Глава 15
Дом красивый, эффектный, с большими окнами, эркерами, двумя террасами — верхней и нижней. Утро, сыро, прохладно.
В такую погоду хорошо дома сидеть, но Лариса вышла к Игнату на открытую террасу. Оделась тепло и уютно, принесла большой кофейник с длинным горлышком, горячие пирожки.
— Извини, что не впускаю в дом, но ты уже знаешь Марка, — сказала она. — Он такой ревнивый!..
— Что и Пашу заказать мог.
— Попробуй докажи, что это не так.
— А это не так? — Игнат внимательно посмотрел на Ларису.
— Ты уже понял, что Марк не подарок, но это не он.
— Это привет из Подвойска.
— Да?.. Ты что-то узнал? — Лариса всполошилась, но вместе с тем и обрадовалась.
Она не хотела, чтобы Марк оказался убийцей, и ее можно было понять.
— Да, что-то узнал, — сказал Игнат. — Только ничего никому не скажу.
— Почему?
— Пусть на Марка думают.
— Ты это серьезно? — с возмущением и обидой спросила она.
— А ты?
— Что я?
— Я спрашивал тебя, с кем конфликтовал Паша, а ты мне так и не перезвонила.
— Может, я еще не все осмыслила. — Лариса замялась. — Да и день вчера, сам знаешь, тяжелый был. Я как Пашу увидела!.. Меня нашатырем откачивали. Он мне всю ночь снился. Десять раз просыпалась.
— Это совесть в тебе заговорила. Если ты не поможешь мне найти убийцу, то Паша тебе каждую ночь будет сниться.
— Игнат, ты такой грубый!
— Я тебе не говорил, но на меня тоже покушались. За два дня до того, как погиб Паша.
— Кто? — осведомилась Лариса.
— Те же люди, которые стреляли в Пашу.
— Значит, заказчик один и тот же.
— Из Подвойска.
— У Паши конфликт с Ипполитовым был.
— Я в курсе.
— А ты знаешь, кто такой Ипполитов?
— Мой тесть.
— Который тебя терпеть не может.
— Это для меня не новость.
— В Подвойске все думают, что тебя нет в живых.
— Да, Паша мне говорил.
— Это Ипполитов слух пустил, больше некому.
— В отместку за то, что я Татьяну не уберег.
— Заметь, про Татьяну твою никто ничего не знает. Я про тебя слышала, а про нее — нет.
— Ты к чему за Татьяну разговор завела? — Игнат нахмурился.
— Да Ипполитов еще тот козел. Если в тебя и в Пашу стреляли, значит, это он.
— Зачем? Вы с Пашей давно уже в Москве и ничем ему не угрожаете.
— Эта сволочь умеет ждать. Он и с нами так. Обвил кольцами и выжал из нас все соки. А потом еще и киллера нанял, чтобы он с Пашей покончил. А с тебя за Татьяну спросил.
— Логично, — сказал Игнат.
— Если на тебя покушались, значит, это он. С Каблуком у тебя какие терки?
— С кем?
— С Лешкой Каблуковым.
— Я слышал про него.
— Он с твоей Татьяной когда-то гулял. Ты, наверное, в курсе?
— Я в ее прошлое не лез.
— Ну да, она еще до тебя с ним водилась.
— Давай без подробностей.
— Потом Татьяна в тебя влюбилась. Я с ней мало знакома была, в душу к ней не лезла. Что там, для меня потемки.
— Это ты нарочно?
— Я смотрю, ты мерзнуть начал. — Лариса усмехнулась. — Надо же тебя подогреть.
— Разговор сейчас не обо мне, а о Паше.
— Так и у него терки с Каблуковым были. Паша его кинул.
— Да, я в курсе.
— Денег у него занял, сказал, с процентами вернет.
— Я знаю эту схему.
— Самое смешное, что Паша действительно деньги в дело вложил. И свои, и его. Но прогорел.
— Бывает.
— Сумма крупная. Но я не думаю, что Каблук мог отомстить.
— Зачем тогда говоришь?
— Паша же упоминал про азот.
В голове у Игната щелкнуло.
— Паша говорил, что у отца Каблукова — азотный комбинат.
— У отца. — Лариса хмыкнула. — Лешка уже двумя руками за руль держится. Там такая махина!
— Я знаю.
Азотный комбинат строился на его памяти. Ему приходилось там бывать. Предприятие действительно грандиозное, но в то, кто им рулит, Игнат как-то не вникал. Если бы Каблуков по какому-то делу проходил, но нет, тихо у них все было.
— Не знаю, кто собак на вас спустил. Ипполитов, Каблуков или оба сразу. Они там в хороших отношениях. Слышала, что Ипполитов хотел бы Лешку своим зятем видеть. Сын Ипполитова с Лешкой дружит. Вот это я знаю точно. Помню, как-то было… — Лариса замолчала, в раздумье глянула на Игната.
