Глава 52
Терри
Вопреки моим опасениям Винса не пришлось долго уговаривать. Синтия показала ему свое удостоверение сотрудницы департамента здравоохранения Милфорда, с фотографией.
– Это убедит хозяина дома, что нас можно пустить к нему на чердак. Тебе не придется пугать его, что в противном случае ты вышибешь ему мозги.
– Да, так лучше, – пробормотал Винс. Он был словно в тумане, все его мысли, наверное, занимала Джейн.
Я отправился в гараж и вернулся оттуда со стремянкой и четырьмя короткими гибкими шнурами с крючками на концах. Запрокинув голову и сделав вид, будто вижу сквозь потолок наш чердак, я спросил:
– Начнем здесь?
– Нет, – ответил Винс. – Времени у меня в обрез, а денег больше в других домах.
Тогда я вынес стремянку из дома и закрепил ее на крыше автомобиля. Всем нам, включая Грейс, лучше было ехать в одной машине. Оставить дочь было не с кем, а о том, чтобы она сидела дома одна, мы после всех пугающих событий утра и помыслить не могли.
Когда мы все уселись – Синтия уступила переднее сиденье Винсу не столько из вежливости, сколько из нежелания сажать его сзади, с Грейс, – выяснилось, что сначала надо ехать к Винсу в мастерскую. Там он должен взять ключи и книжечку с адресами и с секретными кодами, чтобы мы могли заходить в дома, где никого не будет. Кроме этого, в мастерской его ждали деньги, которые Берт и Горди успели забрать из милфордских тайников. Он запихал их в два пакета из магазина «Уолгринс».
– Говорить станем мы, то есть Синтия, – сказал я, и Винс поморщился. – Если скажешь, где тайники, я могу сам туда лазить.
– Только смотри не вздумай обокрасть меня, – буркнул он.
Я уже собирался пристыдить его за такие слова, но сдержался, решив предоставить это удовольствие Синтии. Но ее опередила Грейс.
– Надо же, какая чушь! – заявила она.
Винс оглянулся.
– Да, это я сказала, – продолжила Грейс. – Только посмотри, в какое дерьмо ты окунул моих родителей со вчерашнего вечера! Ладно, согласна, я тоже постаралась… Но ведь это была твоя идея – прятать деньги в чужих домах. Теперь из этого вышел пшик, и мама с папой пытаются спасти твою шкуру и Джейн. А ты еще обвиняешь их в желании обокрасть тебя! Извини, но если это не тупость, то я не знаю, что это такое.
Винс перевел взгляд на меня и спросил:
– Давно она хороводится с Джейн?
– Наверное, достаточно, чтобы научиться разговаривать с тобой, – ответил я.
Винс отвернулся от меня и уставился в стекло.
– Только этого мне не хватало, – проговорил он. – Теперь сразу две девчонки выносят мне мозг.
В первом доме проблем не ожидалось. Подъездная дорожка привела нас к гаражу на две машины. Мы с Синтией обошли дом и позвонили в звонок. Никто не ответил, мы вернулись и сообщили об этом Винсу. Он вылез из автомобиля с ключом и направился к задней двери. Дом был хорошо загорожен деревьями и высоким кустарником, поэтому мы были уверены, что проникнем в пустой дом незамеченными.
Отперев дверь, Винс шагнул к пищавшей панели сигнализации и ввел четырехзначный код. Писк прекратился.
– Здесь работает Тереза? – с иронией спросила Синтия.
Винс покачал головой:
– Нет, няня.
Синтия решила вернуться к машине и побыть с Грейс, заодно обеспечивая нам охрану. В случае опасности она предупредила бы меня телефонным звонком. Я снял с крыши машины стремянку и отправился с Винсом на второй этаж, стараясь не задевать стремянкой стены.
– Плевое дело, – усмехнулся Винс, указывая на люк в потолке.
Я раздвинул стремянку, забрался на верхнюю ступеньку, открыл люк и залез на чердак. Там была адская жара. Если снаружи было градусов двадцать пять, то там все тридцать пять, если не больше. И темнота. В вентиляционные прорези сочился слабый свет, но я все равно не сразу сориентировался.
– Неплохо бы иметь фонарик, – проворчал я. – А лучше шахтерскую каску.
– В следующий раз, – ответил Винс, дежуривший у лестницы. – Точно не знаю, где искать. Здесь орудовал Горди. Обычно мы избегаем оставлять добро близко к отверстию. Иди-ка в угол.
