Глава 11
Илья хотел поскорее закончить напряженный разговор.
— Пойми, Виталик, нам сейчас разъединяться никак нельзя, — заявил он.
— Так никто и не разделяется, — ответил Жердь. — Ты, Илья Павлович, на «Щите», а мы на «Гаранте». Твой «Щит» обеспечивает защиту, наш «Гарант» ее гарантирует. Над всем этим тень Вильяма.
— Тень отца Гамлета, — передразнил его Шаповалов.
— А кто это такой?
— А знаешь, что значит на щите быть? На нем ногами вперед выносят. На щите — это поражение. А ваш «Гарант» — гарантия этого поражения.
— Поражение мы не гарантируем.
— А кто вас спрашивать будет? Острый своим «Мечом» сначала ваш «Гарант» под корень вырубит, а потом за меня возьмется.
— Это мы еще посмотрим.
— Как бы тебе не пришлось с того света на это дело глядеть. Ухват сейчас смотрит и думает, почему он первым не ударил. Ты защищаться предлагаешь, а нужно нападать.
— Кто нападать будет?
— Боишься, что я твоих пацанов напрягу?
— Ну…
— Боишься. Потому что ты с Томсоном. Тебе с ним уверенности не хватает.
Жердь действительно боялся идти против Острого. И за шкуру свою переживал, и в тюрьму садиться не хотел. Но с ним были бойцы, в которых нуждался Шаповалов. Поэтому Илья решил изменить тактику. Не время сейчас гнать толпу в наступление.
— Нет, хватает.
— А может, ты во мне не уверен? Я же тебя с пацанами ментам сдал.
— Нет, не сдал.
— А как Томсон себя в такой ситуации поведет? — наседал Шаповалов.
— Он реальный пацан.
— В том-то и дело, что пацан. А меня ты Ильей Павловичем называешь. По имени-отчеству. Острого тоже так величают. Потому что мы реальные авторитеты.
— Томсон просто моложе.
— Острый — Илья Михайлович. Я — Илья Павлович. Он — одна чаша весов, я — другая. Мы уравновесим друг друга. Ухват не смог, а я сумею.
— Может быть, — буркнул Жердь.
— Так и есть. Я тебя понимаю, Томсон тебе место своего зама пообещал.
— Дело не в этом. — Жердь отвел взгляд в сторону.
— У меня замом будешь. Если Быка ко мне приведешь.
— А как же Заход?
— «Щит» — это только вершина айсберга.
«Щит» не просто охранял коммерческие структуры Восточного округа, он контролировал бизнес района. Там не только охрана за конкретную плату, но и влияние.
Особенное внимание Вильям уделял строительным и коммунальным предприятиям. Одними фирмами он управлял через долевое участие, директоров других просто держал под прессингом, снимал жирный процент за содействие в делах. Строительство и ремонт зданий, дорог, вывоз мусора и снега, работа по благоустройству города. Со всего этого он имел огромные деньги.
С его смертью все эти связи могли ослабнуть или даже порваться. Чтобы этого не случилось, нужно было наложить лапу на наследство Вильяма. Этим как раз и должен был заняться Заход. Шаповалов знал, что и как нужно делать. Заход уже в работе.
Но Жердь все равно не мог стать заместителем Ильи. Он предал общее дело. Этого достаточно, чтобы поставить на нем крест. Но сейчас надо пообещать, а расстрелять можно будет потом.
— Я могу поговорить с Быком.
— Поговори.
— Когда?
— Вчера.
— Я могу прямо сейчас.
— Поговоришь, и прямо ко мне.
— Да, я быстро.
Жердь исчез, а Илья перевел дух. Он, в общем-то, и не сомневался в том, что сможет перетянуть его на свою сторону.
Жердь ушел. Успех праздновать не с кем.
Тут в его кармане зазвонил телефон. На дисплее высветилось: «Катя». Илья удивленно повел бровью.
Кате он позвонил в тот же день, как освободился. Но получил отказ. Оказывается, у нее вдруг появился парень, с которым она решила связать свою жизнь. Он мог бы, конечно, послать ребят на разбор, но тогда ему было не до таких мелочей. Да Шаповал и сейчас не хотел усложнять себе жизнь таким пустяком.
— Ты меня ни с кем не перепутала?
— Извини. — В ее голосе послышались капризные нотки.
