Красного.

Самые ранние истории о Робине Руде относятся к XV веку.

В наиболее пространной и наиболее важной из них, «A Gest of Robyn Hode» («Малая песня о Робине Гоуде»), Робин и его «веселая ватага» одеты в «алые мантии» из полосатой ткани.

В других балладах Робин появляется то в красном, то в алом, тогда как его молодцы неизменно облачены в зеленое. Тем самым подчеркивается статус Робина как командира: в средневековой Англии «алое» сукно считалось наиболее дорогим, поскольку для его окрашивания использовали кермес, добывавшийся из высушенных самок кермесовых червецов (Kermes ilicis).

Это также объясняет происхождение имени Робина — ассоциация с птичкой малиновкой (robin redbreast) — и одного из его ближайших сподвижников, Уилла Скарлета (Scarlet (англ.) — алый, ярко-красный.).

Лишь в более поздних версиях цвет нарядов «легенды Шервуда» становится ярко-зеленым — хотя, если вдуматься хорошенько, «Lincoln Green» может оказаться вовсе не таким уж зеленым.

В средневековой Англии Линкольн являлся столицей красильной промышленности. Цвет «Lincoln Green» действительно был ярко-зеленым (сделанная из резеды голубая краска перекрашивалась желтым), однако «Lincoln Grain» был как раз таки алым — краска готовилась из кермеса, в то время известного под словом «graine».

Ранние баллады о Робине Гуде просто одержимы вопросом одежды. Помимо того, что сам «благородный разбойник» прозван в честь своего головного убора (Слово hood переводится с английского как «капюшон».), в «Малой песне» чуть ли не в каждой строфе упоминаются мантии, платья, накидки, штаны, рубахи и ткани шести различных цветов, а в одной из песен Робин даже прикидывается торговцем мануфактурой и продает королю 123 фута зеленого сукна.

Как минимум один из историков выдвигает следующую версию: истинная суть историй о Робине Гуде вовсе не в традиционной борьбе «лес против города» или «бедняки против богачей». По его мнению, главное в этих балладах — победа торговца-авантюриста над хиреющей, продажной знатью.

Мол, Робин Руд, одетый в дорогое красное сукно, на самом деле защищал не бедняков, а еще только зарождающийся средний класс.