Чем же объяснить неистребимое стремление человека приврать? По мнению Тверски, частично это объясняется теми допущениями, которые мы делаем относительно целей рассказываемых нам историй. «Мы все жертвы англо-саксонской идеи, что любая беседа несет в себе информацию», – доказывала мне Тверски осенним днем по время прогулки по нью-йоркскому Центральному парку. Мне кажется, это не так, по крайней мере не всегда. По мнению профессора, во многих случаях разговор следует считать не инструментом донесения истины, а формой поведения, направленной на достижение конкретной цели.

«Относясь к разговору как к форме поведения, мы ведем себя так, чтобы заставить людей думать о нас или поступать по отношению к нам определенным образом. Мы стараемся понравиться им, убедить их считать нас умнее, сильнее, лучше». В таком контексте, убеждена Тверски, целью разговора можно считать не донесение правдивой информации, а создание о себе определенного впечатления. В итоге точность отходит на второй план, а на первый выходит желание подать себя.

Если в историях, рассказанных студентами, содержался такой огромный процент искажений, то хочется спросить: понимали ли слушатели, что их вводят в заблуждение? Неопубликованные исследования Барбары Тверски и Дэнни Оппенгеймера из Принстонского университета позволяют предположить, что вполне вероятно, хотя, конечно, далеко не всегда. Ученые обнаружили, что слушатели принимали за чистую монету некоторые подтасовки и искажения в рассказе, но порой их радары «засекали» то, чего в действительности не было. В частности, в ходе последующего опроса слушатели сообщили исследователям о значительно большем числе преувеличений, чем признавались их рассказчики. Что же наталкивало людей на эту мысль? Оказывается, зачастую вовсе не сама история, а личность того, кто ее излагал. «Да она вообще любит драматизировать», – охарактеризовал одну из рассказчиц ее слушатель. «Он слишком много размахивал руками», – заявлял второй. «Он не стал бы рассказывать мне о наркотиках при родителях», – анализировал третий. Впрочем, что бы ни послужило подсказкой, в целом слушатели были далеко не так наивны и доверчивы, как думают многие из нас; они весьма точно определяли, когда рассказчик привирает, преувеличивает или недоговаривает. И что любопытно, мужчины проявляли гораздо больший скептицизм, чем женщины. «Несравненно больший», – утверждает Тверски.

Самый интересный эффект исследователи наблюдали не среди слушателей, а среди рассказчиков. Эксперимент Марш и Тверски показал, что, рассказывая истории, люди имеют обыкновение вводить в заблуждение не только других, но и самих себя. Ученые выявили, что коррективы, которые рассказчик вносит в повествование, внедряются в его память, причем настолько крепко, что нередко он сам «запоминает» то, чего не было в помине. В реальном мире данный эффект продемонстрировать трудно, но в лаборатории, где можно жестко контролировать условия, вполне возможно. Так, в рамках одного эксперимента студентам раздали вымышленные истории о двух новых соседях по комнате в общежитии, которых мы для простоты обсуждения назовем Майклом и Дэвидом. Оба были замечательными малыми, но при этом оба совершали весьма неблаговидные и раздражающие поступки, например проливали красное вино на ковер или надевали одежду соседа без спроса. Позже студентам предложили написать письмо о своих соседях по комнате. Одни письма должны были быть благожелательными и позитивными – участникам эксперимента предстояло убедительно рекомендовать соседа на членство в университетском братстве. Другие следовало составить в негативном ключе – авторам требовалось внушить коменданту студенческого общежития мысль, что соседа необходимо выгнать. После того как все письма были написаны, студентов просили вспомнить как можно больше из того, что им рассказывали об их новых соседях в самом начале. Их воспоминания часто совершенно не соответствовали истинному положению дел. Некоторые из тех, кто жаловался руководству общежития на Майкла, вспомнили, как тот пролил вино на ковер. Однако Майкл этого не делал, этим отличился Дэвид.

Мы с вами действительно часто верим собственной лжи, но, как утверждает профессор Бартлетт, делаем это невольно.

А теперь проверьте, сколько слов из восьмидесяти одного слова гимна Америки вы вспомнили правильно.