Книга: Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры (сборник)
Назад: Часть 2 Тезаурус игр
Дальше: Часть 3 За пределами игр
4. «Почему бы тебе не… – да, но…»
Тезис. Игра «Почему бы тебе не… – Да, но…» занимает особое место в анализе игр, потому что с нее, собственно, и начался этот анализ. Это была первая игра, выделенная из социального контекста, и поскольку это старейший объект анализа, игра эта наиболее исследована. К тому же в эту игру чаще всего играют на различных приемах, вечеринках и собраниях, включая и психотерапевтические группы. Следующий пример поможет проиллюстрировать важнейшие характеристики этой игры.
Уайт: «Мой муж всегда сам делает ремонт, но у него ничего не получается хорошо».
Блэк: «А почему он не пойдет на плотницкие курсы?»
Уайт: «Да, но у него нет на это времени».
Блю: «Почему бы тебе не купить ему хорошие инструменты?»
Уайт: «Да, но он не умеет ими пользоваться».
Рэд: «А почему бы вам тогда не пригласить настоящего плотника?»
Уайт: «Да, но это будет слишком дорого».
Браун: «Почему бы тогда тебе просто не примириться с тем, что он делает?»
Уайт: «Да, но ведь все может обвалиться».
За этим обычно наступает молчание. Нарушает его Грин, которая может сказать что-нибудь вроде: «Все мужчины таковы, всегда пытаются доказать, что все могут».
В ПБТНДН может играть любое количество участников. Участники предлагают различные решения, начиная с «Почему бы тебе не…». На каждое предложение Уайт отвечает: «Да, но…». Хороший игрок может так отвечать неограниченно долго, во всяком случае, пока остальные не выдохнутся, и Уайт в результате выигрывает. Порой миссис Уайт приходится отражать десятки предложений, пока не наступит безмолвие, символизирующее ее победу. Теперь поле расчищено для следующей игры. В приведенном примере Грин переключается на игру «Родительский комитет» типа «Непутевый муж».
Поскольку за редкими исключениями все предложения отвергаются, очевидно, у игры есть какая-то скрытая цель. ПБТНДН играется не ради получения ответа (Взрослый поиск информации или решения), а чтобы доставить удовольствие своему Ребенку и прибавить ему уверенности. Дословная запись диалога может показаться разговором Взрослых, но при непосредственном наблюдении становится ясным, что миссис Уайт ведет себя как Ребенок, неспособный справиться с ситуацией; остальные же превращаются в мудрых Родителей, которые стремятся поделиться с ней своими познаниями.
Рис. 8. Игра «Почему бы тебе не… – Да, но…»
Это показано на рис. 8. Игра может продолжаться, поскольку на социальном уровне и стимул, и реакция происходят от Взрослого к Взрослому, на психологическом уровне они также дополняющи: стимул направлен от Родителя к Ребенку («Почему бы тебе не…»), а ответ – от Ребенка к Родителю («Да, но…»). Психологический уровень обычно обеими сторонами не осознается, но перемена состояний Я (Уайт меняет Взрослого на неприспособленного Ребенка, остальные – Взрослых на мудрых Родителей) может быть подмечена внимательным наблюдателем по изменениям позы, мышечного напряжения, тона голоса и словаря.
Чтобы понять скрытый смысл игры, полезно рассмотреть продолжение приведенного выше примера.
Терапевт: «Кто-нибудь сделал предложение, которое вам самой не приходило в голову?»
Уайт (супруга): «Нет. Кстати, я сама испробовала почти все, что они предлагали. Я купила мужу инструменты, и он ходил на курсы плотницкого мастерства».
Здесь миссис Уайт демонстрирует две причины, по которым не следует принимать ее разговор с собеседниками за чистую монету. Прежде всего, миссис Уайт не глупее остальных присутствующих, и маловероятно, чтобы кто-то предложил решение, не приходившее ей в голову. Если кто-то внесет новое предложение, миссис Уайт должна с благодарностью принять его, если она играет честно; иными словами, ее «несправляющийся» Ребенок должен уступить, если поступит предложение, стимулирующее ее Взрослого. Но заядлые игроки в ПБТНДН, такие как миссис Уайт из приведенного выше примера, редко играют честно. С другой стороны, слишком легкое принятие предложений поднимает вопрос, не скрывается ли за игрой в ПБТНДН другая игра – в «Дурочку».
Приведенный пример особенно показателен, поскольку ясно подчеркивает второе утверждение. Даже если миссис Уайт предварительно испытала некоторые из предложений, она все равно будет возражать против них. Цель игры не в том, чтобы принимать предложения, а в том, чтобы их отвергать.
Хотя при соответствующих обстоятельствах в эту игру способны играть почти все – она очень хорошо помогает организовывать время, – внимательное изучение индивидов, которые ее особенно предпочитают, открывает интересные особенности. Во-первых, такие люди с одинаковой готовностью играют и на той, и на другой стороне. Способность переключаться с одной роли на другую – характерный признак всех игр. Игроки могут предпочитать какую-либо роль, но могут меняться местами и не возражают против исполнения в той же игре другой роли, если это желательно по какой-то причине (сравните, например, переключение от Пьяницы к Спасителю в игре «Алкоголик»).
Во-вторых, в клинической практике установлено, что люди, предпочитающие игру ПБТНДН, входят в группу пациентов, которые просят применить к ним гипноз для ускорения лечения. Когда они играют в эту игру, их цель – продемонстрировать, что никто не может дать приемлемое предложение, то есть что они никогда не сдадутся; в то же время от врача они требуют процедуры, которая полностью их подчиняет. Таким образом, становится ясно, что ПБТНДН представляет собой разрешение внутреннего конфликта, связанного с необходимостью сдаться.
Отметим, что эта игра распространена среди людей, которые боятся покраснеть, как следует из приводимого ниже терапевтического примера.
Терапевт: «Почему вы играете в «Почему бы тебе не… – Да, но…», если понимаете, что это обман?»
Миссис Уайт: «Если я с кем-нибудь говорю, мне приходится думать, что сказать. Если не говорю, я краснею. Только в темноте я не боюсь покраснеть. Я не выношу перерывов в разговоре. Я знаю это, и мой муж тоже знает. Он мне всегда это говорит».
Терапевт: «Вы хотите сказать, что, если ваш Взрослый ничем не занят, на первый план выходит ваш Ребенок и ставит вас в неудобное положение?»
Миссис Уайт: «Вот именно. Пока я могу высказывать кому-то предложения или выслушивать их, все в порядке, я защищена. Когда мой Взрослый сохраняет за собой контроль, я не боюсь смутиться».
Здесь миссис Уайт ясно показывает, что боится неупорядоченного времени. Она способна сдерживать своего Ребенка, пока в социальной ситуации занят ее Взрослый, а игра предлагает подходящую структуру для функционирования Взрослого. Однако для поддержания интереса игра должна быть социально мотивирована. Выбор игры ПБТНДН со стороны миссис Уайт продиктован принципом экономии: игра дает максимальные внутренние и внешние вознаграждения Ребенку, оказавшемуся в конфликтном состоянии из-за своей психологической пассивности. Миссис Уайт с одинаковым увлечением может играть роль хитрого Ребенка, которого невозможно подавить, или мудрого Родителя, который пытается подавить Ребенка в чем-то другом, но терпит неудачу. Поскольку основной принцип ПБТНДН в том, что ни одно предложение не принимается, Родитель всегда терпит поражение. Девиз игры: «Не паникуй, Родитель никогда не победит».
Подведем итог: хотя каждый очередной ход забавляет миссис Уайт и приносит ей удовольствие, когда отвергнуто очередное предложение, истинным выигрышем является молчание, открытое или замаскированное, которое наступает, когда изобретательность всех истощилась и все устали искать возможные решения. Для самой миссис Уайт (и для всех остальных) это символ ее победы: она доказала, что они не могут справиться с ее затруднениями. Если молчание не маскируется, оно может длиться несколько минут. В приведенном примере миссис Грин сокращает торжество миссис Уайт, потому что торопится начать собственную игру. Именно поэтому она не принимала участия в игре миссис Уайт. Позже в той же сессии миссис Уайт продемонстрировала свое негодование против миссис Грин, которая помешала ей насладиться торжеством.
Другой любопытной особенностью ПБТНДН является то, что внешний и внутренний варианты игры исполняются совершенно одинаково, но с переменой ролей. Во внешней разновидности, которая доступна клиническому наблюдению, Ребенок миссис Уайт проявляет себя, исполняя роль беспомощного искателя поддержки в ситуации со многими участниками. Во внутренней разновидности – вариант более интимный, рассчитанный на двоих участников, – миссис Уайт играет дома со своим мужем, причем ее Родитель выступает мудрым и эффективным автором предложений. Обратный вариант обычно вторичен, поскольку во время ухаживания миссис Уайт исполняла роль беспомощного Ребенка, и только после медового месяца открыто начал проявляться ее деспотичный Родитель. Вероятно, она выдавала себя и до свадьбы, но жених этого не заметил в своем стремлении поскорее вступить в брак с тщательно выбранной невестой. А если заметил, брак может расстроиться по какой-нибудь «уважительной причине», и невеста, опечаленная, но не ставшая мудрее, продолжит свой поиск подходящего партнера.
Антитезис. Очевидно, что те, кто отвечает на первый ход миссис Уайт, на ее представление своей «проблемы», играют в разновидность «Я только пытаюсь вам помочь» (ЯТПВП). В сущности, ЯТПВП есть инверсия ПБТНДН. В ПБТНДН – один терапевт и много пациентов; в ЯТПВП – один пациент и много «терапевтов». Клинический антитезис к ПБТНДН – не играть в ЯТПВП. Если начальный ход «Как бы вы поступили, если бы…», предлагаемый ответ таков: «Это трудный вопрос. А что вы собираетесь делать?» Если первый ход «X действует неправильно…», ответ: «Очень жаль». Оба ответа достаточно вежливы, чтобы Уайт растерялась или по крайней мере чтобы вызвать перекрестную трансакцию, так, чтобы ясно проявилось и могло быть рассмотрено ее раздражение. В терапевтических группах такая практика помогает людям, восприимчивым к игре ПБТНДН, воздержаться от участия в ней после приглашения. Тогда не только сама миссис Уайт, но и остальные члены группы смогут научиться анти-ПБТНДН, что, в сущности, является обратной стороной антитезиса ЯТПВП.
В том случае, если игра ведется дружелюбно и безвредно, нет причин отказываться от участия в ней. Если игрок попытается использовать в ней свои профессиональные знания, может потребоваться применение антитезиса; но это вызывает негодование, потому что Ребенок миссис Уайт оказывается у всех на виду. В таких обстоятельствах лучшая политика – избежать начального хода и поискать более вдохновляющую игру, например «Насилуют!» первой степени.
Родственные игры. «Почему бы тебе не… – Да, но…» следует отличать от противоположной игры «Почему ты… – Нет, но…» (ПТНН), в которой побеждает Родитель, а смущенный Ребенок в замешательстве отступает, хотя внешне трансакции могут казаться рациональными, состоящими из обмена мнениями двух Взрослых. ПТНН близко родственна игре «Более того».
Игра ПБТНДН, вывернутая наизнанку, напоминает на первый взгляд игру «Крестьянка». Здесь миссис Уайт уговаривает терапевта дать ей рекомендации, которые не отвергает, а немедленно принимает. И только когда терапевт сам глубоко погружается в игру, он замечает, что миссис Уайт его переиграла. То, что началось как «Крестьянка», заканчивается интеллектуальным вариантом «Насилия». Классической версией такого развития является переключение от позитивного переноса к негативному в ходе ортодоксального психоанализа.
ПБТНДН может играться в виде «Сделай со мной что-нибудь» второй степени. Пациентка отказывается заниматься домашним хозяйством, и каждый вечер, когда муж возвращается домой, начинается игра ПБТНДН. Что бы ни говорил муж, жена упрямо не меняет своего поведения. В некоторых случаях ее упрямство приобретает зловещий характер и должно подвергнуться психологической оценке. Однако нужно учитывать и игровой аспект, поскольку возникает вопрос: почему муж выбрал именно такую жену и каков его вклад в поддержание этой ситуации?
