Глава 2

Было раннее субботнее утро, вставать не хотелось, но пришлось - не хрен было на ночь столько воды пить, но жажда просто замучила, хотя с чего вдруг, было не понятно. Не знаю, возможно, просто был еще слишком сонный, но, по началу, ничего не заметил и не почувствовал, так как мозги еще не собрались в кучу. В коридоре у меня шкаф-купе, с огромными зеркалами, покрывающими обе двери, что в высоту, что в ширину. И сейчас, стоя напротив, отчаянно пытался проснуться, но кошмар и не думал исчезать, это был не сон. С немым ужасом я взирал на свое отражение, и не знал, что думать, что делать, и как быть дальше. Правое плечо было затянуто черной, с красной мерцающей бахромой, чужой плотью, по груди, до правого соска извивающейся змеей тянулось щупальце, другое обвивало предплечье, спускаясь почти до самого локтя. Еще одно вынырнуло над левым плечом и закрутилось по контуру шеи, вцепившись в ключицу и полностью закрыв ее. Ребра также были укрыты замысловатым узором свернувшихся кольцами щупалец, тянувшихся из-за спины под руками и почти сходящимися у пупка. И все это полыхало по контуру кроваво-красным, нездоровым оттенком. Судорожно вздохнув, уперся руками в зеркало, ладони ощутили прохладу, и понял, что сна уже ни в одном глазу, открывшаяся картина лишила его почти мгновенно, заставив мгновенно проснуться. Мысли метались словно угорелые, лихорадочно подыскивая ответ на вопрос: "Что это за, на хрен, такое, и как быть дальше?"

Медленно повернувшись спиной и искоса оглядев себя, мрачно констатировал - на балконе больше никто не живет. Эта тварь, этот паразит, не знаю каким образом, но переместился на меня ночью и прочно угнездился на спине. Створки по центру был плотно сомкнуты, отчего оно еще больше походило на поддавшуюся жутким мутациям морскую звезду. С одной стороны красиво, хоть и жутковато, а с другой перед глазами проносились перспективы одна хуже другой, и везде в конце была жуткая и мучительная смерть. Как? Как эта тварь смогла найти меня, да еще закрепиться? Ведь все это дерьмо жило только на неживой поверхности: асфальт, стены домов, крыши автомобилей, ларьков, то есть на том, что явно было искусственного происхождения. И теперь вот такое?! Да что за на хрен?! Я медленно опустился на пол, поджав ноги и упершись лбом в зеркальную гладь.

И что дальше? Будешь жрать меня, питаясь внутренностями, выжигая нутро, или воспользуешься как живым кормом для потомства, отложив в кишках зародышей? Перспективы рисовались мрачные, пугающие и безнадежные. Захотелось взывть, но толку с этого, помочь мне уже не могло ничего. Да и сдохнуть, видимо, придется тихо, в тайне ото всех, все равно не смогут разобраться, что со мной и как лечить. Неожиданное шевеление над правым плечом привлекло внимание, и я поднял глаза. Пять, шесть, семь тонких жгутов развивались в свободном движении, колышась, словно на ветру - захребетник таки открыл зев. Но тупо пялиться на эту гадость было выше моих сил, поэтому, молча поднявшись, прошел в ванную, залез под душ и повернул кран.

На голову хлынуло, освежая и приводя мысли в порядок. Добавив чуть горячей, закрыл глаза и подставил лицо струям - пусть хлещут, пусть бьют, хотелось избавиться от этого ужаса, смыть его водой, пусть он уйдет, смоется в канализацию, исчезнет. Но нет, грудь по-прежнему обвивали щупальца, а справа все также колыхались иссиня-черные иглы.

После душа быстро собрался и покинул квартиру. Было еще одно место, где мне, возможно, могли помочь, по крайней мере, надежда на это была. Так что через какие-то десять минут я уже подходил к церквушке, часто будившей меня своим перезвоном, но было еще закрыто, что ж, подождем. Опершись на ограду и спрятав руки в карманы, приготовился ждать. В голове было пусто, и лишь одна мысль бродила там в одиночестве: поможет или нет? Ждать было тяжко, время тянулось медленно, неспешно, сковывая легким утренним морозом не по сезону одетое тело. Черт, как-то не подумал об этом, но возвращаться не было никакого желания.

