Глава 2
День первый
Вообще-то я собиралась поехать в школу на маминой машине. Но утром сквозь серые занавески пробились такие яркие солнечные лучи, что я не поверила своим глазам.
В Северной Дакоте большую часть года промозгло и холодно. Погожие деньки настолько редки, что успеваешь забыть, каково это – нежиться утром на солнышке. Может, это и глупо, но меня охватило желание пройтись по солнечной Астерии.
Кое-как причесав торчащие после душа волосы, я застыла у комода. Вещи вытащила наугад. Старую футболку «Рамоунз» и не самые любимые джинсы. Потертые и дурацкие. Я нашла их на барахолке и отдала всего три бакса. Экономия стоила того. Сидели они вполне нормально.
Я никогда не переезжала из города в город, поэтому понятия не имею, что нужно взять с собой в новую школу. Оглядываю комнату, а затем пожимаю плечами. Какая разница? В конце концов, не съедят же меня, если я не возьму пару лишних тетрадей. Ну, а если и скажут что-то, то пожалеют. Школу я никогда не любила. Правда, есть одна проблема: тут я – никто. Нет отца, который бы встал на мою сторону, что бы ни случилось. Нет мамы, которая взорвала бы мозг моим обидчикам своими психологическими примочками. Тут я одна. Меня никто не спасет, не прикроет, придется самой отвечать за свои поступки. А если учесть, что у семьи Монфор здесь не так много друзей…
Спускаюсь по лестнице, скользя ладонями по шероховатым перилам. Этот дом такой старый. Но есть в нем что-то завораживающее. По этим ступеням ходила моя мама, моя бабушка и ее мама. Разве в это так просто поверить? О, нет. Как представлю призрачные тени, гуляющие по мансарде, даже душа леденеет.
– Ари, подойди на минутку, – слышится из кухни голос тети Норин, и я послушно иду к ней, на ходу разминая плечи. Поспать нормально не получилось. Всю ночь ворочалась, думая о том, о чем хотела бы забыть. – Твой завтрак и обед.
Тетя Норин, одетая в свитер и плотные брюки, протягивает мне пакет.
– Спасибо, – благодарно улыбаюсь и прячу еду в сумку.
– Ты прекрасно выглядишь, – Норин смущенно сцепляет в замок руки. Такое впечатление, будто она всеми силами старается выглядеть отрешенной. – Тебе говорили, что ты очень похожа на бабушку?
– Да. Ведь ни у кого в нашей семье больше нет огненно-рыжих волос.
– Глаза у нее тоже были изумрудными, – задумчиво проговаривает тетя, приближаясь ко мне почти вплотную. – Поразительное сходство.
Не знаю почему, сравнение с бабушкой заставляет меня леденеть от ужаса. Будто речь идет не о Силест Монфор, а о чужом опасном человеке.
Я уже собираюсь уходить, но тетя Норин останавливает меня:
– Подожди, совсем забыла! – Шагнув к кухонному шкафу, тетя долго что-то ищет, бормоча себе под нос, и наконец протягивает мне пучок каких-то растений. – Держи.
– Эммм… – я растерянно поднимаю брови, но все же принимаю подарок, – что это?
– Люцерна.
– Люцерна?
– На удачу, Ариадна. Станет страшно, просто прикоснись к ней. Волнение исчезнет, обещаю.
Так-так, мамины штучки. Она тоже любила эту магическую околесицу. Трава, приносящая удачу? Почему бы и нет, верно?
– Спасибо, – натянуто улыбаюсь я.
– Я серьезно, – будничным тоном поясняет тетя Норин. – Мысли материализуются, а люцерна поможет тебе направить их в нужное русло.
– О’кей. Как скажешь.
Прячу пучок травы в сумку и направляюсь к двери. У меня чокнутая семейка. Если все Монфор-л’Амори верили в то, что травы приносят удачу, а сны становятся явью, – неудивительно, что никто не рвался с ними общаться.
Уже на улице замечаю, что улыбаюсь. После смерти родителей и Лоры мое сердце превратилось в глыбу льда. Несколько долгих месяцев я не могла даже слова произнести, не то что улыбнуться. Возможно, я смогу привыкнуть, смогу жить дальше.
Я хочу верить в лучшее, прыгать с крыши я не собираюсь. Либо я возьму себя в руки и переживу ту боль, что горит в моей душе, либо согнусь под ее тяжестью и проведу остаток жизни, перебирая воспоминания.
Что я выберу? Или точнее – на что у меня хватит сил?
