Сири, незримая демонесса людей, за это время проветрила комнату и всю квартиру, слегка увлажнила воздух, а на кухне под ее присмотром уже что-то жарится, печется, варится. Ароматы и тревожащие запахи плывут оттуда почти зримые, тяжелые и заставляющие представлять на столе всевозможную еду.

Он принял душ, как вчера напомнил Азазель, Сири проследила и за напором воды, и за температурой, даже включила струю горячего и сухого воздуха, едва Михаил сделал движение выйти из кабины.

На кухне появился собранный, усталость уже выветрилась. Азазель развалился в кресле и смотрит на огромном экране на полстены новости человеческой жизни, оттуда несутся приглушенные звуки стрельбы, визг тормозов, удары и скрежет бьющегося железа, но Азазель наблюдает с ленивым интересом, привык, сволочь, страдания человеческие не задевают.

Михаил попутно позаглядывал в другие комнаты, дивясь странной мебели, половина из которой вовсе не мебель, а если и мебель, то непонятно для чего предназначенная.

Азазель повернул голову, в глазах насмешливый интерес, разлегся поудобнее.

– Ну как тебе мои хоромы?

Михаил ответил с высокомерием духовно богатого ангела:

– Вон та большая комната… бильярдный зал, да?

– Точно, – согласился Азазель. – Сбацаем партию? Русскую, американку или трансгуманистическую?…

Михаил ответил с великим отвращением в голосе:

– Очередное место порока.

Азазель взглянул с интересом.

– А ты прав. Сейчас в бильярдных не столько играют, как продают наркоту, заключают сделки, делают ставки, нанимают для слежки… а если играют, то на деньги, что уже не совсем спортивно.

– А ты на что играешь?

Азазель посмотрел невинно.

– Обычно просто так, но с тобой могу и на ставку. Давай?

– Нет, – отрезал Михаил.

– Почему? – изумился Азазель. – Можно совсем на мелочь. К примеру, проиграю я – буду у тебя неделю в слугах, даже рабом. Проигрываешь ты… ну, скажем, всего сутки.

– Ни за что, – сказал Михаил резко.

– Ага, – сказал Азазель победно. – Понимаешь, что переиграю!

Михаил нахмурился.

– Только в бильярд.

– Вся жизнь бильярд, – философски заметил Азазель. – А вот там, левее, мой бар с коллекцией лучших вин мира… Посмотри какие! Со времен Ноя, с которого все началось, это неблагородное, но приятное дело весьма продвинулось, развилось и разветвилось. Выставки, конференции, призы, золотые медали… А какие плантации под виноградниками! Лучшие земли…

Михаил процедил зло:

– Нужен потоп. Нужен!.. Нет, уже был, теперь огненный ураган, что сожжет все дотла… Недаром Адам делал две стелы, одну из глины, что в огне станет камнем, другую из гранита, который не размоет вода…

Из кухни донесся звонкий голосок Сири:

– Обед готов!

Азазель крикнул:

– Уже идем!

Михаил покосился в сторону кухни:

– Твой демон, что не демон, там и живет?

– Нет, – сказал Азазель, – она сразу во всем доме. Это я, как дурак, кричу, хотя услышит любой шепот даже из ванной. Привык, знаешь ли, орать, как и ты. Технологии опережают нашу адаптацию к ним. Но то ли еще будет, ой-ой-ой…

На кухне Азазель быстро переставил тарелки с горячих поддонов на обеденный стол, разложил вилки и ложки. Михаил опустился на прежнее место, показалось, что Азазель избегает его взгляда, сказал настойчиво:

– Азазель, карты на стол, как здесь говорят, хотя не знаю, при чем тут карты…

– Речь не о географии, – ответил Азазель. – Карты бывают изобретенные, как ты говоришь, для порочных занятий. Раньше были кости, теперь карты, но суть та же…

– Не уводи в сторону, – предупредил Михаил. – Я вообще трудно уводимый.

– Да понял, – ответил Азазель. – Тебя да не понять? Ты еще рот не раскрыл, а я уже знал, что скажешь и как скажешь. Тебе здесь еще шесть дней, а уже страстно жаждется сделать мир лучше и чище… ха-ха!..

– Ничего смешного, – отрезал Михаил. – Это вы, демоны, стараетесь сделать его хуже и гаже!

Азазель внезапно оборвал смех, лицо и глаза стали очень серьезными.

– Ты ешь, а потом я… наверное, буду готов указать на одну персону… Правда-правда. Я говорил о нашем кодексе невмешательства в людские дела?… Тем более, мы не должны им вредить.

Михаил поморщился.

– Даже кодекс… Откуда у демонов кодекс? Если не вмешиваетесь, то из страха, так и говори.

– Так и говорю, – согласился Азазель. – Не вмешиваемся и даже не высовываемся, чтобы нас не выдернули… Но вот недавно появился в наших местах один неадекватный суккуб… Вообще-то знаю парочку суккубов, что живут нормальной жизнью, правда-правда!.. ну как нормальной, у людей теперь все норма, даже садомазохистские игры, а то и сами игрища. Так что те двое не засвечиваются, хотя и суккубничают друг с другом. А эта штучка уже двоих молодых парней лишила жизни…

– Нельзя вредить божьим созданиям, – твердо сказал Михаил. – Это требует наказания!

– Ты ешь, ешь, – сказал Азазель заботливо. – Кто спорит? Конечно, нельзя. Другое дело, когда сами себя или друг друга, это мило и здорово, можно запастись попкорном и наблюдать с удовольствием.

– Азазель, – сказал Михаил резко. – Поднимайся! Потом дозавтракаем. Покажи мне этого суккуба. Пока он не убил третье существо, именуемое человеком.

– А тебе людей что, жалко?

– Их создал Творец, – напомнил Михаил строго. – Потому я всегда на их защите.

Азазель сказал неохотно:

– Увы, я не знаю, где она обитает. Могу только предположить, где окажется вечером. Суккубы свои привычки меняют туго, это их слабое место. Ты ешь, ешь… Неизвестно, сколько ее придется ждать даже вечером.

Михаил посмотрел на него исподлобья.

– И что, будем вот так сидеть и есть до самого вечера?

– А что такого? – оскорбился Азазель. – Если можно целый день пить, то можно, думаю, и есть. И вести неспешные интеллектуальные беседы. У тебя как с интеллектом?… Ничего, после двух-трех бутылок коньяка будем на одинаковом уровне.

– Не будем, – отрезал Михаил. – Я лучше посмотрю ваши новости…

– Щас врублю, – сказал Азазель. – Вообще-то эти штуки устарели, зря их совершенствуют. Сейчас народ все новости узнает по интернету. И вообще все, в том числе и зрелища… Сири, включи жвачник!

Половина стены вспыхнула множеством двигающихся картинок, Михаил задержал дыхание, все настолько четкое и объемное, будто он смотрит в просторное окно.

– Вот пульт, – сказал Азазель. – Можешь переключать каналы. Если что непонятно, спросишь Сири. Жвачник узнает только мой голос, а тебе придется по старинке.