Анализ
Тезис. Попробуйте отыскать решение, в котором я не смогу найти недостаток.
Цель. Обретение уверенности.
Роли. Беспомощный человек. Советчики.
Динамика. Конфликт сдачи (оральный).
Примеры. 1. Да, но я не могу сейчас заниматься домашними делами, потому что… 2. Беспомощная жена.
Социальная парадигма. Взрослый – Взрослый.
Взрослый: «Что ты сделаешь, если…»
Взрослый: «А почему бы тебе не…»
Взрослый: «Да, но…»
Психологическая парадигма. Родитель – Ребенок.
Родитель: «Я могу заставить тебя почувствовать благодарность за мою помощь».
Ребенок: «Попробуй».
Ходы. 1. Проблема – решение. 2. Возражения – решение. 3. Возражения – смущение.
Вознаграждения. 1. Внутреннее психологическое – уверенность. 2. Внешнее психологическое – возможность избежать сдачи. 3. Внутреннее социальное – ПБТНДН, роль Родителя. 4. Внешнее социальное – ПБТНДН, роль Ребенка. 5. Биологическое – разумное обсуждение. 6. Экзистенциальное – «Каждый хочет мной командовать».
Глава 9
Сексуальные игры
Некоторые игры используются для того, чтобы дать выход сексуальным импульсам или подавить их. По существу, все эти игры – извращение сексуального инстинкта, потому что удовлетворение в них достигается не путем полового акта, а при важнейших трансакциях, составляющих выигрыш игры. Это не всегда удается убедительно продемонстрировать, поскольку такие игры обычно разыгрываются в интимной обстановке, так что клиническую информацию о них приходится получать из вторых рук и не всегда можно надежно определить степень пристрастности участника. Например, психиатрическая концепция гомосексуализма весьма искажена, потому что наиболее агрессивные и успешные «игроки» не часто обращаются к психотерапевтам и весь доступный материал касается пассивных партнеров.
Здесь рассматриваются следующие игры: «Ну-ка, подеритесь!», «Извращение», «Насилуют!», «Чулок» и «Скандал». В большинстве случаев Водящим выступает женщина. Это происходит потому, что в жестких формах игр, в которых мужчина выступает Водящим, сами игры граничат с преступлением и по праву относятся к играм преступного мира. С другой стороны, сексуальные игры пересекаются с супружескими, но описанные ниже игры доступны не только супругам, но и людям, не состоящим в браке.
1. «Ну-ка, подеритесь!»
Тезис. Возможен маневр, ритуал или игра. В каждом варианте психология преимущественно женская. Из-за своей драматичной природы игра НКП лежит в основе мировой литературы, и хорошей, и плохой.
1. Маневр. Это наиболее романтичный образец. Женщина сталкивает двух мужчин или бросает им вызов, предлагая соперничать. Подразумевается или на самом деле дается обещание принадлежать победителю. После окончания состязания женщина выполняет свое обещание. Это честная трансакция, и предполагается, что женщина и ее избранник счастливо живут до самой смерти.
2. Ритуал. Этот образец тяготеет к трагедии. Обычай требует, чтобы двое мужчин сражались за женщину, даже если она не хочет ни одного из них или даже если она уже сделала свой выбор. Если побеждает не тот, кого она выбрала, она тем не менее должна принадлежать ему. В этом случае не женщина, а общество играет в НКП. Если женщина согласна, трансакция честная. Если женщина действует по принуждению или разочарована исходом, она может попробовать разыграть такую игру, как «Надуем Джо».
3. Игра. Это комический образец. Женщина объявляет начало состязания и, пока двое мужчин сражаются, сама убегает с третьим. Внутреннее и внешнее психологические преимущества для нее и ее напарника в том, что честная игра для слабаков, и комическая история, которую они пережили, составляет основу для внутреннего и внешнего социальных преимуществ.
2. «Извращение»
Тезис. Гетеросексуальные извращения, такие как фетишизм, садизм и мазохизм, являются симптомами тревожного Ребенка и должны подвергаться соответствующему обращению. Однако их трансакционный аспект, проявляющийся в действительной сексуальной ситуации, может рассматриваться с помощью методов анализа игр. Это ведет к социальному контролю. Так что если даже извращенные сексуальные импульсы остаются неизменными, они нейтрализуются участием разума.
Люди, страдающие от легких садистских и мазохистских извращений, обычно занимают примитивную позицию стремления к душевному здоровью. Они ощущают в себе сильный сексуальный потенциал и чувствуют, что длительное воздержание приводит к серьезным последствиям для них. Ни одно из этих предположений не является обязательно истинным, но они образуют основу для игры «Деревянная нога» с ее мольбой: «Чего вы хотите от такого сексуального человека, как я?»
Антитезис. Проявлять обычную вежливость к себе и к партнеру, то есть воздерживаться от словесного и физического бичевания и удовлетворяться более обычными формами полового сношения. Если Уайт – подлинный извращенец, это обнажит второй элемент игры, который часто отчетливо проявляется в его снах: само по себе сношение мало его интересует, а истинное удовлетворение приносит унижающая предварительная игра. Он может даже сам себе не сознаваться в этом. Но теперь становится ясно, что суть его жалобы такова: «После всего этого напряжения мне еще нужно вступать с тобой в сношение!» Этот этап благоприятен для специальной психотерапии, которая способна ликвидировать или прояснить многое ускользающее от сознания. Все сказанное применимо к так называемым обычным «сексуальным психопатам», но не к шизофреникам или преступным извращенцам; не применимо это и к тем, кто ограничивает свою сексуальную деятельность воображением.
Во многих странах игра «Гомосексуализм» тщательно разработана и превратилась в субкультуру, точно так же, как в других она стала ритуалом. Многие случаи половой неспособности, связанной с гомосексуализмом, возникают именно из-за превращения гомосексуализма в игру. Провокационное поведение, характерное для таких игр, как «Полицейские и воры», «Почему со мной всегда так?», «Таково общество, в котором мы живем», «Все великие люди были…» и т. д., часто поддается социальному контролю, который сокращает преимущества от этих игр до минимума. «Профессиональный гомосексуалист» тратит массу времени и энергии, которые можно было бы потратить на что-нибудь другое. Анализ игр может помочь ему наладить жизнь и предоставит возможность наслаждаться возможностями, предлагаемыми буржуазным обществом, вместо того чтобы разыгрывать собственный вариант игры «Какой ужас!».
3. «Насилуют!»
Тезис. В эту игру играют мужчина и женщина, и ее, по крайней мере в более мягкой форме, можно было бы назвать «Катись отсюда!», или «Негодование». В нее можно играть с разной степенью интенсивности.
1. «Насилуют!» первой степени, или «Катись отсюда!»; игра популярна на вечеринках и представляет собой легкий флирт. Женщина (Уайт) демонстрирует, что она свободна и получает удовольствие от ухаживания мужчины. Как только он проявляет свое небезразличное отношение, игра закончена. Если женщина вежлива, она откровенно говорит: «Я ценю ваши комплименты и очень вам признательна», а затем переходит к следующему объекту. Если же она менее щедра, может просто оставить мужчину. Искусный игрок может на большом приеме продолжать такую игру очень долго, переходя от одной группы к другой, так что мужчине приходится пускаться на сложные маневры, чтобы следовать за ней не слишком очевидно и навязчиво.
2. «Насилуют!» второй степени, или «Негодование». Уайт получает лишь побочное удовлетворение от ухаживаний Блэка. Главное удовлетворение она получает, отвергая его, так что в разговорном языке эта игра известна также под названием «Отвяжись, нахал!». Уайт компрометирует Блэка гораздо сильнее, чем при легком флирте игры первой степени, и наслаждается его замешательством, когда отвергает его. Блэк, конечно, не так беспомощен, как кажется, и ему пришлось затратить значительные усилия, чтобы попасть в подобную ситуацию. Обычно он сам играет в мягкий вариант «Ударь меня».
3. «Насилуют!» третьей степени. Это суровая игра, которая заканчивается убийством, самоубийством или судебным разбирательством. Здесь Уайт ведет Блэка к компрометирующему физическому контакту и затем заявляет, что он пытался ее изнасиловать или причинил ей невозвратимый ущерб. В наиболее циничном варианте Уайт действительно позволяет ему завершить половой акт, так что может сама получать наслаждение, прежде чем обвинить его. Столкновение может произойти немедленно, как при крике «Насилуют!», либо может оказаться отложенным – самоубийство или убийство после продолжительной любовной связи. Если она захочет выдать происшедшее за изнасилование, ей без труда удастся найти союзников – платных или просто заинтересованных представителей полиции, прессы, адвокатов или родственников. Однако иногда эти посторонние могут цинично предать ее, так что она утрачивает инициативу и становится орудием их игр.
В некоторых играх посторонние исполняют другую функцию. Уайт не хочет играть, но они навязывают ей игру, потому что хотят поиграть в «Ну-ка, подеритесь!». Они ставят ее в положение, когда ей приходится для спасения своей репутации кричать о насилии.
Особенно часто происходит это с несовершеннолетними девушками; они хотели бы продолжать связь, но, так как она обнаружена и может стать предметом сплетен, им приходится превращать любовную историю в игру «Насилуют!» третьей степени.
В одной хорошо известной истории осмотрительный Иосиф отказался участвовать в игре «Насилуют!», после чего жена Потифара произвела классическое переключение на «Ну-ка, подеритесь!»: отличный пример того, как заядлый игрок реагирует на антитезис, и показатель опасностей, которые поджидают человека, отказавшегося играть. Эти две игры соединяются в хорошо известном варианте «Шантаж», в котором женщина соблазняет Блэка, потом поднимает крик, что ее изнасиловали, и в этот момент в игру включается муж и шантажирует Блэка.
Одна из наиболее тяжелых и острых форм «Насилуют!» третьей степени происходит относительно часто у незнакомых гомосексуалистов, которые за час могут довести ее до убийства. Циничные и преступные варианты этой игры дают обильную пищу сенсационным заголовкам газет.
Детский прототип игры в «Насилуют!» тот же, что у «Фригидной женщины»: в нем девочка уговаривает мальчика унизиться или запачкаться, а потом смеется над ним. Классические описания можно найти в романе Сомерсета Моэма «Бремя страстей человеческих», а также, как уже упоминалось, в «Больших надеждах» Чарльза Диккенса. Это игра второй степени. Более жесткая форма, приближающаяся к третьей степени, может разыгрываться в неблагополучных кварталах.
Антитезис. Способность человека избегать участия в этой игре или держать ее под контролем зависит от его способности отличить искреннее проявление чувств от ходов в игре. Если он способен осуществлять контроль, то может получить немалое удовольствие от легкого флирта в варианте «Катись отсюда». С другой стороны, трудно создать антитезис против маневра жены Потифара, разве что успеть скрыться, не оставив адреса. В 1938 г. автор познакомился в Алеппо с пожилым Иосифом, который за тридцать два года до этого сбежал из Константинополя, после того как одна из жен султана загнала его в угол во время делового визита в гарем. Ему пришлось бросить свой магазин, однако он прихватил золото и больше никогда не возвращался.
Родственные игры. Мужская версия «Насилуют!» часто встречается в коммерческих ситуациях: «В постели режиссера» (однако женщина так и не получает роли) и «Сядь ко мне на колени» (после чего ее увольняют).
Анализ
Нижеследующий анализ относится к «Насилуют!» третьей степени, потому что элементы этой игры наиболее драматичны.
Цель. Злонамеренная месть.
Роли. Соблазнительница, Волк.
Динамика (третья степень). Зависть к пенису, оральное насилие. «Катись отсюда!» – фаллическая игра, тогда как «Негодование» имеет заметный анальный оттенок.
Примеры. 1.Я на тебя пожалуюсь, грязный мальчишка.
2. Обесчещенная женщина.
Социальная парадигма. Взрослый – Взрослый.
Взрослый (мужчина): «Прости, если я зашел дальше, чем ты хотела».
Взрослый (женщина): «Ты применил ко мне насилие и должен заплатить за это».
Психологическая парадигма. Ребенок – Ребенок.
