13
Яркие штучки
10 октября 1983

Снаружи рокотал гром, и каждая клеточка во мне напряженно слушала, не идет ли Мик. Дома, кроме меня, никого не было, я всегда в такие минуты была настороже. Я смотрела телевизор, одним ухом прислушиваясь, не раздадутся ли шаги Мика, не подъедет ли машина, зная, что если пропущу и то и другое, следом в замке повернется его ключ. Казалось, он всегда отпирал дверь громче, чем мы все, у него была привычка шумно возить ключом в скважине взад-вперед. Это служило первым предупреждением и часто давало мне достаточно времени, чтобы выбежать в сад или взлететь по лестнице.

Поэтому, когда входная дверь открылась без скрежета и стука, мне показалось, что у меня над ухом выстрелили из пистолета. Я подпрыгнула, потом прокралась к телевизору и выключила его, надеясь вопреки всему, что мне удастся остаться незамеченной.

– Руби?

Я снова задышала: это была Барбара. Я высунула голову в прихожую. Барбара стояла у открытой входной двери, за ее спиной лил дождь. Лицо ее было в тени, с подола плаща капало.

– С тебя на ковер течет, – сказала я.

Она встрепенулась.

– Правда? Ох, боже ты мой.

Она вошла, оставляя за собой мокрую полосу. Я сразу поняла, что что-то не так, едва ее лицо осветила лампочка в прихожей.

– Иногда, Руби…

Она не договорила, просто стояла и пощипывала края карманов.

– Что случилось? – прошептала я, словно, говори я громче, на нас налетели бы фурии.

– Ничего. Будь зайкой, сделай мне чаю.

Я пошла в кухню и набрала чайник. Барбара последовала за мной, но забыла снять плащ, и с него продолжало капать, теперь уже на линолеум.

– Слушай, я заметила, ты заинтересовалась косметикой. Я тебе принесла кое-что человеческое – не для боевой раскраски, как ты тут повадилась.

Она сунула руку в карман и вынула пригоршню коробочек с тенями для глаз.

– Я подумала, ты можешь попробовать вот эти.

Она свалила тени на стол, они застучали, как падающая галька. Барбара сунула руку в другой карман и вынула три золотых помады.

– Вот, можешь попробовать разные цвета, или давай вместе. Но только не сейчас. Я устала как собака.

Под глазами у нее были темные синяки.

– Спасибо, – прошептала я.

Я выкрутила одну помаду и понюхала ее. Она была перламутрово-розовой. Я не могла представить, чтобы Сьюзи вдруг накрасилась чем-нибудь в этом духе.

– Где ты была? Ты мокрая насквозь. С тебя капает.

– Просто гуляла по лесу, – ответила она и пошла в прихожую повесить плащ.

Я поняла, что она гуляла и вспоминала Труди. Она всегда так делала, когда воспоминания приходили слишком большой толпой, и их было не вынести. Я смотрела, как мама, сгорбившись, взбирается по лестнице.

Я отнесла косметику к себе в комнату и разложила на кровати. Тасовала и меняла местами патрончики и тени, выкладывая узоры на покрывале. Тени для глаз были всех оттенков моря в разную погоду: зеленые, синие, фиолетовые. Каждая помада в золотом патрончике. Я была благодарна за подарки, такие красивые, в новеньких блестящих коробочках, но мне не хватило духу что-нибудь попробовать.