Когда князь Пупыркин вернулся из посольства во Францию, он рассказывал супруге:

– Представляешь, мон шер ами, какой культурный народ! Там любой горожанин лопочет по-французски похлеще наших придворных! Но хозяевам даже этого показалось мало, и они демонстрировали мне крестьян, которые тоже вовсю шпарили по-французски. И крестьянских детишек, едва научившихся ходить, но уже прекрасно знающих французский. С крестьянами-то еще ладно, хотя я и заподозрил уже, что меня надувают, но еще сомневался. А уж с детишками они явно перестарались. Зачем, спрашивается, разве я и без того их культуры не заметил бы?