Глава 15

Когда воспоминания приходили так неожиданно, я никогда не могла с ними совладать. А всего-то и нужно было: синий костюм, как когда-то синего цвета платье, и мимолетный взгляд на собственное отражение, в котором нынче видны были лишь глаза…

— Вы готовы? — мужской голос, принадлежавший Рэйну, раздался от двери, вырывая меня из омута воспоминаний. Неуместных и лишних. — Вам нечего бояться, Соль, я дал вам слово, помните об этом.

— Ну, ты прям мастер утешений, — резко отвернувшись от собственного отражения в зеркале, повернулась я лицом к мужчине, что так и не захотел войти внутрь комнаты. — Принес? — протянув руку, спросила я.

— Разумеется, — вытащив руку из кармана брюк, Рэйн показал мне маленький медальон на тонкой цепочке.

— Отлично, давай сюда, — подошла я ближе и уже потянулась за своей вещью, как он отдернул руку.

— Могу ли я верить вам? — изогнув бровь, поинтересовался он.

Некоторое время мы молча сверлили друг друга взглядами, пока мне это не надоело.

— Все зависит от того, как у тебя с воображением. Дай сюда, а то потеряешь, — схватив свой медальон за цепочку, вырвала я его из рук Рэйна. Вопреки моим ожиданиям мужчина улыбался.

В присутствии Рэйна я передала свой медальон Киту. Мальчик взял его, ни взглядом, ни жестом не показав, как ему это не нравилось. Ему предстоял свой путь этой ночью. Во-первых, следовало попасть в госпиталь, во вторых, активировать амулет. Всего-то и нужно было, что пара капель крови и провести рукой по голове птицы, что изображена на амулете, повернуть ее в обратную сторону — чтобы вернуться домой. В теории он знал этот вопрос назубок, надеюсь, этого хватит, чтобы воплотить эти знания в жизнь. Да и то, куда он попадет после… там тоже может быть непросто, но по крайней мере безопасно.

— Вас не смущает то, что вы фактически отдали такую редкую вещь маленькому аферисту, о котором толком ничего не знаете? — все же спросил Рэйн, стоило нам оказаться в черной неприметной повозке, запряженной двумя гнедыми лошадками. Ферт сопровождал нас отдельно, как и другие люди Рэйна.

— Меня смущало, когда один маленький неизвестный мне аферист тюкнул меня по голове булыжником, чтобы завладеть моей вещью, — фыркнула я. — И мной, кстати, тоже.

— Это дорогая вещь, — попытался воззвать к моему разуму Ариен.

— Это просто вещь, — скупо ответила я, устремив свой взор на сменяющийся за окном пейзаж.

— А что, если прямо сейчас он покинул вас? Ведь, как мне казалось, вы достаточно сблизились за этот месяц?

Некоторое время я не хотела ему отвечать. Мне и впрямь не хотелось расставаться с этим мальчиком. Но я знала, что будет лучше, если однажды наши пути разойдутся. Вероятности событий раскрываются с возрастом. И однажды ты просто ловишь себя на мысли, что знаешь, как может повести себя тот или иной психотип. Но даже не в этом дело, любые отношения в конечном итоге — это боль. Потеря будет, так или иначе. Я устала терять, а чтобы не терять — не стоит и обретать, наверное… Хотя скорее всего я просто старая трусиха. Так или иначе, мне хотелось помочь ему. Дать хоть что-то хорошее, и я могла позволить ему жить вдали от нестареющей женщины, с которой ему бы не светило ничего, кроме одиночества и вечных скитаний. Люди не должны так жить. Люди должны любить, рожать детей, стареть вместе с кем-то особенным и умирать в окружении своих детей.

— Я молюсь своему Богу, чтобы наши пути разошлись. Свой я уже выучил — и он совсем не подходит тому, кому я желаю счастья.

Дальше наша поездка проходила в полнейшей тишине под мерный цокот копыт, скрип колес и стук моего сердца.

