Глава 10
Рита бежала к нему через поле. На ней домотканая рубаха до пят, на голове странный венок из красных маков. Она смеялась, но Максим слышал плач.
Да, Рита бежала к нему, но почему-то не приближалась, а, напротив, удалялась. Вскоре она превратилась в небольшую птицу, взмахнула крыльями и взлетела. А над ухом у него громко ухнул сыч.
Юрьев вздрогнул, открыл глаза и увидел занавески на окне, через которые в комнату туго просеивался свет фонаря. Все знакомое. Это была их спальня.
Рита лежала рядом, лицом к нему. Волосы влажные после душа, мягкий волнующий запах туалетной воды, которой она обычно освежалась на ночь. Все как всегда.
Максим зажмурился, сон сгреб его в охапку, потянул в свои владения. Перед мысленным взором капитана полиции всплыло лицо Анисимова. Он даже услышал его голос: «А Рита где?»
Юрьев снова проснулся и опять увидел Риту. Да, она лежала на кровати лицом к нему. Ночная рубашка, волосы влажные, запах туалетной воды.
Максим потрясенно взглянул на нее, мягко положил руку ей на плечо, убедился в том, что перед ним женщина из плоти и крови. Рита открыла глаза, смущенно улыбнулась.
— Только не говори, что ты мне снишься, — сказал он.
Она обвила руками его шею и прошептала:
— Давай ты отругаешь меня потом.
Страстная энергия движений, возбуждающее тепло упругого тела, чувства к Рите — этот коктейль в один миг превратил Максима в кипящий котел с механическим приводом. А Рита только рада была попасть под паровоз.
Когда пар выкипел, Максим вскочил, подошел к окну, осторожно отодвинул занавеску. Со второго этажа была видна «десятка». Но кто и что в ней? Может, Шинкарев уже позвонил начальству и к дому на всех парах мчится спецназ?
— Да, я знаю, за домом наблюдают, — сказала она.
— Тогда почему ты здесь?
— Мне все равно. Если ты меня сдашь, то зачем тогда жить?
— Ты сумасшедшая!
— Ты же меня не сдашь? — Рита просто спрашивала, не пыталась влезть взглядом в самую его душу.
— И я сумасшедший.
— Ты не бойся. Если меня вдруг возьмут, скажу, что ты пытался позвонить своим, но я не позволила. — Рита сунула руку под подушку.
Максим увидел беззвучный пистолет без глушителя.
— Скажу, что угрожала тебе.
— Но ты же мне не угрожаешь?
— Я скорее застрелюсь.
Максим не видел безумного блеска в глазах Риты, но ствол пистолета она поднесла к своему виску с таким видом, как будто всерьез собиралась нажать на спуск.
— Раз, и все. Тебе никаких проблем.
— Дура.
— Спасибо, — совершенно серьезно сказала она, возвращая ствол под подушку.
— Как ты сбежала?
— Мне помогли.
— Кто?
— Честное слово, не знаю. Если тебе нужно, я набросаю их портреты. Уверена, что они были в гриме. Но глаза ничем не изменишь. Я попробую нарисовать.
— Кто они такие?
— Я думала, что после Миши ничего не осталось. А за мной пришли, даже предложили работу.
— Кого ты должна убить?
— Саму себя.
— Я серьезно.
— И я серьезно. Я должна была позволить им убить себя, но не сделала этого.
— Сбежала?.. — Максим резко потянулся к подушке, вытащил оттуда пистолет, но Рита даже бровью не повела.
Как будто и не заметила ничего.
— Да, просто сбежала. Теперь меня ищут.
— Это их оружие?
— Да. Оружие забрала, убивать не стала. Угадай, почему?
— Решила остановиться?
— Давно решила и остановилась. Если я и убью кого-то, то только из-за тебя.
— Спасибо за великую честь.
— Тебе же никто не угрожает?
Рита задала этот вопрос с внутренним спокойствием, но Максиму все равно стало не по себе. Никто не угрожал ему так открыто, как Вильям, но у него уже наметился конфликт с Острым. Вдруг Рита пойдет и застрелит этого авторитета? Это ведь ни в какие рамки не лезет.
— Нет, не угрожают.
— А это что? — Рита мягко провела пальцами по его голове.
— Дробью пальнули.
— Кто? Тоже эти, которые в гриме? Если они будут угрожать тебе, то я их застрелю.
— Ты меня пугаешь.
— Поздно пугать. Все уже случилось. Я предложила тебе отказаться от меня. Ты не согласился. — Рита замолчала и с вдумчивой улыбкой глянула на него.
— И что? — напрягся Максим.
Он не собирался отрекаться от Риты, но не хотел, чтобы она лишала его права выбора. Вдруг ему захочется вернуться к Оксане?
— Ничего. Ты можешь отказаться от меня.
— Что тогда будет?
— Я же говорю, ничего. А ты что, хочешь отказаться от меня? — Ее голос дрогнул.
