Глава 16
С утра вроде солнечно было, к обеду небо затянуло, а к вечеру хлынуло как из ведра. На завтрак — солнце, на обед — тучи, на ужин — дождь. Осень.
Максим побродил вдоль реки, весь промок, но ничего интересного не нашел. Риты нигде не было. Юрьев решил поискать ее в доме. Ворота и калитка были опечатаны. Ему пришлось лезть через забор.
В доме было пусто. Максим собрал вещи, перебрался к тетушке. Он переоделся, дождался, когда дождь закончится, вышел во двор, направился к своей машине и увидел Дашу. Она стояла за оградой и смотрела на него.
Забор со стороны тетушкиного дома низкий. С Дашей можно было поговорить, не перелезая через него.
Максим сделал первый шаг, и Даша направилась к нему.
— Здравствуй, соседка, — сказал он и натянуто улыбнулся.
— Обратно переселяешься? — спросила она, кивнув в знак приветствия.
— Ты же, наверное, видела, как дом опечатывали.
— Ты думаешь, что это я слежу за вашим домом?
— А кто? Федя?
— Это не важно.
— А кому он вчера позвонил? Сразу в полицию или Шаповалову?
— Я не могу тебе это сказать.
— Почему?
— Я слышала, как он звонил, а вот кому — не знаю. Не надо его трогать. Я же тебя предупредила.
— За это, конечно, спасибо.
— А Федя мой — дурак!
— Где он сейчас?
— Он мой дурак. — Даша умоляюще посмотрела на Максима. — Не надо его трогать.
— Ты не ответила на вопрос.
— Я с ним поговорила, он больше не будет.
— Да мне, в общем-то, скрывать нечего.
— А правда, что Оксана замуж вышла? — спросила Даша, как будто кулаком под дых ему заехала.
— Вот это твоего Федю точно не касается.
— А меня?
Максим выдавил улыбку, подмигнул Даше и направился к воротам. Рабочий день уже подходил к концу, но домой еще рано. Тем более сейчас, когда в отделе искры летят от перенапряжения.
— Плохо, когда левая рука не знает, что делает правая, — сказал Шаповалов, с упреком глядя на Танакова.
— Хорошо, если я правая рука, — с усмешкой заметил тот.
В принципе, Шаповалов сам был виноват в этом разнобое. Он направил Танакова на помощь уголовному розыску, тот напрягся, раскрыл пару краж и подбросил факты своим бывшим коллегам. Такую помощь Илья и обещал Юрьеву. Еще Танаков подставил подполковника Анисимова. Шаповалов дал ему людей, которые наехали на Захарцева и заставили его настучать на начальника ОВД.
Сам Илья поработал с Федей Огородниковым, нацелил его на Юрьева. Тот вчера позвонил и сказал, что вместе с Максимом в доме находится беглая киллерша. Шаповалов не рискнул бросить на штурм своих людей, поэтому просто позвонил в полицию. Фактически он подставил Юрьева, хотя и помогал ему в мелочах.
— Жаль, что эта Кустовицына ушла.
— Но двоих с собой прихватила, — сказал Танаков.
— Кого?
— Личности пока не установили. Документов и особых примет нет. Дактилоскопия молчит. Но работа еще только в самом начале.
— Что сам думаешь?
— Я не считаю, что это как-то нам угрожает.
— А сама Кустовицына?
— У нее сейчас земля под ногами горит.
— Что с Юрьевым? Ты говорил, что ему пинка могут дать.
— Так быстро решения не принимаются.
— С Анисимовым тоже пока ничего не ясно.
— Прояснится.
— Не любишь ты Юрьева.
— А за что его любить?
— Но помогаешь ему. Чтобы Анисимова утопить, да? Ты опасный человек, Игорь Андреевич.
— Нет, самый обыкновенный. Просто со мной нужно по-человечески обходиться.
Шаповалов качнул головой, глядя на Танакова. Внешне тот был похож на скальную глыбу, тяжелую, монолитную. Но при этом скользкий, как вьюн. Хотя камень может быть таким, если он мхом порос.
Не нравился ему Танаков. Но польза от него налицо. Он и дело ментовское знал, и, главное, владел информацией.
