ГЛАВА 22

Погода благоприятствовала нашему отъезду. Солнце за последнюю неделю периодически проглядывало сквозь набухшие облака, вобравшие в очередной раз в себя влагу из моря, но дождь не торопился обрушиться на наши головы.

Ингрид лично проверила все необходимое в моем багаже и сейчас давала указания, где и что лежит.

— Я все помню, — в который раз говорила подруге.

— Знаю я, как помнят беременные. Сплошные провалы, а потом нервотрепка, что простого платка под рукой не оказалось, — назидательно выговаривала мне Ингрид, чем вызвала понимающую улыбку на лице мужа. — Дирк, возьмешь на себя все заботы о Кетрин. Думаю, ты помнишь, как я психовала из-за того, что не могу чего-то найти.

— Помню, конечно, — понимающе улыбнулся молодой дракон и вскочил в седло.

Моя смирная лошадка флегматично уткнулась взглядом в мокрую каменистую дорогу под копытами и ни на что не реагировала, иногда лишь помахивая хвостом. Переметные сумы, набитые одеждой и провизией, распределили по двум лошадям — моей и Дирка. Мой сопровождающий с нетерпением ожидал окончания затянувшихся проводов, а лошадь под ним переступала с ноги на ногу.

Дрегас легко приподнял меня и усадил в седло боком. Ехать в штанах с моим животом было очень неудобно, так что пришлось воспользоваться дамским седлом, которое нашлось в конюшне Орлиного гнезда.

— В путь! — махнул рукой Дрегас, положив начало нашему долгому пути.

Аргат — город, в котором я выросла и где прошло мое детство, находился у подножия Пертинских гор, а это означало, что мы поедем по дороге вдоль всего горного массива, потом пересечем Шуйский лес и только потом, спустя день пути, окажемся у второй горной гряды. Пертинские горы и Тарлинский хребет окружали границы империи на северо-западе и севере. Шумная и бурная река Литинка брала свой исток среди горного массива, при этом разрезая его на Пертинские горы и Тарлинские. Шуйский лес начинался сразу на равнине, при этом молодые деревья норовили увеличить территорию и цеплялись корнями за каменные уступы. Климат слишком суров на севере, часто бывает сход лавин по крутым скалам, так что растительность если и покрывала Пертинские горы, то скорее низкорослая, в отличие от Тарлинского массива. Впрочем, сами горы не были высоки, в отличие от Пертинских, где снежные шапки лежали даже в самое жаркое лето.

Гномы не зря облюбовали это место и обустроили город Аргат. В труднодоступных горах скрывались залежи драгоценных металлов и железные руды, позволяющие ковать не только оружие, но и сельскохозяйственный инвентарь. На фабрике, где работала мама, из золота и серебра делались ювелирные изделия. Конечно, к тонкой работе гномы никого не допускали, а вот обработка породы доставалась наемным рабочим. Объемы были небольшие, так что за место на фабрике держались, стараясь угодить владельцам. Сетовать на трудные условия было не принято, слишком много было желающих работать, чтобы прокормить семьи.

Мужчины уходили на заводы по выплавке металла для оружия, а вот женщин и детей брали на фабрику, где требовались ловкие пальцы, перетирающие травы и листья, необходимые для добавления при очистке серебра и золота. Вдыхая испарения, многие быстро зарабатывали химические ожоги легких, подхватывали воспаление легких и туберкулез на вечных сквозняках, гуляющих в цехах. С одной стороны раскаленные печи, с другой — гудящие вытяжки, сквозь которые уходила гарь.

Дрегас прав, я никогда не задумывалась, каким образом в таких условиях на фабрике мама смогла проработать двадцать лет и при этом сохранить свое здоровье. В детстве это казалось нормальным — мама сильная, здоровая, заботливая, любимая и всегда рядом. А потом я сбежала в погоне за лучшей жизнью, соблазнившись блеском столицы. Тем более что для меня в Аргате будущее существовало только все на той же фабрике гномов. Представить себя изо дня в день сидящей в полумраке каменного мешка, называемого гномами «цехом», не могла. Поэтому, наверное, почувствовав обожание и вожделение мужчины, приняла это за настоящую любовь. Неопытность сказалась, и я сбежала из родного города, не предупредив маму о своем поспешном решении навсегда покинуть дом. Ответственность за последствия своих поступков пришлось нести в полной мере, в этом богиня Судьбы права: каждый шаг определяет наше будущее.

