Глава 14
Хлипкий замок продержался три минуты. Максим умел орудовать отмычками.
Он действовал незаконно и понимал это, но ему вдруг очень захотелось проверить себя. Тем более что в этой квартире обитал домушник со стажем. Доказательства против него имелись. Да и дверь им долго не открывали, а это, скорее всего, значило, что дома никого нет.
Но последнее предположение оказалось неверным. На диване мертвым сном спал мужчина. Трехдневная щетина, грязная одежда, дырявые носки. Признаком жизни служил громкий храп.
— Шишкин? — спросил Максим.
— Он самый и есть, — подтвердил Бочкарев.
Юрьев тряхнул этого типа за плечо, но не добился никакой реакции.
— Шишкин! Утро в лесу! — заорал Максим.
Но тот лишь перевернулся на другой бок.
— Шухер! Менты!
Шишкин вскочил, едва не ударил Бочкарева лбом в подбородок.
— Атас!.. — Максим схватил воришку за плечи, развернул, уложил на живот.
Он заломил ему руки за спину и с помощью Бочкарева надел на него наручники.
— Шишкин, дома надо спать!
— А я где? — прохрипел тот.
— В квартире у гражданки Стекловой.
— Я такую не знаю!
— А ноутбук у нее кто дернул и весь вискарь выжрал?
Из квартиры Стекловой было похищено много чего, в том числе и несколько бутылок хорошего шотландского скотча.
— Гонишь, начальник! — заявил Шишкин. — Мы вискарь на хате глушили!
— А у гражданки Стекловой что делаешь?
— Опять гонишь, начальник! Это моя хата!
Судя по тону, в каком звучал его голос, Шишкин считал себя великим комбинатором, которого невозможно перехитрить.
— А как к тебе на хату попал вискарь гражданки Стекловой?
Шишкин завис в раздумье.
В комнату вошел Зыков и сказал:
— А вот и бутылочка!
— Этот другая! — Воришка задергался.
— Да ладно, Шишкин. Мы тебе и Стеклову пришить можем, и Мехамедова, и Сливко.
— Черными нитками, — добавил Бочкарев. — Намертво.
Шаповалов понял все правильно и тряхнул всеми корнями, которыми его компания вросла в землю Восточного округа. Не прошло и двух дней после первого разговора с ним, как поступила оперативная информация, с помощью которой было раскрыто ограбление на улице Солнечной. А вчера пришла наводка на Шишкина.
Но Максим и без того не сидел сложа руки. На пару с Бочкаревым они по своим каналам раскрыли кражу в поселке Прилепино. Жатва пошла нешуточная, а времени на это у Юрьева было в избытке. Он мог работать хоть круглые сутки напролет, потому как Рита вдруг исчезла.
После разговора с Шаповаловым Максим вернулся домой, но ее не застал. Вечером она не появилась. Следующая ночь тоже прошла без нее. Возможно, Рита исчезла насовсем.
Вместе с ней пропал и рыбак, который преследовал ее. Во всяком случае, в поле зрения он не попадался. Вчера ночью Максим просматривал запись за пять дней, ничего подозрительного не обнаружил.
Зато в квартире Шишкина он обнаружил улики. При обыске у него изъяли ноутбук Стекловой, кинжал Мехамедова и золотую брошь Сливко.
Шишкин раскис, пустил слюни.
— А где твой подельник? — спросил Юрьев.
— Какой подельник?
— Ты же сказал, что вы вискарь здесь, у тебя на хате глушили.
— Не говорил.
— А кто наследил в квартире у Стекловой?
Максим не вводил Шишкина в заблуждение. В квартире Стекловой эксперты действительно обнаружили отпечатки пальцев, идентифицировать которые не смогли.
— О чем это ты, начальник?
— О том, что ты работал в перчатках, а твой напарник — олень безрогий. Потому и наследил.
— Не знаю ничего!
Капитан собрался задать следующий вопрос, но в квартиру через открытую дверь зашел парнишка домашней внешности, хорошо одетый, с морским загаром, оставшимся от летних месяцев. В глазах незамутненное сияние, белозубая улыбка до ушей.
— Что за шум, а драки нет? — Парень встретился глазами с Максимом и застыл как вкопанный.
— Юрок, беги! — крикнул Шишкин.