Ребенок (мужчина): «Видишь, как я неотразим».
Ребенок (женщина): «Попался, сукин сын».
Ходы. 1. Женщина: соблазнение; мужчина: контрсоблазнение.
2. Женщина: сдача; мужчина: победа. 3. Женщина: конфронтация; мужчина: крах.
Вознаграждения. 1. Внутреннее психологическое – выражение ненависти и проекция вины. 2. Внешнее психологическое – возможность избежать эмоциональной сексуальной близости.
3. Внутреннее социальное – «Попался, сукин сын!». 4. Внешнее социальное – «Какой ужас!», «Суд», «Ну-ка, подеритесь!». 5. Биологическое – сексуальный и гневный обмен. 6. Экзистенциальное – я ни в чем не виноват.
4. «Чулок»
Тезис. Это игра группы «Насилуют!»; ее основной характеристикой является эксгибиционизм, порожденный истерией. Например, Уайт (женщина), впервые попав в незнакомую компанию, спустя короткое время поднимает ногу, провокационно обнажаясь, и восклицает: «Боже, я порвала чулок!». Этот ход рассчитан на то, чтобы сексуально возбудить мужчин и рассердить других женщин. На любые замечания Уайт отвечает заявлениями о своей полной невинности или контробвинениями; отсюда сходство с «Насилуют!». Примечательно отсутствие у Уайт умения адаптироваться к ситуации. Она редко пытается узнать предварительно, с какими людьми имеет дело или как выбрать подходящий момент для своего маневра. Поэтому он оказывается неуместным и угрожает ее отношениям с другими людьми. Несмотря на внешнюю «утонченность», она не понимает, что происходит с ней в жизни, потому что ее суждения о людях слишком циничны. Ее цель – доказать, что все остальные встречные похотливы, ее Ребенок и Родитель (обычно похотливая мать) принуждают ее Взрослого игнорировать и ее собственное провокационное поведение, и тот факт, что большинство окружающих мужчин вовсе не так дурны, как ей хочется думать. Игра имеет тенденцию к саморазрушению.
Вероятно, это фаллический вариант игры, чье содержание зависит от лежащей в ее основе тревожности. «Оральный» вариант могут демонстрировать женщины с более глубокой патологией и хорошо развитой грудью. Такие женщины часто сидят, заложив руки за голову и выставив грудь вперед; они могут привлечь к себе дополнительное внимание, сделав замечание о размерах своей груди или о какой-нибудь патологии, например об операции или опухоли. Некоторые разновидности ерзанья свидетельствуют, вероятно, об анальном варианте. Смысл игры – показать, что женщина сексуально доступна. Эта игра может в символической форме использоваться вдовами, чье горе не слишком искренне.
Антитезис. Наряду с плохой приспособляемостью такие женщины демонстрируют нетерпимость к антитезису. Если, например, опытная терапевтическая группа игнорирует игру или что-нибудь ей противопоставляет, женщина может больше не прийти. В этой игре следует тщательно разграничивать антитезис и «наказание», поскольку репрессии означали бы победу Уайт. Женщины искуснее мужчин в игре «Античулок»; мужчины же обычно не пытаются прервать игру. Антитезис, следовательно, заключается в том, чтобы предоставить Уайт другим присутствующим женщинам.
5. «Скандал»
Тезис. Классическая игра разыгрывается между деспотичным отцом и подростком-дочерью, причем в семье есть сексуально заторможенная мать. Отец возвращается с работы и начинает придираться к дочери, она в ответ грубит. Или игру может начать дочь своим вызывающим поведением, после чего отец начнет к ней придираться. Оба повышают голос, ссора разгорается все сильнее. Исход зависит от того, в чьих руках инициатива. Существуют три возможности: а) отец уходит в спальню и хлопает дверью; б) дочь уходит в спальню и хлопает дверью; в) оба уходят в свои спальни, хлопая дверью. В любом случае окончание игры «Скандал» связано с хлопаньем дверью. «Скандал» дает мучительный, но эффективный способ разрешения сексуальных проблем, возникающих у отца и подрастающей дочери в определенных семьях. Часто они могут жить в одном доме только тогда, когда злятся друг на друга, и хлопанье дверьми для них символизирует обладание отдельными спальнями.
В дурных семьях эта игра может протекать в зловещем и отталкивающем варианте: отец дожидается, пока дочь не уйдет на свидание, а когда она возвращается, тщательно осматривает ее одежду, чтобы проверить, не вступала ли она в сношения. Малейшее подозрение вызывает ужасный скандал, который может закончиться изгнанием дочери из дома среди ночи. В конечном счете природа возьмет свое – если не в этот вечер, так в следующий. И тогда подозрения отца «оправдываются», как он ясно дает понять матери, которая лишь беспомощно наблюдает за скандалом.
В целом, однако, «Скандал» может разыгрываться между любыми двумя людьми, которые стремятся избежать сексуальной близости. Например, это обычная заключительная фаза «Фригидной женщины». В «Скандал» относительно редко играют со своими родственниками подростки-мальчики, так как им легче, чем другим членам семьи, улизнуть из дома. В раннем возрасте братья и сестры могут воздвигнуть прочные барьеры и получать частичное удовлетворение в драках – этот вариант по-разному мотивируется в разном возрасте. В Америке он превратился в полуритуальную форму «Скандала», санкционированную телевидением, педагогическими и педиатрическими авторитетами. В высшем обществе Англии такая игра считается (или считалась) проявлением дурного вкуса, и соответствующую энергию предпочитали растрачивать в регулируемых «Скандалах» на игровых полях.
Антитезис. Игра не так неприятна для отца, как он считает или делает вид, и дочь часто совершает антитезисный ход, поспешно или вынужденно выходя замуж. Если это психологически возможно, антитезисный ход делает мать, смягчая свою относительную или абсолютную фригидность. Игра может прекратиться, если отец найдет сексуальный интерес на стороне, но это чревато другими осложнениями. В случае супружеских пар антитезис тот же, что в играх «Фригидная женщина» или «Фригидный мужчина».
При соответствующих обстоятельствах «Скандал» естественным образом приводит к «Суду».
Глава 10
Игры преступного мира
В наши дни работники служб социальной помощи все чаще работают совместно с судебными органами и в местах заключения, а сами работники этих учреждений становятся все более образованными. Однако им следует знать о том, какие игры используются в преступном мире, и в тюрьме, и за ее пределами. В этот раздел включены игры «Полицейские и воры» (или «Казаки-разбойники»), «Как отсюда выбраться» и «Надуем Джо».
1. «Полицейские и воры»
Тезис. Поскольку большинство преступников ненавидят полицию, обманывая полицейских, они получают такое же или даже большее удовлетворение, чем от своей добычи. Преступления на уровне Взрослого – это игры, разыгрываемые ради материальной выгоды; но на уровне Ребенка главное – это возбуждение от погони, когда удается ускользнуть от преследователей или обмануть их.
Любопытно отметить, что детским прототипом «Полицейских и воров» служат не полицейские и воры, а игра в прятки, в которой ребенок, которого нашли, испытывает сильную досаду. Это особенно ярко проявляется в игре с маленькими детьми. Если отец слишком легко их находит, игра не доставляет им никакого удовольствия. Но если отец – хороший игрок, он знает, как ему себя вести: он никак не может отыскать сына, пока малыш не подаст ему сигнал, крикнув, выронив что-нибудь или стукнув. Так он вынуждает отца отыскать его и хотя все равно демонстрирует досаду, однако в этом случае он получает гораздо больше удовольствия из-за продлившегося напряжения. Если отец сдается, мальчик обычно испытывает не торжество, а разочарование. Поскольку удовольствие от того, что он прятался, сохраняется, дело, очевидно, не в этом. Разочаровало ребенка то, что его не нашли. Когда наступает очередь прятаться отцу, он знает, что не должен прятаться слишком искусно, но лишь настолько, насколько это остается забавным; если отец умен, он будет выглядеть раздосадованным, когда его найдут. И вскоре становится очевидным, что главный выигрыш в этой игре – когда тебя находят.
Поэтому прятки не развлечение, а настоящая игра. На социальном уровне это состязание умов, которое приносит наибольшее удовлетворение, когда Взрослый каждого игрока делает все возможное; однако на психологическом уровне прятки аналогичны навязанной азартной игре, в которой Взрослый Уайта должен проиграть, чтобы его Ребенок выиграл. Не быть найденным – это, в сущности, антитезис. У детей постарше тот, кто находит спрятавшегося в самом трудном месте, считается плохим игроком, потому что портит игру. Он отстранил Ребенка и превратил игру в процедуру Взрослого. Он не играет ради забавы. Такой игрок относится к тому же классу, что владелец казино или профессиональный преступник: оба они действуют не ради забавы, а ради денег.
Преступники делятся на два отчетливо различающихся типа: те, кто совершает преступления ради выгоды, и те, кто преимущественно играет, – а между ними довольно большая прослойка, которая может смещаться в обе стороны. «Обязательный победитель», тот, кто добывает большие деньги и Ребенок которого на самом деле не хочет быть пойманным, обычно и не попадается; он неприкасаем, тюрьма не для него. С другой стороны, «обязательный неудачник», тот, кто играет в «Полицейских и воров» (ПиВ), редко добивается больших финансовых успехов. Исключения из этого правила скорее происходят за счет удачи, чем мастерства; в конечном счете даже счастливчики кончают так, как требует их Ребенок.
Игроки в ПиВ, которые нас интересуют, во многих отношениях напоминают игроков в «Алкоголика». Они могут сменить роль Грабителя на роль Полицейского и наоборот. В отдельных случаях они могут днем играть роль Родителя-Полицейского, а по вечерам – Ребенка-Грабителя. Во многих Грабителях сидит Полицейский, и во многих Полицейских – Грабитель. Если преступник «исправляется», он может играть роль Спасителя, становясь социальным работником или санитаром; но Спаситель в этой игре гораздо менее важен, чем в «Алкоголике». Первоначально, однако, роль Грабителя – это судьба игрока, и у каждого есть свой modus operandi, чтобы быть пойманным. Он может осложнить или облегчить эту задачу для Полицейских.
Ситуация с азартными игроками очень похожа. На социальном или социологическом уровне «профессиональный» игрок – это человек, главный интерес в жизни которого составляет игра. Но на психологическом уровне профессиональные игроки делятся на два типа. Есть люди, которые всю жизнь проводят в игре, то есть играют с судьбой. У таких людей желание Взрослого выиграть уступает только потребности Ребенка в проигрыше. Другую группу составляют содержатели игорных домов, которые действительно игрой зарабатывают на жизнь, обычно очень неплохую, предоставляя возможность играть другим; сами они не играют, стараются никогда не принимать участия в игре, хотя при определенных обстоятельствах могут играть и извлекать из этого удовлетворение, точно так же как профессиональный преступник иногда может поиграть в «Полицейских и воров».
Это проливает свет на причину того, почему социологические и психологические исследования преступников остаются двусмысленными и малопродуктивными: исследователи имеют дело с двумя типами людей, которых в рамках традиционной теории и практики трудно разграничить. То же самое справедливо и относительно исследований игроков. Трансакционный анализ и анализ игр предлагают решение этих задач. Оба эти вида анализа устраняют двусмысленность и неясность, разграничивая трансакционально, глубже, чем на социальном уровне, «игроков» и «профессионалов».
Теперь перейдем от рассмотрения этих общих принципов к конкретным примерам. Некоторые взломщики выполняют свою работу без единого лишнего движения. Взломщики, играющие в «Полицейских и воров», оставляют свою «визитную карточку» в виде какого-нибудь бессмысленного акта вандализма – например, испражняются на дорогую ткань. Согласно имеющимся отчетам, профессиональный грабитель банков делает все возможное, чтобы избежать применения насилия; грабитель банков, играющий в ПиВ, только и ищет предлога, чтобы излить свой гнев. Подобно любому профессионалу, профессиональный преступник хочет выполнить свою работу как можно чище. Игрок в ПиВ вынужден в ходе работы выпускать пар. Преступник-профессионал не примется за работу, пока не обезопасит себя от столкновения с законом; игрок готов «голыми руками» сразиться с представителями закона. По-своему профессионалы хорошо знают о существовании игры в ПиВ. Если член банды проявляет слишком большой интерес к игре, вплоть до того, что подвергает работу опасности, и особенно если начинает проявляться его потребность быть пойманным, остальные примут самые суровые меры, чтобы помешать этому. Возможно, именно потому, что истинные профессионалы не играют в ПиВ, они так редко попадаются и редко изучаются социологически, психологически или психиатрически; то же самое относится и к игрокам. Поэтому большая часть наших знаний о преступниках и шулерах относится к игрокам, а не к профессионалам.