— Что было?
— Не при Паше будет сказано.
— Паши больше нет.
— Тем более. Поверь, это не имеет никакого отношения к делу.
— А вдруг?
— Ты бы видел, какие у Каблукова владения на Дону. Река, лес, все, как на картинке. Дом бревенчатый, самый настоящий терем. — Лариса чуть помолчала, тяжело вздохнула. — Но Лешка меня замуж не позвал. Да и Витька тоже.
— Значит, кто такой Леша Каблуков, ты знаешь?
— Что было, то было. С Дона выдачи нет.
— Да и про Настю ты, говорят, в курсе. У нее дочь от Ипполитова.
— Кто тебе разболтал?
— Откровения свыше. — Игнат выразительно глянул вверх.
— Думаешь, Паша уже там? — спросила Лариса.
— Там. Но еще не высоко. Он слышит нас, видит и ждет, когда мы с тобой его убийцу найдем.
— Найти-то можно, а в кандалы заковать — это вряд ли. Что Ипполитов, что Каблуков — их голыми руками не возьмешь. Да ты и не пытайся. Просто скажи мне, кто это, а дальше я сама.
Игнат посмотрел на Ларису. Что пришло ей в голову? Уж не собралась ли она заказать преступника, отомстить за мужа, искупить свою вину перед ним?
— Я жуть как виновата, — сказала она. — Я перед Пашей в долгу.
— Голову пеплом посыпать потом будешь. Расскажи все, что знаешь. Кто такой Каблуков? Что за Настя?
Лариса кивнула. Дескать, да, я расскажу тебе все, что знаю.
Машина стояла за воротами, на открытой площадке. Неподалеку росли елочки, за которыми мог притаиться киллер. Чуть в стороне отдыхал внедорожник «КИА» с затемненными окнами.
От Ларисы Игнат уходил под впечатлением, но смотрел в оба. Он заметил «КИА» и рванул к нему в готовности уйти с линии огня. Если киллер выйдет из машины и откроет пальбу, то шансов у Каратаева будет немного. Но если тот выстрелит ему в спину, когда он будет садиться в свой джип, то это верная погибель.
Из внедорожника вышел Райков, испуганно посмотрел на Игната, рвущегося к нему.
— Ты что здесь делаешь? — спросил Каратаев.
— К жене Горнякова приехал. К вдове.
— Ты ей звонил? Она знает о тебе?
— Нет, не звонил. Увидел твою машину, решил подождать.
— Лучше бы ты «Паджеро» увидел.
— Видел в записи с видеокамеры.
— Номера прочитали?
— Да.
— Чья машина?
— Устанавливают.
— С Робби, я так понимаю, глухо.
— Так и не появился. На звонки не отвечает. Пробовали установить место его нахождения, нет ничего.
Игнат кивнул. Робби понял, что сам себя загоняет в ловушку, решил остановиться и концы обрубить. Телефон вместе с СИМ-картой уничтожить нетрудно.
— Печально.
— Ничего, портреты подозреваемых у нас есть. Кстати, о фотороботах. Мог бы и сказать, что на тебя тоже покушались. Горняков, я так понимаю, твой друг.
Игнат кивнул.
— Я наводил справки насчет пистолета, который ты выбил из руки преступника, — сказал Райков. — Осмотрел гильзы на месте, где был убит Горняков. Патроны из одной партии.
— Я почему-то так и думал.
— Ты не просто думаешь, но и делаешь. Уже и у вдовы побывал. Ты ее раньше знал?
— Допустим.
— Вот я и подумал, что нам просто необходимо работать вместе.
Игнат пожал плечами. Не доверял он Райкову и в разведку с ним не пошел бы, но очень нуждался в полномочиях, которыми тот обладал.
— Если ты думаешь, что я не смог удержать Миронникова взаперти…
— А что, смог?
— Так я этим делом и не занимался, его Лапину передали. Миронников с ним договаривался.
— А тебя, значит, обошли?
— Да мне ничего и не нужно было. Я в следственный комитет переводился, это такой геморрой, скажу тебе. Мне успешное дело нужно было, а тут Верстаев. Думал, раскрою!.. — Райков удрученно махнул рукой.
— Не брызгайся, — заявил Игнат.
— А ты давай без обид!
— Какие обиды?
— С Миронниковым толком ничего не ясно. Алиби у него нет, а больше ничего такого. Никаких доказательства. Без них с его адвокатами дохлый номер.
— Мотив у него был.
— Мотив, алиби. Против сильной защиты этого мало.
— Ветер из Подвойска дует, — сказал Игнат.
— Какой ветер? — не понял Райков.
