Нодон с трудом удержался, чтобы не ухватиться за рукоять меча. Этот сундук, перед которым стоял на коленях Солайн. От него исходил легкий запах гвоздичного масла. И было там еще что-то. Эльф был уверен, что масло нужно было только для того, чтобы скрыть что-то другое. Этот второй запах, едва уловимый, напоминал Нодону запах крупного дракона. Это…

Замок с тяжелым металлическим ободом открылся. Крышка поднялась, хотя Солайн к ней не прикасался. Князь, наверное, даже не смог бы открыть тяжелую крышку сундука.

Из неудобного укрытия выбралась лысая эльфийка. Нет, не эльфийка! Несмотря на то что нижнюю часть ее туловища закрывал сундук, ее нельзя было спутать ни с кем. Алоки, женщина-змея. Было в ней что-то такое, не считая жутковатого облика, от чего Нодон содрогнулся. Что-то, что он должен был помнить, но почему-то забыл.

— Кажется, ты не слишком рад видеть меня снова, мастер меча, — произнесла она, одарив его улыбкой, и он увидел, как за губами сверкнули острые как иглы змеиные зубы.

Алоки выпрямилась во весь рост. Она была выше Нодона более чем на две головы. Начиная от бедер у нее было тело змеи. Кроме двух тяжелых золотых браслетов, на женщине не было ничего. Грациозно наклонившись, она выпустила два шарнира, которые позволили ей опустить боковую стенку сундука, и с негромким шипением скользнула к Солайну. Тот раскрыл ей свои объятия.

Нодону уже доводилось видеть полководца спящим в объятиях женщины-змеи, тем не менее определить для себя их отношения однозначно он не мог. То ли она помощница, которая относится к эльфу как мать, то ли еще и любовница?

Рука Нодона невольно метнулась к рукояти меча. Алоки напомнила ему кобру, поднявшуюся, чтобы ударить и убить врага смертоносной хваткой.

— Ты очень напряжен, мастер меча, — сказала она и, слегка склонив голову набок, улыбнулась ему пренебрежительной улыбкой. — Как ты можешь в таком случае, сражаясь, быть в гармонии с миром?

Ее желтые глаза с вертикальными зрачками напоминали глаза дракона. Но в них плескалась не самоуверенная сила, а злость и подлость.

«А может быть, мне все это просто кажется», — подумал Нодон, а потом перед глазами у него снова всплыли воспоминания о том, что она делала с Солайном, причудливым образом исцеляя его от меланхолии. При помощи иглы, которую вонзала ему прямо в череп через глаз. Да она просто чудовище!

Какой-то звук отвлек его внимание. На крыше шатра появилось темное пятно. Сквозь шов проникло что-то блестящее и золотистое, капнуло на стол перед ним.

Ноздри Алоки расширились, как у почуявшего добычу хищника.

Капли света падали со свода пещеры, настолько яркие и большие, что их хорошо было видно сквозь темно-зеленую ткань. Они увеличивались и превращались в колонны.

На один удар сердца Нодон в удивлении замер, прежде чем до него дошло, что он видит, после чего он схватил Солайна за руку, выхватил меч и одним ударом разрубил полог шатра.

— Выходим! Нужно как можно скорее выбраться наверх, в гору!

Полководец удивленно поглядел на него, но не стал сопротивляться, лишь что-то невнятно пробормотал. Нодон знал, какую цену платит эльфийский князь за то, что Золотой смотрит на происходящее его глазами. Сплетенное драконом заклинание разрушало части мозга и очень быстро превращало того, кто предоставлял дракону свое тело, в безмозглого идиота. Однако же тело, обладая загадочной способностью всего за несколько дней заживлять даже самые ужасные раны и имея достаточно силы для сопротивления, могло служить небесному змею в течение длительного времени. Тем не менее способность Солайна, сделавшая его военачальником над всеми детьми альвов, превратила его в беспомощное существо. Выжженный изнутри мощью драконьего заклинания, проходившего сквозь него, он был чуть разумнее упрямого ребенка, которого ведут за руку родители.