Клептомания (в отличие от поведения профессиональных магазинных воров) свидетельствует о том, как широко распространена игра в ПиВ. Вероятно, большая часть жителей Западного полушария играла в ПиВ по крайней мере в фантазиях, именно это способствует распространению газет. Такие фантазии часто возникают в форме «совершенного убийства», которое является самой жесткой формой игры и заключается в полной победе над полицейскими.
Вариантом ПиВ является игра «Ревизоры и воры», в которую растратчики играют по тем же правилам и с тем же выигрышем. Контрабандисты играют в «Таможенники и воры» и т. д. Особый интерес представляет криминальный вариант «Суда». Несмотря на все предосторожности, профессионалов изредка арестовывают и предают суду. Для преступника «Суд» – это процедура, которую он выполняет в соответствии с советами своих адвокатов. Для адвокатов, если они «обязательные победители», «Суд» – это игра, в которую они играют с присяжными и цель которой – победа, а не поражение, и большая часть общества считает такую игру конструктивной.
Антитезис. Скорее он относится к ведению квалифицированных криминалистов, а не психиатров. Полиция и судебный аппарат – это не антитезис, но они исполняют свои роли в игре по правилам общества.
Однако следует подчеркнуть одно обстоятельство. Исследователи-криминалисты могут шутить, что некоторые преступники ведут себя так, словно им нравится погоня и перспектива быть пойманными; или они могут прочесть об этом и отвлеченно согласиться. Но они не имеют желания учитывать этот «академический» фактор в своей «серьезной» работе. Во-первых, стандартными методами психологического исследования выделить этот элемент невозможно. Исследователь либо пропустит важнейший момент, используя свои привычные инструменты, либо должен сменить инструменты. До сих пор эти обычные инструменты не дали решения ни одной проблемы криминалистики. Исследователям стоит отказаться от прежних методов и подойти к проблеме по-новому. До тех пор пока ПиВ будет рассматриваться как интересная аномалия, а не самая суть проблемы, криминологи будут продолжать иметь дело с банальностями, доктринами, малозначащими закономерностями и делами, не относящимися к проблеме.
Анализ
Тезис. Попробуй поймай меня.
Цель. Самоутверждение.
Роли. Вор, Полицейский (Судья).
Динамика. Фаллическое вторжение.
Примеры. 1. Игра в прятки. 2. Преступление.
Социальная парадигма. Родитель – Ребенок.
Ребенок: «Попробуй поймать меня».
Родитель: «Это моя работа».
Психологическая парадигма. Родитель – Ребенок.
Ребенок: «Ты должен меня поймать».
Родитель: «Ага, попался!»
Ходы. 1. У (Уайт) – вызов, Б (Блэк) – негодование. 2. У – укрывается, Б – раздражение. 3. У – провокация, Б – победа.
Вознаграждения. 1. Внутреннее психологическое – материальная компенсация за старые обиды. 2. Внешнее психологическое – уход от фобии. 3. Внутреннее социальное – «Попробуй поймать меня». 4. Внешнее социальное – «Мне почти удалось скрыться» (развлечение «Им почти удалось скрыться»). 5. Биологическое – известность. 6. Экзистенциальное – «Мне всегда не везло».
2. «Как отсюда выбраться»
Тезис. История свидетельствует, что выживают те заключенные, время которых организовано при помощи развлечений или игр. Очевидно, это хорошо известно политической полиции; говорят, ей удается сломать заключенных, просто держа их в бездействии и в состоянии социальной депривации.
Любимая деятельность одиночных заключенных – чтение или писание книг, любимое развлечение – побег; некоторые из них, увлекавшиеся этим, как Казанова и барон Тренк, приобрели всемирную известность.
Любимая игра – «Как отсюда выбраться» («Хочу выйти»); в нее можно играть также в больнице. Ее следует отличать от операции с тем же названием, известной как «Хорошее поведение». Заключенный, который на самом деле хочет освободиться, сумеет поладить с администрацией, так что его при первой же возможности выпустят. В наши дни того же можно достичь, играя в «Психиатрию» в терапевтических группах. В игру «Хочу выйти», однако, играют заключенные или пациенты, Ребенок которых на самом деле не хочет выйти. Такие люди симулируют «Хорошее поведение», но в самый решающий момент сами себе подставляют ножку, чтобы избежать освобождения. Таким образом, в «Хорошем поведении» Родитель, Взрослый и Ребенок действуют вместе, чтобы добиться освобождения; в «Хочу выйти» Родитель и Взрослый ведут себя образцово до роковой минуты, когда верх берет Ребенок, который на самом деле боится выйти в полный неожиданностей мир и поэтому все портит. «Хочу выйти» была популярна в конце 30-х годов среди недавно прибывших иммигрантов из Германии, которых нацисты довели до психоза. Состояние их улучшалось, они просили, чтобы их выписали из больницы, но когда приближался день выписки, у них вновь возникали симптомы психоза.
Антитезис. Внимательные администраторы умеют распознавать «Хорошее поведение» и «Хочу выйти» и справляются с ними своими силами. Однако новички в групповой терапии часто попадаются на эту уловку. Компетентный групповой терапевт, знающий, что такие комбинации чаще всего разыгрывают заключенные с психическими отклонениями, будет их ожидать и сумеет распознать на начальной стадии. Поскольку «Доброе поведение» – честная операция, к ней так и следует относиться, и не будет никакого вреда, если обсудить ее открыто. С другой стороны, «Хочу выйти» нуждается в активной терапии, чтобы восстановить нормальное состояние у испуганного заключенного.
Родственные игры. Близким родственником «Хочу выйти» является операция, которая называется «Вы должны меня выслушать». В этом случае заключенный или больной требует, чтобы выслушали его жалобы. Жалобы часто не имеют отношения к делу. Главная цель жалующегося – убедиться, что администрация его выслушает. Если администрация ошибочно решит, что проситель ждет каких-то действий по своей жалобе, и откажется его выслушать, можно ожидать неприятностей. Если уступить его требованиям, он выдвинет новые. Если же просителя просто внимательно и с интересом выслушают, игрок в «Вы должны меня выслушать» будет доволен и готов к сотрудничеству с администрацией, больше он ни о чем не просит. Администратор должен прислушаться к его словам, чтобы отличить игру от действительных жалоб, требующих серьезных и немедленных действий.
К этой же группе относится игра «Пришили дело». Профессиональный преступник может воспользоваться ею в попытке освободиться, в таком случае это часть процедуры. Однако заключенный, для которого «Пришили дело» – игра, не использует ее эффективно, чтобы освободиться, потому что, если он добьется своего, у него не будет возможности продолжать игру.
3. «Надуем Джо»
Тезис. Прототипом является «Большой магазин», то есть мошенничество, но к НД относятся многие мелкие обманы и даже шантаж. Ни один человек не может пострадать в этой игре, если только он не прирожденный обманщик. Первый шаг в этой игре: Блэк говорит Уайту, что тупой и честный старина Джо напрашивается на то, чтобы его надули. Если Уайт совершенно честен, он откажется от игры или предупредит Джо, но он этого не делает. Но как раз когда Джо собирается заплатить, происходит что-то непредвиденное, и Уайт обнаруживает, что его денежки пропали. Или в случае шантажа, как раз когда пришла пора воспользоваться его плодами, Джо узнает всю правду. И тогда Уайт, полагавший, что игра ведется по его правилам, обнаруживает, что он с самого начала играл по правилам Джо, что ему совершенно не подходит.
Как ни странно, предполагается, что жертва знает правила НД и будет их придерживаться. Честные мошенники допускают возможность вмешательства полиции; они не винят в этом Уайта; они даже поддерживают его лживую версию на допросе, чтобы помочь ему спасти репутацию. Но если он зайдет слишком далеко и обвинит их, скажем, в грабеже, это будет уже нарушением правил, и они будут негодовать. С другой стороны, жулик, который грабит пьяных, не вызывает никакого сочувствия, поскольку это неправильная процедура и он должен был хорошо это знать. То же самое применимо к случаю, когда жулик настолько глуп, что выбирает жертву с чувством юмора: хорошо известно, что такие люди не играют в НД по правилам до конца, вплоть до финальной игры «Полицейские и воры». Опытные жулики избегают жертв, которые смеются, когда обнаруживают, что их надули.
Следует отметить, что розыгрыш – это не игра НД, потому что в розыгрыше Джо является жертвой, а в игре Джо побеждает, проигрывает же Уайт. Розыгрыш – это развлечение, в то время как НД – игра, в которой шутка оборачивается против исполнителя.
Очевидно, что НД – игра, рассчитанная на троих или четверых участников (четвертая роль отводится полиции), и что она родственна игре «Ну-ка, подеритесь!».
Глава 11
Игры в кабинете психотерапевта
Игры, которые постоянно разыгрываются в кабинете психотерапевта, наиболее важны для профессионального аналитика. Их можно изучать, непосредственно наблюдая на приеме. В зависимости от роли Водящего они делятся на три типа:
1. Игры, в которые играют сам психотерапевт и другие представители служб помощи: «Я только пытаюсь вам помочь» и «Психиатрия».
2. Игры, в которые играют профессионально подготовленные люди, оказавшись пациентами в терапевтической группе, такие как «Оранжерея».
3. Игры, в которые играют пациенты и клиенты: «Нуждающийся», «Крестьянка», «Дурачок» и «Деревянная нога».
1. «Оранжерея»
Тезис. Это вариант игры «Психиатрия», который в более жесткой форме разыгрывается молодыми учеными, такими как психологи-клиницисты. В компании коллег эти молодые люди любят играть в «Психоанализ», обычно в шутливой форме, используя такие выражения, как, например: «Здесь проявляется ваша агрессивность» или «Насколько автоматически может срабатывать защитный механизм?». Обычно это безвредное и забавное развлечение, нормальная фаза приобретения опыта, и если в группе найдется несколько оригиналов, это может стать очень забавным. В качестве пациентов психотерапевтических групп такие люди склонны всерьез критиковать друг друга, но поскольку такое занятие не слишком продуктивно, терапевту, возможно, придется с ним бороться. Поведение таких пациентов может перерасти в игру «Оранжерея».
У недавних выпускников медицинских факультетов наблюдается сильная тенденция преувеличивать то, что они называют «искренними чувствами». Выражению таких чувств может предшествовать объявление о них. После объявления чувство описывается, вернее, представляется группе, как редкий цветок, на который следует смотреть с благоговением. Реакция остальных членов группы воспринимается очень серьезно, и все вместе напоминает прогулку знатоков в ботаническом саду. Можно подумать, что главный вопрос современности состоит в том – на жаргоне аналитиков игры, – достойно ли данное чувство быть представленным в «Национальной галерее чувств». Если терапевт прерывает это обсуждение вопросом, он может столкнуться с сильным негодованием, как деревенщина, который своими неуклюжими пальцами мнет лепестки экзотического цветка. Разумеется, терапевт считает, что, для того чтобы понять анатомию и физиологию цветка, его следует препарировать.
Антитезис. Антитезисом, крайне важным для прогресса в терапии, является ироническое отношение к описанному обсуждению. Если позволить игре продолжаться, она может без изменений тянуться годами, после чего пациент может почувствовать, что обладает «терапевтическим опытом», во время которого «проявил свою враждебность» и научился «распознавать свои чувства», и в этом его преимущество перед другими, менее удачливыми коллегами. Между тем ничего действительно важного с ним не произошло, и, несомненно, время, затраченное на лечение, использовалось не лучшим образом.