Перемещаться на чердаке было непросто. Пола не было, только стропила и набитая между ними влагоизоляция на бумажной основе. Я мог кое-как выпрямиться, даже ступая по стропилам, чтобы не провалиться через изоляцию и не пробить дыру в потолке. Пришлось достать телефон и опять использовать его в роли фонарика. Я приседал, приподнимал слой изоляции и, ничего не найдя, продвигался дальше. Скоро мое внимание привлекло нечто необычное. В свете моего импровизированного фонаря блеснул темно-зеленый пакет для мусора.
– Кажется, нашел, – сообщил я, убрал телефон в карман и вытащил из-под изоляции набитый деньгами пакет. – Господи, – прошептал я и, как канатоходец, перешагивающий с одного каната на другой, добрался по стропилам до открытого люка. – Лови! – Я ловко бросил пакет прямо Винсу в руки. – Я вернусь и поправлю изоляцию.
Оставлять следы своего пребывания было ни к чему. Довольствуясь полутьмой, я вернулся, перепрыгивая со стропила на стропило. В последний момент моя правая нога соскользнула со стропила, пробила слой изоляции, наткнулась на что-то недостаточно жесткое, пробила и его. Я полетел вниз, но успел ухватиться обеими руками за стропила. Падение сопровождалось громким хрустом.
– Что там еще? – крикнул Винс.
– Нога! – отозвался я. – Я продырявил потолок.
Я втянул ногу обратно, оцарапав при этом лодыжку о рваные края штукатурки. Посмотрев вниз, туда, где только что болталась моя нога, увидел лишь темноту. В следующее мгновение внизу загорелся свет, и я увидел глядящую на меня физиономию Винса.
– Это встроенный шкаф, – объяснил он. – Ничего ты не умеешь!
– Со мной все в порядке, спасибо за беспокойство, – буркнул я. – Что теперь делать?
– Ничего. Что тут сделаешь? Пусть думают, будто это еноты.
Енот, умудрившийся устроить такое, мог бы сыграть главную роль в енотском фильме ужасов. Я все-таки поправил изоляцию, не зная, какой в этом толк, и вернулся к люку. Осталось свесить вниз ноги, нащупать ступеньку, сделать пару шагов вниз и закрыть крышку. Винс ждал меня у лестницы с пакетом в руках и всем своим видом выражал нетерпение. Я собрал стремянку.
– Мы во многих местах прятали деньги и нигде не проваливались сквозь потолок, – сказал он.
– Может, и не проваливались, – усмехнулся я. – Вы просто теряли деньги.
Увидев, как мы выходим, Синтия бросилась к нам.
– Получилось? – спросила она, поглядывая на зеленый пакет в руке у Винса.
Мы молча кивнули. Получив желаемое, мы торопились унести ноги. Винс снова включил сигнализацию, запер дверь и вернулся в машину. Я опять закрепил стремянку на крыше.
– Куда теперь? – спросил я, сев за руль.
– Вискаунт-драйв.
Я выехал с подъездной дорожки. Грейс спросила с заднего сиденья:
– Если отдашь им все деньги, которые они требуют, они отпустят Джейн?
Синтия что-то прошептала нашей дочери – наверное, посоветовала помалкивать. Но Винс все равно ответил:
– Наверное, нет.
– Почему? – удивилась Грейс.
– Они убьют ее и меня, потому что я им этого не спущу.
– Тогда зачем все это? – воскликнул я. – Для чего колесить по домам?
Винс смотрел вперед.
– Так надо! – бросил он.
– Какой у тебя план? Если ты считаешь, что они возьмут деньги, а потом все равно убьют тебя и Джейн?
– Я думаю, как поступить.
Дом на Вискаунт-драйв тоже был двухэтажный. Скромный домик, обитый белым сайдингом, без гаража.
– Уборщица? Нянька? Мастер по котлам? Через кого ты сюда проник? – спросил я.
– Какая разница? – огрызнулся Винс.
Мы свернули на подъездную дорожку. На ней стоял красный выгоревший «понтиак» почтенного возраста. Синтия вылезла из машины первой. Когда она нажала на звонок, я уже стоял в трех шагах позади нее. Дверь открылась через десять секунд. Перед нами предстал мужчина семидесяти с лишним лет, аккуратно одетый, с застегнутой верхней пуговицей рубашки, высокий и худой, с торчащими седыми волосинками на голом черепе.
– Что такое? – спросил он.
Синтия извинилась за беспокойство, предъявила свой документ, а затем объяснила:
– Мы обеспокоены участившимися сообщениями о плесени в домах. Вероятно, вы читали об этом в газете или слышали в новостях.
– Я – нет, может, жена. – Он повернул голову. – Гвен!
Через пару секунд рядом с ним появилась седая женщина.
– В чем дело?
– Люди из управления здравоохранения спрашивают про плесень.
– Нет. – Она покачала головой. – У нас с этим порядок.
