Глава 4
Азазель спросил без интереса:
– Синильду отпустил совсем?
Михаил замялся, что так не похоже на незнающего нежностей солдата, уронил взгляд, поерзал им по полу, а когда поднял и отряхнул, взглянул на Азазеля с некоторой виноватостью, даже голос прозвучал непривычно смущенно:
– Ей нужно было домой. Хотя и наняла приходящую сиделку для бабушки, но тревожится, проверяет, помогает… Да еще что-то с младшей сестренкой, но не говорит.
– А-а, – протянул Азазель и зевнул. – Ну ладно… Если понадобится, вызовешь снова. Или другую, их много.
Михаил нахмурился.
– Не говори так. Она отлучилась на часок! Сказала, сразу вернется.
– Ух ты, – сказал Азазель с новым интересом. – Ты что, доплатил ей?
– У меня нет здешних монет, – отрезал Михаил. – Ты не понимаешь…
– Не понимаю, – согласился Азазель покорно. – Давай поедим?
Михаил сказал с отвращением:
– Что у тебя за жизнь? Ешь, спишь, с непотребными женщинами проводишь время… И так все тысячи лет?
– Представь себе, – подтвердил Азазель покорно. – Как все люди. И как-то сами роются каналы, создаются ветряки, станки, самолеты, интернет, пробы грунта на Марсе… А мы все едим и совокупляемся. Правда, совокупляться стали меньше, высокая рождаемость уже не нужна, но есть стали больше!
– Ничего не понял, – буркнул Михаил.
– Дуализм человеческой природы, – сказал Азазель непонятно. – Амблистомность… тьфу, амбивалентность. Хотя и амблистомность тоже к месту… К человеку вообще многое применимо. Давай на обед пару уточек зажарим?… Или одного большого гуся?
– Жрун, – ответил Михаил, – Синильда придет через два-три часа.
– Тогда трех уточек, – предположил Азазель и с вопросом в глазах посмотрел на Михаила, – или двух гусей?
– Оскорблять женщин недостойно, – заверил Михаил сдержанно.
Азазель ехидно заулыбался.
– Здорово. Я думал, ты крепче. Женщины, кстати, тоже кушают. Мы едим, а то и жрем, как вон ты, а они все кушают. Ладно, сам решу, хотя пирожных придется заказать побольше.
С кухни донесся милый голосок:
– Может быть, я спеку на месте?
– Умница, – ответил Азазель, не поворачиваясь. – Ты всегда была рациональной и домовитой, крошка. Такой и будь, а то женские безумства достают.
– Сколько штук?
– С десяток, – ответил Азазель. – Если понадобится больше, остальные забацаешь на принтере. У меня такие гости, все равно разницы ни хрена не поймут.
Тихонько звякнул телефон, Азазель буркнул:
– Связь.
Экран на столе вспыхнул, появилось холеное лицо солидного мужчины с обвисшими щеками. Покосился на замершего Михаила, спросил осторожно:
– Азазель Иванович…
Азазель сказал нетерпеливо:
– Говори, Арнольд. Это мой мальчик для поручений.
Солидный господин Арнольд, уже не обращая внимания на мальчика, сказал с легким поклоном:
– Мое нижайшее почтение, Азазель Иванович. К сожалению, у нас проблема, с которой мы здесь на месте, увы, не справимся.
– Слушаю, – произнес Азазель сдержанно.
– Только что ушли люди, – сказал солидный Арнольд, – которые сообщили, что за нами долг. Предложили выплачивать ежемесячно двадцать пять тысяч долларов.
Лицо Азазеля окаменело, он замер на миг, затем произнес холодно:
– Камеры все работали?
– Да, – ответил Арнольд. – А еще я велел охране проследить за ними. Сейчас они скрыто двигаются за их автомобилем.
– Сейчас приеду, – бросил Азазель и, взмахом руки отключив экран, повернулся к Михаилу. – Дружище, сумеешь вон там сесть на диван и ждать моего возвращения или отвести тебя туда под белы крылья?
Михаил покачал головой.
– У тебя неприятности, вижу. Я с тобой.
– Как знаешь, – ответил Азазель безучастно.
– Демоны?
Азазель поморщился.
– Чего тебе везде мерещатся демоны? Их капля в море. Люди бывают круче!.. Сейчас как раз самый заурядный случай. Простой, но серьезный. И очень опасный. Хотя не для орлов.
