Мальчишка как-то к нам поступил, около двух лет, мама угостила его арахисом, один съел, солененький, вкусненький орешек, запросил еще, с жадностью схрумкал, а следующий вдохнул. Малыш закашлялся, посинел, начал терять сознание. Мама стала тормошить, стучать по спине, орешек провалился глубже, в правое легкое, левое легкое с шумом расправилось, в кровь проник жизненно-важный кислород, мальчик ожил.

Кусочек правого легкого, куда проник арахис, схлопнулся. Парень попал к нам возбужденный, кашлял и метался по кровати, и рядом мама, умоляющая спасти ее чадо. Не буду врать, сами мы не в состоянии были ему помочь (нет детского бронхоскопа со специалистом). Наша задача заключалась в том, чтобы наблюдать и при необходимости провести интенсивную терапию, если состояние станет угрожающим. Ребенку дали успокоительное, кислород через масочку, а маме дали надежду на благоприятный исход. Все ждали специалистов из детской областной больницы.

Прибыла через два часа областная бригада, состоящая из реаниматолога Юрия Владимировича и бронхоскописта Петра, надо отметить — классные спецы, при виде их стало как-то спокойно. Кстати говоря, с Петей мы уже доставали семечку у дитя в далеком северном поселке, все прошло вполне удачно.

Под общим обезболиванием с применением релаксантов доктор ловил орешек, он, падлюка, фрагментировался и никак не удалялся. Мне в это время было не до наблюдения (полная палата, и еще поступали пациенты), час прошел, и реаниматолог вышел на секунду перекурить, я ему:

— Ну че там?

— Да ни хрена не получается, фрагментировался долбанный орех!!! — в сердцах воскликнул он.

Хреновы дела, подумал я, если даже кусочек останется, считай инвалидом будет, частые пневмонии, а то и бронхиальная астма будут обеспечены на всю оставшуюся жизнь

Прошло еще полчаса.

Возбужденный Юрий Владимирович влетел в ординаторскую.

— Ну наконец-то, поймали собаку! — сунул он мне шарик с куском ореха.

— Да здравствует советская медицина! — воскликнул я, обрадовавшись такому удачному повороту событий. У нас ведь не сериал, и, к сожалению возможны неудачи.

Настроение у всех сразу поднялось, дитя проснулось, осложнений мы не зафиксировали. Всю ночь спокойно проспал пацан, утром перевели в детское отделение. С докторами мы еще час травили байки, да и просто за жизнь болтали. На прощание пожали друг другу руки, пожелали… да ничего не пожелали (в нашем деле мы стали суеверными).