Парень бросил пакет, который держал в руках, развернулся и кинулся наутек. Но Бочкарев тут же рванул за ним и взял на лестничной площадке.
Отпечатки пальцев сняты, идентифицированы, можно работать дальше.
Максим налил в стакан воды, с иронией глянул на клиента и осведомился:
— Водички?..
Паренек, сидевший на стуле, жалобно всхлипнул.
— Спасибо.
Он поблагодарил Максима, но руку к стакану не протянул.
— Что, Захарцев, перчаток нет?
— Каких перчаток?
— Промокаемых. В которых ты квартиру гражданки Стекловой грабил. От волнения, видать, в горле пересохло, ты решил водички попить. Снял перчатки, взял стакан, потом обратно в мойку поставил. А у нас эксперты дотошные. Они этот стаканчик нашли, пальчики сняли.
— Ничего не знаю, — опустив голову, буркнул парень.
— Не пойму, что между вами с Шишкиным общего. Куртка у тебя от Манзони? — спросил Максим.
— Наверное.
— А джинсы от Армани. Родители покупали?
— Да, они.
— Ты в частной школе учился?
— Учился.
— Сейчас в институте, да?
— Пока да.
— Что, уже заканчиваешь? Или бросать собираешься? Решил настоящим делом заняться, воровским, да?
— Не надо меня прессовать. Все равно ничего не знаю.
— Тебя Шишкин в несознанку научил уходить? Так это ты зря. Она хороша, когда улик нет. А ты наследил выше крыши. Тебе сейчас только чистосердечное признание поможет. Глядишь, условно дадут. А будешь отпираться, схлопочешь реальный срок.
— Не в чем мне признаваться. — Захарцев еще ниже опустил голову.
Когда за спиной у него распахнулась дверь, он так резко поднял ее, что в шейных позвонках что-то хрустнуло. Впрочем, это не помешало ему подняться.
— Отец!
В кабинет вошел крепкий мужчина с лысиной на всю голову и массивным лбом. Стильная куртка по размеру и возрасту, дорогие джинсы.
— Юрка, твою мать! — Мужчина, похоже, сам офонарел, когда парень бросился ему на шею, обнял его.
— Что, сразу про отца вспомнил? — Максим усмехнулся.
— Папка! — Сыночек зарыдал.
— На место сядь! Крокодильи слезы девочкам будешь показывать, — заявил капитан.
— Папа, почему он на меня кричит? — спросил парень, кивком показав на Юрьева.
— Да, почему вы на него кричите? — возмутился мужчина.
Максим ничего не сказал. Он просто вызвал конвой, и Захарцева-младшего увели в камеру. Но старший остался. Максим смотрел на него, размышляя, каким буксиром его отсюда вытащить.
— Вы на меня не обижайтесь, товарищ начальник, — сказал мужчина. — Вы должны меня понять, сын все-таки.
— А почему начальник? Есть опыт?
— В смысле сидел? Нет, бог миловал.
— Но блатной романтикой бредили? — Юрьев крепко вцепился взглядом в собеседника.
— Может, чуть-чуть. — Тот заметно занервничал.
— А сейчас у вас бизнес, цивильная жизнь.
— Это плохо?
— Плохо то, что ваш сын хату выставил.
— Кто? Юрка?! Да что вы такое говорите?
— Домашний мальчик стал вором-домушником.
— Это какая-то ошибка.
— Ошибка в том, что он не с теми людьми связался. А в том, что совершил преступление, никаких сомнений быть не может.
— Одну хату выставил… квартиру обворовал?
— Пока доказано, что одну, но следствие только началось.
— Может, как-нибудь договоримся? — Мужчина свел пальцы в щепотку и потер ими.
Максим не стал изображать оскорбленную невинность, просто качнул головой:
— Нет. — Голос его прозвучал уверенно.
— Вы же, наверное, сами отец?..
— На жалость давить не надо. Она в таких делах боком выходит, — сказал Юрьев.
— Например? — Захарцев зло глянул на него.
— Был тут недавно один, тетку свою обворовал. Я его пожалел, отпустил. А он ее чуть не убил. Она до сих пор в больнице, с травмой черепа.
Максим не стал объяснять, что на самом деле Шаронова подставили. Это лишило бы пример наглядности.
— Я Юрке сам травму черепа нанесу.