— Северный. Холодный, свинцовый. Есть один человек, с которым у Горнякова были трения. Этот тип прибрал к рукам Пашин бизнес, выжал его из Подвойска. Горняков уехал в Москву, здесь пытался влезть в один проект, но что-то пошло не так, — в раздумье проговорил Игнат.
Горняков самим фактом своего существования создал для Ипполитова проблему, и тот отправил по его душу особых людей. Заодно решил наказать Игната за дочь и внучку, которых тот не уберег. Как еще все объяснить?
Но почему тогда Паша перед смертью дал наводку на азотный завод? Он что-то знал. Не исключено, что у него был разговор с тем же Каблуковым. Паша получил от него прямую угрозу. Или у него был контакт с кем-то другим, кто знал о готовящемся на него покушении. Но с кем?
Да, Паша что-то знал, даже успел подать знак. Но поможет ли это Игнату? Если стражи порядка Миронникова прижать не смогли, хотя знали, как все происходило, то с Каблуковым точно толку не будет. К Ипполитову тоже не подойти.
Игнат собирался отправиться в Подвойск ближайшей лошадью. Почему бы не взять с собой Райкова для подстраховки? Сам по себе Игнат никто. Вдруг исчезнет, его даже не хватятся. А если пропадет представитель следственного комитета, то поднимется большой переполох.
До Подвойска путь не близкий, четыреста с гаком километров. Но дорога неплохая, если стартовать рано утром, то к обеду Игнат будет там. А чтобы встать пораньше, нужно хорошо выспаться.
Игнат приготовил в дорогу несколько бутербродов, чтобы не останавливаться, не терять время, вынул из шкафа термос, сполоснул кипятком. Завтра он наполнит его кофе.
Каратаев вспомнил, как они с Татьяной собирались в дальнюю дорогу. И бутерброды делали, и кофейком запасались. Им хорошо было вдвоем.
Он уже собирался на боковую, когда в дверь кто-то позвонил. Игнат встрепенулся, вышел в прихожую, нажал на кнопку одного из двух домофонов и увидел на экране Диану. Она взволнованно думала о чем-то, пытаясь сохранять внешнее спокойствие. Чувствовалось, что ей не просто было решиться на этот визит.
За ней Игнат никого не заметил, но все же приготовился тут же захлопнуть дверь, если вдруг возникнет какая-то опасность. Можно было вообще не открывать. В конце концов, он вовсе не обязан встречаться с Дианой. Но мысль об этом посетила его слишком поздно, уже после того как Каратаев впустил гостью в квартиру.
Диана хотела поздороваться вслух, но что-то помешало ей сделать это. Наверное, стеснительность накатила. Она всего лишь кивнула.
— Добрый вечер, — с упором на последнее слово поздоровался Игнат.
Десятый час, слишком позднее время для визита дамы, хотя уже и побывавшей замужем, даже «обувшей» своего супруга.
— Мне нужно с вами поговорить, — тихо сказала она.
Диана даже не шелохнулась, но Игнат уловил порыв, который направлял ее к нему.
Он отступил, освобождая проход, повел рукой, приглашая ее зайти. При этом Каратаев одним глазом смотрел на экран домофона, а другим — за спину гостьи.
Диана пьянила его своим очарованием так же, как это было с Татьяной. Но Игнат хорошо знал, с кем имел дело. Он просто не мог позволить себе расслабиться в присутствии этого ангельского демона. К тому же Каратаев очень любил Татьяну. Это служило для него иммунитетом от соблазна.
Он помог Диане снять плащ. Она осталась в простом с виду платье, под которым невозможно было спрятать пистолет.
Игнат провел ее на кухню, посадил за стол.
— Коньяк предлагать не буду, — с намеком на былое сказал он.
— А я не буду звать Ярослава. — Она натянуто улыбнулась.
— Кстати, неплохой был урок, — заявил Игнат. — Недавно я чуть не угодил точно в такую же ловушку. Женщина пригласила к себе, позвонила своему знакомому киллеру, который охотился на меня. Но я уже знал, чем все это может закончиться.
— Вы и тогда все знали.
— Опыт — сын ошибок трудных.
— Я знаю, вы бывший майор полиции.
— Диана, зачем вы пришли? — Игнат нахмурил брови, давая понять, что его настороженность никуда не делась.
Как и негативное отношение к ней. При всем своем очаровании Диана не могла стать для него желанной гостьей.
— За вами и в самом деле охотится киллер? — спросила она.
— Вы могли бы спросить у Миронникова. Он навел бы справки.
— Я ничего у него не спрашивала.
— Почему?
— И про ваш визит ничего не сказала. Я не хочу ни о чем его спрашивать, говорить с ним.
— Еще скажите, что вам страшно. — Игнат усмехнулся.
Диана держала себя в руках, но ей явно было не по себе. Она боялась и волновалась, но Игнат не верил. Он знал, на что способна эта нежная бестия.
— Мне действительно страшно.
— Вас пугает Миронников?