Воздух в долине всегда теплее, чем в горах. Еще чувствовались его теплые порывы, кое-где виднелись осенние цветы в последних попытках поймать лучи солнца, а под ногами расстилался ковер из опавших листьев, приглушающий цокот копыт наших лошадей.

— Заночуем в Чапре, там есть приличные гостиницы, — поравнявшись со мной, произнес Дирк.

В ответ молча кивнула. Местность незнакомая, поэтому оставалось лишь довериться моему сопровождающему. Дракон выглядел молодцом, лошадь под ним играла, перебирая ногами, чувствуя, какого всадника везет на своей спине.

Спуск оказался не таким трудным, как мне казалось с высоты площадки Орлиного гнезда. С Ингрид мы прибыли в закрытой карете, а сейчас было страшновато преодолевать тот же путь верхом. Но дорога оказалась наезженной, без ухабов, ее даже не размыли постоянные ливни, проливающиеся каждый день. Единственное объяснение, которое приходило на ум, что и здесь магией поддерживается отличное состояние дороги. Ведь это единственный путь, который связывает домик в горах с поселениями людей у их подножия. Раз в неделю приходил обоз с продовольствием, а значит, необходимость поддерживать в нормальном состоянии горную дорогу была насущной необходимостью, а так как я не встретила никаких рабочих за время всего пути, то предположения о магии были весьма реальными.

Шуйский лес гостеприимно распахнул свои объятия, обдав легким запахом прели. Здесь дождь порождал новую жизнь: грибы выглядывали из-под опавших листьев, ярко-красные ягоды боярышника и шиповника висели на тонких ветках кустов, призывая мелкое зверье и птиц делать запасы на зиму. Это не казалось увяданием жизни, скорее подготовкой к началу другого отрезка времени, закутанного в снега, как в белоснежные меха. Наверняка сейчас на полях собирают последний урожай, радуясь тому, что осень затянулась, не позволяя зиме накрыть ранним покровом землю.

— Устала? — заботливо спросил Дирк, заметив, что я отпустила поводья смирной лошадки и стала растирать онемевшие кисти рук.

— Немного, — отозвалась я.

Очень хотелось отдохнуть, все же спуск оказался продолжительным, и далее мы продолжали путь, не делая остановок. Впрочем, негде было.

— Уже недолго осталось до гостиницы, — попытался подбодрить меня Дирк.

В ответ лишь благодарно кивнула. «Разнежилась рядом с Ингрид», — укорила я себя.

— Господин Дирк, может быть, пройдемся? — высказала свое пожелание.

— Отличная мысль, — поддержал меня молодой дракон.

Он остановил свою лошадь, ловко спешился и подошел, протягивая руки. С такой же легкостью поймал меня в свои сильные объятия и поставил на землю.

— Кетрин, нам надо поговорить, — неожиданно произнес Дирк.

— О чем? — удивленно посмотрела на него я.

Приятно было размять ноги, а не засиживаться в одном положении в седле. Лошади спокойно шли в поводу, видимо также считая, что небольшой отдых без всадников пойдет им во благо.

— Кетрин, твое интересное положение уже заметно, — начал Дирк, тщательно подбирая слова.

Я невольно запахнула сильнее теплый плащ, скрывая округлившуюся фигуру. Впрочем, Дирк прав, это не очень поможет в путешествии.

— В гостинице я буду представляться твоим мужем, так будет возникать меньше вопросов. Ты не против? — вежливо поинтересовался молодой дракон.

Я раздумывала над его словами. Да, Дирк прав. Будет возникать много ненужных вопросов и предположений у посторонних людей, заметивших мое положение и рядом со мной молодого мужчину. Точнее сказать, у всех будет убежденность в том, что Дирк отец ребенка.

— Пожалуй, вы правы, — задумчиво протянула я.

— Тогда прекращай мне выкать и называть господином, — предложил дракон.

— Я не смогу, — запротестовала я.

— Кетрин, но ведь супруги так друг к другу не обращаются, — мягко, с укоризной сказал Дирк.

Прикусила язык, чтобы удержать чуть не сорвавшиеся слова «а мы не супруги», ведь я только что согласилась с его предложением.