На столе зазвонил телефон. Шаповалов взял трубку и услышал голос Вострова. От волнения у него на мгновение отнялись пальцы ног.
— Здравствуй, Илья Павлович.
— И тебе не хворать, Илья Михайлович.
Шаповалов сглотнул комок, застрявший в горле, глянул на Танакова и кивком показал ему на дверь. Слишком уж важный разговор, чтобы он мог на нем присутствовать.
Танаков не стал изображать из себя звезду первой величины, тяжело, но быстро поднялся из-за стола.
— Я смотрю, ты в землю врастаешь, — заявил Острый.
— Земли у нас на всех хватит, — сказал Шаповалов, глядя на Танакова, который открывал дверь.
Тот еще не ушел, значит, мог оценить остроту.
— Землю делить не будем. Как было, так пусть и остается.
— Мне тоже война не нужна, — сдерживая вздох облегчения, сказал Шаповалов.
— Но ты все равно поперед батьки влез. Я не могу это дело так оставить.
— Давай забьемся, поговорим.
— Не о чем говорить. Я уже все решил. Живи, дыши и ко мне не лезь. Сунешься — врастешь в землю на два метра.
— Я не собирался.
— Вот и славно. Как только придешь в себя, можешь начинать жить и дышать. Если сумеешь.
— Что-то я тебя не понимаю.
В трубке послышались короткие гудки.
В кабинет как ошпаренный заскочил Танаков попытался закрыть дверь, но не успел. Она вылетела, а он схлопотал битой по голове и рухнул на пол. В кабинет ворвались крепко сколоченные парни в масках, с дубинками. Шаповалов схватился за пистолет, но получил сперва по руке, а потом и в голову.
Илья устоял на ногах, но ствол выронил. Зато перед самым лицом всплыли злые глаза, которые смотрели на него через прорезь балаклавы. И тут же последовал удар в живот, который сложил его пополам. А удар по затылку отправил его в полный нокаут.
Над городом уже стемнело, но Максим не изменил решения, принятого по пути в отдел. Его вдруг потянуло к охранному предприятию «Щит», захотелось посмотреть в глаза Шаповалову, спросить, какую очередную гадость тот задумал.
Он подъехал к самой проходной, перед которой громоздились черные джипы. Все бы ничего, но под шлагбаумом лежал охранник. Над ним возвышался человек в черном с закрытым лицом. В руке у него была бита, на поясе — кобура с пистолетом. Со стороны офиса донесся нарастающий гул и топот ног. Как будто стадо быков оттуда бежало.
Максим сунул руку под куртку, вынул пистолет. Тут из-за будки охранника на него наскочил здоровяк в балаклаве и с битой в руке. За ним на Юрьева хлынула целая толпа.
Братки сбили капитана с ног, пистолет вывалился из его руки. Толпа пронеслась над ним. Бойцы в балаклавах садились в джипы, те один за другим срывались с места.
Максим потянулся за пистолетом, но какой-то громила ударил его ногой в живот. Юрьев в падении умудрился схватить парня за ногу и тут же получил битой по загривку. Из глаз его брызнули слезы, но все же он смог сбить этого типа с ног и даже сорвать с него маску. Максим навалился на него, но тот оттолкнул его ногами. Вдобавок кто-то сзади крепко огрел капитана по голове.
Юрьев остался на ногах и после этого удара. Перед глазами Максима в красных облаках скакали светящиеся чертики, но все же он видел, как его обидчик садился в машину. Вслед за ним мостился и тот, который ударил Юрьева по голове.
Добивать его они, по всей видимости, не собирались. Пистолет лежал где-то под ногами. В принципе, можно было расслабиться и постараться удержать себя в сознании.
Но Максима взяло зло. Он нащупал глазами оружие, схватил его, бросился к своей машине, завел ее и погнался за вереницей джипов, которые шли вдоль длинного здания торгового центра.
Юрьев зацепился за последний джип, в котором как раз и находились его обидчики. Они заметили преследователя. Джип резко ушел в поворот, но Максим смог удержаться на хвосте. Внедорожник разогнался, выскочил на встречку, но Юрьев уже закусил удила.