Вскоре вышедший парень распахнул ворота настежь, и я быстро засеменил следом за ним. Давно уже мне не приходилось бывать в таких местах, но все было как всегда и везде - иконы, свечи, лоток со всем необходимым, урна для пожертвований, а дальше подъем и пространство для церемоний. Вокруг меня никого не было, паренек куда-то исчез, и я был полностью предоставлен сам себе. Не совсем понимая, что нужно делать, выбрал одну из икон и опустился перед ней на колени, а потом губы сами зашлись в беззвучном шепоте.

Спустя десять минут, со странным ощущением легкости вышел наружу и сразу же задрал правый рукав - щупальце было на месте. Простояв так некоторое время, тупо на него пялясь, словно не веря, что оно еще там, опустил рукав, развернулся и быстро зашагал домой. Или не помогло, или нужно время, других вариантов я не видел, но что-то подсказывало - и не поможет. Зайдя в квартиру, оголился по пояс и, вооружившись небольшим зеркалом, принялся пристально рассматривать вцепившуюся в меня тварь.

При более детальном осмотре эта жуть внезапно втянула жгуты и схлопнула створки, будто испугавшись подобного внимания. Поза была неудобной, приходилось дико изворачиваться и запрокидывать руку в почти невозможных изгибах, но кое-что новое увидеть-таки получилось. Около закрытого сейчас зева вилась тончайшим плетением темно красная сеть, отдающая тем же свечением, что и контуры паразита, только слабее. Странный рисунок прожилок напоминал паучью сеть, но, все же, был значительно сложнее и притягивал взгляд завораживающей игрой кроваво-красных оттенков. Я сморгнул, сбрасывая наваждение, рука уже затекла и почти отваливалась, так что пришлось сделать перерыв.

Что странно, дотронуться или почувствовать на себе тварь так и не смог, она все еще была словно призрак, рука проходила насквозь и дотрагивалась до груди, ребер, плеча без малейшего сопротивления. Только глаза видели совсем иное, погружение в чужую плоть не делало ее прозрачной, ладонь полностью скрывалась под жуткой, светящейся красным ореолом, черной поверхностью. Хотя это уже не заставляло вставать волосы дыбом и не выдавливало холодный пот, как было несколькими часами ранее.

По нутру внезапно прокатила горячая волна, опаляя внутренности и сворачивая в узел кишки, еще чуть-чуть, и я оконфужусь прямо тут, на диване. Молнией долетел до горшка и прямо впечатал в него зад, ощущая, как внутри все крутит и жжет, будто желудок стал распадаться на части. Так херово было лишь однажды, когда отравился уже не и помню чем, но бедный унитаз принимал меня столь часто, и в таких позах, что мы с ним прямо-таки породнились, и сейчас было не лучше. Промаялся я так, в общем, где-то с полчаса, потом дополз до дивана и выпал в осадок. Шевелиться не хотелось, есть тоже, хотя последний раз только ужинал, а сейчас уже скоро обед. Стала накатывать слабость, словно кто-то откачивал все силы, выпивая их капля за каплей. Я скривился, сука, вот как оно будет, решил жрать меня медленно, прожигая кишки, что б побольнее, помучительнее. Спустя минут двадцать живот опять скрутило, и уже на карачках, обессилев почти полностью, кое-как таки смог добрался до туалета. Из эмоций осталась только злоба, страх как-то сам собой выветрился и больше не ощущался, но вот злость на эту суку, которой даже в ответ ничего не могу сделать, только росла. Я с ненавистью поглядел на обвившее предплечье щупальце - отрезать бы тебя, пусть даже вместе с рукой, а потом меня придавило с еще большей силой и стало уже не до мести. Желудок был пуст, и корчи были лишь формальностью, опорожняться было нечем, но, тем не менее, пытка продолжалась.