Ирония при описании этой игры направлена не против пациентов, а против их учителей и культурного окружения, которое поощряет подобную сверхутонченность. Вовремя сделанное ироническое замечание поможет пациентам расстаться с пустым тщеславием Родителя и приведет к здоровым и нормальным трансакциям друг с другом. Вместо того чтобы культивировать чувства в атмосфере оранжереи, пациенты дадут им возможность расти естественно, чтобы сорвать плоды, когда они созреют.
Наиболее очевидное вознаграждение этой игры – внешнее психологическое, поскольку игра позволяет избежать близости, устанавливая особые условия, при которых могут проявляться чувства, и накладывает ограничения на реакцию присутствующих.
2. «Я только пытаюсь вам помочь»
Тезис. В эту игру можно играть в любой профессиональной среде, а не только в кругу психотерапевтов и социальных работников. Однако чаще всего и в наиболее полной форме она встречается среди социальных работников с определенным типом подготовки. Метод анализа этой игры стал ясен автору при любопытных обстоятельствах. Все игроки в покер уже вышли из игры, за исключением двоих: исследователя-психолога и бизнесмена. Бизнесмен, получивший хорошие карты, сделал ставку; психолог, у которого на руках был беспроигрышный расклад, повысил ее. Бизнесмен удивился, в то время как психолог шутливо заметил: «Не расстраивайтесь, я только пытаюсь вам помочь!» Бизнесмен заколебался, но в конце концов поставил свои фишки. Психолог показал выигрышный расклад, и его противник с отвращением отбросил карты. Все присутствующие рассмеялись шутке психолога, а проигравший уныло заметил: «Да уж, помогли!» Психолог бросил понимающий взгляд на автора этих строк, показывая, что шутка направлена в адрес психиатрии. И в этот момент стала ясной структура игры.
Консультант, психотерапевт или представитель другой сходной профессии дает какой-нибудь совет клиенту или пациенту. Придя на следующий сеанс, пациент сообщает, что последовал совету, но не достиг ожидаемого эффекта. Консультант покорно принимает известие о неудаче и делает новую попытку. Если он склонен к рефлексии, то может осознать, что испытывает раздражение, но постарается подавить его. Обычно же он не испытывает потребности разбираться в корнях своих чувств, потому что знает, что многие из его аналогично подготовленных коллег поступают точно так же, что он следует «правильной» процедуре и получит полную поддержку от начальства.
Если он столкнется с жестким игроком (например, страдающим враждебной обсессией), ему все труднее и труднее будет сохранять уверенность. В таком случае терапевт окажется в трудном положении, и ситуация будет постоянно ухудшаться. В самом худшем случае он может столкнуться с параноиком, который однажды ворвется к нему с криком: «Смотрите, что вы со мной сделали!» И тут раздражение терапевта прорвется и выразится в словах (произнесенных или непроизнесенных): «Но я только пытаюсь помочь вам!» Переживания от такой неблагодарности могут причинить страдания, указывая на комплексы, лежащие в основе собственного поведения терапевта. Смятение, возникшее в результате этого происшествия, и есть выигрыш.
Тех, кто оказывает подлинную помощь, не следует смешивать с игроками в «Я только пытаюсь вам помочь» (ЯТПВП). «Мне кажется, я могу что-нибудь с этим сделать», «Я знаю, что делать», «Меня назначили помогать вам» или «Плата за мою помощь будет следующей…» отличаются от игры «Я только пытаюсь вам помочь». Первые четыре представляют добросовестное Взрослое предложение оказать профессиональную помощь попавшему в беду пациенту или клиенту. У ЯТПВП есть скрытый мотив, который для определения исхода важнее профессионального мастерства. Этот мотив основан на жизненной позиции, утверждающей, что люди неблагодарны и способны приносить только разочарования. Перспектива успеха тревожит Родителя профессионала и служит приглашением к саботажу, потому что успех угрожает этой позиции.
Игрок в ЯТПВП должен быть уверен, что его помощь не будет принята, как бы усиленно она ни предлагалась. Клиент отвечает: «Видишь, как я старался» и «Ты мне ничем не можешь помочь». Более гибкие игроки могут пойти на компромисс: они считают, что нет ничего плохого в том, что для достижения улучшения потребуется долгое время. Поэтому терапевты побаиваются быстрого результата, зная, что некоторые коллеги подвергнут этот результат критике. На противоположном полюсе от жестких игроков в ЯТПВП, какие встречаются среди социальных работников, находятся хорошие юристы – они просто помогают клиентам, обходясь без проявлений чувств и сентиментальности. Тут на место показного усердия приходит настоящий профессионализм.
Некоторые школы по подготовке социальных работников занимаются преимущественно тем, что готовят профессиональных игроков в ЯТПВП, и поэтому выпускникам таких школ нелегко отказаться от игры. Пример, который поможет проиллюстрировать некоторые из вышеупомянутых моментов, можно найти в описании дополнительной игры «Нуждающийся».
ЯТПВП и варианты этой игры легко найти в повседневной жизни. В нее играют друзья дома и родственники (например, «Я могу достать вам это дешево»), а также взрослые, которые на общественных началах работают с детьми. Это любимая игра родителей, а дополняющая игра отпрысков обычно «Смотри, что ты заставил меня сделать». Социально возможен вариант «Растяпы», причем ущерб наносится не импульсивно, а в процессе оказания помощи; здесь клиент представлен жертвой, которая может играть в «Почему со мной всегда так?» или в один из вариантов этой игры.
Антитезис. У профессионала есть несколько способов отказа от приглашения поиграть в эту игру, и выбор зависит от отношений между ним и пациентом, особенно от отношения Ребенка пациента.
1. Классический психотерапевтический антитезис наиболее радикален и труднопереносим для пациента. Приглашение полностью игнорируется. Пациент прилагает все большие усилия. В конце концов он впадает в отчаяние, что выражается гневом или депрессией, – верный признак неудачной игры. Ситуация может привести к полезной конфронтации.
2. Более мягкой (но не лицемерной) конфронтации можно попытаться достичь при первой же встрече. Терапевт заявляет, что он врач пациента, а не его менеджер.
3. Еще более мягкая процедура заключается в представлении пациента терапевтической группе; дальше с ситуацией справляются члены группы.
4. Наиболее возбужденные пациенты требуют иногда длительного подготовительного периода. Таких пациентов следует направить к врачу-психиатру, который сможет прописать как лекарства, так и гигиенические процедуры, отнюдь не утратившие своих лечебных свойств в век транквилизаторов. Если врач прописывает гигиенический режим, который может включать ванны, упражнения, периоды отдыха и регулярное питание, наряду с лекарствами, пациент:
а) исполняет предписания и чувствует себя лучше;
б) скрупулезно выдерживает режим и жалуется, что тот не помогает;
в) небрежно замечает, что забыл выполнять указания или вообще отказался от режима, потому что тот не приносит ему ничего хорошего. Во втором и третьем случаях психиатру необходимо решить, можно ли к этому пациенту применить анализ игр или лучше использовать другой метод для подготовки к последующей психотерапии. Психиатр должен тщательно проанализировать взаимосвязь между назначаемым режимом и склонностью пациента к играм, прежде чем принимать решение о следующем шаге лечения.
С другой стороны, для пациента антитезис может быть таков: «Не говорите мне, что делать, чтобы я мог помочь себе; я вам скажу, как мне помочь». Если известно, что терапевт играет в «Растяпу», правильный антитезис со стороны пациента должен быть: «Не помогайте мне, помогите ему». Но серьезные игроки в ЯТПВП обычно лишены чувства юмора. Антитезисные ходы пациента обычно встречаются недружелюбно, и в результате он может нажить в лице терапевта врага на всю жизнь. В повседневной жизни не следует делать таких ходов, если вы не готовы проводить свою линию последовательно и отвечать за любые последствия. Например, отказ от предложения родственника «достать что-то по дешевке» может вызвать серьезные осложнения в семье.
Анализ
Тезис. «Никто не прислушивается к моим советам».
Цель. Избавление от чувства вины.
Роли. Советчик, Клиент.
Примеры. 1. Дети учатся, родитель вмешивается. 2. Социальный работник и клиент.
Социальная парадигма. Родитель – Ребенок.
Ребенок: «Что мне теперь делать?»
Родитель: «Ты должен делать вот это».
Психологическая парадигма. Родитель – Ребенок.
Родитель: «Смотри, какой я умный».
Ребенок: «Я сделаю так, что ты почувствуешь себя глупым».
Ходы. 1. Запрашиваются указания – указания даются. 2. Указания не исполняются – порицание. 3. Утверждение, что указания были ошибочны, – скрытые извинения.
Вознаграждения. 1. Внутреннее психологическое – мученичество. 2. Внешнее психологическое – иллюзия собственной компетентности. 3. Внутреннее социальное – «Родительский комитет» проецирующего типа; неблагодарность. 4. Внешнее социальное – «Психиатрия» проецирующего типа. 5. Биологическое – упреки клиента, поглаживания от начальства. 6. Экзистенциальное – «Все люди неблагодарны».
3. «Нуждающийся»
Тезис. Тезис этой игры лучше всех сформулировал писатель Генри Миллер в романе «Колосс Марусси»: «Это событие, должно быть, происходило в тот год, когда я искал работу, не имея ни малейшего желания найти ее. Помню, что, несмотря на свое отчаянное положение, я даже не просматривал колонки с объявлениями о вакансиях».
Эта игра является дополняющей к «Я только пытаюсь вам помочь» (ЯТПВП), в которую играют социальные работники, зарабатывающие этим на жизнь. «Нуждающийся» так же активно разыгрывается клиентом, который живет за счет этого. Собственный авторский опыт с игрой «Нуждающийся» ограничен, но нижеследующий рассказ одной из самых способных студенток автора иллюстрирует природу этой игры и ее место в обществе.
Мисс Блэк работала в благотворительном агентстве, которое провозглашало своей целью – и за это получало правительственные субсидии – помощь безработным в трудоустройстве. В соответствии с официальными отчетами, клиенты этой организации постоянно «добивались улучшения», но почти никому из них не удавалось «реабилитироваться». Утверждалось, что это вполне понятно, поскольку большинство из них пользовались пособиями по безработице уже несколько лет, переходили от агентства к агентству и иногда подвизались сразу в нескольких агентствах. Короче, это были общепризнанные «трудные случаи».
Мисс Блэк, которая получила подготовку в анализе игр, вскоре поняла, что персонал агентства постоянно играет в ЯТПВП, и ее заинтересовало, как отвечают на это клиенты. Чтобы проверить это, она стала еженедельно спрашивать у своих клиентов, сколько предложений работы они попытались проверить. Ей было интересно узнать, что, хотя теоретически клиенты должны были ежедневно заниматься усердными поисками работы, на самом деле они прилагали для этого очень мало усилий, и усилия их казались символическими и полными иронии. Например, один мужчина сказал ей, что отвечает по крайней мере ежедневно на одно объявление с предложением работы. «Что же это за работа?» – спросила она. Он ответил, что интересуется работой продавца. «Это единственные объявления, на которые вы отвечаете?» – спросила она. Он ответил утвердительно. Клиент сильно заикался, и этот недостаток не давал ему перспектив в выборе такого рода работы. Начальница мисс Блэк узнала об этих вопросах и сделала ей выговор за «оказание давления» на клиентов.
Тем не менее мисс Блэк продолжала пытаться реабилитировать некоторых клиентов. Она выбирала здоровых трудоспособных людей, у которых не было оснований продолжать жить за счет благотворительности. С отобранной группой таких людей она поговорила об играх ЯТПВМ и «Нуждающийся». Когда они готовы были сдаться, она заявила, что либо они найдут работу, либо она перестанет выплачивать им пособие или переведет их в другое агентство. Некоторые из них почти немедленно устроились на работу – впервые за несколько лет. Но ее отношение вызывало у них негодование, и кое-кто из них написал начальству мисс Блэк письма с жалобами. Начальница вызвала мисс Блэк и еще более строго отругала на том основании, что хотя ее прежние клиенты теперь работают, они «на самом деле не реабилитировались». Начальница сказала, что сомневается в том, что мисс Блэк может продолжать работать в агентстве. Мисс Блэк очень тактично, чтобы не осложнять еще больше свое положение, попыталась выяснить, в чем же заключается «настоящая реабилитация» с точки зрения агентства. Это оставалось неясным. Ей только повторили, что она «оказывает давление» на людей, и то, что они впервые за много лет сами могут содержать свои семьи, не поставили ей в заслугу.
