Глава 19
Проведя в квартире Натаниэла всего пять секунд, Синтия Арчер вспомнила, что не захватила с собой сотовый телефон. Нет, она не ждала звонка Терри с новостями о Грейс или еще чего-то определенного, просто привыкла не расставаться с телефоном. Синтия сбегала за телефоном и вернулась к Натаниэлу.
Она уговаривала себя, что существует убедительная и вполне невинная причина принять его приглашение на кофе. Ей необходимо отвлечься. Болтовня с Натаниэлом займет ее и немного отвлечет от Терри и Грейс, от неведомых дел, в которые они отказывались посвящать ее. При чем тут то, что сосед – привлекательный молодой человек? Привлекательный, но с червоточинкой. У него за плечами осталось больше багажа, чем в службе забытых вещей аэропорта Ла-Гурдия. А волнующий эпизод с беднягой Орландом? Натаниэл, вынимая из буфета две кофейные чашки, сказал:
– Я был рад познакомиться с вашим мужем, забыл его имя…
– Терри.
– Надеюсь, я не прервал там, на террасе, важный разговор? Я не сообразил… То есть я вообще никогда не замечаю таких вещей, как кольца на пальцах, вот и не понял, что вы муж и жена. Знаете, вы ведь живете здесь одна, хотя это не мое дело… Господи, что я несу?
– Ничего страшного, – улыбнулась Синтия. – Не переживайте.
– Он показался мне приятным человеком.
– Он такой и есть.
– Садитесь! – Натаниэл указал на свой кухонный уголок, на два табурета под стойкой.
Синтия вытащила один и примостилась на нем, поставив одну ногу на обод. Натаниэл налил холодной воды в стеклянный графин, вернулся и наполнил электрическую кофеварку на противоположной стойке, а потом спрятал пустой графин.
– Конечно, я пью кофе без кофеина, но вообще-то это какая-то ерунда, – произнес он. – Все равно что безалкогольное вино. Пирожное без глазури. Секс без оргазма. – Натаниэл покосился на Синтию. – Я не перебарщиваю?
– Да уж, пирожное было явно лишним, – усмехнулась она.
– Дело в том, что в такой поздний час я могу пить лишь такой кофе. Засыпаю с трудом, и лишние волнения мне совершенно ни к чему.
– Что вас сейчас нервирует, не считая Орланда?
– Почти ничего. Просто я возвращался домой, ну и превысил скорость на автостраде, разогнался до девяноста миль в час. Смотрю в зеркальце – а за мной вроде как увязался коп. У меня чуть инфаркт не случился. Полиция часто ездит на таких «доджах» без опознавательных знаков. Но в этом находился какой-то безобидный парень.
– Откуда вы возвращались?
– Ниоткуда. Я часто гоняю просто так, без цели. Размышляю о разном. О прошлом, например.
– Знаете, я, пожалуй, все-таки позвоню Барни, – сказала Синтия. Она нашла в телефоне список абонентов, выбрала номер Барни и приложила телефон к уху.
После трех гудков он откликнулся.
– Барни? Это Синтия, из…
– Знаю.
– Простите, что беспокою так поздно, но я обязана кое-что вам сообщить. – И она поведала о случившемся.
– Надо же! – воскликнул Барни. – Прежде Орланд был молодцом, но сейчас, наверное, ему стало хуже. На днях я решил к нему заглянуть. Слышу, он с кем-то беседует. Открывает дверь – а у него никого. По телефону он тоже не говорил.
– Орланд искал свою жену.
– Она уже лет тридцать как в могиле. Если у него поедет крыша, то он может причинить себе травму.
– Поэтому я и звоню. Мне почудилось, будто он что-то оставил на включенной плите…
– Ладно, я заеду. Спасибо за бдительность.
Синтия отложила телефон и стала наблюдать, как Натаниэл перекладывал молотый кофе из банки в кофеварку и немного просыпал.
– Черт!
Он смел просыпанный кофе одной ладонью в другую, похлопал в ладоши над раковиной и сполоснул руки.
– Вечно я так! Не иначе, подцепил что-то от собачек. Как бы не чумку.
– Или блох! – весело подхватила Синтия. – Вам бы пригодился специальный воротник – ваши подопечные иногда такие носят.
– Точно, так я живо отучился бы чесать себе шею задней лапой.
– Вот бы на это полюбоваться!
– Я очень гибкий, – похвастался Натаниэл и, решив, что в этих словах тоже можно уловить сексуальный намек, пояснил: – Постоянно приходится нагибаться. Это даже лучше йоги. Вы когда-нибудь занимались йогой?
– Нет.