Кто-нибудь другой, наверное, только посмеялся бы, увидев мои мучения, но мне было совсем не до смеха. Я-то падал на седлуху, то резко поднимал ее, успевая лишь смыть и склониться в мучительном крике, исторгая из себя уже только желчь - горло корчилось и билось в тщетных попытках, пытаясь выдавить то, чего уже попросту не было. Потом опять диван, с полчаса покоя и все заново. К четырем часам организм был уже настолько вымотан, обессилен и измучен, что просто падал у входа в ванную и ждал очередного приступа, который непременно приходил. Никогда бы не подумал, что могут быть подобные пытки, но они были, и были действенны. А потом, неожиданно, пришло избавление, будто подкравшись и набросившись исподтишка, сознание отключилось, и я успел лишь осознать, что в глазах все меркнет и они помимо воли закрываются сами собой.

Где-то в отдалении стали драть горло петухи, наяривая все сильнее и громче. Соревнования у них, что ли? Моя квартира выходила балконом на частный сектор, а там кого только не держали, так что слышать по утрам разномастный хор сельской живности было делом привычным. По идее, часов пять где-то, рань полнейшая, а эти горлодеры уже надрываются вовсю. И тут мозг загрузился полностью - глаза разлепились почти мгновенно, ничего еще толком не различая и нащупывая взглядом руку. На месте, сука. Кое-как поднявшись, по стеночке, дошел до ванной и открыл кран - черт, только холодная, вчера ведь не включил бойлер, не до того было. Зачерпнул ладонями воды и с легким раздражением умылся, брр, холодно. Лицо, ощутив свежесть, немного ожило и поднялось посмотреть на себя в зеркало. Мда, живой, и это было единственной хорошей новостью. Глаза запали куда-то вглубь, щеки впалые, губы приобрели нездоровый блеклый оттенок, да и чувствовал-то я себя не очень, паршиво, в общем. Ну, хоть слабости уже не было. В животе заурчало, понятно, не жрамши целые сутки, да еще после того, как его вывернули чуть ли не на изнанку, желудок настойчиво требовал подачки, и немедленно.

В холодильнике были только кастрюля с кашей, половина батона, остатки колбасы и кусок сыра, лежавший рядом с ополовиненной пачкой масла. Нет, это я есть не буду - понял как-то сразу, словно изнутри пришло, не хочу. Значит, придется переться на рынок, а пока он закрыт, буду терпеть.

Спустя часа три бездумного втыкания в монитор, стал собираться. На голову обязательно капюшон, воротник поднять, деньги, мобилка, что еще? Вроде, все, а, пакет, вот теперь можно идти. В кармане задребезжало.

- Привет, мам, что там? - постарался ответить более-менее нормальным голосом.

- Доброе утро, ты как себя чувствуешь?

- Отлично, а что?

- Питаешься хорошо? Давай я тебе сварю чего-нибудь?

Началось, каждый раз одно и то же. Нет, я, конечно, понимаю все - забота и тому подобное, но сюжет уже настолько избит, что приходится себя просто пересиливать.

- Да все нормально, я на рынок иду, сейчас затарюсь, не волнуйся, - и это в мои тридцать лет.

- К нам зайдешь?

- Зачем? - ох, не стоит, не та у меня сейчас физия, только напугаю.

- Ну, просто, я тебя покормлю.

- Нет, мам, спасибо, у меня другие планы.

- Ну, смотри, захочешь, мы тебя всегда ждем.

- Хорошо, - отключаюсь, так, теперь на рынок.

