— Они идут! — крикнул запыхавшийся Орму. Капитан отряда стрелков склонился, пытаясь перевести дух. Он терпеть не мог ездить верхом и, должно быть, бежал несколько миль.

Шайя обернулась к Ашоту:

— Я пойду…

— Нет! — яростно возразил полководец. — Вы немедленно покинете Миру, в точном соответствии с первоначальным планом. Бессмертный отрубит мне голову, если я позволю вам остаться в этом городишке. Вы и так слишком близки к нему.

— Ты противишься приказам своей правительницы, ты… — Шайя схватила висевшую на ее поясе шипастую секиру. Удивительным образом она предпочитала это оружие народа ишкуцайя привычным для Арама секирам и мечам.

— Я противлюсь и тем самым выполняю приказы бессмертного, госпожа. И, если вы добровольно не покинете Миру, мне придется отдать приказ, чтобы вас вынесли. Вас не будет здесь, когда начнется танец. Нет времени на разговоры. Вы уйдете сейчас же! Орму, ты…

Шайя махнула рукой:

— Я пойду. Но у этого решения будут последствия.

Ашот подавленно наблюдал за тем, как она вскочила на одного из коней и в сопровождении нескольких воинов выехала из городка через северные ворота.

Они находились в Мире вот уже семь недель. Непосредственно перед последним нападением человекоконей Шайя решила, что поселение у глубокого родника станет смертоносной ловушкой для демонов. Мира представляла собой кучку простых шалашей вокруг грязного источника. Стоянка для погонщиков скота, шедших дальше, на северо-восток, в Нагу. Семь недель она скупала весь проходивший здесь скот. В загонах у источника толклось больше четырех тысяч голов крупного рогатого скота. С каждым днем снабжать стадо кормом становилось все труднее и труднее. Выходить из загона им было нельзя.

Вокруг поселения возвели деревянный палисад высотой в три шага. Они сами заказали дерево через магические врата неподалеку от поселения, поскольку на добрую сотню миль вокруг не было достаточного количества деревьев, чтобы возвести такое защитное сооружение.

Орму похлопал Ашота по плечу:

— Ты — храбрый мужик.

— Ты из-за кентавров?

— Из-за Шайи. Чтобы спорить с ней, нужно обладать немалым мужеством, — усмехнулся он. — Не хотел бы я оказаться на твоем месте. Все, что ждет тебя здесь с кентаврами, будет приятной прогулкой по сравнению с теми неприятностями, которые устроит тебе Шайя.

— Может быть, мне повезет и я подохну в этом богом забытом месте…

— С такими вещами не шутят, друг мой. — Орму схватил его обеими руками за плечи. — Слишком мало осталось нас, старых вояк. А сюда явятся более тысячи этих проклятых коней-демонов. Смотри мне, чтоб выбрался отсюда, как и было запланировано.

Ашот заставил себя улыбнуться.

— Да ладно. — Он слишком долго сражался в этой войне, чтобы предаваться иллюзиям и верить в то, что битва хоть раз пройдет по плану.

Ашот наблюдал за тем, как Орму торопится убраться из обреченного на гибель городишка. А вместе с ним удалилось и большинство воинов.

Только после этого Ашот обернулся к тем, кто остался с ним в Мире. Увидел страх на их лицах. По большей части это были молодые ребята, умевшие хорошо лазать и бегать. Один из них привлек его внимание. Юноша носил свой меч на перевязи за спиной и делал вид, будто он закаленный в боях ветеран и сражается уже давно, хотя на щеках у него даже пушка еще не было.

— Эй, Дарон! Все готовы? — обратился он к нему.

— Да, полководец! — От восторга парень едва не захлебнулся словами. Он стоял не шевелясь и старался не смотреть ему в глаза.

Воин понимал, что парень ужасно смущен тем, что доверенное лицо бессмертного знает его по имени. Ашот же просто любил слушать разговоры своих воинов и запоминать некоторые имена, произносимые при этом. А те всегда удивлялись, когда он обращался к ним по именам. Они думали, что он знает всех, но это была всего лишь уловка для поднятия духа.

Ашот готов был поспорить, что парню еще нет и пятнадцати — минимального возраста, по достижении которого можно было стать воином, — однако чем дольше длилась война с демонами, тем менее разборчивыми становились вербовщики, собиравшие свежее мясо для полей сражений.

— В чем заключается твоя задача, парень?

— Оставаться у загонов, полководец! Я должен открыть их, как только демоны ворвутся в деревню.

Ашот пожалел, что спросил его. Он знал, что большинство молодых воинов погибнут там. Когда скот вырвется на свободу, а кони-демоны будут мчаться по узким улочкам, лишь немногим удастся добраться из центра деревни до палисада.

— Как только откроешь ворота, беги, понял? Не стой столбом, не глазей на демонов и уж тем более не пытайся с ними драться. Мы друг друга поняли?

— Так точно, полководец!

— Сражения выигрывают, потому что все выполняют приказы, парень. Надеюсь, ты не забудешь об этом в пылу сражения.

— Уверен, что не забуду, полководец!

— Тогда отправляйся на пост! — Ашот отвернулся. Он хотел проверить еще некоторые хижины. В последний раз… Просто чтобы убить время и не стоять, тупо таращась по сторонам. Он знал, что все хорошо подготовлено.

