Вербовать его в привычном понимании никто не собирался. А вот использовать в своих целях решил сам председатель КГБ СССР Владимир Крючков. Его беспокоили «реформы» Горбачева и далеко идущие намерения Запада на этот счет.

Крючков довольно быстро нашел общий язык с Максвеллом, благо оба хорошо говорили по-венгерски. Этот язык в Москве мало кто понимал, так что в любой момент можно было устроить «междусобойчик».

Ко второй половине 80-х годов СССР подошел в глубочайшем кризисе: и политическом, и экономико-финансовом. Государственная безопасность страны оказалась под реальной угрозой. В руководстве спецслужб искали возможные пути противодействия новым угрозам. Владимир Александрович Крючков, поставленный в ту пору во главе КГБ, имел свои виды на использование Роберта Максвелла в новой, обострившейся международной ситуации в противовес усилиям западных разведок.

Москва тогда столкнулась с глобальным вызовом США, материальные ресурсы и потенциальные возможности которых были беспрецедентно велики. А у руля стоял тандем двух откровенных политических «ястребов» — президента Рональда Рейгана и директора ЦРУ Уильяма Кейси, его главного консультанта и помощника.

Кейси разработал новый план борьбы с СССР. В рамках этого плана империи Максвелла была отведена особая роль. Ей надлежало развернуть масштабную кампанию информационно-пропагандистской поддержки разрушительной для СССР политики Горбачева. Сотрудничество с Максвеллом обеспечивало кремлевскому лидеру хвалебный пиар по всему миру. В итоге мировое общественное мнение стало на сторону Горби. А в его родной стране накапливался взрывной потенциал недовольства.

Автор перестройки был доволен сотрудничеством с Максвеллом. О Горбачеве ведь писал весь мир. Коммунистическая «Правда» и либеральные «Московские новости» начали выходить на английском языке на Западе. Журнал Раисы Горбачевой «Наше наследие» стал в один ряд с популярными глянцевыми изданиями ведущих стран мира. Все это обеспечивал Максвелл.

Знали ли наши чекисты о разведывательной миссии «капитана Боба»? Конечно знали. Из этого посыла исходило руководство КГБ в лице своего председателя. Кроме того, с Максвеллом целенаправленно работали многие наши ведущие разведчики и контрразведчики, например резидент КГБ в США генерал Дмитрий Якушкин. В Лондоне с Максвеллом встречался начальник ПГУ КГБ (внешней разведки) генерал Леонид Шебаршин.

На Лубянке считали, что ЦРУ и МИ-6 активно используют Максвелла как прямой канал доведения направленной информации (дезинформации) до советского руководства. Их агент имел уникальную возможность зондирования отношения Кремля к тем или иным политическим инициативам Запада. Кроме того, Максвелл, что называется, держал руку на пульсе советского режима, оценивая его устойчивость и жизнеспособность. О чем и докладывал своим кураторам в Вашингтоне, Лондоне и Тель-Авиве.

Лубянкой ставилась задача по нейтрализации возможностей «кремлевского крота» и даже использования его связей и возможностей в наших целях. В частности, в финансовой, банковской и валютной сфере.

Максвелл всегда был рад помочь. И нередко даже не ждал просьб от Кремля и своих советских друзей о поддержке. Проявлял инициативу. Вспомню в этой связи лето 1978 года и организованный по просьбе Максвелла визит на Украину в его родное село Солотвино. Гость во время застолья в сельсовете предложил миллион фунтов стерлингов на развитие села. А днями позже из Лондона прислал членам сельсовета приглашение посетить Великобританию за его счет. По рекомендации из Москвы оба предложения миллиардера были с благодарностью отвергнуты.

На память приходит и другой жест олигарха. 7 декабря 1988 года в Армении произошло разрушительное землетрясение силой в 10 баллов по 12-балльной шкале. Всего от стихии пострадал тогда 21 город и 350 сел республики. По официальным данным, погибло 25 тысяч человек, 140 тысяч стали инвалидами, а 514 тысяч человек лишились крова. Землетрясение вывело из строя около 40 процентов промышленного потенциала республики.

Так вот, уже на следующий день, 8 декабря, Максвелл по своей инициативе, без каких-либо просьб с нашей стороны, закупил полдюжины дорогостоящих аппаратов «искусственной почки», которые были абсолютным дефицитом в СССР, загрузил ими «под завязку» свой личный самолет, заполнив его также коробками с медикаментами и плазмой крови. И приказал отправить этот груз пострадавшим от землетрясения людям. Он поручил своему заму из Mirror Group и вашему покорному слуге без промедления доставить этот груз из Лондона в Армению. Что и было сделано.

Надо было видеть радость ереванцев, получивших эту помощь, которая пришла столь быстро и в самый критический момент. И, самое главное, подарила жизнь многим пострадавшим от стихии людям.

За такие вот поступки (а их на моей памяти совместной работы с Максвеллом было немало) лично мне непросто рассматривать этого человека лишь как врага, шпионившего против нас. В этом вопросе не все так просто и однозначно.

Понимали ли на Лубянке тогдашние «защитники отечества», что под западный пиар Роберта Максвелла ведомый Горбачевым Советский Союз уверенной поступью движется к распаду? Один из руководителей внешней контрразведки

КГБ полковник Анатолий Серегин утверждал, что его коллеги прекрасно понимали всю пагубность перестроечного курса Горбачева, но сделать ничего не могли. Возможности реально повлиять на политику кремлевского начальства у них не было. Мнение разведки не принималось в расчет высшим партийным руководством. Страна была уже неизлечимо больна эпидемией западничества. Люди потеряли веру в способность советского строя изменить жизнь к лучшему, но уверовали в преимущества Запада, превосходство капиталистической системы.

Может быть, Лубянка плохо пыталась воздействовать на Кремль? Попытки все-таки были. Причем и до августовского путча и после. Только хилые и немощные. Одним из фигурантов в тех безуспешных попытках сохранить Советский Союз оказался, как ни странно, и сам Роберт Максвелл.