Через какое-то время скорость нашего движения снизилась, а потом экипаж и вовсе остановился. Дверцу открыл седовласый мужчина-человек в красивой красной тунике и, забормотав что-то торжественное, склонился в поклоне. Рэйн указал мне на выход, что было и неудивительно: последним выходил тот, кто занимал более высокое положение, а стало быть — он. Я, с шестом наперевес и сгорбившись в три погибели, полезла наружу.

— Мне вот интересно, — ворчала я во время айдского подъема по бесконечной лестнице, что вела непосредственно ко входу во дворец. — За что ты так, а? Почему нельзя было открыть телепорт? Или еще чего? Почему пешком?

Кроме нас двоих, по лестнице лезла целая толпа расфуфыренных аланитов, оборотней, включая их охрану и слуг. Как это ни странно, мне впервые было жалко женщин этой расы… Обмотавшись в роскошные, расшитые золотом и серебром простыни, накрасив лица, понавесив на себя килограммы украшений, они тащились по бесконечной лестнице, точно солдаты специального подразделения: молчаливо и с достоинством.

— Это день рождения императора, такова традиция, — пожал Рэйн плечами. — Все гости должны проделать этот путь ради него. Это как молитва богам. Каждый шаг — это жертва.

— Я ща сдохну, честное слово, — устало повиснув на шесте и посмотрев на несколько ступенек ниже, где вальяжной походкой шествовал Рэйн, изрекла я. — Это зачтется? Если меня инфаркт прихватит, что полагается его императорскому величеству?

— Гм, — загадочно улыбнулся мужчина, — кто знает… — изрек он, пройдя мимо меня, а я неохотно потащилась следом.

Как-то в моем понимании бал — это когда все веселятся, танцуют, флиртуют и пьют, тут же просто дух вон! Какие на фиг танцы?!

Подъем был колоссальным, без преувеличения. Пот с меня лил градом, ноги тряслись, в повязке мне не хватало кислорода. Все это были временные явления, то есть, несмотря на то что мне было плохо, сердце бы мое не отказало, но это лишь потому, что я необычный человек. Рэйн же и вовсе выглядел так, словно он на простой прогулке. Рассказывал мне какие-то забавные истории, пытался шутить, я же молилась Двуликому, чтоб императора несло недели две кряду. Пусть моя жертва не будет напрасной!

Когда же я залезла, а Рэйн торжественно взошел на самый верх, уже совсем стемнело. Вниз смотреть я не решалась. Боялась, что из-за высоты и общей изможденности просто покачусь вниз точно мячик, задорно подпрыгивающий на кочках. Потому я, уже вовсе не притворяясь и не разыгрывая старческое недомогание, повисла на шесте и пыталась привести дыхание в норму. Мимо нас проходили ничуть не запыхавшиеся гости с невозмутимыми лицами, точно и не они только что преодолели такой внушительный подъем. Женщины в роскошных тогах, с невероятными прическами, украшенными изысканными украшениями. Их нечеловеческий магический флер точно заставлял их сиять в царившем полумраке. Как и мужчины-аланиты, они притягивали к себе взгляды тех, кто даром был обделен, и не важно, был ли аланит красив физически, флер делал его необыкновенно притягательным. Рэйн же по-прежнему не пытался пустить магию по всем своим энергетическим артериям. Это было пока ни к чему. Лучше было дать организму полностью восстановиться, потому я могла себе представить, что он не такой, как они. Я еще ни разу за всю свою долгую жизнь не присутствовала на таком мероприятии аланитов в качестве гостя, который мог бы просто наблюдать за ними. Были тут и оборотни, от которых для меня веяло чем-то диким, необузданным, точно сила природной стихии, закованная в тело. Так я ощущала их. Люди в основном были среди обслуживающего персонала. Они открывали двери, разносили по залам напитки и закуски, были среди музыкантов и слуг. Стоило нам пройти внутрь, как я оказалась в совершенно ином мире, нежели тот, что существовал снаружи. Роскошь, нарочитое богатство во всем. Невероятное количество прекрасного оглушало и заставляло смотреть на все это как на нечто тошнотворное. Слишком, всего было слишком! Ярких нот ароматических масел и духов, неприкрытого витания флера, ярких тканей, драгоценностей, существ, что нарочито фальшиво смеялись и шутили, лишь бы их заметили, посмотрели именно на них. Так я ощущала этот прием, а быть может, все было идеально, просто это я отвыкла от чего-то подобного. Когда мы с Рэйном проходили мимо групп собравшихся, разговоры стихали, а смех выцветал, точно и не смеялся никто. Но мы упрямо шли вперед, пока я не отважилась спросить, куда мы направляемся?