Астерия – небольшой городок. Уверена, почти все уже знают о моем приезде. Мне даже мерещится, что за мной кто-то следит! Да уж. Я постоянно оборачиваюсь и натыкаюсь на удивленные настороженные взгляды. Так и хочется вернуться домой и вытрясти правду из тети Мэри. Почему здесь так относятся к нашей семье? Да, да, тетя Норин десять минут назад уверяла меня, что букет засохших цветов каким-то волшебным образом поможет обрести уверенность в себе. Ну и что? Я вдруг думаю, что они меня боятся. Но с какой стати? Все это очень странно.
Я плутаю, понятия не имея, куда идти. Господи. Что же это такое. Неужели в таком крошечном городке можно заблудиться? Школа должна быть в центре! И все улицы должны вести к центру. Разве не так?
– Я идиотка, – запустив пальцы в волосы, застываю в очередном тупике. Мне бы дорогу спросить. Едва оборачиваюсь, прохожие начинают идти быстрее. Мамочки подталкивают детей, мужчины закрывают в машинах окна. Все это меня не просто удивляет, а раздражает. Что они творят? – Дьявол.
– Я бы на твоем месте так не выражался, – незнакомый голос звучит неуверенно, если не заторможенно.
Невысокий парень, на вид мой ровесник, стоит, прислонившись к стене. Прямоугольные очки, неуклюжие, ужасно древние кроссовки и зачесанные на бок – ох, реально ведь – волосы. Я прыскаю от смеха:
– Что?
– Я про дьявола.
– А что с ним не так?
– Когда такие слова слетают с языка представителя семьи Монфор, на улицах становится пустынно. Так что, если ты не хочешь неприятностей…
– Каких еще неприятностей? Ты вообще кто такой?
– Я – Хэрри. Или, если быть точнее, Хэйдан Эбнер Нортон. – Парень неожиданно подскакивает ближе и жмет мне руку так, что пальцы сводит от боли. – Приятно познакомиться.
– Ага. Не то слово, – потирая руку, разглядываю незнакомца. Ох, ну и видок у него! Придется быть милой, хотя обычно с этим у меня проблемы. – Мне пора, я в школу опаздываю, прости. До встречи!
Которой не будет.
Через секунду парень уже пристраивается справа от меня и причмокивает жвачкой. Вот же черт! Разве можно быть таким навязчивым? Хотя, какая разница…
– Я тебе не понравился? Впрочем, я никому не нравлюсь, – гордо заявляет он, и я с интересом поглядываю на нового знакомого. Странный парень. – Но я могу проводить тебя до школы.
– С чего ты взял, что меня нужно провожать?
– Ну, ты плутаешь тут уже минут двадцать.
– Я не… эй! – притормаживаю перед пешеходным переходом, чувствуя, как грудь от возмущения наливается кипятком. – Ты что, следил за мной?
Парень покачивает головой, будто подбирая слова для ответа, а затем просто произносит:
– Да.
– Да? Ого, какая откровенность!
– Ты бы все равно узнала правду.
– И каким же образом?
– Ну как же. Все эти вуду-штучки семьи Монфор. – Хэрри, или как его там, с усмешкой подталкивает меня вперед, когда загорается зеленый. Вот же наглец! – У нас с тобой на самом деле много общего.
– Да неужели…
– Ну, я так думаю. Ты забрела в тупик, а я в тупике последние шесть лет.
– Почему именно шесть?
– Потому что ровно столько я учусь в старшей школе.
– И чем плоха старшая школа в Астерии?
– Любая школа плоха, когда у тебя нет друзей. – Парень чавкает жвачкой и пожимает плечами.
– Ну, знаешь… Кто захочет дружить с парнем, который устраивает слежку за людьми на улицах? Кому такое понравится? Кажется, в законе даже статья такая есть.
За разговором мы подходим к невзрачному четырехэтажному зданию школы. Хэрри, или Хэйдан – ну и имечко! – опускает глаза и засовывает руки в карманы. А я с интересом изучаю стоянку и школьные баннеры, нарисованные чьей-то кривой рукой. Да уж. Больше похоже на тюрьму для несовершеннолетних.
– Что ж, Хэрри, – я задумчиво прикусываю губу и смотрю на парня. У него красивые глаза. Жаль, что они скрыты за неуклюжей оправой, – расскажи мне, зачем ты меня преследовал?
Хэрри поправляет рюкзак и вдруг резко наклоняется, когда какие-то парни в форме школьной футбольной команды проходят мимо. А ведь ему здесь серьезно достается. Парень робко косится в сторону удаляющихся спортсменов:
– Я живу рядом. Поэтому и шел за тобой. Думал, ты заблудилась.