– А я пробовал. У меня не получилось. Чем только не занимался: и йогой, и на велотренажере, даже степом – было и такое временное увлечение. Еще карате, но дошел только до фиолетового пояса. До сих пор помню кое-какие ката. Ну, обязательные движения… У меня никогда не получалось. Еще пробовал бегать трусцой – это я до сих пор практикую, с собачками. Выгуливать их просто так скучно, лучше пробежать с полмили.
Кофеварка заурчала, емкость стала наполняться.
– Сколько собак вы ежедневно выгуливаете? – спросила Синтия.
– У меня их десяток. Хожу от дома к дому. Четыре утром, шесть днем. На каждую уходит по сорок пять минут. После обеда могу взять парочку дополнительно, потому что клиенты живут на одной и той же улице и я могу выгуливать сразу по две собаки.
– Они ладят? Я про собак, а не про клиентов. Хотя, если вам охота про них посплетничать, валяйте, буду только рада.
– Да, собаки привыкают друг к другу, играют, но иногда это мешает нам перемещаться. Часто они тратят больше времени на взаимное обнюхивание, чем на прогулку.
Синтия покачала головой:
– Надо сильно любить собак, чтобы посвящать им целые дни.
– Когда я был ребенком, у нас постоянно жили собаки. Всегда по одной, но когда собака умирала от старости или ее сбивала машина, мы обязательно заводили новую.
– Вашу собаку сбила машина?
Натаниэл показал два пальца.
– Двух. Когда мне было три года, так погиб О’Рейли, когда десять – Скип. Мы жили неподалеку от Торрингтона – у меня там до сих пор много родни. Там жил мой брат, до сих пор живут племянницы и племянники. Мои родители никогда не держали собак на привязи. Им нравилось, когда те бегали свободно. Отец говорил, что если какую-то из них переедут, значит, так тому и быть. Лучше пусть собака побегает пять лет в свое удовольствие, чем проскучает пятнадцать, привязанная к дереву.
– Ну, не знаю… – протянула Синтия.
– Когда я уехал из дому и начал много работать, мне стало не до собак, а у моей бывшей, чтоб ей пусто было, аллергия, поэтому я провел много лет без них. А потом дерьмо попало в вентилятор, мне пришлось искать занятие, ну и…
– Кажется, вы не жалуетесь?
– Какое там! Четвертак за голову, десять псин, двести пятьдесят в день, тысяча двести пятьдесят в неделю, и все наличными, это все равно что тысяча восемьсот в неделю, когда приходится делиться с Дядей Сэмом. – Натаниэл прищурился. – Надеюсь, вы не из налогового управления и не из санитарной инспекции?
– Все, теперь вам крышка!
– Единственное, что мне хотелось сохранить, когда я лишился своей компании, был мой «кадиллак». Это не совсем гибрид по части топлива, и страховка недешева, однако я прикипел к нему душой! – Он рассмеялся. – Вы бы видели выражение лиц, когда я приезжаю за собаками на «кадиллаке»!
– Собаки не хрипнут от лая, если вы появляетесь в доме в отсутствие их хозяев?
– Сначала надо с ними знакомиться, иначе и покусать могут. У меня есть доберман, немецкая овчарка – вместе я их не свожу. Лучше, чтобы такие звери встречали вас спокойно.
– Значит, вам доверяют ключи?
Натаниэл показал на связку ключей, лежавшую рядом с тостером.
– Кое-где приходится еще и код вводить. Чем я хуже бебиситтера? Им-то дают ключи и коды. – Он вздохнул. – Наверное, я кажусь вам последним неудачником? Чтобы мужчина в моем возрасте занимался такой чепухой! А известно вам, что в свое время я ворочал сотнями штук? Столько, сколько я теперь, выгуливая собак, зарабатываю за неделю, я зашибал за десять минут. Мог купить все. Вижу на полке магазина пару башмаков за три сотни баксов – и просто говорю: «Беру эти». Везу домой, надеваю разок, чувствую, что жмут, и даже не думаю их возвращать. Мне не до таких мелочей!
Синтия покачала головой:
– Я не считаю вас неудачником. Знаете, как говорится: жизнь – это путешествие, и ваше, если разобраться, поинтереснее, чем у большинства. Вы сами сказали, когда мы познакомились, что у вас сейчас передышка. Не будете же вы всегда этим заниматься! Однажды подумаете: «Все, пора идти дальше».
И тут до нее тоже дошло, что пора идти дальше. Хватит ей торчать в этой квартире. Надо вернуться домой. Сбежав из дому, домашних проблем не решить. Способ решения – оставаться дома и решать их.
– Синтия!
– Что?..
– Вы отвлеклись.
– Нет, я слушаю.
– Я говорю: возможно, вы правы. На все нужно время.
Она кивнула и произнесла:
– На этой неделе я съезжаю.
– Куда?
– Домой.
– Вы провели здесь всего пару-тройку недель.
– На пару-тройку недель больше, чем следовало. Это было… это была ошибка.