— Этот этаж для аристократического сброда, — просто ответил он, — нам стоит подняться выше.

Вот так, даже тут, на балу для высших, существовала иерархия, кому и с кем проводить время. Я осмотрелась вокруг. Зала была огромной и забита разномастной публикой, и каждый из гостей внимательным взглядом провожал наши фигуры, и не было в этих взглядах ни толики радушия, которое цвело на улыбках гостей, а лишь колкий лед и расчет. Было весьма неуютно под таким количеством холодных взглядов. Точно я оказалась в бассейне с голодными бездушными рыбами.

— Как ты мог пропустить игры вчера? — наигранно обиженным голосом говорила одна из женщин, мимо которой мы проходили.

— Там было не на что смотреть, — скучающе отозвался ее собеседник. — Опять ящеры и опять кого-то сожрали, в самом деле, это так скучно, — отмахнулся он.

— Нет-нет, — поспешила возразить женщина, — устроители игр превзошли себя на этот раз, ты не представляешь…

Слушать дальше я не стала.

Тем временем мы вышли к широкой лестнице и довольно неспешно поднялись наверх, опять. И вот тут-то было уже все несколько иначе. Очередной зал, но количество допущенных — уже гораздо меньше. Дороговизна нарядов и тонкость витающих ароматов на порядок выше классом, если такое вообще возможно?! Даже среди слуг — только аланиты и оборотни, никаких людей. Рэйн шел впереди, я, как и положено слугам, позади. Ведь я же обещала не позорить его, потому с того самого момента, как мы оказались под сводами дворца, не произнесла и слова. Правда, и сделать этого было особенно не с кем. Тут на наше появление никто не реагировал так, как этажом ниже, лишь на меня пялились с неподдельным интересом. Но мне как раз было совершенно все равно.

— Рэйнхард, — тонкий мелодичный голос заставил невольно обратить внимание на его хозяйку.

Стройная высокая блондинка была похожа на небесное создание, укутанное в легкую, развевающуюся при каждом шаге тогу нежно-розового цвета. В ее волосы были вплетены жемчужные нити, а голубые глаза казались необыкновенно яркими и ясными, точно на самом их дне жило два крошечных солнца.

— Рэйнхард, — вновь повторила она, когда подошла к нам и остановилась на расстоянии протянутой руки. Девушка улыбнулась, и даже меня эта улыбка невольно зацепила, несмотря на мою устойчивость к флеру.

— Елена, — в отличие от собеседницы, голос Рэйна был холодным и бесстрастным.

— Я так рада видеть тебя в добром здравии, — все еще улыбаясь и не подав вида, что заметила отстраненность собеседника, продолжила она. — Возможно, мне стоило нанести тебе визит раньше, но мне казалось, что это может быть не слишком уместным… в свете последних событий…

Хоть девица и выглядела как небесный одуванчик, дурочкой, судя по всему, не была. Во всяком случае, диалоги строить умела, как и ступать по тонкому льду в беседе.

— Не стоило, — ответил Рэйн, и на краткий миг в глазах девушки промелькнул лед, хотя улыбка так никуда и не исчезла.

— Конечно. Нам ведь некуда спешить? — она точно давала ему второй шанс. Словно это не было вопросом, а лишь повторно кинутым концом веревки, за который он должен был ухватиться, по ее мнению.

Некоторое время Рэйн молчал, и мне уже стало казаться, что, может быть, он нашептывает ей ответ одними губами, чтобы я не слышала, потому эта дамочка все так же улыбается, несмотря на затянувшуюся паузу. Кто знает, может, он и строил ей рожи все это время, но вслух сказал нечто такое, чего даже я не ожидала от него.

