Сам того не желая, он повернул голову. Солайн терпеть не мог быть пленником собственного тела. Он чувствовал присутствие Золотого внутри себя. Небесный змей завладел им целиком и полностью. Эльф был лишь зрителем того, что остальные считали его поступками.

То, что Правитель всех Глубин просто дезертировал, довело Золотого до белого каления. Несмотря на то что Солайн не знал, о чем подумал древний дракон, он все же уловил отголосок его чувств. Так, он ощутил и постепенно улучшавшееся настроение второго из драконов. Битва длилась уже более трех часов с непрекращающейся силой. Поднебесью пришлось принять на себя несколько тяжелых ударов. Сильные пожары бушевали еще на пяти скалах, однако потери детей человеческих были гораздо значительнее. По всему городу были видны следы безжалостных боев в небе. Горящие обломки падали на кварталы домов. На крышах и улицах валялись мертвые драконы. Куски разорванных и раненых собирателей облаков постоянно сыпались на истерзанный город. Корабельщики и воины падали с палуб боевых кораблей и летели вниз, когда залп Поднебесья ломал тяжелые доски орудийных позиций.

Павильон давно перестал напоминать блестящий кусок хрусталя, торчавший из летучего острова подобно тарану. Стекла, на которых остались черные полосы от копоти, были забрызганы кровью. Их обстреливали всем, что только могли предложить люди: каменными ядрами, огненными горшками, стрелами. Но павильон устоял.

Над ними, прямо на стекле, лежал убитый воин, упавший со своего корабля. Солайн видел, как при падении голова мужчины раскололась, словно переспелая дыня. Мозговое вещество разбрызгалось длинными полосами по стеклу, закрыв обзор.

Когда Золотой, заинтересовавшись чем-то, случайно поворачивал его голову, Солайн успевал бросить короткий взгляд на обеих девочек. В своих шелковых платьицах они казались здесь совершенно неуместными. Эльф жалел, что им приходится видеть весь этот ужас.

Глубоко под ними послышался странный звук. Неприятное царапанье, как если бы по камню скользнул металл. Вот только звук этот был до абсурдного громким. Солайн увидел, как дрогнули дома в целом квартале. Нет, не в одном квартале, землетрясение прошло под всем склоном Устья мира!

Внезапно крыша большого чертога, бывшего частью дворца Друсны, обрушилась внутрь. Якорные башни накренились в сторону и погребли под собой комнаты писарей.

Золотой заставил Солайна опуститься на колени и посмотреть сквозь стеклянный пол павильона. Эльф с ужасом увидел, как вздыбился скалистый склон. Смелó целые улицы. По склону посыпались лавины кирпичей и пыли. Он увидел, как одно из больших водяных колес, вырванное из креплений, швырнуло на бульвар, по которому оно покатилось в сторону дворца наместника. Дюжины людей, бросившихся на улицы в панике из-за начавшегося землетрясения, раздавили лопасти колеса, высота которого составляла шагов восемь. Даже с высоты двух сотен шагов был виден оставленный на мостовой кровавый след.

В облаках пыли, взвившихся над разрушениями, появилось что-то, сверкавшее серебром. Металлический парус? Нет, оно было больше всех парусов, которые ему когда-либо доводилось видеть. У него на глазах раскрывалось огромное серебряное крыло. Прибрежные кварталы Золотого города исчезли под белой тенью пары крыльев. Из пыли поднялись две головы, и огромные янтарные глаза посмотрели на Поднебесье. Затем появилась еще одна голова. И еще. Под конец смотревших на них драконьих голов стало пять. И каждая из них была размером с маленькое грузовое судно.

Солайн почувствовал ужас Золотого. Испуг небесного змея был настолько велик, что он на миг отпустил управление его телом.

— Нодон! — Солайн обернулся к мастеру меча. — Возьми девочек и вместе с ними покинь Поднебесье. Немедленно. Это чудовище нас… — Язык перестал ему повиноваться. Однако каково же было его облегчение, когда он увидел, как драконник втолкнул Фареллу и Лидайн в воздушный угорь.

— Вам тоже следует уйти, господин, — обратился к нему Нодон.

«Я бы с удовольствием», — подумал Солайн, однако мгновение, которое подарил ему Золотой, уже миновало. Ему пришлось наблюдать за тем, как серебряный дракон расправил крылья, проверяя их силу. Каждое из них было в милю длиной. Это чудовище ни в чем не уступало Поднебесью. Возможно, оно даже многократно превосходило силой их остров. Солайн не хотел быть здесь, чтобы выяснить, как обстоят дела на самом деле.

Во время рождения серебристого дракона из скалы было разрушено более половины Золотого города. Взмах крыльев обрушил пыльную бурю на остатки того, что когда-то было Золотым городом. Одна из голов дракона ринулась вперед. Просто поразительно, как далеко он ухитряется вытягивать шею. Подобно тому, как форель хватает муху, так и дракон поймал кварцевоглазого. Когда стальные челюсти сомкнулись, два ровно отрезанных крыла упали на город. В поднявшуюся пыль покатилась и голова дракона, а остальное исчезло в пасти серебряного.

Остальные головы тоже с жадностью принялись охотиться на драконов. Солнечный дракон опалил потоком огня морду среброголового, которая росла из тела с левой стороны. Вот только ему это не помогло — его тоже проглотили в один прием.

«А ведь эта металлическая бестия сможет справиться и с нами», — подумал Солайн.

И то, что она ждала их под городом, могло означать лишь одно: девантары знали, что они придут.

Губы Алоки мягко коснулись его затылка. Теплый поцелуй, сопровождаемый коротким приступом боли, — а затем перед глазами у него почернело.