От автора

Меня спрашивают: как же я дожился до жизни медицинской.

Ну погнали…

В медицину я стремился с раннего детства. В игрушках у меня были тонометр, фонендоскоп, ампулы с морфием. Первую кошку препарировал уже в четыре года, прям с добротой вспоминаю еще бьющееся теплое сердечко кошечки.

Потом собачки, крысы. А в восьмом классе, я с корешем, тоже хирургом стал, пошли на кладбище, дождались, когда похоронят свежего человека. Ночью, когда светила луна, мы откопали свежую могилку, достали гроб. Вытащили мужика и там же сделали первый разрез на груди. И тут мужик как вскочил и ка-ак рванул, с криками сиганул в сторону реки. Мы тогда чуть не обосрались, но, взяв себя в руки, мы догнали мужика и вынули еще бьющееся сердце, потом вернули его в ящик и заново захоронили.

Как потом узнали, похоронили то мужика в летаргическом сне! Вот так и появился мой первый спасенный пациент и первый холмик от моего лечения. Потом вскрыли еще троих, но те уже были реально умершими. Зато мы точно узнали, что у людей в животе и что душа не находится в области мочевого пузыря, ибо он был пуст.

Институт. Корпение над учебниками. Пока все гуляли, я учил, учил, учил. Окончил институт с красным дипломом. До сих пор помню, как все пошли отмечать это дело, я же залез под стол и сожрал мой красный диплом, он был солоноватым на вкус, видимо это так же была проверка на психологическую устойчивость — бумагу для дипломов изготавливали вполне себе съедобной.

Потом, когда все два года проходили интернатуру, я лечился в психиатрической клинике. Много всего тогда передумал… Глотая очередную таблетку галоперидола, понял, что я нужен людям, во мне не должен умереть знахарь! Как же я теперь занимаюсь врачебной практикой? Да просто — купил в Москве, в подземном переходе обычный диплом врача, вместе с интернатурой.

Бойтесь нас!

Это, конечно, была шутка, отец мой — врач, брат — доктор, бабушка по отцовской линии была операционной сестрой, ну и я никуда не сворачивал, тож на дохтура выучился.