— Нам и впрямь уже некуда спешить, — после этого он слегка кивнул ей, обошел девушку по дуге и пошел вперед, я посеменила следом. Хотя от льда, сквозившего в его словах, даже мне стало не по себе. Я бы не хотела услышать от него подобные интонации в свой адрес.

— Мне не отказывают, — сквозь зубы шепнула названая Елена, когда я проходила мимо нее. Не знаю, слышал ли Рэйн, но я точно слышала, и за него мне стало обидно. Столько пережил мужик, а она даже ни разу не навестила, стерва! Обычно я так не делаю, чтобы вы знали, но тут уж не сдержалась. И вообще, нечего так много косметических препаратов наносить, кожу лишний раз травмировать. Да и есть какую-то дрянь, организм же устает все это из себя выводить. А я вот ему помогла, подумаешь — почешется пару дней да на горшке посидит, так оно же для здоровья, и почистится заодно! Потому когда я случайно коснулась кончиков ее волос, проходя мимо, механизм был запущен и красотке следовало начинать уже спускаться вниз. Через пару часов все лишнее полезет вон.

Но если я думала, что на этой зале наш подъем наконец-то закончится, то я жестоко ошибалась. В конце него была еще одна лестница, по которой нам предстояло подняться. И что-то мне подсказывало, что уже этот подъем приведет нас туда, куда нужно. Стоило мне ступить на лестницу, как Рэйн сказал едва слышно:

— Вы должны помнить, Соль: вы пришли сюда под моим крылом — и вы уйдете отсюда под ним.

Его слова были слабым утешением. Моя безопасность меня, конечно же, волновала, но больше всего я переживала из-за предстоящей встречи. Еще немного, еще чуть-чуть — и я пойму наконец-то. Узнаю.

— Тебе следует поприсутствовать на одной встрече, сегодня, — голос врага, ненавистный и такой привычный, заставил обратить внимание на вошедшего. Киран посмотрел в глаза Трайса и не без удовольствия отметил, как тот поспешно отвел взгляд. Теперь его глаза не принадлежали целителю, они не дарили тепла и сочувствия. В них жила смерть. Холодная, далекая, безразличная ко всему. Он смотрел на всех одинаково, и многих это пугало.

— Если это так необходимо, — кратко ответил он, вернувшись к книге, что лежала на его столе.

— Это необходимо. Ариен приведет того, кто выдает себя за первородного…

Киран холодно усмехнулся, но глаз больше не поднимал.

— Я уже говорил тебе — они все мертвы. Кто бы это ни был, тебе не о чем переживать. Мой дар утрачен, и таких, как я, больше нет.

Он был уверен в своих словах. Его сердце больше не дрожало от надежд, которым не суждено сбыться. Оно не болело и не кровоточило, как раньше. Глухая тоска, что все еще жила там, точно диковинный зверь уснула под толстыми водами спокойствия и безразличия ко всему. Все, что у него осталось, — это его последняя цель. Все, что он хотел сделать, казалось невозможным, и именно поэтому он пошел на это.

— Ты так уверен в этом? Тогда тем более тебе не составит труда это подтвердить в присутствии императора и Ариен.

— Не составит. Кем бы ни был тот человек, что вытащил Рэйнхарда Эль Ариен с того света, он точно не один из нас. Должно быть, он и впрямь лучший целитель этого времени, но не больше.

— Жаль, — скупо отозвался Трайс, и впрямь жалея, что такой материал для его исследования так никогда и не будет найден. Неужели бессмертие так и останется чем-то невозможным для него? — Хотя бы приоденься согласно случаю, твой балахон наводит на меня тоску, — перед тем как уйти, добавил мужчина.