– Так ты пытался мне помочь? Мило. – Впрочем, это совсем не мило, но мне вдруг хочется подбодрить этого странного парня в необъятных очках. Я здесь еще никого не знаю. Вот и первое знакомство. Мне даже становится весело.
– Может, пообедаем вместе? Расскажешь, что и как?
– Ну, я… – Хэрри растерянно осматривается, а затем вновь глядит на меня и переспрашивает: – Что? Ты серьезно?
– Вполне.
– Звучит здорово. Вернее, класс, да. – Парень улыбается. И улыбка у него красивая. Ему просто надо сменить имидж, тогда и друзей прибавится.
– Меня зовут Ариадна.
– Хэрри.
– Я помню.
Парень хлопает себя по лбу:
– Ну, тогда увидимся, верно?
– Ага, – киваю я и закатываю глаза. Парни. – Пока.
Мы расходимся, а я почему-то снова улыбаюсь. Уже второй раз за день! Или третий? Может, тетя Норин права и эта – как ее там – люцерна действительно приносит удачу?
***
Темно-желтый административный корпус школы окружен зданиями из красного кирпича. На площадке перед главным входом толпятся подростки. Многие, не стесняясь, рассматривают меня, но я делаю вид, что слишком увлечена своими мыслями, и не реагирую. Они могут пялиться хоть весь день. Мне все равно.
Резкий свет люминесцентных ламп в школьном коридоре заставляет меня щуриться. На окнах – ни жалюзи, ни занавесок. Все открыто, все гласно, все на виду. Никаких тайн и загадок. Мне кажется, скажи я тут хоть слово, меня услышат все. Что ж. Только попробуйте задеть меня.
Девушки улыбаются, но отворачиваются, едва я прохожу мимо. Очень тактично! Парни, напротив, смотрят почти плотоядно, будто изголодавшиеся животные. Пара спортсменов в бело-синей форме, проходя мимо, задевают меня плечами. Оборачиваются и хохочут. Это что, такой способ снять подружку? Класс!
Машинально одергиваю футболку. Понятия не имею, куда идти, но мне нужно раздобыть расписание занятий.
Вспоминаю о дурацком пучке травы, подаренном тетей. А вдруг и правда поможет?
Так. Как это работает? Сжимаю в пальцах растения. Наверняка надо попросить. Ну что ж: дорогая люцерна, я – Ариадна Блэк, и я очень хочу найти кабинет администрации. Мне осточертело ходить по этим одинаковым коридорам, смотреть на эти лица и мечтать о том, как я уношу ноги. Пожалуйста, направь меня.
Замираю в ожидании… Не работает. Нужно просить лучше? Хорошо: обещаю, что постараюсь посещать почти все уроки. Вновь смотрю по сторонам. Ну и, возможно, я даже улыбнусь кому-то. Черт возьми. Ничего не получается!
Растерянно застываю возле какого-то яркого плаката. Я хочу выглядеть сильной, хочу казаться равнодушной и уверенной. Но на самом деле мне страшно. Меня никогда не заносило так далеко от дома, я никогда не была одна. Меня окружают чужие люди, напряженные лица, настороженные взгляды.
– Мисс Блэк?
Передо мной возникает седовласый мужчина со смешными усами и горбатым носом. Он одет в простой черный костюм, на рукавах рубашки поблескивают серебряные запонки.
– Ариадна Блэк? – повторяет мужчина.
– Да. Это я.
– Отлично! Я – директор Барнетт. Чего вы тут стоите?
– Если честно, я заблудилась.
– Серьезно?
– Ну, у вас тут целый лабиринт, – пытаюсь шутить я.
– Что ж, моя дорогая, тогда я вас провожу. Кстати, – директор улыбается и подходит так близко, что я чувствую запах его дурацкого одеколона, – вам знакомо словосочетание «Нить Ариадны»?
Я удивленно поднимаю брови, а его улыбка становится еще шире.
– В греческой мифологии именно Ариадна помогла Тесею, сыну Эгея, найти выход из лабиринта! И собственно, наши коридоры не должны были доставить вам неудобства. – Мы шагаем мимо череды кабинетов, мистер Барнетт вежливо ждет ответа, а я даже не знаю, что сказать.
– Наверное, растерялась, – пожимаю плечами я.