То, что со мной явно что-то не так, понял сразу, и ох как мне это не понравилось. Мясные ряды вызывали прямо-таки отвращение, хотя, буквально несколько дней назад брал здесь колбасу, теперь же на нее смотреть не могу, воротит. А этот запах, он забивался в ноздри и словно оставлял после себя мусорную кучу, меня даже передернуло, нет, похоже, мясное сегодня брать не стоит. Картошка, яйца и помидоры тоже не вызвали никаких эмоций, лежат, ну и пусть лежат, совсем не хотелось ни яичницы, ни пюре, ни вообще ничего такого. А как представлю, что ем это - сразу противно становиться. Захотелось ругаться, сдохнуть от голода явно не входило в мои планы, хотя почему бы и нет, все равно эта тварь высосет досуха. Макароны и прочее также остались на прилавках - не мое. И единственное, от чего не тошнило, так это фрукты - дожились, буду жрать бананы и жить на пальме. Вздохнув, затарился яблоками и апельсинами, взял связку бананов, потом, еще подумав, попросил взвесить полкило орехов, они тоже, вроде, не вызывали никакого негатива. Вот и все, на несколько дней хватит, а там посмотрим.

Завтрак оказался несколько странным и необычным: яблоко, жменя орехов и банан - голод отступил. Зато опять накатила слабость, и я поспешил улечься на диван. А потом пошло-поехало: несколько часов сна, потом, проснувшись и опять ощущая голод, набиваю брюхо фруктами, так как на кашу все еще не могу смотреть, потом опять сон, и так до самого вечера. Ночь прошла на удивление спокойно, даже с учетом того, сколько продрых днем, после десяти вечера меня словно отрубило, выбросив сознание в какую-то черную дыру, из которой вынырнуть удалось только к обеду следующего дня. А там все повторилось заново - еда, сон, еда, сон. Фрукты очень быстро закончились, и снова пришлось тащиться на рынок, хотя и еле волочил ноги от слабости, так что возвращение домой было воспринято не иначе, как подвиг.

И снова жрачка, и снова сон. В общем, все это продолжалось около пяти суток, напрочь вычеркнув из графика что-либо другое. Если не жевал, то дрых, если не дрых, принимал душ, потом ел, а потом снова дрых. Несколько раз звонили родители, и приходилось пересиливать себя, что бы адекватным голосом заверять - все в порядке, все в норме. Звонок с работы я таки пропустил, потом еще один и, в конце концов, пришло сообщение, что больше работы у меня нет, и оплаты за несколько отработанных ранее дней могу не ждать - своего рода штраф за срыв плана. Шикарно, в общем, с тем, что осталось, протяну максимум месяца два, хотя, если эта тварь убьет меня раньше, за деньги можно будет не волноваться.

И вот сна, наконец, ни в одном глазу, мозги мыслят кристально четко и ясно - пора вставать. Спустил ноги на пол, нашарил тапки и потопал в ванную. Мать честная, ну и вид: щетиной зарос, как бомж, на голове - будто гнездо свили, волосы слипшиеся, скомканные, да и сама морда помята, столько спать-то. На развевающиеся над правым плечом жгуты внимания уже не обращал и сразу занялся собой. Благо хоть вода горячая осталась. Побрился, принял душ, вымыл голову, и только тут дошло, насколько хорошо себя чувствую: не было ни слабости, ни недомогания, организм был просто переполнен энергией, хотелось действий, и как можно скорее. Хмыкнув, довел марафет до конца и пошел на кухню. Привычные уже яблоки и апельсины пошли в ход, утолив голод и дав зеленый свет всему остальному.

На повестке дня стоял поиск работы, как ни крути, а кушать хочется всегда, так что включил комп и стал шерстить свободные вакансии. Но через пару часов пришлось признать, что ничего нового пока не появилось. Сидеть же дома было невыносимо, что тоже странно, обычно меня это не парит, так что решил выйти пройтись. Возможно, лучше бы я этого не делал.

Где-то на втором этаже у меня появилось непонятное ощущение и, по мере спуска, оно только усиливалось. Я не сразу сообразил, что головы будто что-то касается, слегка так, ненавязчиво, словно предупреждая - я здесь, я здесь, я здесь. У подъездной двери чувство усилилось, теперь уже постоянно давя на виски, словно прижимаясь к ним пальцами. Беспокойство запаздывающим составом буквально шандарахнуло по мозгам, когда открыл дверь и взгляд упал на замершего в стороне "жвачника". Тварь стояла на месте и вела себя довольно странно - обычно она или медленно прохаживалась, или замирала, все время держа жуткую морду по ветру и избегая резких движений. Теперь же все было иначе, монстр словно прислушивался, поворачиваясь то левым, то правым боком, неожиданно дергался, толстые, крючковатые лапы поворачивали тушу все резче и быстрее, монстр будто пытался засечь нечто опасное, боясь пропустить нападение неизвестного врага. Второй же твари поблизости не наблюдалось. Я медленно спустился с крыльца и по дуге тихонько обошел подозрительно ведущего себя монстра.