— Что такое? С любовью на всю жизнь не сложилось?
— А если мне пора ее устраивать?..
— Он тебя бросил?
— Нет, я сама ушла от Юры.
— Со мной решила жизнь устроить?
— Ну…
— Ты мне нужна только для койки.
— Ты это нарочно?
— Хочешь развлечься, приезжай.
Да, он нарочно гнал пургу. Чтобы отомстить за оскорбление, которое нанесла ему эта сучка.
— Если ты хочешь, чтобы я извинилась…
— Да, я хочу, чтобы ты извинилась. Горячо, страстно, во всех позах.
— У меня такое ощущение, что ты занялся со мной сексом по телефону.
— Это не ощущение. Оно у тебя появится, когда ты ко мне приедешь.
— Домой?
— Да, и прямо сейчас.
— Ты меня заинтриговал.
— Только попробуй не приехать.
Илья и сам возбудился до неприличия. Дом его находился неподалеку. В «Щит» ехать сегодня не надо.
Все-таки Катя приехала раньше, чем он. Светло-русые волосы были распущены, большие красивые глазки блестели, сочно накрашенные губки ждали поцелуя. А тело у нее просто сказка. Как раз то, что требовалось Илье.
Он зажал ее в угол прямо в лифте. Вслед за ним в кабинку вошел телохранитель.
— Секс втроем? Мы так не договаривались! — заявила девица.
— Шутница!
Второй телохранитель поднялся на седьмой этаж своим ходом, зашел в квартиру, обследовал ее и дал добро.
— Тебя так надежно охраняют! — удивленно сказала Катя.
— Я теперь большой босс, — заявил Илья, снимая с нее плащ.
— Мне кажется, тебя это не радует.
— Больше напрягает, — подтвердил он, разглядывая ее юбку, которая запахивалась на боку и удерживалась с помощью длинной молнии.
Шаповал вжикнул застежкой, распахнул юбку и отбросил ее в сторону.
— Неужели тебя могут убить?
— Ты меня уже убила!
Илья думал, что на ней колготки, но увидел перед собой чулки на поясе. Трусиков он не обнаружил. Катя знала, зачем ехала к нему. Потому и подготовилась.
Но как она успела? Или уже была без трусиков, когда звонила ему? Раньше с ней такого не случалось. Наверное, она очень хотела помириться с Ильей, или некто Юра успел развратить ее до неприличия.
— Еще не убила. — Катя ловко сняла с себя блузку.
Он расстегнул кружевной бюстгальтер, но не стал пробовать ягодки на вкус. Ему хотелось чего-то большего.
— Иди ко мне!
— Догоняй!
Катя прямо в сапогах заскочила в комнату.
Там он ее и поймал, животом уложил на широкий подлокотник дивана.
— Еще не догнал, — закрывая глаза, пробормотала она.
Илья навалился на нее и задал ритм.
— Догоняй.
Он догонял ее, пока оба не пересекли финишную черту и не свалились в изнеможении — она на диван, а он прямо на пол, к ее ногам.
— Я тебя не убила?
— Убила. Придется оживлять.
— Не сейчас. — Она поднялась и направилась в ванную.
Илье невыносимо захотелось курить. Сигарет под рукой не было, ему пришлось идти на кухню.
Тут в прихожей зазвонил телефон, лежавший в женской сумочке. Илья не должен был брать аппарат, но не смог удержаться от искушения.
Вряд ли с Катей что-то нечисто. И все же в его сознании засела заноза. Почему она пришла к нему на свидание, нарядившись как проститутка? Прежде ему приходилось раскручивать на секс.
На дисплее высвечивалось знакомое имя.
— Здорово, Юра!
— Ты кто такой? — грубо спросил незнакомый голос.
— Разве Катя тебя не бросила?
— А она должна была меня бросить?
Не отпуская трубку, Илья прошел на кухню, вынул из пачки сигарету и заявил:
— Катя сказала, что рассталась с тобой.
— Она не могла этого сказать.
Илья щелкнул зажигалкой, затянулся, выпустил из легких дым.
— Нет ничего приятней, чем сигарета после секса, — проговорил он.
— После какого секса?!
— Я только что трахнул твою подружку.
— Ты покойник! — заорал Юра.
— Что ж, ты вынудил меня принять меры. — Илья выключил телефон, с сигаретой в руке вышел в прихожую, взял Катину сумочку, заглянул внутрь.
