Судья Кэтрин Форрест с минуту задумчиво сидела у себя в кабинете, прежде чем облачиться в черную мантию и отправиться в зал «15А». Присяжные признали Росса виновным, и теперь ей предстояло вынести приговор.

Несколько долгих недель обвинение и защита упрашивали судью принять то или иное решение. Семья Росса и его друзья написали ей длинное трогательное письмо с просьбами освободить Росса или, насколько возможно, сократить срок его заключения. Лин писала судье Форрест как мать, которая обращалась к такой же матери, моля о пощаде. «Смиренно прошу вас, пусть Россу не придется сидеть дольше, чем это необходимо, дайте ему шанс исправить свои ошибки».

Даже Росс написал судье, заверяя ее, что в полной мере ощутил, какова жизнь за решеткой, а также понял, что, хотя терять свободу очень больно, в разы больнее осознавать факт, что своими поступками заставляешь страдать семью. Он был молод и глуп; он сожалеет о том, что сделал; он не до конца понимал, что творит, когда запускал Шелковый путь. В конце письма Росс молил о снисхождении. «Моя юность позади. Теперь, я знаю, вы должны забрать мои зрелые годы. Но прошу, оставьте мне хотя бы старость».

29 мая 2015 года в зале «15А» собралось так много народу, что для посетителей выделили еще один зал, где запустили прямую трансляцию процесса. У входов, в качестве дополнительной меры безопасности, всех обыскивали металлоискателями, так как недавно в Интернете какой-то недоброжелатель, жаждавший мести, обнародовал личную информацию судьи, включая ее домашний адрес, и сделал приписку: «В топку безмозглую суку надеюсь какая-нибудь наркокартель из тех что потеряла дофига денег после закрытия шелкового пути пришьет эту дамочку и всю ее семью».

Обвинение настаивало, что Россу следует дать не менее двадцати лет заключения. Они вызвали родителей подростков и взрослых, которые скончались от передозировки, в том числе и мать Престона Бриджеса, которая прилетела из Австралии и сквозь слезы рассказала о вечере, когда последний раз видела сына живым.

Защита в ответ пригласила «свидетелей, характеризовавших личность обвиняемого», которые знали Росса с детства. Они рассказали присутствующим множество историй, говоривших об альтруизме и доброте обвиняемого. Затем сам Росс высказался в свою защиту. «Я понял одну важную вещь о нашем правопорядке: законы природы и людские законы очень похожи. Гравитации нет дела до твоих рассуждений: если ты прыгнул с обрыва – будь готов к боли». В завершение речи он принес искренние извинения.

– Благодарю, мистер Ульбрихт, – произнесла судья, когда Росс опустился на место. Затем она объявила пятнадцатиминутный перерыв.

Когда судья Форрест приступила к оглашению приговора, на лице ее читались твердость и спокойствие. Она пояснила, что сперва хотела бы ознакомить Росса и всех присутствующих в зале с соображениями, которые привели ее к принятому решению. Строчка за строчкой, слово за словом она хотела разъяснить, чем руководствовалась, вынося приговор.

Судья начала с того, что именно Росс создал сайт – и создал его сознательно, а не под влиянием минутного порыва: он разрабатывал его целый год, прежде чем явить народу. Таким образом, творение Росса создало угрозу демократии государства, которую защищает суд. «Вы были капитаном этого корабля, Ужасным Пиратом Робертсом. Вы завели на нем собственный порядок и поддерживали его так, как считали нужным, – произнесла судья, глядя прямо на Росса. – Ваш сайт – холеное любимое детище. Дело всей вашей жизни. Вы хотели, чтобы он стал вашим наследием, – он им стал».

Судья упомянула бумаги и аргументы, предоставленные защитой, которые призваны были доказать, что свободное распространение наркотиков полезно для общества: оно снизит уровень насилия и улучшит качество – а значит и безопасность – наркотиков. Такое заявление пришлось судье Форрест не по душе. С ее точки зрения, Росс таким образом хотел оправдаться, что, раз он продает наркотики не на улице, а сидя за компьютером, стало быть, он не такой, как все остальные наркоторговцы.

«Ни один наркодилер из Бронкса, торгующий метом, героином или крэком, никогда бы не подумал выдвинуть подобный аргумент в свою защиту. Это аргумент привилегированной группы людей. Вы ничем не лучше любого наркоторговца, и высшее образование не дает вам никаких привилегий в системе уголовной юстиции».

Затем пошла речь о побочном вреде, причиненном наркотиками. Росс утверждал, что люди принимают наркотики уединенно, в безопасных местах и не наносят никому вреда, разве что себе. Но, по мнению судьи, это не так. Почти всегда под удар попадают близкие люди, которые страдают в результате опасной покупки на Шелковом пути. Люди гибнут, популяция наркоманов растет – все это обходится обществу слишком дорого, потому что в большинстве случаев зависимые от веществ люди не способны заботиться о своих детях, те растут как трава под забором, и в итоге появляется целое поколение лишенных заботы и брошенных детей.

Потом пришел черед убийств. Да, никаких тел так и не нашли, но для судьи это не имело значения. «Вы заказали пять убийств? Заказали, – холодным тоном отчитывала она Росса. – Вы заплатили за них? Заплатили. Вы получили фотографии, которые заставили вас думать, что все заказанные люди мертвы? Получили».

В конце речи, глядя Россу в глаза, она сказала: «Люди очень непростые существа. Таковы и вы. В вас есть хорошее, я не сомневаюсь, но есть и плохое. То, что вы совершили с помощью Шелкового пути, было разрушительно, и крайне пагубно сказалось на обществе».

В зале повисла тишина, когда судья Форрест попросила Росса встать.

Тридцатилетний Росс поднялся и слегка вытянул шею, готовый услышать слова судьи. Его мать и отец сидели в конце зала и, затаив дыхание, смотрели на сына. Тем временем судья начала говорить.

– Мистер Ульбрихт, согласно второй и четвертой статьям суд приговаривает вас к пожизненному заключению, – объявила она, а затем добавила еще сорок лет по другим статьям.

Росс слушал ее, не шелохнувшись. Позади него, из дальней части залы послышались безутешные рыдания. – Согласно федеральным законам вам предстоит отбывать срок в тюрьме, без права на условно-досрочное освобождение.