– Будет вам! С чего бы? Хотя… – мужчина отмахивается, открывает дверь и пропускает меня вперед, – не отвечайте. Я догадываюсь, в чем проблема.
– Правда?
Мистер Барнетт кивает, приподняв уголки губ, а затем усаживается за огромный деревянный стол, заваленный документами, папками и прочей дребеденью. Солнце освещает его лицо, и я почему-то думаю, что директору нет и пятидесяти. Слишком молод его голос.
– Мы в Астерии судим о людях по их родственникам, – ворчливо протягивает он. – У вас они довольно интересные, вы понимаете, о чем я. Так что совсем неудивительно, что здесь вам не доверяют, мисс Блэк. Издержки средневековья. Недостатки воспитания.
– Южное гостеприимство, – фальшиво улыбаюсь я.
– И то верно! Однако хочу, чтобы вы понимали: с того момента, как вы пересекли порог моей школы, у вас началась новая жизнь. И меня не волнует это, – он кивает на толстую папку с моим личным делом, – и это, – теперь он указывает на какой-то лист с круглой синей печатью. – Ваше прошлое осталось позади. Я забуду о нем и вам советую. А люди… переубедите их.
– В смысле?
– Они считают вас такой же странной, как ваши тетушки. Норин и…
– Мэри-Линетт.
– Верно! – Он щелкает пальцами. – Вылетело из головы.
– Не понимаю, чем мои родственники вам так приглянулись?
Директор откашливается и садится глубже в кресле.
– Узнаете, моя дорогая.
– Вы меня заинтриговали.
– Хорошо, что не испугал! Двери моего кабинета всегда открыты. Если будут какие-то проблемы – обращайтесь. И еще… постарайтесь привыкнуть к всеобщему вниманию. У нас редко бывают новенькие.
– Я заметила. Можно идти?
– Да. Возьмите расписание у секретаря.
– Хорошо.
– И еще, – я оборачиваюсь уже на пороге и замечаю, что у директора нервно подрагивают усы, – постарайтесь не попадать в неприятности, мисс Блэк.
Похоже, он сам верит во все те байки, что рассказывают про моих тетушек. Интересно. Сегодня же устрою дома допрос с пристрастием.
– Конечно, – киваю я. – Буду стараться изо всех сил.
В школьный коридор выхожу, выпрямив спину. Что ж, если люди хотят видеть во мне девушку с темными тайнами и опасными родственниками, – хорошо!
Так даже веселее.
Смотрю на листок с расписанием и закатываю глаза:
– Проклятье!
Литература всего два раза в неделю. Зато почему-то почти каждый день биология! Да, я пообещала люцерне ходить на уроки, но это…
От моей гордой осанки не остается и следа. Школьники проходят мимо, не переставая разглядывать меня, а я просто надеюсь поскорее отыскать нужный класс. Что ж, если ты новенький, получи по полной программе.
Спрашиваю у какой-то бледной девушки, где кабинет биологии. Она неопределенно машет рукой куда-то вперед и исчезает. Это на меня такая реакция? Сразу и не привыкнешь.
Хмыкнув, плетусь по коридору дальше. Наконец нахожу нужный класс.
– Мисс Блэк? Добро пожаловать, – без тени доброжелательности приветствует меня учитель, когда я протягиваю ему формуляр. Неприятный лысый тип. Пока он что-то пишет в моей бумажке, незаметно оглядываю класс. Кое-кто робко перешептывается, есть и такие, кто рассматривает меня в упор. Что я им, экспонат? Парни на задних партах толкают друг друга в бок и ржут чуть не в голос.
Замечаю, что парты в классе необычные. Стулья низкие, на них почти никто не сидит. В основном ребята, видимо, работают стоя.
– Вот, возьмите, – учитель протягивает формуляр, – присаживайтесь. Звонок уже прозвенел.
«Присаживайтесь». Это какая-то особая шутка? Или он издевается? Никто не сидит, а вы, мол, садитесь. В лужу?
Снова оглядываюсь, нервно переминаюсь с ноги на ногу. Единственный, кто не взглянул на меня, когда я вошла, – высокий парень у окна. Стоит и пишет что-то в своей тетради. И именно рядом с ним есть свободный стул. Ну, естественно. Еще бы свободное место оказалось за партой какой-нибудь милой девчонки. Планета бы перевернулась и разлетелась на части. Не иначе. С виду парень вполне нормальный: ни татуировок, ни сальных волос. Стоять на виду у всех больше нельзя. Неуклюже скидываю с плеча сумку.
– Привет.