— Я не смогу, — призналась в итоге.

— Хорошо, — кивнул в ответ на мое признание Дирк. — Тогда просто молчи. Я сам буду вести переговоры.

— Согласна, — пришлось ответить мне.

Чем дальше развивалась эта история, тем беспокойнее становилось у меня на душе. Вначале все было так просто — я вынашиваю и произвожу на свет наследника бездетной пары, получаю вознаграждение и живу дальше своей обеспеченной жизнью. Потом оказалось, что «наш муж» — дракон, да еще император, и о его наследнике беспокоятся не только жена и целитель — друг семьи, но и старейшины рода, а друг вообще оказался предателем. Теперь я сбегаю от реальной опасности под крылышко мамы, которая вполне может быть тоже драконом. Как же все запуталось!

Богиня Судьбы лихо закрутила наши жизни, переплетая события и действующие лица. Дирк, заставляющий волноваться в его присутствии, от которого волнами накрывает странная смесь желания и сожаления. И напоследок признание самой богини в чувствах к молодому дракону.

Бездна, как же все сложно! Трудно разобраться в своих эмоциях и желаниях, а события разворачиваются так, что вопросы множатся, а найденные на них ответы только усложняют ситуацию.

Во всем этом радовало только мое состояние. Если вокруг беременности завертелся вихрь событий, то само счастье вынашивания крохотной жизни, растущей во мне, согревало сердце и наполняло душу нежностью и какой-то детской восторженностью. Очарование этого времени ничто не могло разрушить. Крохотный дракончик требовал своего права на жизнь, его отец и любящая приемная мать ждут появления на свет наследника не меньше, чем я, а может быть, даже больше. Просто я не тороплюсь, наслаждаясь каждым мгновением, прожитым с моим сыном, а нетерпеливые родители желают как можно скорее прижать к груди новорожденного. Я их понимала, и меня умиляла эта трогательная забота обо мне и ребенке.

Надо сказать, что за все время, пока жила в Орлином гнезде, ни разу не задумалась о вознаграждении, совершенно позабыв об этом факторе, подвигнувшем меня на такой поступок. На меня это не похоже абсолютно. После нескольких голодных месяцев, проведенных на холодных улицах столицы, я научилась ценить каждый медяк, попавший мне в руки. Я стала расчетливой, просчитывающей свою выгоду сразу и на несколько ходов вперед. Возможно, сейчас сказалась спокойная и сытая жизнь рядом с Ингрид, ставшей мне близкой подругой. Отошли куда-то на задний план меркантильные соображения, а проявляться стали мои искренние чувства к Дрегасу и несчастной женщине, обратившейся ко мне за помощью.

Чапр оказался небольшим провинциальным городом на пересечении торговых путей, где текла размеренная жизнь. Местного населения здесь немного, большинство составляли приезжие, люди деловые, приносящие городу прибыль. Несколько чистых гостиниц решали вопросы с отдыхом для путников и с постоем для их лошадей.

Дирк свернул к приглянувшейся вывеске «Тихий сад», где был нарисован добродушный хозяин и рядом плодоносящее яблоневое дерево. Мне тоже приглянусь картинка, изображенная на огромной дощатой рекламе, потому проехала следом за своим спутником в широко распахнутые ворота.

Во дворе суетились люди, собирающиеся так же, как и мы, остановиться здесь на ночлег. Я беспокойно поглядывала на бородатых мужиков, стреляющих в нашу сторону внимательными глазами. Нервными движениями оправила на себе теплый плащ, слегка влажный от накрапывающего дождя.

Дирк спокойно и уверенно спешился, кинул поводья подскочившему слуге и, развернувшись ко мне, протянул руки. Поторопилась укрыться в его объятиях от нахальных и изучающих взглядов торговцев, от которых ничего не могло укрыться. Мой спутник распорядился насчет ужина и комнаты с теплой водой для умывания с дороги, а после завел внутрь гостиницы. С облегчением выдохнула, едва дверь отгородила нас от любопытных взглядов. Нос уловил аппетитные запахи, а желудок тут же оповестил, что почти целый день в пути — это слишком долго для беременной женщины, которая вынашивает маленького драконенка.

