Книга: Просьба Азазеля
Назад: Глава 11
Дальше: Глава 13

Глава 12

Азазель поглядывал с иронией, нож и вилка в его руках слаженно работают будто сами по себе, коричневая корочка на рябчике с легким хрустом проламывается, на лезвии блестит пахучий сок, а ломти нежного мяса моментально оказываются на острие вилки.
Михаил старательно копировал все движения Азазеля, тот недавно обронил вскользь насчет того, что сейчас люди даже в лесу, на рыбалке или в походе все равно пользуются столовыми приборами, это главное отличие от животных, потому не совсем прилично ангелу походить на диких животных, ибо простота хуже воровства.
– Этот Теоганель, – сказал Михаил и задержал дыхание, с трудом удерживая ножом и вилкой кусочек мяса, – этот Теоганель проговорился, что он не один здесь…
– Возможно, – предположил Азазель, – он нарочно?
– Зачем?
– Чтобы ты оставил его здесь, – пояснил Азазель, – а с его помощью и по его наводке…
Михаил поморщился.
– Как вот ты?… Нет, мне и одного осведомителя многовато. Их на земле сколько?
Азазель покачал головой.
– Кто может знать? С беглыми ангелами проще. Они либо живут как люди, ничем не отличаясь, либо выдают себя всплеском, когда стараются получить чего-то больше, чем могут люди.
– А демоны? – спросил Михаил. – Хочешь сказать что-то неприятное о демонах, я угадал?
Азазель нехотя кивнул.
– Почему неприятное? Как раз приятное… Для них приятное. Для тебя не весьма. Демоны, как ты помнишь, уже изначально материальны в отличие от ангелов. Им не нужно облекаться плотью. Они уже… Но у них плоть несколько иная, понимаешь ли…
Михаил ощутил тревогу, зябко повел плечами.
– Не виляй.
Азазель сказал с неловкостью в голосе:
– Если кто-то там мог в аду по узким щелям и норам, то пролезет и здесь, а кто прыгал по скалам, как кузнечик, тот скачет по здешним крышам без всяких всплесков.
Михаил посмотрел испытующе.
– Выходит, со стороны демонов опасность настоящая?
– Они опаснее, – ответил Азазель с явной неохотой. – Всплеск замечают в Брие, а от демонов всплеска нет. Разве что люди заметят, когда демоны чересчур уж…
– Понял, – сказал Михаил, – если бы не было этого чересчура, ты бы промолчал?
Азазель кивнул.
– Я же сказал, ты сообразительничаешь с каждым днем. Даже с каждым часом.
– Где сейчас опасно?
– Везде, – ответил Азазель, – но давай почистишь там, где ближе?
– А ты?
Азазель развел руками.
– Не могу же выступать против собратьев?… Ну ладно, могу, но разве это этично? Я, знаешь ли, соблюдаю не только внешние законы, но и внутренние. Конечно, как и все люди, когда это мне совсем не вредит и даже не ущемляет, а чувство удовлетворения своей хорошестью дает…
– Ага, эгоист!
– Нынешняя цивилизация, – сказал Азазель серьезно, – построена на соблюдении эгоистических интересов каждого человека, а не только правителей, как было раньше. Может быть, потому и рванулась вперед и ввысь?… А вот тебе любое убийство в радость, в отличие от меня, старого гуманиста и человеколюбца в хорошем смысле.
Не оборачиваясь, он сделал над головой некий жест, и за спиной тут же с готовностью зажужжала и затрещала размалываемыми зернами кофемашина.
Михаил мрачно размышлял над сложностями проблемы поиска беглецов, Азазель зевнул, снова вскинул руку и пошевелил пальцами.
Наполненная доверху черным горячим кофе чашка проплыла над его плечом и беззвучно опустилась на столешницу перед Михаилом. Вторая чашка появилась чуть быстрее, Азазель перехватил ее в воздухе.
Михаил смотрел исподлобья.
– Это уже не твоя демонесса?
– Нет, – ответил Азазель нахально, – это демонстрация наших возможностей. Понял суть?
Михаил сказал вопросительно:
– Не совсем… или показываешь, что у демонов такое вот всплеска не вызывает?
– Вот именно, – подтвердил Азазель.