Синтия кивнула:
– Наверное, так и есть. Но опасность плесени в том, что люди начинают страдать от нее, когда еще не замечают ее у себя в доме. Плесень чаще всего развивается в сырых местах, за стенами или за мебелью. Излюбленное место – чердак. Например, из-за текущей крыши.
– Какой ужас! – ахнула женщина.
– Поэтому, – Синтия указала на меня и на машину со стремянкой на крыше, – мы инспектируем чердаки на предмет возможного заражения плесенью.
– Ну, не знаю… – пожал плечами мужчина. – По-моему, это не обязательно.
– Возможно, вы не в курсе, – продолжила Синтия, – что плесень особенно опасна для младенцев и маленьких детей, а также для людей с ослабленным иммунитетом. Например, для ВИЧ-инфицированных, испытывающих трудности с дыханием аллергиков и астматиков и, конечно, для пожилых, подверженных инфекциям, переносимым спорами плесени. У вас есть жалобы на головную боль, кожные раздражения, головокружение, раздражение глаз, сухой кашель?
Я видел по их лицам, как растет их озабоченность. Я и сам немного испугался, потому что за последние месяцы тоже испытывал некоторые из этих симптомов.
– Гарольд, – обратилась женщина к мужу, – если у нас на чердаке завелась плесень, лучше об этом знать.
– Наверняка они хотят продать нам какие-то дорогие материалы для ремонта, – отмахнулся муж.
– Вовсе нет. – Синтия протянула им официальную брошюру. – Мы с этим совершенно не связаны. Если обнаружим плесень, то всего лишь порекомендуем обратиться в опытные компании. Мне первой приходит в голову «Гарбер», но есть много других. Сами мы ничего не делаем.
У меня уже появилось подозрение, что быстрее сработал бы метод Винса: просто пристрелить их.
– Тогда ладно, – уступил мужчина, и я вернулся к автомобилю, за стремянкой.
Винс опустил стекло и сказал мне:
– Попытайся на сей раз не провалиться через потолок.
– Где искать?
– У восточной стены.
Возвращаясь в дом, я услышал, как женщина спрашивает Синтию:
– Кто у вас в машине?
– Сегодня у нас день «Побывайте на работе у родителей».
– Так сейчас же каникулы.
– Верно. Но это придумала не школа, а Торговая палата. В дом я ее взять не могу, поскольку санитарные правила запрещают подвергать детей воздействию опасных организмов, которые могли там размножиться. А мужчина в автомобиле – инспектор городского управления здравоохранения.
– Ему что, платят за сидение? – вмешался мужчина.
Синтия закатила глаза, но вовремя опомнилась.
– Правильно делаете, что заботитесь об эффективности ваших налогов. Если мы обнаружим проблему, то он наденет комбинезон с противогазом и проведет детальную инспекцию.
От слова «противогаз» мужчина побледнел. Его жена отвела меня на второй этаж. Одна из спален была превращена в мастерскую для рукоделия. Открыв дверь стенного шкафа, она показала мне чердачный люк. Я понял, что мне придется нелегко.
Вошла Синтия, и я приставил к люку стремянку. Женщина стояла в центре комнаты и заметно нервничала. Меньше всего нам было нужно, чтобы она стала свидетельницей падения сверху пачек денег. Синтия все продумала: достала из кармана две медицинские маски. Одну она отдала мне, другую надела сама и завязала на затылке.
– Жаль, третьей, для вас, у меня нет, – сказала она хозяйке, после чего та решила дождаться результата внизу.
Я сунул маску в карман и отодвинул люк. Меня снова ждала пытка спертым воздухом и какой-то вонью – не иначе, мышиных испражнений. Я направил фонарь на восточную стену. Здесь было не выпрямиться, поэтому я двинулся вперед, согнувшись в три погибели. На одном из стропил разглядел что-то темное и отвратительное.
– Синтия, ты меня слышишь?
Раздался скрип стремянки, и в люке появилась голова моей жены.
– Я здесь.
– Тут действительно плесень.
Она фыркнула и спустилась вниз. Добравшись до восточной стены, я принялся приподнимать изоляцию и уже через две минуты наткнулся на перемотанный клейкой лентой прозрачный пластиковый пакет размером с кирпич, туго набитый перехваченными резинками пачками купюр. И это была не единственная находка. Еще здесь хранилось несколько маленьких пакетиков для холодильника, сложенных в один прозрачный пакет. В пакетиках лежали то ли осколки стекла, то ли льдинки. При том, что никаких льдинок, учитывая жару, тут быть не могло. Кристалликов были сотни – одни совсем мелкие, другие побольше.
– Что за черт?
В следующую секунду до меня дошло: это был кристаллизованный метамфетамин.
Винс не шутил, когда говорил, что хранит не только деньги.