Парень медленно поднимает глаза и несколько секунд смотрит на меня, а затем возвращается к своим записям. Ага. Неразговорчивый. То, что нужно.
– Сегодня второй и завершающий этап лабораторной, – ленивым тоном объявляет учитель. Его лысина сверкает так, будто он целое утро натирал ее воском. – Никто не уйдет, пока не сдаст работу. Вас это тоже касается, мисс Монфор.
– Вообще-то Блэк, – поправляю я, едва выдавив ухмылку.
– Кстати, поприветствуйте нашу новую ученицу. – В ответ слышится невнятное мычание нескольких голосов. Закатываю глаза. Какой кошмар!
– А теперь приступайте. Давайте живее.
Отлично. Первый урок, а я уже возненавидела биологию.
Задумчиво перевожу взгляд на парня. Наверное, ему не очень-то хотелось работать со мной над лабораторной.
Парень выше меня на голову. У него черные волосы, на подбородке широкий кривой шрам. Любит подраться? А так и не скажешь.
– Фанатка «Рамоунз»?
– В смысле?
– Футболка. – Парень отвлекается от тетради и указывает на надпись.
Не думала, что он обратит внимание.
– Ну да.
– Круто. – Он возвращается к работе и практически ложится на стол, когда пишет на полях какие-то формулы. Я придвигаюсь ближе.
– Ого! Чем это вы тут занимаетесь? Это биология, а не ядерная физика.
– Не любишь биологию?
– Ну…
– Значит, не любишь.
– Нет, – покачиваю головой и хмурю брови, – терпеть не могу.
– Тогда тебе не повезло.
– Почему?
– Она каждый день.
Усаживаюсь на маленькое сиденье, которое здесь почему-то называют стулом. Теперь я почти скрыта от глаз лысого учителя, и мне становится немного легче.
– Какая тема лабораторной?
– Плазмолиз и деплазмолиз в клетках кожицы лука.
Мне остается только хлопать ресницами. Он что, свихнулся? Неужели он только что просто взял и произнес это вслух? О да, я нашла себе отличного напарника. Может, он и списать даст? В конце концов, он первый, кто не сказал ни слова о моей семье.
– Послушай, работу надо сдать сегодня. Но я…
– Бери. – Незнакомец кивает на свои записи и отходит к микроскопу. – Естественно, ты не успеешь. Я в курсе. – Он меняет стеклышки, крутит что-то, а я с недоумением гляжу на него. Добрых людей не бывает. Или он идиот, или задумал что-то. – Только побыстрее. Я собираюсь сдать работу и уйти пораньше.
– Хорошо, спасибо, – открываю единственную тетрадь, которую взяла с собой сегодня, и начинаю перечерчивать таблицу. Парень все копошится у микроскопа. Искоса поглядываю на него. Странный. Вроде симпатичный, и учиться любит. Такое бывает?
– Как тебя зовут? – неожиданно для самой себя спрашиваю я и медленно отворачиваюсь. Кажется, я свихнулась, раз решила первой пойти на контакт.
– Мэтт, – не отрываясь от микроскопа, отвечает парень.
Хм, обычное имя. Я-то ожидала услышать что-то вроде: Дамиан, Кристофер или Джером.
– А ты – Ариадна, верно? – Он все-таки переводит на меня взгляд. Глаза у него темно-синие.
– Ари, – киваю я, торопливо списывая малопонятные расчеты.
– Как тебе Астерия?
– Интересный городок.
– «Рамоунз» тут не слушают, если что.
– Почему?
– Ты видела церковь на въезде в город? А на площади? У школы?
– Ого, так здесь все верующие? – скептически восклицаю я. – Религиозная дыра?
– Что-то вроде того, – соглашается Мэтт и удаляет фильтрованной бумагой раствор поваренной соли с предметного стекла. – Ты все? Я хочу сдать работу.
– Еще пару секунд.
Облизываю губы и сосредоточенно наклоняюсь над записями. Волосы падают на тетрадь, я откидываю их, но они все равно падают.
– На следующий урок нужно будет принести гербарные экземпляры растений, – предупреждает парень, забрасывая вещи в черный рюкзак. – Если не хочешь больше списывать, подготовься.
– А если хочу? – Я ставлю точку и с довольным видом захлопываю тетрадь. – Я правда не люблю биологию.
– А я правда не люблю, когда у меня списывают, Ари. – Он решительно забирает тетрадь и коротко кивает. – Еще увидимся.
Мне остается только помахать ему рукой. Кажется, мне на завтра действительно придется собирать гербарий. Проклятье.
