О поэтах и троллях
В животе у Галара было неприятное ощущение. Он окинул взглядом долину, в которой стояло лагерем огромное войско. К сверкающим вратам между мирами маршировали колонны. Казалось, все пришло в движение.
— Ну вот, опять начинается, — пробормотал Нир. — Куда они пошлют нас теперь?
— Куда они идут, я не знаю, но готов спорить, что нас снова отправят в самое дерьмище. — В душе у Галара всякий раз вспыхивала ярость, когда он думал о том, как из них сделали наживку для войска детей человеческих посреди вечных льдов.
Они сражались за город, торгующий птичьим дерьмом! За это подох Гламир. Гламир, который был, будь он неладен, самым толковым мешком дерьма, который встречался ему за всю жизнь. Гламир, вырвавший у Зеленых пауков их загадочное сокровище и заплативший за это одной рукой и одной ногой. Гламир, драконоборец и гениальный кузнец. Сколько всего они могли еще вместе создать!
— А вон идут другие. — И Нир указал на склон.
Че, кобольд, который командовал пользовавшимся дурной славой кланом Ледяных бород, шел рядом с троллем Гроцем. Оба они получили новое оружие. Гроц нес на широких плечах булаву, весившую, пожалуй, больше двух карликов, а Че держал в руках арбалет, на который Ниру очень хотелось поглядеть поближе. «Я готов заложить собственный зад, чтобы доказать, что это оружие эльфийского кузнеца Гобхайна», — подумал Галар.
Эта столь непохожая парочка взбиралась по отвесному склону, причем кобольду приходилось серьезно пыхтеть, чтобы держаться наравне с Гроцем.
— Мы уходим.
Когда тролль остановился перед ними, на его грубом сером лице не было ни единой эмоции. Галар впервые заметил, что на кожаных ремнях с широкого пояса Гроца, поддерживающего его набедренную повязку, свисают несколько вываренных человеческих черепов.
Переводя дух после нелегкого подъема, к ним подошел Че.
— Нас командируют, — тяжело дыша, произнес он. — Конечно, нам не сказали, куда именно. Троллей присоединили к другой части войск. Там, внизу, та еще путаница. Судя по всему, атаковать мы будем сразу в полудюжине мест.
Галар кивнул:
— Гроц уже говорил.
Че в недоумении уставился на него. Все знали, что тролль не слишком разговорчив.
— Своими словами… — добавил Галар.
Этот пройдоха совсем не помешал бы, находясь рядом. Несколько лун тому назад он ни за что не поверил бы, что когда-нибудь будет ценить то, что какой-то там мелкий убийца с арбалетом будет прикрывать ему спину. Он перевел взгляд на Гроца. Теперь черепа мертвых болтались прямо перед носом Галара. Он был лишь на две пяди выше колена тролля, росту в котором было все три шага.
— Он выварил их вчера ночью, — прошипел ему на ухо Че. — Ну, черепа. Они были в этом жутком мешке, который он носит за поясом. Вместе с несколькими сердцами. Ты бы только видел это. Собралась вся банда троллей. Рассказывали что-то друг другу, а позже жрали сердца. А потом выскребли мозги из черепов и…
— У Гроца большие уши.
Че поднял голову и поглядел на тролля.
— Я ведь просто рассказал Галару о вашем милом ужине. Я считаю, он должен знать, какие вы крутые парни.
— Не ужин, — пророкотал тролль. — Почтение умершим. Если съесть сердце храбреца, его храбрость перейдет к тебе. Если съешь мозг хитрого, хитрость станет твоей.
— А что бы ты съел у меня? — усмехнулся Че, провоцируя его. — Сердце или ум?
— Да ты мне на один зуб, малыш.
Галар расхохотался.
— Мне будет тебя не хватать, Гроц.
Тролль опустился на колени и посмотрел на него:
— Я вернусь, Лоскутнобородый.
Теперь рассмеялся Че:
— Лоскутнобородый. Как мило!
Галар бросил на кобольда раздраженный взгляд. Вот за болтливым языком Че он скучать не будет! Гроц прав, борода у Галара — сущая катастрофа, редкая, вся в прогалинах, где не хотят расти волосы. Его борода была посмешищем с тех самых пор, как у него начал пробиваться первый пушок. Но карлик знал, что Гроц не хотел его обидеть.
Тролль легонько толкнул его в грудь, так что Галар едва не упал.
— У тебя я бы съел сердце. — Он постучал пальцем по его голове и, усмехнувшись, добавил: — Голова слишком безумная.
— Продолжай в том же духе, Гроц, и наше прощание закончится кровной враждой, — криво улыбнулся Че.
Не обращая на него внимания, тролль обернулся к Ниру и толкнул его тоже:
— Возвращаться, Орлиный глаз.
Галар не совсем понял, имеет ли в виду тролль тот факт, что он вернется, или только что отдал им приказ выжить, чтобы они вернулись. Однако, возможно, подобные размышления слишком сложны для мозга тролля.
Гроц поднялся и, не говоря больше ни слова, потопал обратно вниз по склону.
— М-да… — Че вынул из сумки шерстяную шапку и натянул ее на голову.
Галар бросил на него презрительный взгляд. Красношапочники — так называли карлики из Ишавена худших из мятежных кобольдов. Говорили, что они красят шапки в крови убитых карликов.
— Если я вернусь, то позволю тебе погладить мою новую невесту, Нир. — С этими словами Че потрепал древко своего арбалета. — Из него можно выбить мыши глаз со ста шагов.
— Это если ты кобольд. Думаю, с хорошей штуковиной с расстояния в сто шагов я отстрелил бы хоботок мухе, — заявил Нир.
Че рассмеялся.
— Когда-нибудь поспорим, хвастунишка. — И он обернулся к Галару: — Ну что, Лоскутнобородый, рад будешь увидеть мой зад?
— Ты не думай, что по отношению к убийцам карликов, которые шутят по поводу моей бороды, у меня терпение такое же, как по отношению к троллям.
Неожиданно Че обнял его.
— Ты мне тоже нравишься, Лоскутнобородый.
Галар хотел его стукнуть, но кобольд увернулся и в два легких прыжка отскочил в сторону.
— Пусть воспоминания о нас будут лучше нас самих, карлик.
И, прежде чем Галар успел что-то ответить, Че уже стал спускаться по склону.
— Я никогда не думал, что он такой глубокомысленный парень, — взволнованным тоном произнес Нир.
Галар вздохнул. Иногда легковерность друга действовала ему на нервы.
— Это он наверняка где-то подхватил. Не сам придумал. Я уверен.
— А если сам?
— Ха, скорее моя задница начнет петь арии, чем этот мелкий мерзавец станет поэтом.
— Интересно, куда же пошлют нас?
Галар был рад, что не знает этого.
— Я уверен, что именно туда, где нас накроет самая большая волна дерьма.