– У всех?
– Хороший вопрос, – ответил Азазель с одобрением. – Начинаешь вникать?… Здесь нюансы, в которых, как здесь говорят, прячется дьявол, хотя не понимаю, о ком речь. Сатан слишком горд, чтобы прятаться, а остальные просто демоны.
– Не отвлекайся, – попросил Михаил. – Понимаю, это у тебя не случайно, но будешь дурить мне голову в другой раз.
– С удовольствием, – согласился Азазель. – Дурить я обожаю. В общем, демоны, как ты знаешь, есть рожденные в аду, а есть те, которые раньше были ангелами. Так вот демоны второго поколения, что бы ни творили, никаких всплесков не дают. С ангелами сложнее… У них это затухает вот уже тысячи лет, потому замечаемо, когда слишком уж… А вот ты сдвинешь небесной силой хоть щепочку, по всем небесам тут же завоют сирены пожарной тревоги.

 

Михаил вышел на балкон, улицы с высоты выглядят огненными реками с плывущими то быстро, то медленно темными валунами, только красные огни сзади по бокам зловеще напоминают, что это созданные людьми опасные и быстрые механизмы, а мчащиеся рядом по встречной полосе ярко освещают перед собой дорогу, и без того жарко освещенную расставленными вдоль дороги светильниками на высоких столбах из неизвестного металла.
– А тебе за щепочку, – спросил он с балкона, – ничего не грозит?
Азазель ответил с победной небрежностью:
– Я и гору сдвину без всякого всплеска… Еще чашечку? Тогда ладно, сейчас полежу, помечтаю о светлом будущем, а потом двинемся ловить твоего суккуба.
– Он не мой, – буркнул Михаил.
– Теперь твой, – заверил Азазель. – Здесь так и говорят: «Не тронь его, он мой!»
– Ты слишком часто говоришь, – укорил Михаил, – как люди.
– Добавляй «презренные», – посоветовал Азазель. – У тебя так и слышится «презренные люди»… А ничего не напоминает твоему великолепному солдатскому интеллекту, что это им Творец отдал весь мир Асии, а не нам?…
– Мы и так живем в высшем мире, – напомнил Михаил высокомерно. – Не знаю, зачем Сатану понадобился этот мир.
Азазель протяжно зевнул, потер кулаками глаза.
– Что-то я устал… А ты не подумал, что Сатан мог знать больше, чем ты? Или догадываться?… Ладно, теперь это уже досужие вопросы. Собирайся, пожертвую заслуженным отдыхом. Перехватим суккуба, пока он третьего не осчастливил… Не скажу, что мне этого третьего жалко, пусть хоть три миллиарда загубит, но каждый раз это внешнее нарушение в человеческом мире, хоть и крохотное. Могут заметить неладное. Как сами люди, так и те, кто обязан присматривать за точным исполнением Великого Замысла. Пусть даже суккубы самые мелкие и ничтожные из демонов, но вредить людям нельзя. Они сами себе вредят вволю, это можно, это даже в каких-то рамках пользительно для прогресса, эволюции и самоочищения человеческого общества.
Михаил в нетерпении ждал, когда Азазель поднимется и снимет с вешалки короткую кожаную куртку.
– Не задавайся. Ты хоть и не самый мелкий, но и не самый крупный.
Азазель вздохнул.
– Михаил… Это в Брие все упорядочено, все на месте, как прибито гвоздями, красиво и четко, но Асия – вулкан в момент самого яростного выброса! Здесь все меняется с такой скоростью, не успеваешь «мама» сказать. И демоны здесь уже давно не те, какими ты их знал.
Лифт опустил их в подземный гараж, Михаил невольно назвал его поддомный и рассердился на свое стремление к правильности и порядку, что совсем не вписывается в этот хаотичный мир.
Азазель издали махнул рукой. Автомобиль выехал из ряда и, развернувшись, остановился перед ними. Когда оба подошли ближе, еще и с готовностью распахнул обе дверцы.
– Скоро и летать научу, – пообещал Азазель. – Как только апгрейды скачаю. Ну и заменю кое-что.
– Как это… летать? – спросил Михаил невольно. – Без крыльев?
– Так, – ответил Азазель, – как и бегать научили без лошадок.