Некоторое время Киран и не думал делать то, что попросил от него Трайс. Бал аланитов, плевал он на это. Но в какой-то момент, когда солнце начало клониться к земле, он вдруг почувствовал странное волнение. Словно предвкушение чего-то очень важного, странное чувство стало теплеть в груди и причинять дискомфорт. Вопреки своему желанию он встал, подошел к зеркалу и долгое время всматривался в собственное отражение. Распустил густые кроваво-красные волосы, собранные в тугую косу, взял ножницы, а дальше руки уже сами делали то, от чего, казалось, он уже и отвык, чтобы увидеть в отражении того, кем когда-то был. В недрах гардероба он нашел куртку, брюки и даже высокие сапоги. Старомодные, но привычные для него. Почему он решил этим озаботиться именно сегодня, он так и не мог понять. Разве может сердце донести то, что оно все еще чувствует, даже если его перестали слушать.

Казалось бы, что такого сложного в одном простом действии? Всего-то и нужно переступить порог комнаты. Один-единственный шаг, ничего больше. Но столько всего порой переплетается в этом ничего не значащем действии. Ты шагаешь в неизвестность, а самое главное — это не давать себе повода для лишних надежд. Или самое главное — это надеяться до конца? Что лучше? Внутреннее напряжение было точно невидимая струна, натянутая до предела. Я знаю, что даже если бы был выбор, я все равно пришла. Теперь точно знаю.

В отличие от предыдущих помещений, этот зал оказался меньше и светлее. У противоположной стены стоит постамент, а на нем трон, на котором сидит мужчина, так похожий на того, что порой приходит ко мне во сне, заставляя вспоминать то, что произошло в стенах этого дворца не одно столетие назад. По правую руку от него стоит тот, кого мне не забыть никогда. Мужчина, что воплотил кошмар в жизнь. Вопреки моим ожиданиям в помещении больше никого нет. Ни слуг, ни того, кого я втайне мечтала встретить сегодня. Только мы вчетвером. Из-за дверей доносится музыка и гул множества голосов, а я все пытаюсь осмотреться, чтобы увидеть того единственного, ради кого я пришла сюда сегодня. Рэйн склоняется в поклоне перед императором и начинает говорить что-то торжественное, относящееся к поздравлениям, я следую его примеру, хотя втайне мечтаю уже о том, чтобы убраться отсюда как можно дальше! Как я могла так просто поверить?! Как могла позволить себе надеяться?! Как теперь пережить это?! В горле возникает противный тяжелый ком, становится трудно дышать, а на глаза наворачиваются слезы.

«Только не здесь», — взываю к самой себе.

Я должна собраться. Всё в силе, я просто уйду! Просто сбегу отсюда, как и планировала, — и все будет как раньше! Одиночество песков умеет исцелять любые раны! Оно просто погребает их под собой, заставляя забывать и не думать, и ты сам не понимаешь, как все, что начинаешь слышать, — это тихий шорох песчаных ветров.

— Я вижу, с тобой гость, — голос императора доносится словно через толщу воды. Я едва могу понять значение слов, что он говорит. — Представь нас.

— Это целитель, который сумел вернуть меня к жизни и победил болезнь, — Соль, — говорит Рэйн, и я наконец-то решаюсь выпрямиться, чтобы посмотреть на императора. Но все, что я могу видеть перед собой сейчас, — это мужчину, что вышел из-за спины Трайса. Я правда вижу его или мой рассудок наконец-то сдался? Так жадно смотреть на кого-то, впитывать в себя, словно губка, каждую черточку лица. Чувствовать, как мир вокруг оглох и выцвел, и только слышать, как нервно трепещет сердце, пытаясь протолкнуть кровь по венам. Я не могу больше слышать. Ни единого слова, что говорит император. Не могу заставить себя смотреть на что-то еще, кроме зеленых глаз. Таких родных и далеких в то же время. Я думала, что так не может быть. Я не маг, чтобы заставлять реальность меняться под себя, но сейчас есть только он и я, и это моя новая вселенная. Мое сердце вдруг стало таким горячим, словно очнулось ото сна. Впервые за долгие столетия я чувствовала, как возрождаюсь из пепла прожитых лет. Кажется, становлюсь немного сильнее и уже совсем не боюсь. Теперь мне больше не страшно. Несмотря на то, что я все еще не могу поверить в реальность происходящего. Не могу понять, почему он здесь? Мне это совсем не важно. Он жив, и я вижу, как вся испытанная мною боль от потери закручивается на самом дне его глаз. И если я сейчас же не подойду к нему, не обниму его, я уже не смогу себя заставить поверить, что все происходящее — реально.