Михаил сказал нервно:
– Азазель… я уже видел у тебя этот взгляд! Говори быстро, что происходит?
Азазель поморщился, вид брезгливо-раздраженный, отмахнулся.
– Некоторые начинают действовать, не раздобыв достаточно информации. Сири, ты на хозяйстве!
– Я всегда на хозяйстве, – донесся печальный милый голосок.
– Не горюй, – крикнул от двери Азазель. – Как-нибудь в кино свожу!
Когда захлопывал дверь, Михаил успел услышать ее обиженный голосок:
– В кино? Ты не любишь Мальдивские острова?
Лифт доставил в гараж, оттуда Азазель погнал «Теслу» на повышенной скорости к выходу, выпрыгнули на улицу, и снова гонка, в которой Азазель кроме скорости нарушил еще три-пять правил, Михаил дергался рядом, наконец сказал осторожно:
– Азазель, ты чем-то расстроен, но я бы посоветовал…
Азазель огрызнулся:
– Ничего люди не принимают с таким отвращением, как советы! Я же никого еще не задавил?
– Пока да…
– И не задавлю. Мы сидим в такой штуке, что захотим задавить, так не даст же!
Михаил спросил с недоверием:
– Что… даже если отключишь автопилот?
Азазель злобно усмехнулся.
– А для чего вон эта кнопка на баранке?… Человек – это звучит, гордо, несмотря ни на что!
– Кто это сказал? – спросил Михаил с недоверием.
– Какой-то джигит, наверное…
Михаил поморщился.
– Люди… А что я еще ожидал?
– Держись, – сказал Азазель, – срезанем этот угол через парк, разве мы не джигиты? Гордо звучит, так гордо!
Михаил то задерживал дыхание, то замирал вовсе и выдохнул наконец с облегчением, когда Азазель начал сбрасывать скорость и переходить с полосы на полосу на правый край дороги.
Впереди из переулка выметнулся черный джип и, тоже нарушая правила, промчался полсотни метров по встречной полосе и остановился перед роскошным рестораном в здании старинной постройки.
Из джипа выскочили двое крепких парней в приличных костюмах. Бросились было ко входу, но увидели подъезжающий автомобиль Азазеля, остановились.
Азазель не погнал автомобиль к дальнему развороту, а резко крутнул руль и, игнорируя сигналы других водителей, пересек дорогу и остановился рядом с джипом.
Едва Азазель покинул авто, оба парня мигом оказались с ним рядом. Михаил выбрался за Азазелем и услышал, как один сказал вполголоса:
– Мы проследили до складов Торгового центра. Там машину оставили на стоянке, а сами вошли в здание.
– А еще мы к их «Кадиллаку» прицепили жучок, – добавил второй. – Дистанционно.
– Отлично сработали, – сказал Азазель с одобрением. – Возвращайтесь на места. Дальше без вас.
Первый кивнул, но другой сказал с беспокойством:
– Может, мы с вами?… Арнольд Викентьевич сказал, парни очень серьезные. И при оружии, у них явно хорошая крыша.
Азазель улыбнулся.
– Зато я и мой друг очень несерьезные… Ждите новостей. Мишка, садись! Поехали.
Михаил вернулся в машину, Азазель сразу двинулся с места, до того еще, как дисциплинированный Михаил успел пристегнуться, а автомобиль протестующе запищал насчет грубых и нетерпимых нарушений.
Какой-то мужик, наблюдавший за ними, сорвался с места, вскочил в небольшой юркий автомобиль и торопливо сорвался с места.
Михаил с вопросом в глазах посмотрел на Азазеля, тот кивнул.
– Не боись, «Тесла» кого угодно догонит.
Юркий автомобиль, марку Михаил не распознал, ловко уходил от них дворами, «Тесле» не разогнаться, но вскоре выметнулись на простор, кварталы с высотными домами остались позади, по обе стороны резво помчались, уходя за спину, лесные полосы.
Азазель прибавил скорость, догнал, умело прижал автомобильчик к краю дороги, а тот, чтобы не свалиться в глубокую придорожную канаву, вынужденно остановился.
Водитель только-только начал открывать дверь, как Азазель и Михаил подбежали с обеих сторон, Азазель рывком распахнул дверь и вытащил за грудь достаточно грузного мужика.
– Ты кто?
