доктору чаю. Он посмотрел на часы.
— Боюсь, мне пора, — с сожалением произнес он сочным трансатлантическим голосом. — Меня переводят обратно в Лос-Анджелес. Самолет вылетает через час. — Затем он нежно поцеловал меня в щеку. — Искренне надеюсь, что мы еще увидимся.
С этими словами он ушел. Прочь из моего дома. Прочь из моей жизни. Закусив губу, я долго смотрела сначала на спящего Стивена, потом на дверь. «Черт, — подумала я, — надо было попросить его вынести мусор».
26-е, суббота
Ночью мне приснился очень странный сон. Будто я стою у кухонной раковины, и внезапно на меня набрасывается гигантский кебаб, но я не могу бежать, потому что у меня на ногах цепь с огромным чугунным шаром. Вдруг откуда ни возьмись на кухню врывается этот чрезвычайно симпатичный и насквозь мокрый доктор, разрезает цепь хирургической пилой и выносит меня в безопасное место. И вот еще что, во сне я была голой. Доктор тоже. А происходило все на закате. Ничего не понимаю. Непременно спрошу у миссис Уинтон, что, по ее мнению, все это значит.
27-е, воскресенье
Стивен был сегодня особенно невыносим. Требовал, чтобы ему предоставили право проводить с детьми каждый второй выходной. Пришлось объяснить, что такую привилегию дарует исключительно развод. Впрочем, развод легко устроить.
28-е, понедельник
Получила письмо, которое меня всерьез насторожило. От юридической фирмы «Эмерсон, Лейк и Палмер», они приглашают нас завтра к себе в офис. Зачем, любопытно знать? Надеюсь, Стивен не воспринял всерьез наш вчерашний разговор. Я никогда с ним не разведусь. Мне достанется много больше, если он погибнет при несчастном случае.
29-е, вторник
Ну и дела! Кто бы мог подумать? 80 000 фунтов! Кто бы мог вообразить, что эта милая, расчудесная старушка прятала столько денег под своей широкополой шляпой? Наверное, такое случается только в онлайновом покере. Выяснилось, что старушка вовсе не умерла, когда я была там. Просто виски на нее так подействовало. В действительности скончалась она ночью, но прежде переписала завещание. А заодно сочинила парочку-другую лимериков. Надо полагать, виски она пила редкого качества. Словом, в кои-то веки нам по-настоящему повезло. Решила посоветоваться со Стивеном, как нам лучше распорядиться этими деньгами, но он был слишком занят — увлеченно листал каталоги водных мотоциклов и аквабайков.
30-е, среда
Еще один сюрприз! За ужином Стивен объявил, что завязывает с полировальной замшей и ведром. Попросил меня обойти клиентов, у которых он моет окна, и сообщить о его решении. Мог бы и сам пойти, но говорит, что ему будет невыносимо больно видеть их потрясенные лица.
31-е, четверг
Стивен оказался прав как никогда. Его клиенты и впрямь были потрясены, услыхав, что он уходит с этой работы. Они думали, он ушел много лет назад.