Вечерний город, вершины которого охвачены красным золотом заходящего за край земли солнца, снова показался Михаилу пугающе громадным, великолепным и страшноватым.
В то же самое время начал чувствовать нечто вроде извращенного восторга перед чудовищным городом порока, где люди только развлекаются, играют, предаются чревоугодию, сластолюбию и всем прочим грехам, от которых предостерегали великие и малые пророки.
Пока ехали через город в неспешно двигающемся потоке автомобилей, солнце опустилось за край земли, вслед за ним погас и закат, но в темноту город погружаться не стал: вспыхнули многочисленные фонари вдоль дорог, мощные прожекторы осветили здания снизу, ярко и красочно загорелись огни многочисленных реклам, вывесок, плакатов.
Михаил мрачно вспомнил, что в те времена, когда ему пришлось как-то спускаться в этот мир, действовали законы, повелевающие под угрозой смертной казни с наступлением темноты гасить в домах все свечи и даже очаги.
Но этот ночной город не страшится пожаров, что от одного выкатившегося из печи уголька могут сгореть все дома и сараи со скотом, освещает себя сам, красиво и радостно.
– Какой праздник? – спросил он. Азазель повернул голову, в глазах недоумение, Михаил пояснил: – Что празднуют в городе?
Азазель повел плечами.
– Жизнь! А что еще стоит праздновать?
– Ты не понял…
– Это ты не понял, – ответил Азазель, Михаил поморщился, уловив покровительственную нотку. – Это будни. А на праздники здесь вообще такое…
– Какое?
– Всякое, – пояснил Азазель. – В Москве всегда праздник. А праздник – повод для обжорства, вина и женщин.
– Чистая совесть, – отрезал Михаил сурово, – вот постоянный праздник!
– Я в тебя скоро влюблюсь, – сказал Азазель растроганно. – Вишь, скупая мужская слеза прошибла, щас лопну…
Через дорогу на ту сторону улицы перебежало что-то лохматое и на четырех ногах. Михаил даже рассмотреть не успел, но Азазель резко тормознул и подал в сторону, едва не врезавшись в бордюр с заборчиком сверху, но вывернул руль, заорав в раздражении:
– Ну какого хрена они прут в город?… Все равно повяжут и отвезут обратно! Что у них за спорт такой?
Михаил в некотором обалдении слушал, как он еще проклинает дурную козу, что сослепу забрела чуть ли не в самый центр города, наконец оглянулся на дорогу, освещенную фарами идущих следом автомобилей.
– А почему, – сказал Михаил в непонимании, – почему… вон она побежала дальше… почему за ней не охотятся?… Дикая же…
Азазель огрызнулся.
– А вот такие теперь порочные люди! Твои праведники сразу бы убили, содрали шкуру и распластали на мясо, верно? А здешние оберегают, сюсюкают, а если где какая поранит сдуру ножку, перевязывают, лечат… Даже волков лечат!
– Поверить не могу, – проговорил Михаил, – врешь, да?… Нет, вижу по лицу, не врешь… Что с людьми стало?
– Еще не то увидишь, – пообещал Азазель. – Зверушек подбираем и кормим, они такие жалобные, зато сами режем друг друга с превеликим удовольствием. И вообще убиваем друг друга так, что смотреть любо-дорого!
Михаил дернулся от такого неожиданного перехода.
– Даже с удовольствием?
– Мир бедности и лишений остался позади, – сообщил Азазель довольно с некоторым вызовом, сути которого Михаил не понял. – Теперь все живут богато. В сравнении с прошлыми веками! И войны теперь вовсе не от безысходности бытия и отчаяния перед голодом и бедностью.
– А почему?
Азазель пожал плечами.
– Причин масса, и с каждым днем все больше. Например, идет сопротивление насильственному окультуриванию и очеловечиванию. Такие вот благородные, как вот ты, решили людей окультурить ускоренными методами. Насильственно!.. Ну, с сухим законом провалились, но вот с толерантностью и политкорректностью решили взять реванш и наперли сильнее, однако народы просто взбунтовались. Теперь люди отстаивают свое законное право быть зверьем с оружием в руках.
Назад: Глава 11
Дальше: Глава 13