На воде плавали островки загоревшегося масла. Едва они выскочили из шатра, как на него обрушился столб пламени. В воздухе витал едкий дым. Несколько кораблей детей человеческих тоже были объяты пламенем. Нодон увидел, как пожары с пугающей скоростью пожирали сухое дерево.

— «Солнечный свет»! — в ужасе воскликнул Солайн.

По портовому бассейну прямо на катамаран надвигалась стена пламени. Команда рубила канаты, обливала водой паруса, палками отталкивала элегантный корабль от каменного причала. Эльфы пытались выбраться через большой выход из пещеры и уйти в открытое море.

Пока что еще они могли рискнуть и прыгнуть на борт парусника, но Нодон решил не делать этого. Слишком ненадежным казался ему путь отступления через гавань. Уже сейчас густой дым закрывал обзор фарватера в море.

Солайн закашлялся, ему было нечем дышать.

— Ваш плащ, полководец. Намочите его водой и держите у губ.

Солайн удивленно посмотрел на него.

«Мы медлили достаточно долго», — решил Нодон. Несмотря на то что прошло чуть более пяти ударов сердца с тех пор, как они выбежали из палатки, все происходило настолько быстро, что казалось, будто время застыло.

Из-под полога шатра вырвались языки пламени. В мгновение ока зеленая ткань обрушилась.

Нодон потащил Солайна за собой.

У них на пути возник карлик, отчаянно колотивший себя руками по горящей бороде. Другой бил одеялом эльфа, который, визжа, катался по полу.

— Быстрее! — Нодон обернулся к Солайну.

Полководец оглядывался по сторонам, широко открыв глаза. Затем поглядел на «Солнечный свет», уходивший в густую пелену дыма.

— Нам нужно на борт, — с грустью в голосе произнес он.

— Таким образом нам не уйти, — энергично возразил Нодон.

Они прошли мимо горящего склада, из выломанных дверей которого группа карликов выкатывала драгоценные тюки шелка. Вот дурачье! Все, что находится здесь, внизу, можно списывать со счетов!

Мастер меча бежал к одной из широких лестниц, ведущих наверх. Дым тоже поднимался, собираясь под сводом пещеры. Нодон знал, что он будет выходить через туннели, как через дымоходы, но в широких туннелях с лестницами есть выходы на скалу. Там можно остановиться, чтобы избежать гибели.

Они протолкались мимо группы карликов, тащивших ящики и мешки. Они берут с собой провиант! Вот это уже разумнее, чем пытаться спасти тюки шелка.

Молодой карлик со светло-русой бородой подхватил Солайна под руку.

— Господин, что нам делать? — Он выжидающе смотрел на князя большими глазами. — Ведите нас!

— Не вдыхай дым, — с серьезностью умного не по годам ребенка произнес Солайн.

— Не вдыхать дым? — Карлик, казалось, растерялся. — Как…

— Он же эльф! Чего ты от него ждал? — прошипел один из его товарищей.

— Нужно подниматься по лестницам! — Нодон ни на шаг не отпускал от себя Солайна, который хотел дать карлику еще несколько других, столь же «ценных» советов.

Нодон испугался, что после подобных выступлений никто не станет воспринимать князя всерьез. Железной хваткой вцепившись в запястье правителя, он потащил его за собой.

Наконец они оказались на лестнице, уходившей вверх вдоль широкой, вырезанной в скале колонны. Многие корабли, стоявшие в гавани, уже были объяты пламенем. Жара становилась все более и более невыносимой. Пещера вот-вот должна была превратиться в огромную раскаленную печь — и произойдет это не позднее, чем загорится весь флот. Бесполезно было надеяться выжить здесь, внизу.

Темный дым густыми спиралями тянулся мимо них. Казалось, его буквально втягивало в отверстие в своде пещеры прямо над ними.

Глаза пекло, по щекам Нодона бежали слезы. Солайн закашлялся, с трудом переводя дух. Они бежали вверх по лестнице. Она вилась вокруг каменной колонны, и перил на ней не было. Спираль постоянно вела их вдоль воды. Сейчас, с высоты, было отлично видно, что происходит в гавани, где огонь перекидывался на все новые и новые суда.