– Нет, – возразил Натаниэл. – А вдруг вы для того и переехали, чтобы осознать, что переезд сюда – ошибка? Звучит глупо, зато правда. Я так и понял, что вам надо проветрить мозги, встряхнуться. Наверное, жизнь здесь заставила вас оценить то, что вы покинули. Вашего мужа и… У вас ребенок?
– Грейс. Я сбежала от семьи, испугавшись, что схожу с ума, но оказалось, что они – мое спасение.
– Что вы предпочитаете?
– Пробовала разное, например ксанокс, но мне не нравится, как он на меня действует. Нет, мои проблемы – мне их и решать, без всякого искусственного вмешательства.
– Я спрашивал про кофе.
– Извините!
– Сливки, сахар?
– Благодарю, просто черный кофе.
Натаниэл наполнил чашки, поставил одну перед Синтией и хлопнул себя по лбу.
– Нет, кофе – не то! Сегодняшний вечер для вас особый. Вы съезжаете, возвращаетесь домой – надо отпраздновать!
Он забрал чашку, не дав Синтии к ней прикоснуться, и выплеснул кофе в раковину. Потом открыл холодильник и достал бутылку белого вина.
– Это лишнее, – запротестовала она.
– Глупости.
– Правда, зачем?
– Да ладно, это всего лишь «пино гри» с завинчивающейся крышкой, к тому же открытое. Простенькая выпивка. Если только вы не принципиальная трезвенница…
– Чего нет, того нет, – со вздохом призналась она.
– Тем лучше. – Натаниэл достал два бокала с эмблемами арахисового масла и открутил крышечку с бутылки. – Между прочим, отменная марка, – добавил он, посмотрев на этикетку.
Синтия смущенно улыбнулась. Одно дело – выпить кофе с соседом по этажу, в сущности, мальчишкой по сравнению с ней, и совсем другое – распивать с ним вино. Натаниэл наполнил два бокала и подал один ей.
– Ваше здоровье! – Он слегка прикоснулся своим бокалом к ее. – За новое начало!
– За новое начало!
– Сначала начнете новую жизнь вы, потом я. Раньше я состоял в винном клубе. Настоящее сборище снобов! Нас с женой приглашали на дегустации элитных сыров и шоколада. Присылали последний шардоне, мерло и прочее в нарядных деревянных ящиках. Все жутко дорогущее! За эту бутылку я отдал семь баксов, но от нее пьянею не хуже, чем от самой дорогой. Между прочим, я часто это себе позволяю, порой в одиночестве.
Натаниэл поднес бокал к губам, осушил его одним глотком и снова наполнил.
– Я многого добился, – сказал он. – Теперь это в прошлом.
– Мне очень жаль, Натаниэл, – произнесла Синтия. – С вами поступили несправедливо.
– Я никогда не просил вас называть меня Натом?
– Я…
– Зовите меня Нат.
– Договорились.
– В каком-то смысле это было настоящее благословение. Я жил в постоянном напряжении. Ни одной праздной минуты. Даже если бы я не остался с пустыми руками, то все закончилось бы нервным припадком. Но я все потерял. А главное, Шарлотту.
– Вашу…
– Да, свою жену. Как только иссяк золотой дождь, она стал искать, где выход. Спуталась с одним козлом – я считал его своим другом, – который до сих пор имеет платиновую карточку. У него компания компьютерных игр. Я сделал его богачом, а теперь… – Он покачал головой.
Синтия молчала.
– Вы когда-нибудь теряли все? – спросил Натаниэл.
– Мне тоже кое-что об этом известно, – ответила она.
– Неужели? Сколотили состояние, а потом лишились его? Большого дома, шикарной тачки?
– Нет, это была не финансовая потеря. – Она отпила вина.
Взгляд Натаниэла потеплел.
– Простите. У меня язык без костей. Но ведь вы не про мужа с дочерью, они по-прежнему с вами?
Синтия не торопилась глотать вино, будто оно стоило гораздо дороже семи долларов за бутылку. Наконец она ответила:
– Давняя история. Я потеряла семью.
– В каком смысле? Ваши родители умерли?
У Синтии не было ни сил, ни желания рассказывать об этом.
– Примерно. Родители и брат. Осталась я одна. После этого жила с теткой.
– Господи! Что же произошло?
Она покачала головой.
– Не держите на меня зла, – произнес Натаниэл. – Действительно, это не мое дело. Какой же я осел! Постоянно напрашиваюсь на жалость, а ведь вам досталось, наверное, в тысячу раз тяжелее, чем мне. – Он взял свой бокал и бутылку и подсел к Синтии, едва не касаясь ее плеча своим. Она чувствовала, что от него бьет током. – Не злитесь?