Мисс Блэк угрожала потеря работы, в которой она нуждалась, и поэтому друзья попытались ей помочь. Уважаемый глава психиатрической клиники написал ее начальнице, сообщая, что мисс Блэк проделала очень большую и эффективную работу с клиентами агентства, и спрашивая, не разрешат ли ей выступить с сообщением на конференции в клинике. Начальница отказалась дать на это разрешение.
В этом случае правила игры в «Нуждающийся» были установлены агентством таким образом, чтобы они дополняли местные правила ЯТПВП. Между социальными работниками и клиентами было заключено негласное соглашение, которое сводится примерно к следующему:
Работник агентства: «Я попытаюсь вам помочь (при условии, что ваше положение не улучшится)».
Клиент: «Я ищу работу (при условии, что ничего не найду)».
Если клиент нарушает соглашение тем, что добивается улучшения, агентство утрачивает клиента, клиент утрачивает пособие, и оба чувствуют себя наказанными. Если работник агентства, как мисс Блэк, нарушает соглашение, заставляя клиента действительно найти работу, агентство наказано жалобами клиента, которые могут дойти до внимания вышестоящего начальства, а клиент тем временем тоже теряет пособие.
Пока обе стороны выполняют неписаные правила, они получают то, чего хотят. Клиент получает пособие и вскоре начинает понимать, чего в обмен хочет агентство: возможности «помочь» (как часть ЯТПВП) плюс «клинический материал» (для выступления на конференциях, посвященных психотерапии, «центрированной на клиенте»). Клиент с радостью соглашается на эти условия, которые дают ему столько же удовлетворения, сколько и агентству. Они продолжают действовать совместно, и ни одна сторона не желает прекращения столь удовлетворительных отношений. А что касается мисс Блэк, то она не сделала вид, что оказывает помощь, а помогла на самом деле и предложила конференцию не «центрированную на клиенте», а «центрированную на обществе». И это привело в смятение остальных работников, хотя мисс Блэк поступала в соответствии с провозглашенными целями агентства.
Здесь следует отметить два обстоятельства. Во-первых, «Нуждающийся» – это игра, а не условие, связанное с физической, умственной или экономической неспособностью, и играют в нее далеко не все клиенты благотворительных агентств. Во-вторых, эту игру поддерживают только те социальные работники, которые обучены игре в ЯТПВП. Другие работники не станут терпеть такое отношение.
Родственные игры – «Ветеран» и «Больница». Игра «Ветеран» демонстрирует те же симбиотические отношения; их проявляют работники организаций, занимающихся делами ветеранов, и «профессиональные ветераны», пользующиеся законными привилегиями. В «Больницу» играют некоторые амбулаторные больные крупных больниц. В отличие от игроков в «Нуждающегося» и в «Ветерана», игроки в «Больницу» не получают финансового вознаграждения, но пользуются другими преимуществами. Они полезны для общества, так как согласны помогать в подготовке медицинского персонала и в изучении стадий болезни. Они могут получать Взрослое удовлетворение, недоступное игрокам в «Нуждающегося» и в «Ветерана».
Антитезис. Если антитезис не противопоказан, он заключается в отказе от предоставления игрокам материальных благ. Риск здесь исходит не от самих игроков, как в большинстве других игр, а от игроков дополняющей игры в ЯТПВП, которые поощряют игру в «Нуждающегося». Угроза может исходить от коллег по профессии, от возмущенного общественного мнения, от правительственных и благотворительных учреждений. Жалобы, следующие за применением «Антинуждающегося», могут привести к громким возгласам: «Да, да, что вы можете сказать по этому поводу?», которые могут рассматриваться как здоровая операция или развлечение, даже если временами они отучают от искренности. В сущности, вся американская демократическая система основана на возможности (которой нет во многих других системах) задавать этот вопрос. Без такой возможности на пути гуманитарного социального прогресса возникают серьезные препятствия.
4. «Крестьянка»
Тезис. Прототипом послужила одна больная артритом болгарская крестьянка, которая продала свою единственную корову, чтобы отправиться в университетскую клинику в Софии. Профессор осмотрел ее и нашел случай настолько интересным, что решил продемонстрировать его студентам. Он описал не только патологию, симптомы и диагноз, но также лечение. Эта процедура наполнила крестьянку благоговением и страхом. Перед тем как она ушла, профессор выписал ей рецепт и еще подробнее описал меры, которые нужно принять. Она была подавлена его ученостью и произнесла болгарский эквивалент: «Ах, профессор, вы просто великолепны!» Однако она так и не использовала его рецепт. Во-первых, в ее деревне не было аптеки; во-вторых, даже если бы аптека была, крестьянка ни за что не выпустила бы из рук такой важный документ. Да у нее и не было возможности выполнять предписания профессора, такие как диета, гидротерапия и т. п. Она продолжала жить болея, но была счастлива, потому что могла всем рассказывать об удивительном лечении, которое прописал ей знаменитый профессор из Софии, которого она каждый вечер благодарит в своих молитвах.
Много лет спустя профессор в дурном настроении проезжал через эту деревню, направляясь к богатому, но капризному пациенту. Когда крестьянка бросилась к нему, поцеловала руку и напомнила о его удивительном рецепте, он ее вспомнил. Великодушно принял ее восхищение и особенно обрадовался, когда она рассказала, как помогло его лечение. Он был так увлечен, что даже не заметил, что крестьянка по-прежнему хромает.
В социальной ситуации «Крестьянка» играется в искренней и лицемерной формах, обе разновидности с девизом: «Ах, вы просто великолепны, мистер Мергатройд!» (АВВММ). В искренней форме Мергатройд действительно великолепен. Это известный поэт, художник, филантроп или ученый, и наивные молодые женщины приезжают издалека в надежде встретиться с ним, чтобы восхищенно сидеть у его ног и идеализировать даже его недостатки. Более изощренные женщины могут попытаться завести связь или выйти замуж за такого человека, которым они искренне восхищаются и в то же время хорошо отдают себе отчет в его слабостях. Такие женщины могут даже воспользоваться этими слабостями, чтобы добиться своего. У этих двух типов женщин игра возникает при романтизации или использовании слабостей мужчины, в то время как невинность заключена в их искреннем уважении к его достижениям, которые они способны правильно оценить.
В лицемерной форме Мергатройд может быть великолепным, а может и не быть, но он сталкивается с женщиной, которая не способна по-настоящему оценить его, например с проституткой высокого класса. Она играет в игру «Я, бедняжечка» и использует ABBMM, чтобы достичь своей цели. В глубине души она либо удивляется, либо смеется. Но сам Мергатройд ее, в сущности, не интересует: ей нужны лишь те выгоды, которые с ним связаны.
В клинической ситуации игра существует тоже в двух разновидностях с девизом: «Ах, вы великолепны, профессор!» (АВВП). В искреннем варианте пациентка чувствует себя хорошо, пока верит в АВВП, что накладывает определенные обязательства на поведение терапевта и в общественной, и в личной жизни. В лицемерной форме пациентка надеется, что терапевт купится на АВВП и подумает: «Вы необыкновенно проницательны» (ВНП). Как только удается навязать ему такую позицию, пациентка может выставить его в глупом виде и перейти к другому терапевту; если его не удастся так легко провести, он, возможно, на самом деле ей поможет.
Простейший способ для пациентки выиграть в АВВП – не испытывать улучшения. Если у пациентки злой характер, она может предпринять специальные шаги, чтобы выставить терапевта в глупом виде. Одна женщина играла со своим терапевтом в АВВП без всяких признаков улучшения; наконец она оставила его, осыпав благодарностями и извинениями. Затем направилась за помощью к священнику и начала играть в АВВП с ним. Через несколько недель она вовлекла его в игру «Насилуют!» второй степени. А потом рассказала соседке по секрету, как она разочарована в преподобном. Оказывается, преподобный Блэк не прочь приволокнуться даже за такой непривлекательной и целомудренной женщиной, как она. Конечно, зная его жену, она может его понять, но тем не менее… и т. д. Разумеется, проговорилась она совершенно неумышленно и только потом, «к своему ужасу», вспомнила, что соседка – староста церковной общины. В игре с терапевтом она выиграла тем, что не добилась улучшения; в игре со священником выиграла, соблазнив его, хотя ей не хотелось в этом сознаваться. Но второй терапевт ввел ее в группу, которой она уже не могла манипулировать, как раньше. И тогда, когда у нее не стало возможности заполнять время терапии играми АВВП и ВНП, она начала внимательнее присматриваться к собственному поведению и с помощью группы смогла отказаться от обеих игр – и АВВП, и «Насилуют!».
Антитезис. Вначале терапевт должен установить, искренен ли игрок; если да, то можно допустить продолжение игры для блага пациентки, пока ее Взрослый не укрепится настолько, что станут возможны контрмеры. Если игра ведется неискренне, контрмеры должны быть приняты при первой же возможности, после того как пациентка будет достаточно подготовлена, чтобы понять происходящее. Терапевт упорно отказывается давать советы, а когда пациентка начинает протестовать, объясняет, что здесь не просто «психиатрическая служба добрых советов», а хорошо продуманная стратегия лечения. Со временем эти отказы могут либо рассердить пациентку, либо вызвать симптомы острого состояния тревожности. Следующий шаг зависит от состояния пациентки. Если она слишком расстроена, с ее острыми реакциями следует справиться с помощью соответствующих психиатрических или аналитических процедур, чтобы стабилизировать состояние. Первая цель в лицемерном варианте игры – оторвать Взрослого от лицемерного Ребенка, так чтобы можно было проанализировать игру.
В социальных ситуациях следует избегать интимных отношений с искренними игроками в АВВММ – то же самое каждый умный агент внушает своему клиенту-актеру. С другой стороны, в лицемерный вариант АВВММ порой играют очень интересные и интеллигентные женщины, если их удастся отучить от этой игры, они могут быть прекрасными друзьями дома.
5. «Психиатрия»
Тезис. Психиатрию как процедуру следует отличать от игры «Психиатрия». При клиническом лечении психических заболеваний используются разные методы, в том числе шоковая терапия, гипноз, лекарства, психоанализ, ортопсихиатрия и групповая терапия. Существуют и другие методы, которые используются реже и не будут здесь обсуждаться. Любой из них может использоваться в игре «Психиатрия», основанной на позиции «Я целитель» и подкрепленной дипломом: «Здесь говорится, что я целитель». Следует отметить, что в любом случае это конструктивная, благожелательная позиция и что люди, играющие в «Психиатрию», могут принести много пользы при условии, что у них есть профессиональная подготовка.
Однако вероятно, что от уменьшения терапевтического рвения результаты лечения станут только лучше. Антитезис был очень давно сформулирован Амбруазом Паре, который сказал: «Я лечу их, но излечивает Бог». Каждый студент-медик заучивает это изречение наряду с такими, как primum non nacere и vis medicatrix naturae. Психотерапевты, не имеющие медицинского образования, часто незнакомы с этой древней мудростью. Позиция «Я целитель, потому что так в дипломе написано» может порой приносить вред. Ее следует заменить чем-то вроде «Я применю известные мне терапевтические процедуры в надежде, что они принесут пользу». Это дает возможность избежать игр, основанных на утверждениях: «Поскольку я целитель, ты сам виноват, если тебе не стало лучше» (то есть «Я только пытаюсь вам помочь») или «Поскольку ты целитель, я ради тебя улучшу свое состояние» (то есть «Крестьянка»). Все это, разумеется, в принципе известно всякому опытному терапевту. По крайней мере, каждому терапевту, проходившему практику в приличной клинике, говорили об этом. И, напротив, приличная клиника тем и отличается, что в ней терапевтам сообщают о подобных вещах.