Первый несмелый шаг, глубокий вдох. Я все еще слепа. Все еще не вижу и не слышу никого вокруг. Только он.

— Er tarre quost um (Я больше не за твоей спиной, досл.), — слова, сказанные им на древнем языке моей родины, отрезвляют, заставляя остановиться и еще раз попробовать перевести сказанное. «Он не мог так сказать!» — кричит внутренний голос. Мой Киран не мог так сказать!

Мне кажется, в тот момент я находилась в таком шоке, что вообще не могла понимать реальность. Его слова — это… для эйлирца как отказ от того, кого когда-то любил. Жестокие слова, убивающие любую надежду на возможность продолжения отношений. Такое не говорят в пылу ссоры, только когда все на самом деле кончено.

— Как я и говорил, — продолжил он, обращаясь уже к Трайсу и более не смотря на меня, точно меня тут и не было вовсе.

И в этот самый момент, устало прикрыв веки, я могла понять только одно: я ужасно устала. Ужасно устала… и хочу спать. Сон — вот что мне на самом деле сейчас нужно. Нужно уйти отсюда как можно скорее. Как можно скорее просто исчезнуть из этой страны, дворца… Хорошо бы из мира, но это не так-то просто.

Если бы могла, я бы прямо сейчас легла на пол, свернулась бы калачиком и исчезла бы из этой вселенной. Так больно… как же больно, я просто цепенею от этой боли. Не кричу и не плачу, я замираю. Каждая частичка моего тела превращается в кристаллик льда, а кричать я смогу, лишь когда пройдет эта заморозка. Он знает, как это бывает со мной. Он знает, что я не стану устраивать сцен, что ни мое лицо, ни поведение не выдаст себя здесь. Я просто такая. Он продолжает что-то говорить Трайсу — мужчине, по чьей воле мое тело… Не хочу вспоминать. Не хочу смотреть на это. Хочу уйти.

— Что ж, я думаю, мы можем позволить нашему гостю насладиться торжеством, — говорит император, точно читая мои мысли.

Рэйн благодарно кивает и уже собирается уйти вместе со мной, но и тут император, сам не ведая того, помогает мне.

— Рэйнхард, прошу вас, побудьте еще немного с нами.

— Конечно, — отвечает он, с тревогой во взгляде смотря на меня.

Все, что я могу, — это не подать вида, что замечаю его взгляд, и выхожу из зала. А дальше… Я ведь знала, как поступлю, еще когда шла сюда. План в силе. Все, что требуется от меня, — это обнять сердце железным обручем собственного разума и дать себе сделать то, что и хотела.

Спасибо Двуликий, что послал мне Трэя, пожалуй, он единственный, кому я все еще могу доверять. Стремительно спустившись по ступеням, я тут же юркнула за лестницу. Как Трэй и говорил, тут была небольшая дверца в коридор, который вел к хозяйственным помещениям для слуг. Мне нужно было пройти три двери, и не успела я подойти к нужной мне, как она приоткрылась и мужская ладонь сомкнулась на моем предплечье, утаскивая внутрь помещения.

— Фух, — шумно выдохнул Трэй, осматривая меня с головы до ног. — Как все прошло?

Я лишь молча смотрела на него, не находя в себе сил сказать хоть что-то.

— Ясно, — через какое-то время ответил он и тут же повернулся ко мне спиной, не пытаясь меня утешить и тем самым позволить окончательно размякнуть. Если бы он только прикоснулся ко мне, я бы уже не смогла сдержаться.

— Принес? — спросила я.

— Конечно, — ответил он, доставая из плотной холщовой сумки мое недавнее приобретение. — Правда, решил кое-что добавить от себя, — сказал он, указав на украшения и аккуратные женские сандалии. — Ты уверена, что сможешь?

— Да, — кивнула я. — Потом будет больно, конечно, но я это могу. А мешочек для этого удалось достать? — указала я взглядом на свой шест.

— Гм, — задумчиво поджал он губы, — ты должна знать, что я ограбил музей при магической академии.