Джип снова на полной скорости ушел в поворот, но водитель не смог справиться с управлением, и машина въехала в угол дома. Максим едва не врезался в нее.
Он с пистолетом в руке подбежал к джипу. Из него, покачиваясь, выходил тот самый детина, с которого Юрьев сорвал маску. Церемониться с ним было некогда, и он ударил его рукоятью пистолета в шею. Парень опустился на колени, но не упал, оперся рукой о землю.
Максим заглянул в салон и увидел братка, который открывал заднюю дверцу с другой от него стороны.
— Стоять, полиция!
Но этот окрик не остановил парня. Он зайцем выскочил из машины и дал деру. Гнаться за ним Максим не стал, поскольку нужно было решать вопрос еще с двумя громилами. Один не подавал признаков жизни, а другой шевелил лапками, пытался выбраться из джипа.
Чуть в стороне взвыла сирена. Максим увидел «луноход», подъезжающий к нему, и полез за удостоверением. Он сейчас и сам оказался нарушителем порядка, поэтому мог легко попасть под раздачу.
Но патрульные быстро разобрались в ситуации. Водителя джипа они отправили в больницу, а пассажиров — в отдел.
Горбатов сидел на стуле, склонив голову. Одной рукой он был пристегнут к скобе, вмурованной в стену, другой держался за шишку на затылке, которую оформил ему Максим. Браток щурил глаза, как будто в помещении для допросов был чересчур яркий свет.
— Давай, рассказывай, — заполнив шапку протокола, сказал Юрьев.
— А что рассказывать? Шел, смотрю, какие-то люди бегут. Думаю, затопчут, если стоять столбом буду. Тоже побежал.
— И балаклаву надел, да? — с усмешкой спросил Помазов.
Он стоял за спиной у задержанного бандита, действуя ему на нервы.
— Кто-то дал, я надел.
— Биту тебе тоже дали?
— Смотрю, лежит, вот и подобрал.
— А меня зачем ударил?
— Да не ударил, просто споткнулся.
Помазов со всей силы врезал Горбатову в спину коленом и заявил:
— Вот черт, разлегся на пути!
— Ты чего делаешь, мусор? — взвыл парень.
Помазов ударил его снова, на сей раз кулаком в живот.
— Кого ты, гнида, мусором назвал?
— Так нельзя, — проскулил Горбатов.
— Адвокату пожалуешься?
— Где он?
— Будет. — Максим выразительно глянул на Помазова.
Клиента нужно было дожимать, пока он не затвердел. Помазов кивнул, незаметно достал телефон, набрал номер. В кармане у Юрьева тут же зазвонил мобильник.
— Да, Илья Павлович, — ответил он. — Да, у нас. Нет, не оформляли. Не знаю, вдруг вы его так же, как и Радика, замучаете. Обещайте, что сразу, чтобы не страдал. Договорились!.. Но смотрите, за вами должок. — Максим выключил телефон, сунул в карман, посмотрел на Помазова и сказал: — Братва собралась и ждет.
— Точно без мучений убьют? — спросил Сергей, кивком показав на Горбатова.
— Не знаю. — Капитан пожал плечами. — Радика они тоже обещали не мучить, а на нем ни одного живого места не осталось.
— Что-то я не понял! О чем это вы? — Горбатов с тревогой посмотрел на Максима.
— Ты удары как переносишь? — осведомился тот.
— Какие удары?
— Очень крепкие.
— Плохо.
— Зубы запасные есть? — спросил Юрьев.
— Зачем они ему? — Помазов удивленно повел бровью. — Он что, в гробу их себе вставит?
— А почему нет?.. У тебя девушка есть? — Максим посмотрел на Горбатова, как врач на пациента, которого уже ничто не могло спасти.
— Есть.
— Какая девушка? — Сергей мотнул головой. — Кто с ним прощаться будет? Его как собаку закопают.
— Не думаю. Радика нарочно напоказ оставили. Чтобы Острый все понял. Этого тоже демонстративно убьют. Чтобы Острый на «Щит» и в страшном сне боялся наезжать.