Тот перехватил его руку и попытался отодрать от своей рубашки.
– Отпусти! Вы кто такие?
Азазель влепил ему другой рукой пощечину, сделал страшное лицо и спросил люто:
– Кто тебя послал?
Мужик ухватился за щеку, глаза полезли на лоб.
– Что?… Да как вы смеете!.. Да я вас по судам затаскаю!.. Где ваши жетоны?… Покажите, а еще я требую адвоката!
Михаил молча ярился, Азазель сказал с отвращением:
– Что за идиот, политкорректных фильмов насмотрелся… Мы тебе покажем Европу!
Без размаха он с силой саданул в лицо рукоятью пистолета. Голова мужика откинулась с такой силой, что хрустнули позвонки. Когда он с усилием поднял голову, уже кашлял, надсадно захлебываясь кровью из разбитого рта, где между расквашенных в сырое мясо губ вместо передних зубов торчат обломки.
Он кашлял, выплевывая зубы, наконец завизжал:
– Вас за такое посадят!
Азазель сказал Михаилу:
– Видишь, какие бывают тупые дураки? Верят в систему, созданную не Господом, а людьми. Богохульники!
Он ударил снова рукоятью дважды, уродуя лицо, потом с силой пнул в пах. Мужик завизжал поросячьим голосом, упал, скрючился и катался по земле, завывая от боли.
– Кто послал? – спросил Азазель раздельно.
Мужик простонал:
– Не знаю!.. Подошел один, дал денег, предложил увести вас подальше… Я ничего не знаю! Откуда бы я знал, что вы такие крутые, это же розыгрыш!
Азазель сказал брезгливо:
– Ладно, иди в машину.
Мужик подхватился с поспешностью, грузное тело с такой легкостью взобралось обратно на сиденье, что Михаил смутно удивился, как страх придает силы, но тот не успел ухватиться за руль, как Азазель подошел ближе и сказал мягко:
– Ах да, вот еще что…
И быстро выстрелил ему в переносицу. Михаил рванулся вперед и ухватил за руку с пистолетом, но мужик с дырой во лбу уже откинулся на сиденье и пару раз в судорогах стукнул подошвами по педалям.
– Что ты делаешь? – вскричал Михаил.
Азазель высвободил руку и захлопнул дверь, оставляя убитого в кабине, на Михаила взглянул с жалостью.
– Знаю-знаю, божьи создания и все такое. Но беречь нужно не их, а от них другие божьи создания, что получше и почище. Здесь, дорогой мой, не ад и не какие-то там небеса, а прекрасная земля! С ее прекрасными и благородными законами насчет бей первым, а отступай последним… Пойдем в машину или можешь остаться!
Михаил молча вернулся и опустился на сиденье, что не успело еще остыть. Азазель коснулся панели тачпада, автомобиль рванулся с места с такой скоростью, что Михаил поневоле напрягся, никакой застоявшийся конь не помчится так резво.
Некоторое время Михаил молчал, наконец покосился на злое лицо Азазеля.
– Что дальше?
– Что? – переспросил Азазель. – А ты готов действовать по-человечески?…
Михаил пробормотал:
– А по-человечески – это по-человечески?
– В основном, – ответил Азазель. – Но иногда справедливость прячется в несправедливости, потому ее трудно узнать. Я, правда, узнаю, я же гений, но для тебя это проблема… хотя военно-полевой устав обычно выручает.
– Это… как?
– По-человечески, – сказал Азазель, – в реале совсем не то, что в словаре Ожегова или даже Даля, у того словарный запас покруче. Это по-нечеловечески на самом деле, или не по-человечески, если с точки зрения старомодной морали… Так, теперь помолчи, подъезжаем. Пойдешь или останешься?
Он остановил автомобиль у подъезда трехэтажного особняка, за которым виднеются роскошные сосны. На панели управления вспыхнули красным три длинные цифры, Азазель ткнул пальцем в самую большую клавишу и с шумом захлопнул дверцу.
– Вот теперь пусть побегают!
Улыбка его была очень недоброй, Михаил заспешил за ним, спросил опасливо:
– Что ты сделал?
– Ничего, – заверил Азазель, – просто глушанул их систему наблюдения. На время, конечно, но нам хватит.
– Понял, – сказал Михаил, – уравняли шансы.
– Только двигаться нужно быстро, – предупредил Азазель, – пока они не перестроились.