— Тем более.
— А если серьезно, зачем пацана губить? Сами же видите, домашний он. Я сам в шоке.
— Зачем губить? Суд разберется, примет решение. Если это у него единственный эпизод, дадут условный срок.
— Но это все равно судимость.
— Я все понимаю, но ничем не могу помочь. — Максим немного подумал и добавил: — Это я говорю без всякого злорадства.
— И без этого? — Захарцев снова потер пальцами.
— Исключено.
— Я не обижу.
— Уже обидел.
— Хорошо. — Захарцев зыркнул на капитана и как ошпаренный выскочил из кабинета.
Максим с сожалением глянул ему вслед. У него не было сына, но он прекрасно понимал этого мужика, даже хотел помочь ему. Но, увы, Захарцев уже не маленький. Двадцать лет — это возраст. К тому же кража со взломом — это не тетку свою родную обворовать.
Не успел простыть след Захарцева, как в кабинет зашел Помазов с электронным планшетом в руке.
Он как-то странно посмотрел на Максима и пробурчал:
— Даже не знаю, как сказать.
— Что случилось?
— Возможно, это утка. — Помазов положил планшет на стол.
Максим увидел снимок своей бывшей и прочел заголовок: «Оксана Корнилова тайно обвенчалась с олигархом Востровым».
— Где ты это нашел? Что за ресурс такой? — дрогнувшим от волнения голосом спросил Юрьев.
— Во-первых, если верить статье, они не обвенчались, а расписались. Во-вторых, Востров не олигарх. В-третьих, его фотографии нет. Может, это какой-то другой Востров?
— Может, я? Ощущение такое, как будто ногу оторвало. По самую душу, — Максим потер грудь.
— Когда он успел с Оксаной познакомиться?
— Успел. — Юрьев взял телефон, набрал номер Оксаны.
— Да, это правда, — не дожидаясь вопроса, ответила она. — Больше мне не звони.
В аппарате послышались короткие гудки.
— Ну и что? — спросил Помазов.
— У меня есть огромное желание заняться делом Ухватова и взять за жабры Вострова. Но мне уже нельзя. Я теперь лицо заинтересованное.
— Значит, все-таки правда?
— Так я и не претендовал.
— Но все равно обидно.
— Как будто в снег макнули.
— Ничего, у тебя Рита есть.
— Где она у меня есть? — осведомился Максим.
— Неужели ты думаешь, что мы ничего не поняли? — Помазов нахмурился, осуждающе глянул на него.
Мол, неужели ты, Юрьев, мог подумать, что друзья тебя предадут.
— Ее уже нет, — едва слышно сказал Максим.
— Поверь, я могила. — Помазов приложил руку к груди.
— Ищут ее.
— Кто?
— Она и сама толком не знает, но боится. Поэтому и ушла. Возможно, насовсем.
— Может, это и к лучшему?
Капитан опустил голову. Это означало и сожаление, и принужденное согласие. Плохо ему без Риты, тоска гложет. В то же время в душе у него уже появилось и смирение.
Время позднее, уже два часа как окончился официальный рабочий день. В эпоху ранней авиации в такой час пилоты на боевые вылеты не отправлялись. Зато в кабинете Анисимова два начальника пикировали друг на друга.
— Захарцев совершил уголовное преступление. Никто не имел права выпускать его. — Помазов посмотрел на Анисимова как ястреб, атакующий жертву.
— Парню всего двадцать лет, он попал под дурное влияние, совершил ошибку. — Анисимов тоже хмурил брови, пытался сохранить лицо.
Но майор видел, что ему не по себе.
— Захарцев совершил преступление, — твердо проговорил он.
— Я еще раз повторяю, мы должны не наказывать, а предотвращать преступления. А тюрьма еще никого не исправляла.
— Захарцев совершил преступление. Отпускать его или нет, должен решать суд.
Помазов говорил о народном суде, но был еще и товарищеский. Весь он с осуждением смотрел на Анисимова. Юрьев, Зыков, Бочкарев, Тишков. А Помазов выступал на этом суде обвинителем.
— Так, все свободны! — заявил начальник ОВД и резким движением показал операм на выход.
Уж очень ему не понравилось напряженное молчание, которое сопровождало выступление Помазова.