— О чем это вы? — От страха за свою шкуру Горбатов дал петуха.
— А знатный вы устроили погром! — Помазов ударил его по плечу совсем не сильно, но тот аж подскочил от страха.
— Если честно, я даже не хочу, чтобы тебя, Миша, убивали, — с сожалением сказал Максим. — «Щит» давно уже пора было причесать. Он у нас самих в печенках сидит.
— Не надо меня убивать.
— Так мы и не будем. Шаповал все сделает. По большому счет тут Востров должен ответить. Он всю эту кашу заварил. Но Востров сегодня в теплой постели спать будет. После хорошего коньячка. А тебе придется за него умирать.
— Я не хочу.
— Я считаю, что это справедливо, — сказал Помазов. — Миша клятву давал жизнь отдать за Вострова. Он должен умереть.
— Не давал я клятву!
— Пусть так, но умереть за своего хозяина тебе придется. — Помазов вздохнул, изображая сочувствие. — Блин, сейчас земля такая мокрая, в ней червей много. Они жутко холодные. — Сергей поморщился.
— Я в полиции нахожусь! Вы не можете меня никому отдавать! — психанул Горбатов.
— В полиции, дружок, люди на вопросы отвечают, — заявил Максим.
— Задавайте.
— Так не честно, — сказал Помазов. — Ты сейчас на все вопросы ответишь, а мы тебя все равно Шаповалу отдадим. Сейчас машина подъедет, и отправим.
— Я не хочу умирать за Острого! — завопил Горбатов.
— А почему сразу Острый? Может, он и не знает ничего? — спросил Юрьев.
— Знает! Он сам сказал!
— Ты видел?
— Я слышал. Мы в курилке сидели, а он приехал, Губанова встретил…
— Губана?
— Я его никогда по кличке не называл. Он для меня Семен Петрович. Я никогда у них в банде не был. Просто охранником работал.
— Но на мокрое дело пошел.
— Да какое мокрое?! Мы же никого не убили!
— А нападение на сотрудника полиции?
— Откуда я знал, что вы из полиции?
— Спокойно, Миша. Не надо нервничать и оправдываться. А то у меня может появиться чувство привязанности к тебе, — сказал Максим.
— Генеральский синдром, — с усмешкой заявил Помазов.
— Почему генеральский? — стараясь понравиться и ему, и Максиму, спросил Горбатов.
— Это наше, специфическое. Чем крепче генерал дрючит сержанта, тем больше ему нравится.
— И генералу нравится, и сержанту, — уточнил Юрьев.
— Крепкая мужская дружба! — Помазов тяжело опустил ладонь Горбатову на плечо, но тот даже не вздрогнул. — А у вас дерьмо. Мы тут друг за друга умираем, а ты будешь подыхать вместо своего генерала.
— Кто генерал? Востров? Да пошел он к черту!
— Так что он там Губану говорил?
— Надо, мол, пацанов организовать, на «Щит» бросить, чтобы камня на камне там не осталось. Губан сказал, что сделает. Ну и все.
— Что все?
— Они в офис зашли, больше я ничего не слышал. А потом началось.
— Давно ты на Вострова работаешь? — спросил Максим.
— Да не на Вострова! Я работаю в охранном предприятии «Меч».
— Слушай, а может, ты к нам во вневедомственную охрану пойдешь?
— Зачем?
— Тогда мы тебя точно Шаповалу не отдадим. Мы своих не сдаем.
— Я так понял, ты в армии служил. Кто по званию? — спросил Помазов.
— Сержант.
— Блин, да тебе с генералом точно понравится!..
— Товарищ майор шутит, — сказал Максим. — Но на службу мы тебя можем взять.
— Я вообще-то думал в полицию пойти. Судимостей у меня нет, характеристика из армии хорошая.
— Так в чем же дело?
— Там у вас сейчас требования такие…
— Да, требования у нас серьезные, — подтвердил Помазов. — Но порядочным людям мы всегда рады. Сейчас у тебя как раз есть возможность проявить сознательность. Напишешь подробно, как и о чем Востров говорил с Губановым.
— Зачем?