Его внимание привлек блокнот, сквозь обложку которого на стыке страниц прощупывался какой-то тонкий цилиндрический предмет. Илья сунул сигарету в рот, вынул блокнот и вытащил из него стеклянный футляр для таблеток. В нем находился какой-то белый порошок. Катя на наркоту подсела или это что-то другое?
Блокнот он вернул на место, а футляр взял с собой.
Когда Катя вышла из душа, на журнальном столике в зале уже стояла бутылка коньяка. Вопрос с закуской Илья тоже решил, хотя и не особо старался. Он был почти уверен в том, что разговор будет коротким.
— Ого! «Курвуазье»! — прощебетала Катя, усаживаясь на диван.
— Думаю, курвы любят этот коньяк.
— Курвы?.. Это ты про кого? — Катя заметно напряглась.
— Вообще.
— Ну да, «курва», «Курвуазье».
— Ты же ко мне на ночь пришла?
— Да, конечно.
— Я хочу развлечься с тобой в джакузи.
— Может, сначала выпьем? — Катя осушила бокал, поставила его на стол.
— Ну и как?
— Песня!
— Один куплет. — Илья усмехнулся. — Он у тебя в сумочке лежал.
— Какой куплет? — встрепенулась она.
— Порошок там какой-то был, я его из твоего блокнота вытащил.
— Порошок? Из блокнота?!
Сначала Катя побледнела, затем ее затрясло. Потом она бросилась в туалет и встала на колени перед унитазом.
Шаповал встал над ней с пистолетом в руке и заявил:
— Замри! А то пристрелю!
Но Катя уже вставила пальцы в рот. Страх за жизнь ускорил процесс. Ее рвало долго и жутко.
Он не смог на это смотреть, отошел, взял сигарету, закурил. Когда Илья вернулся в туалет, Катя сидела на полу и плакала.
— Что было в склянке?
— Я не знаю.
Илья передернул затвор.
— Отрава какая-то, — выдала барышня.
— Велели мне подмешать?
— Да, велели. — Катя не просто кивнула, она ткнулась лбом в пол.
— Кто велел?
— Он пригрозил, что убьет мою маму, если я этого не сделаю. Сестру изнасилуют и продадут в грязный притон.
— Ты могла бы сообщить мне.
— Он сказал, что тебя все равно убьют.
— Кто он?
— Его зовут Егор.
— Объегорил тебя Егор. Не убили бы твою мать. Он тебя на испуг взял. Дешево ты меня продала. — Илья приставил ствол к Катиной голове.
— Он мне заплатил! — пискнула она, сжимаясь в комок.
— Это не оправдание.
— Я ненавижу тебя!
— Да ну?..
— Я для тебя не человек, а игрушка.
— Неплохо твоя игрушка сегодня отработала.
— Это я нарочно!
— Чтобы легче было убивать?
Катя истошно заорала, обхватила голову руками, легла на бок и засучила ногами.
Илья схватил ее за волосы, выдернул из туалета как репку с грядки, вытащил в коридор и влепил пощечину. Этого хватило, чтобы девушка пришла в чувство.
— Жить хочешь?
— Да!
Но с ней тут же снова случилась истерика. Она обхватила руками его ногу и свернулась вокруг нее калачиком.
— Как мне найти этого Егора?
— Я не знаю.
— Он не станет убивать твою мать, не продаст в притон сестру. А тебя убьет! Выстрелом в живот. Ты умрешь не сразу.
— Я видела его раньше.
— Где именно?
— Он живет по соседству с моим дядей. Мы были у него в гостях, я видела его из окна. Он меня тогда не заметил, а я разглядела.
— Он знает, что ты здесь?
— Не знаю.
— Он тебя сюда привез?
— Нет, я сама.
Но Илья все равно вызвал «Скорую помощь». Он решил, что договорится с медиками. Пусть они вытащат на носилках стеганое одеяло, свернутое в рулон. Если за домом наблюдают люди этого Егора, то пусть думают, что Катя исполнила свою сучью миссию.
Порядком подержанный внедорожник подъехал к воротам небольшого одноэтажного дома, который даже с изрядным натягом нельзя было внести в разряд элитного жилья. Но парень, вышедший из машины и открывавший ворота, вел себя так, как будто его ждал дворец на берегу моря. Весь на понтах как на шарнирах.