Хозяевами оказалась дородная пара, с первого взгляда определившая принадлежность моего спутника к драконам, а потому все пожелания выполнявшая быстро. Нам подали на ужин зажаренного молодого барашка, кувшин с горячим какао, который заказал Дирк, помня, как мне нравился этот напиток в Орлином гнезде, и несколько свежих и очень воздушных булочек, пахнущих корицей. Вода для умывания уже нагревалась. Вещи, снятые с наших лошадей, проворные слуги отнесли в приготовленные комнаты. Стало неожиданно тепло и уютно.

Трудности начались позже. Как оказалось, наше решение назваться супругами имело свои минусы, хозяева разумно рассудили, что нам понадобится одна комната с большой кроватью.

Войдя в предоставленный номер, я удивленно уставилась сначала на этот предмет мебели, потом проследила за тем, как молодой дракон начинает раздеваться. Деревянная кадка с горячей водой стояла немного в стороне, позволяя передвигаться в пространстве более-менее свободно.

— Кетрин, тебе помочь? Почему ты замерла на месте и не снимаешь одежду? — обернулся ко мне Дирк, уже раздевшийся по пояс.

Потому что меня охватывала странная дрожь рядом с этим мужчиной. Он выматывал мне всю душу — дерзкий, красивый, с бездной обаяния, влекущий к себе, пробуждая во мне желание быть с ним, но я не могла позволить себе такие чувства. Он дракон, ему привычно соблазнять женщину, красуясь перед ней. Именно этого боялась больше всего: прикипеть к мужчине, потеряться, забыть обо всем на свете.

Сейчас мне представилась возможность рассмотреть молодого дракона во всей его первозданной красоте. Мощный торс с перекатывающимися под смуглой кожей мускулами, широкие плечи, массивно развернутые в стороны, шея, переходящая в литую трапецию, узкая талия с поджарым прессом. От пупка вниз сбегала расширяющаяся полоска рисунка, очень напоминающая чешую. Внимательно присмотревшись, заметила такой же орнамент на округлых плечах и запястьях. Удивительно, но это смотрелось мужественно и каким-то непонятным образом украшало могучую фигуру перворожденного.

— А вот это… — покрутила указательным пальцем, стараясь найти название рисунку чешуи на коже дракона, — есть у всех драконов? У мамы я такого не видела.

— У всех мужчин примерно так расположено, — охотно отозвался Дирк, затем повернулся ко мне спиной и показал рукой, вывернув ее, — и еще вдоль позвоночника. Проявляться начинает в подростковом возрасте. Называется «эрта».

— А у женщин? — полюбопытствовала я.

— Тоже есть, но в основном на внутренней части бедра и нижней части живота. — При этих словах дракон вновь развернулся ко мне лицом и провел пальцами по своей полоске, спускаясь вниз и убирая ткань штанов, чтобы позволить мне рассмотреть рисунок в полной мере.

Стыдливо отвела глаза в сторону, почувствовав, как предательски вспыхнули щеки. Он совершенно невозможен, пользуется любым моментом, чтобы попытаться соблазнить.

— Разве у Дрегаса ты эрту не видела? — задал мне провокационный вопрос Дирк.

— Некогда было. Я, знаешь ли, в то время была несколько занята, — отозвалась в тон ему.

Я и себя-то плохо помнила в те три дня на острове. При упоминании происшедших событий в памяти всплывали поцелуи и трепет тела под любовным напором страстного дракона. Мне тогда действительно было не до рассматривания эрты на теле мужчины, который заставлял дрожать от пережитого в своих объятиях, судорожно цепляться за плечи руками, выгибаясь от переполнявшего экстаза.

— Отрабатывала свое вознаграждение, — презрительно кинул в мою сторону Дирк, подкинув вслед словам волну негодования.

Отвечать на открытое оскорбление посчитала ниже своего достоинства. Что ж, он в какой-то мере прав, меня наняли для этой работы, и пока я прекрасно с ней справляюсь. Моя безопасность в интересах моих «работодателей», так что все по-честному.

Только почему тогда стало так обидно, словно меня смешали с грязью? И кто? Молодой дракон, брат императора, лучший друг Ингрид, притом сам предложивший мне стать одной из его многочисленных любовниц! И раз он не считает меня достойным человеком со своими мыслями и чувствами, стремлениями все исправить в жизни, так и от меня он никогда не дождется уважения.