— А нам с Востровым профилактическую беседу провести надо. Чтобы он впредь глупостей не делал.
— Я не знаю.
— Тогда с ним профилактическую беседу проведет Шаповалов. Правда, у него свои методы воздействия. Через твой труп.
— Но я же свой!
— Это мы сейчас посмотрим! — Помазов положил перед Горбатовым авторучку, лист бумаги.
— А после этой вашей профилактической беседы что будет? — спросил парень.
— Ничего. — Максим с сожалением глянул на Помазова.
— Посадить мы его не сможем, — честно признался тот. — Но тряхнем так, что мало не покажется.
Юрьев не строил иллюзий насчет Вострова, но все же согласен был с Помазовым. Если они хотят, чтобы их боялись и уважали, то просто обязаны преподать Вострову урок.
Вострова брали на рассвете, когда сон особенно крепок. Помазов накануне вымотал все нервы, чтобы получить санкцию и привлечь к этому делу спецназ.
Не трудно было понять, почему группа захвата не горела желанием штурмовать дом Вострова. Это была самая настоящая крепость — высокий забор, колючая проволока, сторожевые собаки по периметру, охрана во дворе.
Но Помазов не хотел откладывать дело на завтра. Вдруг Вострова предупредят и он исчезнет? Еще майор желал взять этого деятеля тепленьким. Чтобы его как следует проняло.
Спецназовцы хоть и упрямились, но дело свое знали. Они раздобыли план дома, правильно определили способы преодоления препятствий. Проволока на заборе и собаки не остановили их. Охранники даже выстрелить не успели.
Максим и хотел бы принять участие в захвате, но все же остался в стороне. Нельзя ему было проявлять рвение в этом вопросе, а то товарищи могли подумать, что он сводит с Востровым личные счеты из-за Оксаны.
Спецназ сработал как надо. Не прошло и десяти минут, как появился Востров — растрепанный, подавленный, в стеганом халате и одном тапочке. Его вели, заломив руки за спину.
Все же он заметил Максима, который стоял возле своей машины, презрительно скривился и пробурчал:
— Мусор рогатый!
— Пошел! — Спецназовец усилил нажим, и Острый взвыл от боли.
Его загрузили в микроавтобус, туда же запихнули и двух охранников. Остальных затолкали в другую машину.
Помазов, Зыков и Бочкарев уехали, а Максим задержался. Его вдруг заворожила рассветная тишина, простреленная трелью соловья и взбодренная далеким петушиным зовом. Только что тут было шумно. Ругался Востров, слышны были окрики спецназовцев, хрипы охранников. Затем захлопали двери, после чего все смолкло.
Максим уже открыл дверцу машины, когда рядом вдруг появилась Оксана. Волосы причесаны, на лице налет косметики. В домашнем халате она смотрелась как в платье для коктейлей.
Странная женщина. В доме переполох, менты мужа пакуют. Ей бы в угол забиться, а она начала красоту наводить.
— Ты?! — Оксана вытаращилась на него.
— Это я удивляться должен. Я здесь на работе, на своем месте, а ты с какого перепуга?
— А с такого! — Она вытянула руку, демонстрируя обручальное кольцо на пальце.
— Да? Считай, что я принес тебе поздравления.
Максим сел в машину, но Оксана шагнула к нему и встала так, чтобы он не смог закрыть дверцу. Ее можно было оттолкнуть, но это уже слишком.
— Ты нарочно? — спросила она.
— Что нарочно?
— Вот это самое. Востров на мне женился, а ты его в клетку!
— Твой Востров устроил погром в городе.
— Что это? — Оксана провела пальцами по шишке на его затылке.
— Противоударная голова семьдесят шестого года выпуска. Мне пора.
— А мне что делать?
— Закрой ворота и ложись спать.
— Ты так просто уедешь?
— Не просто. Мне надо задержанных оформлять.
— А вещи? Востров с собой ничего не взял.
— Ничего, в одном тапке перетопчется. — Максим усмехнулся.
— Нет, так не пойдет. Жди, я сейчас.
Оксана ушла, а капитан не смог заставить себя уехать. Она вернулась минут через двадцать. Вся из себя видная. На ней приталенное пальто средней длины, изящные сапоги на шпильке.