— Он? — спросил Илья.
— Он! — подтвердила Катя.
На город уже опустилась ночь, но над машиной ярко горел фонарь. Неплохо было бы его погасить.
Но погас сам Егор. Алик зашел с одной стороны, Костик — с другой. Пока Илья пересаживался за руль, парни подтащили к машине бесчувственное тело.
В себя его привели так же деликатно, то есть ударом в челюсть. Илья вел машину, Катя сидела рядом, а Егор находился сзади, между Аликом и Костиком. Руки его были стянуты пластиковой лентой.
— Куда вы меня везете? — испуганно спросил пленник.
— Почему ты не интересуешься, кто я такой? — осведомился Илья.
— Кто ты такой?
— И Катю ты не знаешь?
— Откуда? Я с ней не спал.
— С Острым будешь сегодня спать. Он тебе доходчиво объяснит, как нужно работать.
— Кто такой Острый?
— Не знаешь?
— Нет.
— Странно. А он про тебя знает. Обмен предложил. Мы ему тебя сдаем, а он мне Захода возвращает.
— Кто это такой?
— И Острого не знаешь?
— Нет.
— Если человек ничего не знает, что это значит?
— Не знаю я, кто такой Острый!
— Если человек ничего не знает, значит, он еще не родился. Его как бы нет на свете. Мы тебя убьем, но это не будет считаться грехом.
— За что убивать?
— Узнаешь, если родишься.
Пленника вывезли за город. Машина остановилась прямо на проселочной дороге. Далеко уводить его не стали, опустили на колени у самых колес.
— Я ничего не знаю. — Егор мотнул опущенной головой.
Шаповалов нарочно клацнул затвором, чтобы ввергнуть его в панику, но тот даже не дернулся.
— Зачем ты хотел меня убить? — спросил Илья, приставив ствол к его затылку.
— Не понимаю, о чем речь.
Илья понял, что разговора не будет. Убить пленника он не мог, поскольку не получил от него нужной информации.
— А почему эта сучка еще в тачке сидит? — обозленно спросил Шаповал, вспомнив про Катю.
Алик и Костик вытащили девицу из машины, пристроили рядом с Егором.
— Ты же обещал! — завопила она и снова обвилась калачиком вокруг его ноги.
— Ты хотела меня убить, значит, должна сдохнуть!
— Этот козел меня заставил!
Илья снова передернул затвор, пожертвовав полноценным патроном, который улетел куда-то в пустоту.
— Нет! — как резаная заорала Катя.
Ее визг действовал на нервы похлеще всякой сирены. Именно на это и рассчитывал Илья. Хотя у него и не было уверенности в том, что овчинка стоила выделки. Вернее, та свиная шкурка, которую он снимал.
— Сдохни, тварь!
— Не надо! Пожалуйста!
Илья не стрелял, а Катя продолжала визжать. Похоже, она решила, что в этих леденящих криках заключено ее спасение.
Первым не выдержал Егор.
— Пусть она заткнется! — заорал он.
Шаповалов кивнул, и телохранители оттащили визжащий комок в сторону.
— К Острому едем?
— Острый про меня не знает.
— А кто в курсе?
— Радик.
— Известная личность.
— Все равно ты узнал бы, что я на него работал.
— Значит, Радик меня заказал?
— Давай, мочи. Только без этой дуры!
— А если я тебя отпущу?
— Знаю я эти обещания!
— Мне нужен вовсе не ты, а Радик. Сдашь его, будешь жить.
— Да он и так весь на виду.
— С охраной.
— Не всегда.
— Есть моменты?
— Все равно замочите.
— А может, я тебя к себе возьму? Будешь стучать на Острого.
— Ты не похож на идиота, — с ухмылкой проговорил Егор.
— Ты мне черкнешь пару строк. Мол, я, такой-сякой, заключаю договор о добровольном сотрудничестве.
— Это как у ментов?
— А ты откуда знаешь? Уже им стучишь?
— Нет. Но знаю.
— Знаешь, что Острый ментам душу свою продал? Думаешь, почему он с ними в друзьях?
— Не думаю я ничего.
— Ну так что?
— А без договора можно?
Илья думал недолго.
— Можно.
«Но с бумажкой было бы надежней, — мысленно добавил он. — Зря ты, Егор, отказался ее писать».