Больше мы не обменялись ни одним словом. Я старательно делала вид, что меня не беспокоит присутствие со мной в одной комнате мужчины. Все же мой опыт в заведении у мадам давно помог избавиться от природной стыдливости. Откровенно рассматривать дракона также не собиралась — не предоставлю ему такой возможности порадоваться моему интересу.

Дирк принял ванну, вытерся полотенцем и надел просторную рубашку со штанами. Я все это время занималась своими делами, демонстрируя безразличие к происходящему ровно до тех пор, когда пришло время самой укладываться спать.

— Отвернись, — попросила «супруга». Я же не пялилась на него, когда он купался.

— Я уже сплю, — отозвался Дирк и демонстративно отвернулся лицом к стене.

Полностью раздеваться не стала, умылась горячей водой из кувшина, поплескав себе в лицо, и уселась на край кровати расчесывать волосы.

— Кетрин, извини за грубые слова, — неожиданно произнес Дирк за моей спиной, заставив замереть и прекратить движения щеткой.

— Ну почему же, ты ведь прав, — холодно произнесла я, пожав плечами, — меня наняли на эту работу.

— Кетрин, я сам не понимаю, что со мной происходит, — спустя какое-то время тихо сказал Дирк. — Смотрю на тебя — трепетная, нежная. Кажется, протяни руки, укрой в объятиях, дотронься до губ поцелуем, и ты будешь податливо и страстно гореть, отвечая на мое желание, но ты в тот же миг, наоборот, оказываешься гордой, уверенной и отказываешь мне.

— Господин Дирк… — набрав побольше воздуха, начала говорить я, но он меня перебил:

— Зови меня по имени, Кетрин. Помнишь наш уговор?

— Я все помню, — сурово ответила я, — но сейчас здесь нет никого, перед кем нужно изображать вашу супругу.

— Твою, — тотчас же поправил он.

В ответ лишь энергичнее начала расчесывать волосы. Дракон замолчал, но я чувствовала его взгляд, упершийся мне в спину, каждой клеточкой кожи, отчего становилось не по себе, будто хищник затаился в засаде и наблюдает, выжидает время для нападения.

— Кетрин, наша договоренность — это твоя безопасность, — произнес Дирк.

— Я понимаю, — со вздохом согласилась с ним я.

— Давай потренируемся, — предложил Дирк, — чтобы потом тебе было легче в присутствии посторонних общаться и случайно не обмолвиться. Позови меня по имени.

Что ж, он прав. Логика в его рассуждениях была, упираться и демонстрировать строптивый характер еще будет время, а сейчас нужно выжить и выносить здорового ребенка.

— Дирк… — выдохнула обреченно я.

— Можно немного теплоты добавить? — хитро попросил он. Коварный соблазнитель. От него так и потянуло желанием, а в голосе стали проскальзывать завораживающие нотки.

— Ди-ирк, — обернулась к нему и очень нежно пропела имя мужчины, перекатывая каждый звук, словно пробовала его на вкус.

Дракон на мгновение замер, обалдев от полученного эффекта, а затем резко подался вперед в стремлении обнять.

— Думаю, на сегодня тренировок достаточно, — холодно остановила его порыв я.

Он недовольно зарычал, стараясь сдержаться.

— Кетрин, ты невыносима! — вскричал Дирк. Он одним прыжком оказался у двери, широко ее распахнул и с грохотом захлопнул за собой, заставив вздрогнуть от громкого звука.

— Дракон! — недовольно бросила я ему вслед.

Время шло, а Дирк не возвращался. Ночь давно укрыла город, темные тучи расщедрились, и наконец-то зарядил дождь, тугими каплями барабаня по стеклам. Я лежала на кровати и бессмысленно пялилась в потолок. Беспокойство невольно заползало в душу. Где этот безбашенный в тонкой рубашке и штанах бродит? Неужели отправился на улицу? Бред! С чего это ему отправляться на прогулку под осенним дождем? Скорей всего зажимает на кухне служанку, стараясь сбросить напряжение. Кто устоит перед драконом, старающимся добиться от женщины благосклонности? Ответ напрашивался сам собой, достаточно посмотреть в зеркало, но я упорно гнала из своего сердца жалость к мужчине, считавшему меня легкодоступной. Я твердо решила полностью изменить свою жизнь и начать ее с нового листа.