Анисимов собирал совещание по одному вопросу, а нарвался на другой. Он втихаря выпустил Захарцева, думал, что Помазов и его опера это по привычке проглотят. Но майор не просто сказал «нет», он вернул Захарцева на место. Парень сейчас отдыхал в камере, а его отец оплакивал даром уплаченные денежки.
Анисимов отпустил всех, оставил только Помазова. Сергей задержался у него на полчаса. Из кабинета он вышел, как Кутузов из битвы при Бородино. Вроде бы и основательно потрепанный, но не проигравший.
— Это перчатка в морду, — сказал Максим, с одобрением глядя на Помазова.
Обычно в схватке с начальством он брал основной удар на себя, потому ему доставалось больше всего, а сегодня инициативу в свои руки взял Помазов.
— Боксерская, — уточнил Бочкарев.
— Ответка прилетит, — заявил Зыков.
— Что делать? — Помазов глянул на Юрьева с таким видом, как будто тот заварил эту кашу, а ему пришлось ее расхлебывать.
— Не знаю. На Захарцева надо давить. Пусть он деньги обратно забирает.
— Как он их заберет?
— Нужно, чтобы со скандалом.
— Нужно, чтобы в ГУВД об этом узнали, — сказал Зыков.
— В ГУВД. — Помазов напряженно посмотрел на Максима. — А еще лучше — в Москве.
Капитан понял, в какую сторону клонил Сергей. Юрьев действительно мог позвонить генералу Елецкому. Тот запросто решил бы вопрос с Анисимовым.
Но Максим отрицательно покачал головой. Анисимов — сукин сын, не вопрос. Но он свой, плоть от плоти ментовская кровь. На своих Максим стучать никогда не станет. Да вообще это не в его правилах. За горло брать можно, а закладывать — нет.
— Но я поговорю со старшим Захарцевым, — сказал Юрьев. — Надавлю на него. Заставлю потребовать деньги обратно.
— Как ты это сделаешь? — поинтересовался Помазов.
— Будет проблематично.
Максим прекрасно понимал, что давить на Захарцева противозаконно. Можно нарваться на достойный ответ и попасть под прокурорский каток. Но Помазов сейчас стоял не за свои, а за общие интересы. Юрьев не имел права оставаться в стороне.
— Мы поговорим с ним, — сказал Зыков, положив руку Максиму на плечо.
— Поговорим, — сказал Тишков, пододвигаясь к Зыкову.
— Тогда и я поеду, — неуверенно проговорил Бочкарев.
— Отдыхай, ты сегодня с дежурства, — сказал Зыков и хмыкнул.
Бочкарев уже должен был отдыхать от рабочего дня, а не от ночной смены. Как и все.
— Прямо сейчас и поедем, — заявил Максим, глянув на часы.
Тишков сел на правое переднее кресло. Чуть погодя появился Зыков, да не один, а с Капитоновой. Он открыл ей дверцу, она села в машину и поздоровалась.
— Давно не виделись. — Капитан улыбнулся.
— У нас каждая минутка как в первый раз, — сказал Зыков, обнимая Лизу.
Даже в зеркало заднего вида было заметно, как она прильнула к нему. Что это на нее нашло? Может, сработал метод, который Максим предложил Зыкову. Какое-то время Денис пытался изображать полное равнодушие к Лизе. Наверное, этого хватило. Результат налицо.
В доме Захарцева никого не было. Только собака за забором лаяла. Соседей беспокоить не стоило. Поздно уже.
— Будем ждать? — спросил Зыков, носом зарываясь в волосы Лизы.
Она позволяла ему обнимать себя, целовать. Зыков, похоже, опьянел от удовольствия.
— Будем, — сказал Тишков.
Максим просто кивнул. Дома его никто не ждет, спешить некуда.
— А у меня завтра дежурство, — сказала Лиза.
— Не факт, что Захарцев сегодня будет, — проговорил Зыков. — Может, нам завтра с утра к нему отправиться? Где он работает?
— Директор компании «Открытые окна».
— Может, его сынок через открытые окна в квартиры влезает? — Зыков усмехнулся.
Максим завел машину. Надо отвезти Лизу домой. А потом и самому неплохо бы причалить к берегу. Что-то устал он за сегодня. Принять душ, выпить стопку и отправиться на покой. А завтра с утра можно будет съездить в «Открытые окна».