— Я тебя буду навещать, — пообещала я, с трудом, но улыбнувшись.

Когда-то такие безразмерные кошельки были в ходу. Нынче же бытовая магия являла собой прискорбное зрелище. С воображением у аланитов, что ли, было не в порядке? Но достать безразмерную сумку для путешествия или еще какие-то мелочи было очень трудно.

— Переодевайся, совсем скоро сюда могут прийти слуги.

Повторять мне было не нужно. Потому в царившем полумраке комнаты для слуг я стала расстегивать пояс, подаренный Китом. Трэй повернулся ко мне спиной, хотя даже если бы он этого не сделал, я бы вряд ли заметила.

— Стены дворца защищены от несанкционированного перемещения.

— Знаю, — ответила я, легко засовывая свою одежду в крошечную на вид сумочку.

— Тогда как?

— Тогда, — усмехнулась я, — мне надо всего лишь покинуть их… Я уже делала это, не переживай.

Когда с переодеваниями было покончено, я подошла к небольшому зеркалу, где сейчас отражалась в своем истинном обличии. Внимательно посмотрела на себя, точно примеряясь к тому, что собиралась из себя вылепить. Процесс был затратным, впоследствии весьма болезненным, но, на мой взгляд, необходимым.

Первое, что нужно было сделать, — вернуть свой голос. Это просто. Дальше необходимо было выровнять цвет кожи там, где цвел алый цветок Двуликого. Он исчез ненадолго. Ровно до тех пор, пока я не пройду через телепорт и мой энергетический баланс не нарушится. Глаза. Вот что на самом деле было приметным во мне. Когда мой аквамариновый стал медленно выцветать, превращаясь в блекло-голубой, я наконец-то смогла выдохнуть спокойно. Осталось убрать метку Рэйна. Самое болезненное из всего. Клеймо приходилось выжигать вместе с частью своей энергии, но теперь я умела это делать. Как жаль, что не знала, что могу такое, раньше. Частичка меня умирала в этот момент. Но она восстановится, как и все остальное. А боль? Я почти не чувствовала ее, заблокировав в себе все ощущения… Ах да, связь с Рэйном… Пришло время разорвать и ее. Менять цвет кожи я не решилась. Потом мне бы такое аукнулось очень болезненными ощущениями, я а должна была быть в сознании.

— Готова? — спросил Трэй, повернувшись ко мне.

— Почти, — отозвалась я, беря в руки гребень и украшения для волос.

— Позволь мне, — грустно улыбнулся он, подходя ко мне со спины. — В последний раз? Хотя нет, — отрицательно помотал головой. — Я не прощаюсь с тобой, Соль. Что бы ни было, пообещай мне, что мы не прощаемся здесь и сейчас, — решительно сказал Трэй, а я смотрела в его глаза и не могла найти в себе сил солгать. Ведь я совсем не знала, как буду выживать теперь.

— Я обещаю, — сквозь тяжелый ком в горле прошептала я.

— То-то же, — скупо улыбнулся он, больше не смотря мне в глаза, а занимаясь моими волосами.

Когда я шествовала по самому нижнему ярусу для знати под руку с Трэем, я точно знала, куда нам следовало идти. Подошел бы любой балкон, любая открытая галерея, где я смогла бы сделать последний шаг. Никто не обращал внимания на оборотня и женщину рядом с ним, полукровку, скорее всего обротничьего происхождения. Единственное, что читалось во взглядах, брошенных в нашу сторону: как она сюда попала?

Но в принципе никаких вопросов. Тут были и чьи-то любовницы, и содержанки, так что все в порядке.

— Трэй! — голос Рэйна, что долетел до меня со спины, невозможно было перепутать.

Трэй тут же обернулся, и я вместе с ним. Рэйн стремительно приближался к нам. Выглядел он весьма взволнованным и, я могла бы даже сказать, испуганным. Лишь мимолетно взглянув на меня, он, утратив всякий интерес к моей персоне, вновь обратился к Трэю.

— Ты нужен мне, — жестко сказал он.