Прогуляться решил в сторону парка, там сейчас должно быть тихо и спокойно, да и твари своим присутствием его, почему то, обошли, самое то для меня.

Найдя укромный уголок с пустующей скамеечкой, примостил на нее зад и занялся разбором полетов. Еще спросонья отметил, что все кажется немного не таким, как обычно, но списал это на то, что просто еще не проснулся. Когда вышел на улицу, контраст стал еще более заметен, да вот только непонятка с головой сбила с мысли, и хотя меня до сих пор не отпускало, ощущения были незначительны и вполне терпимы. А теперь насчет восприятия - оно изменилось, но как-то странно. Все те же краски, те же цвета, нет никаких искажений, то есть все в норме, и все же, что-то добавилось, будто расширив границы обычного. Но сколько я не всматривался, сколько не вслушивался, не принюхивался, так ничего и не смог сообразить. Просто есть нечто, а что - хрен его знает.

В тени было хорошо и спокойно, ветер теребил коротко стриженые волосы, шелестел листвой, а где-то неподалеку лаяла собака, явно выгуливаемая очередной старушкой. Их вообще здесь было много, этих божьих одуванчиков, они произрастали здесь с такой плотностью, что иногда казалось, будто здешняя атмосфера слишком благоприятно на них сказывается. И у большинства из них были питомцы: кошки, собаки, рыбки, о которых можно было услышать, проходя мимо, и узнать о них кучу всякой ерунды. На душе было спокойно и умиротворенно. Краем глаза заметил распрямившиеся жгуты, будто специально колышущиеся в такт ветерку, постоянно здесь гуляющему и теребящему мелкую зеленую поросль.

Было довольно странно вот так спокойно сидеть, наслаждаться тишиной, ну почти, и покоем, когда из спины, сквозь куртку, торчал целый пучок острых, антрацитовых жал. Вдруг виски сдавило чуть сильнее, раз, другой, трети, потом воздействие на них возросло еще на порядок и уже не ослабевало, я встревожено прислушался к своим ощущениям и вдруг понял - там! Взгляд устремился дальше по аллее и замер на пустом повороте: никого, ни людей, ни тварей видно не было. Но ощущения не отпускали, там явно что-то есть, по крайней мере, на виски давит оттуда. И когда уже собирался встать и пройти немного вперед, из-за поворота метнулось нечто и скрылось за деревьями справа. Замерев и перестав даже дышать, просто нутром ощущал - оно не ушло, а все еще там, желание сбежать пришлось давить через силу, и тут ситуация коренным образом изменилась.

Осторожно ступая, сквозь деревья вышло нечто столь кошмарное, что меня буквально подбросило на ноги, и с трудом удалось побороть желание тут же пуститься в бегство. А тварь замерла и, поведя ко мне своей жуткой башкой, вперила буркала прямо в меня. Я нервно сглотнул, такого еще не было, этот кошмар явно видел меня, видел, черт возьми! Как такое может быть?! Мысли лихорадочно метались, стуча в висках набатом, а глаза неотрывно следили за появившимся чудовищем. Затем я сделал осторожный шаг в сторону, и тварь повернула башку следом. Она рассматривала меня так, словно совсем не ожидала здесь встретить и была несказанно удивлена, по крайней мере, так казалось.

