В том году мы пропустили весьма чувствительный для Лубянки удар. Удар в спину. Нанесла его союзная нам тогда польская разведка. В ней к тому времени уже три года работал «крот» — полковник Михал Голеневский, офицер, имевший доступ к секретной информации, в частности, касавшейся сотрудничества польской разведки с КГБ.

Что это была за «птица» — пан Голеневский? Полковник исполнял обязанности заместителя начальника отдела информации польской разведки. Сотрудничал с КГБ, работал в середине 50-х в Западной Германии и Швейцарии.

Михал Голеневский (1922–1993)

1 апреля 1958 года он направил письмо американскому послу в Женеве, в котором предложил свои услуги ЦРУ в качестве двойного агента. Письмо было подписано псевдонимом «Хекеншютце», то есть «Меткий стрелок», или «Снайпер». Это имя и стало его оперативным псевдонимом в Лэнгли. Предложение предателя было принято. За первым письмом последовали другие.

Конон Трофимович Молодый (1922–1970)

Всего пан Голеневский до своего бегства на Запад в 1961 году успел передать своим американским заказчикам 2 тысячи микрофильмов с секретной информацией. А также — по его собственному признанию — пять тысяч страниц со сведениями, касавшимися советской и польской агентуры на Западе, помимо множества экономических, политических, разведывательных и контрразведывательных сведений, представлявших интерес для американцев. И для англичан, конечно. Пан Михал работал и на них под псевдонимом «Латания».

Среди «сданных» им советских разведчиков оказался наш нелегальный резидент в Лондоне Гордон Лонсдейл, он же Конон Трофимович Молодый, и его радисты — будущие Герои России супруги Моррис и Леонтина Коэны. Пан Голеневский «засветил» также нашего разведчика в стане британской МИ-6 — агента «Диомид» — Джорджа Блейка. Все они были арестованы, преданы суду и получили длительные сроки заключения. К счастью, как известно, долго за решеткой нашим разведчикам сидеть не пришлось.

Леонтина и Морис Коэны, Герои России

Конон Молодый и супруги Коэны были обменены на шпионов с противоположной стороны.

Ну а Джордж Блейк совершил беспримерный побег из лондонской тюрьмы «Вормвуд Скрабз». Перебрался с помощью друзей (за двойной стенкой микроавтобуса) в Берлин, а затем и в Москву. И встретил 50-ю годовщину Октябрьской революции вместе с Кононом Молодым на Красной площади.

Аналитики на Западе, оценивая ущерб, нанесенный Джорджем Блейком, ставят его на второе место после Кима Филби в рейтинге эффективности. С такой оценкой не поспоришь.

Агент «Диомид» предложил свои услуги советской разведке в 1951 году, находясь в северокорейском плену. Война на полуострове застала его в Сеуле, где он работал вице-консулом в британском посольстве. Это была дипломатическая крыша для сотрудника МИ-6.

В разведку Блейк был приглашен после войны. Ее он начал в рядах голландского Сопротивления. Но из родного Роттердама пришлось бежать, спасаясь от фашистского ареста.

Дальше была служба на британском военно-морском флоте. А после войны — в Форин-офисе (МИДе Великобритании) и МИ-6.

В мае 61-го суд приговорил его к 42 годам тюремного заключения — рекордный срок в английской истории — якобы в отместку за 42-х выданных им Кремлю агентов британской разведки.

На самом деле, по мнению специалистов, вклад нашего «крота» был куда более весомым. Около четырех сотен шпионов были обезврежены КГБ благодаря агенту «Диомид». Ну а срыв уникальной операции американской и британской разведок под кодовым названием «Гоулд» («Золото») вошел в анналы летописи противоборства разведок в годы «холодной войны». «Золотом» для ЦРУ и МИ-6 был 800-метровый по длине и более чем двухметровый в диаметре берлинский тоннель из западной в советскую зону оккупации. Он был прорыт к подземным кабелям секретной правительственной связи. Они шли из Карлсхорста, командного пункта группы советских войск в Германии. «Труба» была напичкана новейшим и весьма дорогостоящим оборудованием, благодаря которому команды специалистов-слухачей, сидевшие в тоннеле, вели прослушку и запись всех телефонных переговоров.

Джордж Блейк

Блейк сообщил нам об операции «Золото» еще на стадии ее разработки. В результате, после того, как тоннель был построен, противник начал получать с кабелей правительственной связи русских приличную дозу ловко состряпанной дезинформации. В апреле 56-го «трубу» мы откопали. По ней провели западных журналистов, организовали пресс-конференцию. Скандал был нешуточный…

Словом, потеря «Диомида», да и нелегальной резидентуры Конона Молодого, стала весьма чувствительным ударом противника по нашей разведке. Британской контрразведке было от чего потирать руки и какое-то время почивать на лаврах победителей.