В руке женщина держала саквояж, тот самый, с которым она приезжала к Максиму. Это был легкий укол, но в самую душу.
Оксана бросила саквояж на заднее сиденье, а села на переднее.
Когда Максим стронул машину с места, она провела рукой по его затылку и спросила:
— Это Востров тебя избил?
— Нет, его бандиты драку устроили, пришлось разнимать.
— Он не бандит.
— Да, конечно.
— Он приехал за мной в Москву, очень красиво ухаживал.
— Я же тебя уже поздравил.
— Ты знаешь Вязалова. Он ко мне приставал, а Востров его избил.
— Рыцарь на белом козле.
— Ладно, дура я набитая!
— Тсс! Город еще спит. Всех перебудишь.
— Его жена замуж вышла, а ему смешно!
— Бывшая жена.
— Это по паспорту бывшая! А на небесах самая настоящая. — Оксана подняла глаза.
— Будем там — увидим.
— Нам здесь нужно быть вместе. Так указано в нашем сценарии. Он ниспослан нам свыше!
— Да, но ты сделала монтаж. Аж по самые титры.
— Монтаж?
— Кто замуж за Вострова вышел?
— Ты своей Ритой меня просто убил!
— С Частным ты спуталась до Риты.
— У каждого человека есть право на ошибку.
— Ты точно дура.
— Я могу развестись с Востровым.
— Зачем?
— Хотя бы потому, что наш с ним брак — ошибка. Я и сама не поняла, как в загсе оказалась. Нет, теперь я знаю, что он меня загипнотизировал!
— Чем?
— Деньгами, конечно. Дело именно в них. В чем же еще!.. Зачем он мне нужен без них?
— Ты сначала в своих чувствах разберись, потом жалься.
— А ты мне и без денег нужен.
— У меня есть Рита. Она очень страшный киллер.
Максим помнил, как Оксана убегала от него из страха перед Ритой.
— Я слышала, она с тобой жила.
— От кого ты слышала?
— Востров говорил. Сказал, что Рита кого-то сегодня убила. То есть вчера.
— Вот видишь. Зачем тебе со мной? С Востровым безопасней.
— Я люблю не Вострова, а тебя.
— Давай ты не будешь травить мне душу.
Максим, конечно, мог обходиться без Оксаны, но когда она была рядом, чувства к ней накатывали волнами. Он уже давно не мальчик, чтобы ловить счастье в таких штормах.
— Вот видишь, ты ко мне неравнодушен!
— Тебе надо было свою машину взять. Я тебя обратно не повезу.
— Я тебя понимаю, не хочешь бередить душу. Признайся, что ты любишь меня!
— Я же попросил.
— А помнишь, как мы ехали с тобой вот по такой же дороге, остановились? Да, было время! Почему я такая дура?
Особняк Вострова находился на западной окраине города. Долгий обратный путь захватывал часть объездной дороги. Слева лес, справа город в рассветном сумраке. Да, действительно, им с Оксаной приходилось ездить по таким дорогам.
— Смотри, дорога в лес! — Оксана повела рукой влево.
— И что?
— Мне нужно.
Максим пожал плечами, сбросил скорость, перестроился, свернул на перекрестке влево.
— Больше не могу! Тормози!
Максим остановил машину.
— Девочки налево, а мальчикам не нужно.
— Больше не могу! — Оксана одержимо смотрела на Максима.
Выходить из машины она не собиралась.
Он понял, что угодил в ловушку, и сказал:
— Востров тебя убьет.
— Пусть.
— Это не шутка.
— Я ничего не боюсь. Плевать я хотела на твою Риту с самой высокой колокольни! — Оксана вплотную приблизила к нему губы.
— Ксюша, остановись.
— А может, ты боишься Вострова? — спросила она.
— Это удар ниже пояса.
— Юрьев, ты никуда от меня не денешься! — Оксана прижалась к нему и страстно поцеловала.
Отступить сейчас значило бы показать свой страх перед Острым. Максим просто не мог опуститься до этого. К тому же он очень хотел Оксану, чего уж тут греха таить.