Сердце учащенно колотилось, угрожая пробиться наружу, а где-то в районе живота стала зарождаться холодная, липкая волна страха, и было от чего. Монстр напоминал жуткую пародию на человека, достаточно большого и крупного, что бы размах плеч достигал почти двух метров. Передние и задние лапы существа гнулись в коленях назад и были широко расставлены, упираясь немаленькими когтями в податливую землю, не оставляя на ней ни малейших следов. Но больше всего бросались в глаза в первую очередь цвет твари и ее башка - молочно белая, вся в складку шкура монстра походила на виденную мной не раз личинку жука, живущую в земле. А уродливая голова точь-в-точь повторяла человеческие формы, с тем лишь различием, что была напрочь покрыта белесой шкурой и размерами превосходила раза в четыре. Черные губы и точно такие же буркала создавали на белом фоне жуткий контраст, а белые точки зрачков на антрацитовом поле глаз смотрели зло и недобро. Оно явно было хищным и, учитывая показываемый мне оскал, вполне возможно, что голодным. Но развернуться и бежать было бы глупо, хотя я отчаянно и желал этого. Нужно уходить, но не так, спокойно, не выпуская монстра из поля зрения.

Я сделал первый шаг в сторону, тварь не шелохнулась, потом второй, третий, пятясь и надеясь, что под ноги ничего не подвернется. И все время, пока шел, монстр стоял неподвижно, застыв, словно статуя, уродливая и жуткая. На спине выступил холодный пот, тело била мелкая дрожь, а глаза продолжали неотрывно следить за белым ужасом, не выпускавшим меня из своего поля зрения. И все-таки я оступился, отвлекся, а когда бросил взгляд обратно - твари уже не было, аллея пустовала.

Мимо прошла молодая парочка, одарив удивленным взглядом, но мне было не до них. Набухшие виски никак не отпускало, и только что рухнула стена, защищавшая последнее время от всего этого кошмара, и что будет дальше, не имел ни малейшего представления. Если опять вернется время страха, я этого не выдержу и или вконец сломаюсь, стану сумасшедшим, или - мысли заметались, ища варианты, но их не было. Для предположений был не самый лучший момент, так что ноги сами понесли домой, периодически оступаясь и сбивая на обуви носки. Легкая дрожь накатывала волнами и раздражала лишь еще больше. Я не был трусом, не имел фобий и считал себя вполне уравновешенным человеком, но то, что происходило со мной последние пару месяцев, сломило бы любого. Хреновое оправдание? Возможно, но одно дело сидеть-бояться одиноким вечером у себя дома под пледом, затаив дыхание и просматривая очередной ужастик. И совсем другое, жить в нем, участвуя чуть ли не в главной роли, так что со мной все в порядке, и реагирую я на все это вполне адекватно. Вот и сейчас почти лечу домой, лихорадочно шаря вокруг взглядом и чуть ли не ощущая звон натянутых, словно струны, нервов.

Не знаю, чем квартира может быть безопаснее, скорее, это просто иллюзия домашнего очага и уюта, но мне там явно было спокойнее, по крайней мере, в последнее время. Замок клацнул и вставил язычок в прорезь, все, закрыл. Хотя кого я пытаюсь обмануть, для них это не преграда. А ты, тварь, что скажешь? Скосил глаза вправо - сожрут меня, сдохнешь и ты, разве нет? Но ответа так и не дождался, игнорирует, сволочь. Постепенно успокаиваясь, приходил в себя, изменить-то уж точно ничего не смогу, а врожденный пофигизм с рационализмом накладывали свои отпечатки. Через полчаса обычное "будь что будет, и хрен с ним" утихомирило бушевавшую во мне бурю эмоций и вернуло к обыденности, хоть и заставляя периодически оглядываться каждый раз, как переходил в другую комнату. Если бы не эта черта, уже давно свихнулся бы и, кто его знает, где бы тогда сейчас обитал. Мягкие белые стены, ни одного острого угла и все такое. А пока что только гребаный осадок и остался, ну да от него никуда не денешься, уж я-то знаю.