— Полководец?

— Да? — Он еще раз обернулся к мальчику, недовольный, что тот отвлек его.

— А правда, что вы родом из деревни Бельбек?

— Да… — Ашот недоверчиво поглядел на парня. — Но все остальное, что рассказывают, — ложь. Я никогда не пас коз и не был бедным арендатором.

Парень покраснел.

— Конечно нет… — пролепетал он и бросился прочь.

Что-то с этим парнем было не так. Ашот задумчиво проводил его взглядом, пока тот не скрылся в лабиринте узких улочек между загонами для скота. Мальчик был невысок и приземист, с открытым лицом, на котором часто появлялась улыбка. Что ж, просто глуповатый крестьянский сын, из тех, которые сотнями приходили в Нангог, чтобы умереть. И отличал его только меч. Интересно, откуда он у него? Добыча? Не может быть. Парни, оставшиеся здесь, в Мире, все без исключения были юными рекрутами. Еще не сражались ни в одном бою.

Ашот решил больше не думать о парне. Лучше не знакомиться с ними. Тогда и оплакивать никого не придется. И воин твердым шагом направился к следующей хижине. Ее стены и крыша были сделаны из плетеных циновок, что нисколько не удивляло: в этой местности высокая ножевая трава была единственным, что имелось в достатке. В дверном проеме висела потрепанная ткань, бывшая когда-то лазурного цвета. Ашот пригнулся и вошел в дом. Вонь от дегтя, витавшая над всей деревней, чувствовалась здесь особенно сильно. Повсюду на стенах виднелись большие пятна вязкой черной пасты. Молодой воин, обрызгивающий плетеные стены маслом для ламп, испуганно обернулся, когда вошел Ашот.

— Полководец?

— Спокойно. Я просто делаю последний обход. Демоны уже близко. Ты знаешь, что должен делать?

— Так точно. После третьего звука рога я поджигаю хижину и стараюсь как можно быстрее убраться отсюда.

Ашот кивнул:

— Отлично! — Он взглянул на маленькую лампу, стоявшую у бочонка с каменным маслом. Пламя на фитиле было ровным. Вокруг бочонка лежали обмазанные дегтем дрова, под ними были сложены хворост и солома. — Смотри только, чтобы масло не брызнуло тебе на одежду.

— Я осторожен, господин. Не беспокойтесь, — широко улыбнулся ему парень. У него было узкое лицо с кривым носом, насчет которого ему наверняка довелось наслушаться немало шуток. — Мы покажем этим демонам, правда?

— Они долго будут помнить этот день, — согласился Ашот. — Итак, по третьему сигналу рога. А потом руки в ноги и бегом.

— Так точно, полководец.

— Увидимся снаружи, парень. Думаю, ты обгонишь меня, старика.

Вместо ответа тот снова широко улыбнулся. Эти парни приводили Ашота в восхищение своим мужеством и безусловным доверием к командиру. Что ж, долго так продолжаться не будет… Пригнувшись, чтобы не зацепить ткань, он снова вышел на площадь, почти полностью заполненную оградами.

Степной скот блеял еще громче обычного. Животные чувствовали, что в воздухе что-то витает. Некое напряжение. Приближающаяся беда.

Ашот глубоко вздохнул. Он ошибся. Запах дегтя ощущался повсюду. Хоть бы кони-демоны не заметили, к чему все идет.

Прозвучал сигнал рога. Первый. Значит, враги появились на холмах под Мирой. Внезапно во рту у него пересохло. Разволновавшись, он пошел к воину, стоявшему чуть подальше, рядом с самой большой травяной хижиной. Он держал в руках большой кривой медный рог, по которому постоянно барабанил пальцами.

— Надеюсь, у тебя хорошее дыхание, парень.

— Конечно, полководец! Я мог бы с легкостью сдуть одну из этих проклятых хижин, если бы только захотел.

Ашот почувствовал облегчение, отметив, что у этого хотя бы первая щетина появилась на грязном лице. Ему было легче посылать на смерть мужчин, чем мальчишек.

— Да окрылят боги твои ноги. А теперь скажи мне, как быстрее всего попасть отсюда к палисаду?

Конечно, Ашот знал дорогу. Он провел в городишке целых семь недель, готовясь к этому дню, но говорить всегда лучше, чем молча стоять рядом.

Трубач указал на ближайший переулок:

— Вон туда, полководец. Запомните мою спину и держитесь за ней, тогда добежите, — дерзко ухмыльнувшись, сказал воин.

— Думаешь, что пробежишь быстрее, чем я? — усмехнулся в ответ Ашот. — Готов поставить амфору красного вина с Эгильских островов против бурдюка кислого пойла, что я доберусь до палисада раньше тебя.

— Это вы просто так говорите, чтобы я остался стоять и помогал вам, когда запахнет жареным.

Ашот рассмеялся.

— Проклятье, что ж я за полководец такой, если меня так просто раскусить! — И он поднял правую руку. — По рукам?

Воин хлопнул по раскрытой ладони. Его рукопожатие было уверенным и сильным.

— Мне будет очень приятно опустошить ваши запасы вина, полководец.