С другой стороны, в «Психиатрию» предпочитают играть пациенты, которые ранее лечились у некомпетентных терапевтов. Некоторые пациенты, например, сознательно выбирают самых слабых специалистов, переходят от одного к другому, демонстрируя, что их невозможно вылечить, а тем временем учатся играть в «Психиатрию» во все более острой форме; постепенно даже первоклассному медику становится трудно отделить зерно от плевел. Двойная трансакция со стороны пациента такова:
Взрослый: «Я пришел, чтобы излечиться».
Ребенок: «Ты меня никогда не излечишь, зато сделаешь классным невротиком (то есть научишь играть в «Психиатрию»)».
«Душевное здоровье» играется аналогично; здесь утверждение взрослого таково: «Все пойдет лучше, если я применю принципы душевного здоровья, о которых читал или слышал». Одна пациентка научилась играть в «Психиатрию» у одного терапевта, в «Душевное здоровье» – у другого, а у третьего начала довольно прилично играть в «Трансакционный анализ». Когда с ней об этом откровенно поговорили, она согласилась прекратить играть в «Душевное здоровье», но попросила, чтобы ей разрешили продолжать играть в «Психиатрию», потому что это приносило ей утешение. Психиатр, специалист по трансакционному анализу, согласился. На протяжении нескольких месяцев пациентка регулярно, каждую неделю, продолжала пересказывать свои сны и давать им собственную интерпретацию. Наконец, возможно, отчасти из простой благодарности она решила все-таки узнать, что с ней на самом деле. Серьезно заинтересовалась трансакционным анализом и достигла хороших результатов.
Вариантом «Психиатрии» является «Археология» (название любезно предложено доктором Норманом Райдером из Сан-Франциско), в которой пациентка исходит из того, что, если ей удастся установить, кто, образно выражаясь, «держит палец на кнопке», все неожиданно образуется. В результате она постоянно копается в своих детских воспоминаниях. Иногда терапевта удается заманить в игру «Критика», в которой пациентка описывает свои чувства в различных ситуациях, а терапевт объясняет, что в них неправильно. Игра «Самовыражение», распространенная в некоторых терапевтических группах, основана на догме «Все чувства хороши». Например, человеку, который употребляет бранные выражения, в таких группах могут аплодировать или, во всяком случае, его молчаливо одобрят. Однако подготовленная группа вскоре обнаружит, что это игра.
Некоторые члены психиатрических групп научаются быстро распознавать «Психиатрию» и говорят об этом новичку, если он играет в «Психиатрию» или «Трансакционный анализ», а не использует групповые процедуры для достижения ясного понимания ситуации. Женщина, которая перешла из группы «Самовыражение» в более подготовленную группу в другом городе, рассказала об отношениях инцеста в своем детстве. Она ожидала обычного ужаса и благоговения от своей часто рассказываемой истории, а вместо этого столкнулась с равнодушием и рассердилась. И удивилась, поняв, что группа больше заинтересовалась ее трансакционным гневом, чем историческим инцестом. Она гневно бросила группе самое страшное, по ее мнению, оскорбление: заявила, что они не фрейдисты. Разумеется, сам Фрейд воспринимал психоанализ серьезнее и не играл в него, говоря о себе, что он не фрейдист.
Недавно обнаружен новый вариант «Психиатрии», названный «Расскажи мне вот что» (РМВЧ), который чем-то напоминает развлечение на вечеринках «Двадцать вопросов». Уайт рассказывает сон или какое-нибудь происшествие, а затем остальные члены группы, часто включая терапевта, пытаются истолковать его рассказ, задавая относящиеся к делу вопросы. Уайт продолжает отвечать, остальные спрашивают, пока не найдут вопрос, на который Уайт не может ответить. Тогда Блэк откидывается в кресле с многозначительным видом, как бы говоря: «Ага! Вот если бы ты ответил на этот вопрос, тебе бы стало лучше, так что свое дело я сделал» (это отдаленный родственник «Почему бы тебе не… – Да, но…»). Некоторые терапевтические группы всецело заняты этой игрой, которая может продолжаться годами без перемен и видимого улучшения. Игра «Расскажи мне вот что» предоставляет большую свободу Уайту (пациенту), который может подыгрывать остальным, считая себя в глубине души неизлечимым, или играть против всех, отвечая на все заданные вопросы. В этом случае вскоре станут очевидны гнев и отчаяние других игроков, поскольку он, в сущности, говорит им: «Я ответил на все ваши вопросы, а вы меня не исцелили, так кто же вы после этого?»
В РМВЧ играют в школьных классах: ученики знают, что на вопросы некоторых учителей невозможно получить ответ, пользуясь знанием фактов, нужно догадаться, какой из нескольких ответов удовлетворит учителя. Педантичный вариант этой игры встречается при изучении древнегреческого языка: преподаватель всегда прав, он может заставить ученика выглядеть глупо, указав на какую-то неясную особенность текста. Так играют и при обучении древнееврейскому.
6. «Дурачок»
Тезис. В мягком варианте тезис «Дурачка» таков: «Я вместе с тобой смеюсь над своей неловкостью и глупостью». Серьезно озабоченные люди могут, однако, разыгрывать мрачный вариант игры, говоря: «Да, я дурак, таким уж уродился, так сделай для меня хоть что-нибудь». Оба варианта играются с депрессивной позиции. «Дурачка» следует отличать от «Растяпы», в котором позиция более агрессивна, а неловкость является просьбой о прощении. Эту игру надо отличать также от развлечения «Клоун», укрепляющего установку «Я умен и безвреден». Критическая трансакция в «Дурачке» для Уайта в том, чтобы вынудить Блэка назвать его глупым или ответить ему так, словно он глуп. Поэтому Уайт ведет себя как «Растяпа», но не просит прощения; в сущности, прощение даже смущает его, поскольку угрожает его позиции. Или он ведет себя шутовски, но не показывает, что шутит: он хочет, чтобы его поведение воспринималось серьезно, как доказательство подлинной глупости. Здесь скрывается существенное внешнее вознаграждение, поскольку чем меньше Уайт знает, тем эффективнее он может играть. Поэтому в школе он может ничему не учиться, на работе – не повышать квалификацию ради продвижения по службе. С детства он усвоил, что пока изображает из себя дурачка, все будут им довольны, сколько бы ни утверждали обратное. И когда в тяжелые времена вдруг выясняется, что Уайт совсем не глуп, все удивляются – еще больше, чем «глупому» младшему сыну в волшебной сказке.
Антитезис. Антитезис мягкому варианту прост. Игрок в «Антидурачок» станет другом на всю жизнь, если не будет играть, не будет смеяться неловкости или бранить за глупость. Одна из тонкостей этой игры в том, что в нее часто играют люди с маниакальнодепрессивным психозом. Когда они в эйфории, кажется, что они искренне хотят, чтобы остальные присоединились к их смеху над самими собой. Трудно бывает удержаться от смеха, потому что они создают впечатление, будто рассердятся на воздерживающегося, – что справедливо, потому что он угрожает их игре и позиции. Но когда они угнетены и выходит наружу негодование против тех, кто над ними смеялся, воздержавшийся понимает, что поступал правильно. Он может оказаться единственным, с кем пациент захочет разговаривать, а все прежние «друзья», которые наслаждались игрой, теперь рассматриваются как враги.
Бесполезно говорить Уайту, что на самом деле он не глуп. Он ведь и на самом деле может быть не слишком умен и понимать это, что и послужило поводом к началу игры. Но существуют особые сферы, в которых он не имеет себе равных; часто одна из таких сфер – психологическое чутье. Не вредно проявить уважение к таким способностям – это не то же самое, что неуклюжие попытки «внушить уверенность». Эти попытки могут дать ему лишь горькое удовлетворение от сознания, что остальные еще глупее, чем он, но это слабое утешение. Такое «внушение уверенности» не самая умная терапевтическая процедура; обычно это ход в игре «Я только пытаюсь вам помочь». Антитезис «Дурачка» не замена его другой игрой, а отказ от игры вообще.
Антитезис мрачному варианту формы представляет более сложную проблему, потому что мрачный игрок не пытается спровоцировать смех или насмешку, он хочет, чтобы другие люди испытывали раздражение или чувство собственной беспомощности, после чего он добьет их своим вызовом «Так сделай для меня что-нибудь». Тут он выигрывает в любом случае. Если Блэк ничего не делает, то потому, что чувствует себя беспомощным, а если делает, то из-за раздражения. Такие люди склонны играть также в «Почему бы вам не… – Да, но…». Из этой игры они извлекают такое же удовлетворение, но в более слабой форме. Легкого решения этой проблемы нет и не будет, пока игра не подвергнется дополнительному изучению и тщательному анализу.
7. «Деревянная нога»
Тезис. Наиболее драматичная форма «Деревянной ноги» – «Оправдание по причине душевной болезни». В трансакционных терминах это можно передать так: «Чего вы ждете от такого эмоционально неуравновешенного человека – что я воздержусь от убийства?» На что присяжные должны ответить: «Конечно, нет, мы не можем наложить на тебя такое ограничение». «Оправдание по причине душевной болезни» в качестве законной игры принято в американской культуре и отличается от почти универсально распространенного принципа, согласно которому индивидуум может в такой степени страдать от душевной болезни, что не отвечает за свои поступки. В Японии пьянство, а в России участие в военных действиях служат основаниями для того, чтобы избежать ответственности за самое преступное поведение (согласно информации, полученной автором).
Тезис «Деревянной ноги» таков: «Чего можно ждать от человека с деревянной ногой?» В такой формулировке, конечно, никто ничего не ожидает от человека с деревянной ногой, разве только что он сам будет управлять своим инвалидным креслом. С другой стороны, во время Второй мировой войны человек с деревянной ногой давал уроки быстрых танцев в армейском центре по ампутациям. Есть слепые, которые занимаются юридической практикой и добиваются высоких официальных постов (мэр города, в котором живет автор, как раз слеп), глухие практикуют в области психиатрии, а безрукие печатают на машинке.
Пока человек с реальным, преувеличенным или даже воображаемым увечьем удовлетворен своей судьбой, не стоит вмешиваться. Но как только он обращается к психиатру, возникает вопрос, может ли он наилучшим образом распорядиться своей жизнью и подняться над своим увечьем. В нашей стране терапевт сталкивается с оппозицией большинства просвещенного населения. Даже близкие родственники пациента, которые громче всех жалуются на неудобства, вызванные его увечьем, могут обернуться против терапевта, если пациент добьется заметного прогресса. Аналитику игр это понятно, но от этого его задача не становится легче. Всем игрокам в «Я только пытаюсь вам помочь» угрожает неизбежный срыв игры, если пациент проявит признаки самостоятельности, и такие игроки прилагают почти невероятные усилия, чтобы прекратить лечение.
Обе эти стороны иллюстрируются поразительным клиентом мисс Блэк, упомянутым при обсуждении игры «Нуждающийся». Этот человек играл в классическую форму «Деревянной ноги». Он не мог найти работу и правильно приписывал эту неспособность своему заиканию, потому что, как он утверждал, его интересует только одна профессия – профессия торговца. Как свободный гражданин, он имел право искать работу в любой области, но поскольку он заикался, возникали сомнения в чистоте его мотивов. Реакция благотворительного агентства на попытки мисс Блэк прекратить эту игру оказались весьма неблагоприятной для нее.
«Деревянная нога» особенно пагубна в клинической практике, поскольку пациент может найти терапевта, играющего в ту же игру, и тогда улучшение станет невозможным. Относительно легко это организовать, если игра основана на идеологических жалобах. «Чего можно ожидать от человека, живущего в таком обществе, как наше?» Один пациент объединил эти жалобы с жалобами на «психосоматические симптомы»: «Чего можно ожидать от человека с психосоматическими симптомами?» Он находил психотерапевтов, которые готовы были помочь с одной его жалобой, но отказывались признавать другую, но ни один из них не давал ему полного удовлетворения, приняв во внимание обе жалобы или же попытавшись ему помочь отказаться от обеих. Таким образом, этот пациент доказывал, что психиатрия не в состоянии помочь людям.