Впереди на ступеньках, вытянувшись во весь рост, лежал карлик. Он обеими руками держался за горло, словно пытаясь разорвать хватку невидимых рук, душивших его. Рот у него был широко раскрыт, как у выброшенной на берег рыбы. Он умоляюще глядел на них.

Нодон широким шагом переступил через него.

— Дальше! — торопил он князя, прекрасно осознавая, что им предстоит пройти наихудший участок пути.

Вот они уже поднялись над водами портового бассейна шагов на тридцать, если не больше. Жара внизу становилась все более невыносимой. Однако что-то изменилось. Дыма не стало, вместо него из лестничной шахты над ними потянуло прохладным сквозняком, гладившим их лица, игравшим с нежной тканью одежды. Ветер сопровождался негромким завыванием, и этот звук был низким, обещавшим беду.

Нодону в голову пришла абсурдная мысль, что огонь под ними дышит. Что он втягивает воздух через туннель лестницы.

Он не успел додумать мысль до конца, как бриз усилился. Завывание стало громче.

— Вниз!

Словно из ниоткуда рядом с ними появилась Алоки. Женщина-змея указывала вниз, на гавань, где на черных водах плясали бушующие огоньки пламени.

— Вниз! Быстро! — И она потянула Солайна.

— Нам нужно пройти в тот туннель! — не уступал Нодон.

Внезапно фигура женщины-змеи расплылась у него перед глазами. Что-то с такой силой ударило его по правому запястью, что рука его разжалась. В следующее мгновение он увидел, как Солайн и Алоки полетели навстречу темной воде.

Что могло так захватить его врасплох? Наверное, то самое заклинание, которое умела плести и Бидайн!

Солайн оглушительно вскрикнул, однако крик тут же оборвался, когда их обоих поглотила вода.

Нодон колебался. Он был телохранителем князя. Должен был прыгнуть за ним. Но над водой повсюду полыхали огненные ковры.

Ветер, дувший вниз по лестнице, стал еще сильнее. Нодон поднял голову и увидел, как несколько карликов, пригнувшись, пробираются к выходу в скале. Буря, вызванная огнем, тянула, трепала их одежду, словно пыталась сорвать ее с тел.

Эльф отвернулся, нерешительно наклонился, чтобы лучше видеть воды портового бассейна. Алоки и Солайн не вынырнули. Они…

Со свода портовой пещеры обрушились каскады пенящейся воды.

Эльф поднял руки, закрывая лицо. Вместо того чтобы потушить пламя, вода лишь вдохнула в него новую жизнь! Оглушительное шипение многократно преломлялось, отражаясь от стен просторной пещеры. От воды поднялось облако пламени, которое, расширившись, заполнило собой пещеру.

Нодон затаил дыхание, однако жар от кипящей воды и горячих капель жира опалили стенки ноздрей. В рот и горло проник раскаленный воздух. Эльф стиснул зубы, сжал губы, заставляя себя не кричать. Если открыть рот, у него сгорят внутренности. Нельзя…

На него обрушился удар опаляюще горячего кулака, и его унесло подобно тому, как уносит осенний листок бурный порыв ветра. Он закружился в воздухе, чувствуя, как обжигает кожу сквозь одежду. Ощущение было такое, словно на глазах у него закипали слезы.

А потом он ударился о поверхность воды. И это тоже не принесло облегчения. Он тонул, рот по-прежнему открывать было нельзя. Эльф пошевелился, хотел подняться вверх, хотел вынырнуть, но не мог определить, где верх, а где низ. Глаза перестали служить ему, и он видел только ослепительный свет. Мастер меча осторожно пошевелился, при этом появилось такое ощущение, словно кожа стала ему слишком мала. Все тело охватила всепоглощающая боль, подобной которой он не испытывал никогда в жизни. Она была настолько пронзительной и интенсивной, что обещала вскоре избавить его ото всех мучений.