— Вы не верите мне, думаете, что я заодно с ним.
— Я это знаю.
— Ярослав запутал меня, заморочил голову. Я даже поверила, что мне просто необходимо наказать и Эдика, и мужа. А сейчас понимаю, что Ярослав мною манипулировал. Он весьма искусно втянул меня в эту аферу. Мне даже казалось, что это я вела его за собой.
— А сейчас у вас вдруг открылись глаза? — едва сдерживая сарказм, спросил Игнат.
— Мне стало страшно. По-настоящему. Ярослав глубоко влез в дела, получил доступ ко всем счетам, фактически управляет бизнесом. Я всего лишь одобряю его решения, подписываю документы.
— Когда-нибудь вы останетесь без ничего, — сказал Игнат.
— Да, меня часто посещают эти мысли.
— Они-то вас и пугают.
— Ярослав может лишить меня не только состояния, но и жизни. Это он убил Аркадия.
— У вас есть доказательства?
— Доказательства есть у следствия, но Ярослав купил его. В этом мире все продается. Есть, конечно, исключения. Вы, Игнат, одно из них. Я же могу называть вас по имени?
Каратаев согласно кивнул, в раздумье глядя на Диану. Она могла вести свою игру, опутывать его ласковыми сетями, затем нанести роковой удар. Но уверенности в этом у Игната уже не было. Вдруг Диана действительно боится Миронникова, ищет способ выйти из-под его опеки, нуждается в помощи?
— Честно скажу, вы произвели на меня впечатление. Мне очень стыдно. — Диана склонила голову.
— Я даже могу показать место, где вам должно быть стыдно. Тут недалеко, надо только в спальню зайти. Можно взять подушку, через которую в меня собирался стрелять Миронников.
— Я не думала, что Ярослав собирается вас убить.
— А что вы думали?
Диана опустила голову еще ниже.
— Я ничего не думала. Мне было очень страшно.
— Но свою роль вы играли убедительно. Я бы даже сказал, талантливо.
— Мне было страшно. Я же знаю, зачем Ярослав подставил Эдика. Он хотел, чтобы я испугалась по-настоящему. Я очень боюсь тюрьмы. Тогда потеряла голову от страха.
— Я это уже слышал.
— Вы говорили, что на вас покушались. Я знаю, кто вас заказал, — выдавила из себя Диана.
— Кто?
— Ярослав.
— Это серьезное заявление. Надеюсь, у вас есть доказательства?
— Он как-то сказал мне, что вы заплатите за свою самодеятельность.
— И все? — осведомился Игнат.
— Этого мало? — Диана удивленно глянула на него.
— Мне нужно знать, к кому он обратился за содействием, как нанял киллеров, сам или через кого-то?
— Этого я не знаю. Но уверена в том, что Ярослав не шутил. Если он сказал, то сделает.
— Спасибо вам, конечно, за предупреждение. Но вряд ли это Ярослав, — качнув головой, сказал Игнат.
На него покушался парень в светло-серой кепке. Человек в таком же головном уборе стрелял в Пашу. Но вдруг это все-таки разные люди? Против него использовался один пистолет, против Паши — другой, а патроны в них из одной партии. Нет, случайности здесь быть не может.
— А если не он, то кто? — заинтригованно спросила Диана.
— Этого я сказать не могу.
— Почему?
— Потому что еще не знаю.
— А если бы знали?
— Если бы знал, не сказал бы.
— Потому что не доверяете мне.
— Как я могу доверять человеку, который пытался меня убить?
— Я не думала о том, что Ярослав может вас убить. Но это верно. Вы не можете доверять мне.
— Вам уже пора. Ярослав хватится, будет искать. Или у вас есть какой-то план? Вдруг вы решите меня в чем-то обвинить? Например, в изнасиловании. Лучше не надо.
— Да, вы действительно считаете меня полным ничтожеством. Я это заслужила. Извините. — Выдержка изменила Диане, лицо ее дрогнуло, на глазах выступили слезы.
Она резко поднялась и вышла из кухни.
Игнат не стал медлить. Вдруг спектакль достиг своей кульминации, за которой вот-вот последует кровавая развязка? Может, пистолет у нее в плаще? Если она успеет достать оружие, пока он этого не видит, то ему конец.
Но Диана не собиралась в него стрелять. Она быстро оделась, обулась и, не сдерживая слез, выскочила из квартиры.
Игнат закрыл за ней дверь и на всякий случай обошел квартиру. Вдруг вместе с ней в дом проник нечистый дух, который материализовался в киллера? Но в доме никого не было.
Игнат озадаченно поскреб щеку, глядя на дверь, за которой скрылась Диана. А если она действительно раскаялась и нуждается в его помощи? Каратаев совершенно не обязан был ей помогать. Он это понимал, но ему тем не менее стало стыдно.