Оправдывая свое симптоматическое поведение, пациенты могут использовать жалобы на простуду, травму головы, ситуационный стресс, стресс, вызванный современной жизнью, американской культурой и экономической системой. Образованный игрок без труда находит авторитеты, на мнение которых может опереться: «Я пью, потому что я ирландец», «Этого не случилось бы, если бы я жил в России или на Таити». Но дело в том, что пациенты психолечебниц в России и на Таити не отличаются от тех, что лечатся в американских больницах. Особого рода жалобы: «Если бы не они» и «Это они меня подвели» – должны очень тщательно рассматриваться в клинической практике, а также в исследовательских социальных проектах.
Несколько более изощренными являются следующие жалобы: чего можно ожидать от человека, который а) вырос в неполной семье, б) невротик, в) лечится у психоаналитика, г) страдает от болезни, известной как алкоголизм? За всеми такими жалобами следует соображение: «Если я перестану это делать, я не смогу анализировать свое поведение и мне никогда не станет лучше».
Противоположностью «Деревянной ноге» является «Рикша» с тезисом: «Если бы в нашем городе были рикши (утконосы, девушки, владеющие древнеегипетским языком), я бы никогда не попал в такие неприятности».
Антитезис. «АнтиДН» нетрудна, если терапевт может четко отличить своего Родителя от Взрослого и если цель терапии отчетливо понимается обоими участниками.
С позиций Родителя терапевт может быть либо «хорошим», либо «строгим». Как «хороший» Родитель он может согласиться с жалобой пациента, особенно если она совпадает с его собственной точкой зрения, возможно, в уточненном виде: человек не отвечает за свои действия, пока не завершил лечение. Как «строгий» Родитель, он может отвергнуть жалобу пациента и вступить с ним в поединок. Обе эти возможности хорошо знакомы игроку в «Деревянную ногу», и он знает, как извлечь из них максимальное удовлетворение.
С позиций Взрослого терапевт отклоняет обе эти возможности. Когда пациент спрашивает: «Чего можно ожидать от невротика?» (или использует любую другую жалобу), ответ таков: «Я ничего не ожидаю. Вопрос в том, чего вы сами ожидаете от себя». Единственное требование, которое он предъявляет, заключается в том, чтобы пациент дал серьезный ответ на этот вопрос, и единственная уступка, которую он делает, – пациент получает достаточно времени, чтобы ответить: от шести недель до шести месяцев, в зависимости от отношений между ними и предыдущей подготовки пациента.
Глава 12
Хорошие игры
Психиатр обладает наилучшими, единственными в своем роде возможностями для изучения игр, но, к несчастью, имеет преимущественно дело с людьми, которых игры ведут к неприятностям. Это означает, что все игры, предлагаемые для клинического исследования, в определенном смысле являются «плохими». И поскольку, по определению, все игры основаны на скрытых трансакциях, во всех присутствует элемент личной корысти. Так что с обеих точек зрения, практической и теоретической, поиск «хороших» игр представляет собой трудную задачу. Хорошей игрой мы называем такую, в которой польза для общества перевешивает неоднозначность мотивов, особенно если игрок примиряется с этими мотивами без легкомыслия или цинизма. Таким образом, «хорошая» игра одновременно приносит пользу другим участникам и позволяет раскрыться Водящему. Поскольку даже при самой продуманной организации общественной жизни большое время тратится на игры, следует усердно отыскивать «хорошие» игры. Ниже мы предлагаем несколько примеров, признавая, однако, что их недостаточно и что анализ их далек от совершенства. Рассматриваются игры «Трудовой отпуск», «Кавалер», «Рад помочь», «Местный мудрец» и «Они будут рады, что знали меня».
1. «Трудовой отпуск»
Тезис. Строго говоря, это скорее развлечение, чем игра. Американский почтальон, который отправляется в Токио, чтобы помочь японскому почтальону разносить почту, или американский отоларинголог, проводящий отпуск за работой в больнице на Таити, почувствуют себя такими же отдохнувшими и смогут рассказать не меньше интересного, чем если бы отправились в Африку на охоту за львами или провели время, ведя машину по американским дорогам. Благодаря «Корпусу мира» игра в «Трудовой отпуск» приобрела официальный статус.
Однако «Трудовой отпуск» становится игрой, если содержание работы вторично по отношению к скрытому мотиву и выполняется только с целью достичь чего-то другого. Но даже при таких обстоятельствах эта игра сохраняет свои конструктивные качества и является одной из наиболее рекомендуемых.
2. «Кавалер»
Тезис. В эту игру играют мужчины, не имеющие сексуальных намерений. Реже молодые, вполне удовлетворенные своим браком или связью, чаще пожилые, решившие придерживаться моногамии или воздержания. Встретив подходящий «объект» женского пола, Уайт пользуется каждой возможностью, чтобы подчеркнуть привлекательные качества женщины, никогда не переходя пределы, установленные ее положением в обществе, социальным окружением и требованиями хорошего вкуса. Но в этих пределах Уайт позволяет себе полную свободу творчества, неподдельный энтузиазм и оригинальность. Цель игры не соблазнить женщину, а выказать свое мастерство дамского угодника и бонвивана. Внутреннее социальное вознаграждение заключается в удовольствии, испытываемом женщиной от этого невинного артистизма, и в соответствующей оценке ею мастерства Уайта. В определенных случаях, когда оба участника сознают природу игры, она может продолжаться к усиливающемуся удовлетворению обеих сторон, вплоть до экстравагантности. Светский человек, конечно, знает, когда остановиться, и не будет продолжать, когда игра перестает забавлять (из заботы о ней) или когда фантазия по части комплиментов истощится (чтобы не подвергать риску собственную гордость и репутацию). Поэт, заинтересованный не только в восхищении вдохновившей его женщины, но гораздо больше в признании критиков и читателей, получает от игры также внешнее социальное вознаграждение.
Европейцы в прозе и англичане в поэзии всегда были в этой игре искуснее американцев. В нашей стране игра в основном оказалась в руках «школы фруктовой лавки»: твои глаза подобны авокадо, твои губы напоминают огурцы и т. д. «Кавалера» из «фруктовой лавки» невозможно сравнивать с произведениями Херрика и Лавлейса или с циничными, но полными игры воображения произведениями Рочестера, Роскоммона и Дорсета.
Антитезис. Женщине требуется немалый ум, чтобы хорошо провести свою партию в игре, – и только неуклюжая и глупая способна отказаться от игры вообще. Правильный ответ – вариант игры «Ах, вы великолепны, мистер Мергатройд» (АВВММ), а именно: «Я восхищена вашим искусством, мистер Мергатройд». Если женщина лишена воображения и восприимчивости, она может ответить простым АВВММ, но при этом она пропускает самое главное: мистер Мергатройд ждет от нее восхищения не им лично, а его поэзией. Грубый антитезис со стороны мрачной и раздражительной женщины – игра «Насилуют!» второй степени («Отвяжись, нахал!»). Если женщина в подобных обстоятельствах прибегает к «Насилуют!» третьей степени, это отвратительно. Если женщина просто глупа, она может играть в «Насилуют!» первой степени, принимая комплименты за чистую монету, но не оценивая усердия и творческого воображения Уайта. В целом игра испорчена, если женщина воспринимает ее как попытку соблазнения, а не как демонстрацию литературных способностей.
Родственные игры. Игру «Кавалер» следует отличать от операций и процедур, к которым прибегают при обычном ухаживании. Женский вариант «Кавалера» может быть назван «Поклонница»; в эту игру часто играют галантные ирландские леди в пожилом возрасте.
Частичный анализ
Цель. Взаимное восхищение.
Роли. Поэт, Восхищенный объект.
Социальная парадигма. Взрослый – Взрослый.
Взрослый (мужчина): «Смотри, как я умею доставлять тебе удовольствие».
Взрослый (женщина): «Да, я очень довольна».
Психологическая парадигма. Ребенок – Ребенок.
Ребенок (мужчина): «Смотри, какие комплименты я умею сочинять».
Ребенок (женщина): «Да, ты очень изобретателен».
Вознаграждения. 1. Внутреннее психологическое – творчество и уверенность в своей привлекательности. 2. Внешнее психологическое – возможность избежать отказа в сексуальных притязаниях. 3. Внутреннее социальное – «Кавалер». 4. Внешнее социальное – от такого вознаграждения можно отказаться. 5. Биологическое – взаимное поглаживание. 6. Экзистенциальное – я умею жить красиво.
3. «Рад помочь»
Тезис. Уайт постоянно помогает людям, при этом у него есть какой-то скрытый мотив. Возможно, он искупает прошлые грехи или скрывает грехи нынешние, когда завязывает дружбу, чтобы потом использовать ее в своих целях. Но каковы бы ни были его мотивы, нужно отдать должное его поступкам. В конце концов, люди могут скрывать прошлые грехи, становясь еще большими грешниками, использовать других посредством запугивания, а не великодушия и щедрости и завязывать знакомства с дурными целями, а не хорошими. Некоторых филантропов интересует не сама благотворительность, а состязание с другими филантропами: «Я пожертвовал больше денег (произведений искусства, акров земли), чем ты». И опять, хотя мотивы могут быть сомнительны, следует оценить их стремление к конструктивному состязанию, поскольку существует множество людей, состязающихся деструктивно. Большинство тех, кто играет в «Рад помочь», имеют и друзей, и врагов – и тех и других заслуженно. Враги критикуют их мотивы и стремятся преуменьшить значение их поступков, друзья благодарят за поступки и преуменьшают значение мотивов. Поэтому так называемое «объективное» обсуждение этой игры практически невозможно. Те, кто объявляет себя нейтральным, вскоре обнаруживают, на чьей они стороне.
Как способ использования людей эта игра в Америке составляет основу так называемых «паблик рилейшнз» (связь с общественностью). Но потребители с радостью принимают в ней участие, и, возможно, это самая приятная и конструктивная из всех коммерческих игр. В другой связи, однако, это одна из наиболее достойных порицания семейных игр на трех участников: в этой игре отец и мать соревнуются за внимание детей. Но следует отметить, что даже в этом случае игра сохраняет некоторую конструктивность, потому что существует множество деструктивных способов состязания, например: «Мамочка больна сильнее, чем папочка» или «Почему ты любишь его больше, чем меня?».
4. «Местный мудрец»
Тезис. Это скорее сценарий, чем игра, но у него есть аспекты игры. Высокообразованный и умный человек изучает множество проблем, не связанных с его профессией. Достигнув пенсионного возраста, он переезжает из большого города и занимает уважаемое положение в маленьком городке. Скоро становится известно, что к нему можно обратиться с любым вопросом – будь то стук в моторе или проблема престарелого родственника, – и он поможет сам или направит к компетентным специалистам. Вскоре он занимает в новом окружении положение «местного мудреца», не высказывая никаких претензий, но всегда проявляя готовность выслушать. Наилучших результатов добиваются те, кто обращался к психиатру, чтобы выяснить мотивы своих поступков и понять, каких ошибок следует избегать в этой роли.
5. «Они будут рады, что знали меня»
Тезис. Это более достойная разновидность игры «Я им покажу». У игры «Я им покажу» есть два варианта. В деструктивной форме Уайт «показывает им», причиняя ущерб. Например, он может с помощью маневров достичь более высокого положения по службе – не ради престижа или из-за материальных соображений, а чтобы пользоваться властью в дурных целях. В конструктивной форме Уайт напряженно работает и прилагает всяческие усилия, чтобы добиться престижа – но не ради достижения мастерства или законного повышения (хотя это может играть вторичную роль) и не для причинения прямого ущерба недругам, а чтобы их съедали зависть и сожаление, что они не обращались с ним лучше.
В игре «Они будут рады, что знали меня» Уайт действует не против интересов своих бывших товарищей, а ради них. Он хочет продемонстрировать им, что они были правы, относясь к нему по-дружески и с уважением, дать им насладиться чувством удовлетворения от сознания своей правоты. Чтобы обязательно победить в этой игре, Уайт должен следить, чтобы благородными были не только его цели, но и средства их достижения. И в этом превосходство над «Я им покажу». Обе эти игры: «Они будут рады, что знали меня» и «Я им покажу» – могут быть скорее следствием жизненного успеха, чем играми. Они становятся играми, когда Уайта больше интересует действие успеха на друзей и врагов, а не сам успех.
Назад: Часть 2 Тезаурус игр
Дальше: Часть 3 За пределами игр