Сильвия помотала головой:
– Вы ни в чем не виноваты. Происшедшее и с вами, и со мной изменило наши жизни. Оставив нас травмированными. Все равно… Позвольте, я вам долью.
Синтия выпила только половину бокала, но возражать не стала. Натаниэль тем временем осушил второй бокал и налил себе еще.
– С вами бывало такое? – проговорил он. – Когда после ужасного события… Не знаю, как выразить… Вы думаете: хватит играть по правилам! Пошло оно все к чертям! Мне плевать! Пора поквитаться. Не с кем-то одним – с целым миром!
Синтия пригубила еще вина.
– Я прошла через это в юности. Когда воображаешь, будто тебе все можно, потому что с тобой обошлись несправедливо. Но я через это перешагнула. Мне не хотелось подводить тетку. Она была доброй, взяла меня к себе жить. Если бы она меня выгнала, мне было бы некуда деться. Когда с тобой случается беда, это не повод портить жизнь окружающим.
– Точно. Ваша тетка жива?
У Синтии сжалось горло, в глазах мелькнули слезы.
– Нет.
Они еще посидели, соприкасаясь плечами.
– Я, пожалуй, пойду, – наконец произнесла Синтия.
– У меня в холодильнике есть еще одна недопитая бутылка. Было бы глупо не прикончить и ее. – Ей показалось, что напор его плеча усилился.
– Нат…
– У меня ощущение, будто я напрасно прожил последние недели. Вы жили напротив, но… Теперь собираетесь съезжать.
– Нат…
– Просто я говорю, что вы мне нравитесь. С вами приятно общаться. Не просто приятно, а легко. Наверное, из-за всего того, что с вами стряслось, вы лучше других умеете сопереживать.
– Вряд ли.
Натаниэл открыл рот, чтобы что-то сказать, помедлил, потом выдавил:
– Возможно, я сделал кое-что, чего не должен был делать.
Он поменял позу, чтобы смотреть ей прямо в лицо. Их лица разделяли теперь несколько дюймов.
– Все в порядке, Нат. Сделали и сделали, теперь нечего переживать.
– Ваш муж счастливчик: вы возвращаетесь домой. Если бы вы были моей женой, я бы вас никуда не отпустил.
– Мне действительно пора…
– Я серьезно, вы очень…
– Я гожусь вам в матери, – напомнила Синтия.
– Бросьте. Вы что, стали мамочкой в десять лет? – пробормотал он.
– Вы не сделали ничего лишнего, я тоже. Мы просто выпивали вдвоем – велика важность! Все, я пошла.
– Нет, подождите, я не об этом. Я не для этого вас позвал. Главное, вы мне нравитесь, понимаете? А еще у меня есть к вам одна просьба.
– Пожалуйста.
– Речь о вашем приятеле.
– Каком?
– Он заезжал сюда пару недель назад.
Синтия припомнила данный эпизод.
– Что дальше?
– Помните, он спросил, чем я занимаюсь, и я ответил, что выгуливаю чужих собак.
– Да.
– Наверное, после этого вы рассказали ему обо мне подробнее?
– Даже если рассказала, то немного. Я почти ничего о вас не знала, Нат.
– Вскоре он связался со мной.
Синтия поежилась:
– Вот оно что…
– Наверное, нашел меня через Интернет. Он знал, как мне досталось, про мои финансовые затруднения, понимал, что мое теперешнее занятие – просто передышка после торговли приложениями, приносившей сотни тысяч. Он изучил мою личную жизнь, знал, что меня бросила жена, выяснил, что теперь она с кем-то встречается.
– Нат, при чем тут…
– В общем, он сказал, что поможет мне в обмен на мою помощь ему.
– Какую же?
Натаниэл помялся:
– Об этом я не хотел бы распространяться.
– Что вы ему ответили?
– Я подумал и согласился. Он твердо пообещал, что ничего плохого не произойдет, никто ничего не узнает.
– Я понятия не имею, о чем вы толкуете. Объясните, что вы согласились сделать?
Он закрыл рот ладонью, потом взялся за подбородок.
– Лучше я ничего не стану вам рассказывать.
Синтию это вполне устраивало. Зачем ей это знать?
– Я про другое, – продолжил Натаниэл. – Раз он ваш друг, то я подумал, что вы могли бы с ним поговорить. Дело в том, что я хочу отменить нашу договоренность. Как будто ничего не было. Вернуть до последнего цента все деньги, которые он мне заплатил. Ну, почти все, кое-что я потратил. Беда в том, что он, похоже, не из тех, кто склонен разрывать деловое соглашение, хотя мы не заключали письменного контракта.
– Хотите, чтобы я с ним поговорила?
Он кивнул:
– Да, был бы вам очень признателен. Ведь вы с Винсом друзья? Он сказал, что знаком с вами с давних пор, еще со школы, и все это время вы поддерживали связь.