На улицу выходить уже не хотелось, а сидеть дома претило не меньше, чем часом ранее, чем же себя занять? По ходу дела немного перекусил, прошелся по комнатам, зачем-то открыл шкаф на кухне и долго пялился на тарелки с чашками. Черт, ступор какой-то, встряхнул головой, избавляясь от наваждения, ладно, раз все равно не могу придумать, чем заняться, остается только убить время за компом, сыграв несколько боев в доту. Одно время она была своего рода наркотиком, продержав при себе почти неделю, но потом запал прошел, интерес стал потихоньку испаряться, и вот, теперь это всего лишь способ отвлечься. В общем, часа на два получилось с головой погрузиться в мир командных схваток, а потом, по закону жанра, стало еще хуже.

Я как раз заканчивал очередной бой, как неожиданное движение, отмеченное краем глаза, заставило короткие волосы стать дыбом еще больше и вытянуться чуть ли не по струнке. Спину неприятной, липкой волной окатил страх, не тот, который бывает от испуга при очередном страшном моменте в каком-нибудь ужастике, где качественно подобранная музыка бьет по нервам не хуже самой картинки. Нет, это был врожденный страх человеческого существа перед ночным кошмаром, пришедшим за ним во время бодрствования. Появилось желание заорать, но крик застыл в горле ледяным комом, сковав его напрочь. Я застыл на месте, словно парализованный, с ужасом наблюдая, как на потолке, через дверной проем, медленно просунулась белая, жуткая лапа. Нечеловеческие когти впились в побелку, пройдя ее насквозь и замерев, словно подчеркивая ужас момента. А следом, доводя атмосферу почти до каления, появился и сам кошмар. Черные буркала с белыми точками зрачков нашли меня в полумраке комнаты и с убийственной точностью уставились прямо в глаза. Это было хуже смерти, казалось, сердце стало пропускать удары, позабыв, как правильно биться. Чудовище медленно, словно желая растянуть момент моего испуга, подтянулось, и из темноты показалась втора лапа, морда существа хищно оскалилась, и оно продолжило движение. Вскоре тварь замерла от меня в каком-то метре, буравя взглядом сверху вниз, потом вытянулось на лапах, и оказалась почти вровень. Наши глаза встретились. Такого ужаса я еще никогда не испытывал, но мог лишь сидеть и ждать, не в силах выдавить ни звука, ни пошевелить рукой или ногой. А затем тварь прыгнула, неожиданно сильно впечатав меня в диван, сбивая дыхание и буквально выбивая из легких воздух. Горло выдавило хрип, глаза распахнулись еще шире, а мозг все никак не мог принять того, что сейчас происходило. Боялся, но не принимал. Монстр распластал меня на спине, поставив на грудь огромную лапу, и снова заглянул в глаза. Я заорал, буквально тоня в этих черных буркалах, растворяясь в них, теряя себя и забывая обо всем на свете, кроме жуткой образины перед собой. И тут случилось нечто неожиданное. Близость скорой смерти словно всколыхнула, заставила страх вжаться где-то внутри и в ужасе забиться в истерике, потому как пришедшая волна злобы и ярости буквально за считанные секунды смела обуревавшие меня эмоции и оставила перед смертью лишь одно - желание отомстить. Я клацнул зубами почти у самой морды твари, не достав всего несколько сантиметров. Руки рванули вверх и впились пальцами в буркала, вдавливая их внутрь, стараясь выдавить, проткнуть. Но тварь успела закрыть их, запечатав больше похожими на броневые пластины веками, и они лишь скользили по ним в тщетных попытках. Мотнув мордой, она склонилась еще ниже, буквально вжавшись в меня уродливыми отверстиями носа, а затем раззявила пасть. И тут яростный порыв стал покидать меня, улетучиваясь, словно дымка, быстро и безвозвратно. Понимая, что больше сил у меня ни на что не хватит, словно по какому-то наитию я ударил, не знаю чем, не знаю как, мы же не задумываемся, как двигаем рукой. Вот и теперь, абсолютно бездумно, так как мозг почти ничего уже не соображал, со всего размаху и вложившись в удар полностью, я жахнул по твари. И последнее, что запомнило гаснущее сознание, был бездонный белый зев.