— Ну, — усмехнулся Трэй, — видишь ли, я немного занят, — многозначительно взглянул он на меня. Какие дела нас должны были связывать, нетрудно было бы догадаться.

— Ты нужен мне, — уже почти рыча, повторил Рэйн.

— Хорошо, хорошо, — подняв обе руки, усмехнулся Трэй. — Позволь только с дамой попрощаюсь, — плотоядно посмотрел на меня оборотень и точно так же улыбнулся, склонившись к моим губам. — Подожди меня на том балконе, крошка, — легко коснувшись моих губ, точно промурлыкал он.

Я улыбалась в ответ, хотя больше всего мне хотелось стукнуть его по голове за такой экспромт.

Рэйн быстро шагал прочь от толпы, что развлекалась вокруг. Он не мог думать сейчас ни о ком и ни о чем, кроме как о том, что почувствовал, когда его метка исчезла с той, на кого он ставил ее. В его понимании это могло означать лишь смерть! Иного способа снять клеймо с раба он не знал. Ему нужно было поговорить с Трэем. Пусть он больше не мог видеть ее магически, но нюх оборотня бы не подвел. Он бы мог выследить ее. Кем был тот мужчина, что встретился им в приемной у императора? Ведь встреча с ним так повлияла на Соль, он ощутил это. Не стоило ее отпускать!

Как только они оказались выше этажом, Рэйн тут же устремился на открытую галерею. Туда, где студеный ночной воздух мог бы позволить ему вновь дышать, попытаться успокоиться.

— Мне нужно, — торопливо заговорил он, стоило за их спинами затвориться двери, — чтобы ты кое-кого отыскал для меня!

— Кого? — спокойно спросил Трэй, подходя к ограждению, где сейчас стоял Рэйн.

— Этот человек где-то здесь, во дворце, я уверен! Вот, — протянул он Трэю кусок ткани. — Попробуй почуять…

Он все еще держал руку протянутой к оборотню и не сразу заметил, что тот не спешит принимать кусок ткани из его рук.

— Почему ты… — растерянно спросил Рэйн, в то время как Трэй смотрел куда-то ему за спину и даже не пытался проявить хоть какой-то интерес к его словам. Аланит растерянно обернулся и замер, не в силах до конца осознать то, что происходило ниже. На краю ограждения, что отделяло прогулочные террасы от бездны, стояла девушка, укутанная в темно-синюю ткань. Ее смуглая кожа точно сияла в свете звезд, а тяжелые черные волосы развевались на ветру. Но она стояла прямо, точно не сомневалась в том, что намеревалась сделать.

— Отпусти ее, — тихо попросил Трэй, — если обязан ей хоть немного, то просто позволь уйти…

Несмотря на то что Рэйн понимал, что говорил Трэй, смысл его слов ускользал от него. Что значит — отпустить? Кого он должен… И только теперь, всматриваясь в замерший на краю пропасти силуэт, он понял, кем могла быть эта незнакомка… В этот момент она сделала последний шаг. И столько всего вдруг произошло с ним! Точно не она упала в бездну, а что-то в нем самом исчезало. Он и сам не понял, как именно распахнулись за его спиной его призрачные крылья и он нырнул следом за той, что так безрассудно падала вниз. Для такого, как он, полет был нормальным явлением, но, пожалуй, впервые в жизни ему было так страшно падать вниз и бояться не успеть. Дотянуться до нее, обхватить руками за талию и тут же распустить крылья, сделать взмах, еще один и попытаться заглянуть ей в лицо, чтобы произнести всего одно слово:

— Зачем?

Он впервые видел ее лицо. Не прикрытое отрезом ткани — настоящее, и понимал, что уже не сможет посмотреть ни на кого другого. А в ответ лишь краткий испуганный выдох и вспышка от активированного портала, чтобы в ту же секунду оставить его ни с чем.

Стоило помнить, что она говорила. Стоило выучить это с первого раза.

«Обычно это я говорю, когда пришло время прощаться», — вспомнились слова, сказанные им когда-то давно, казалось, еще в прошлой жизни.

«Обычно я просто ухожу», — было ответом ему тогда.