Это действительно был овощной нож с камбуза. Фрида воспользовалась им, чтобы разрезать веревки, которыми я связал Фиша. Сунула его себе в карман, прежде чем сойти с лодки. И освободилась с его помощью, пока горела Виго.

Своим стулом она не только попала по затылку Эдвардса, но и задела мой висок, когда при первом ударе стул выскользнул у нее из руки. Но благодаря ей Эдвардс промахнулся, и выстрел пришелся куда-то по деревьям позади меня.

– Спасибо, – сказал я. Еще никогда это слово не казалось таким неполноценным, ущербным, как сейчас.

Фрида плакала, разрезая веревки на мне, и я заметил, что тоже плачу.

Всхлипывая, умирая от усталости и одновременно испытывая эйфорию оттого, что остался в живых, я подошел к Эдвардсу и нащупал пульс – слабый, но он был жив, в отличие от Виго; значит, опасность для нас еще не миновала, поэтому мы быстро связали ему руки и ноги остатками наших веревок. Больше всего мне хотелось прикончить ублюдка, но живое доказательство все же лучше осуществленной мести.

Все еще всхлипывая и шатаясь, я направился к Йоле. Фрида разрезала ей веревку на спине, а я подхватил на руки. Йола была холодная, ужасно холодная, но я ощущал ее дыхание у себя на мочке уха, чувствовал, как поднимается и опускается ее грудь – о большем я и не мечтал.

Но ее пульс едва прощупывался, и мне больше нельзя терять время.

– Постарайся найти сотовый! – попросил я Фриду. – Тот, что принадлежит Фишу, можно активировать отпечатком его пальца. Может, глушитель сейчас уже отключен!

Она помотала головой.

– Почему нет? – крикнул я ей, а потом и сам услышал.

Вертолет.

Я посмотрел наверх, увидел лучи прожекторов, которые обследовали воду и приближались к нам.

Услышал голос из громкоговорителя: «Внимание, внимание, это полиция».

Смеясь, обнял Фриду. Подождал, пока кроны деревьев не нагнулись под потоком воздуха от винта вертолета. Потом попросил Фриду взять Йолу на руки. Поговорить с ней, хотя та была без сознания, а шум вертолета перекрывал все другие звуки.

Она пообещала, что все сделает, и я побежал.