— Я хочу, чтобы ты отказалась от тюрьмы. Тут в любой момент может появиться спецназ.
— Как они узнают? На улице ночь, окна зашторены.
— А если в доме прослушка?
— Я проверяла, нет ничего.
— Чем?
— У меня здесь целый арсенал.
— Где?
— Я сама строила этот дом, чувствовала себя лисой, которая скрывается от волка. В лисьей норе обязательно должен быть запасной ход.
— Я ничего не знал.
— Ты спал, когда я уходила через него и пришла.
— Сейчас ты тоже можешь уйти?
— Конечно. Никто ничего не узнает. Если не будет собаки.
— А вдруг она окажется с другой стороны?
— Есть один способ, но давай не будем о грустном.
— Ты же не собираешься здесь жить?
— Почему бы и нет?
— А если Зыков придет?
— Почему Зыков?
— Потому что мы с ним ищем тебя. Анисимов задачу поставил.
— Ты меня уже нашел.
Максим бухнулся на спину, раскинул руки.
— Голова кругом идет.
— Я и сама в себя прийти не могу. Утром еще была в камере, и вдруг чудо!..
— Ты не знала, что тебя собираются освободить?
— В том-то и дело.
— А тебя освободили.
— Вроде как без трупов обошлось.
— С тобой да, а вообще — нет. Кто такой Ухватов, знаешь?
— Допустим.
— Его убили. Причем очень грамотно. — Максим рассказал, как было дело. — Вот я и думаю, может, Мирон, Гендос и Шарик из той же компании, что и твои освободители?
— Виктор и Антон не говорили, что я должна работать на Острого. Вряд ли они знают, кто это такой. Эти ребята собирались меня убить. — Рита замолчала, обвила руками его шею, подставила губы.
Он не смог отказать себе в удовольствии.
— Ты весь такой замороченный. — Она уложила его на бок, прижалась к нему сзади. — Как же я по тебе соскучилась!
Рита умела не только возбуждать, но и успокаивать. Сначала у Максима отпала всякая охота говорить, потом его веки налились свинцом.
Разбудил его звонок в дверь. За окнами светло, значит, уже утро, а Зыков обещал быть пораньше. Наверное, он уже у калитки, а они с Ритой спят без задних ног.
Но Риты в кровати не было. Он осмотрелся. Никаких следов ее присутствия. Капитан вскочил, открыл тумбочку — кобура и пистолет на месте. Он надел брюки, на ходу влез в сбрую, потом осмотрел дом. Ничто не говорило о том, что ночью здесь побывала хозяйка.
Может, это белочка приходила? Нет, вряд ли. Пара бутылок на двоих — не так уж и много. Даже если заканчивать Максиму пришлось в одиночестве.
Максим открыл калитку с пульта, а с Зыковым поздоровался на середине двора. День прохладный, но солнечный. На часах половина десятого.
— Я тебя не разбудил? — осведомился Денис.
— А что, на совещание надо было?
— Нет. — Зыков нахмурился.
— Что такое?
— Ты только ничего не подумай.
— Говори.
— Анисимов тебя, похоже, сдал в утиль. Он делает ставку на Помазова, Бочкарева, меня. Мы стараемся соответствовать.
— Ничего нигде не рвется?
— Если рвется, то напоказ. На самом же деле ничего не изменилось. Мы не хотим, чтобы нас подставляли. Но на рожон сейчас лучше не лезть. Нужно усыпить бдительность Анисимова.
— Верной службой?
— Да, типа того.
— Главное, не надорваться. Чтобы потом к проктологу не ходить.
— Не надорвемся.
— Я не проктолог, мне ваше рвение не зашивать. Пива не привез?
— А надо было?
— Если меня в утиль сдали, то почему бы и нет?
— У тебя задание здесь находиться. Это не значит, что ты должен прохлаждаться.
— А если я хочу с конвойными поговорить? Да, с теми самыми, которые Риту упустили? Или там без меня есть кому работать?
— Ты сам ответил на свой вопрос.
— Значит, сузили мне задачу?
— У тебя восемь краж не раскрыто.
Максим едко усмехнулся. С таким к нему отношением класть он хотел на кражи. Тем более что ему поставили конкретную задачу. Уже не важно, что ее ограничили размерами этого вот дома. Можно даже сказать, отстранили от службы. Ему все равно.
— Если сузили, значит, не порвется. А вам не хворать и не хромать.
— Ты обиделся? — внимательно глядя на Максима, спросил Зыков.
— На что?
— Зря ты это. Мы же хотим как лучше.
— Знаешь, что бывает, когда хотят как лучше?
И Помазова на повышение двинули, и Бочкарева, и Зыкова. У всех у них сейчас эйфория, пусть и разной степени тяжести. Но их энтузиазм еще не совсем выветрился, потому и выдумывают они оправдания для своего бездействия. Но скоро иссякнут и эти остатки. Все будет как всегда. Но ведь по-другому и быть не может. Это жизнь, а не кино.
— Я тебе еще раз говорю, что у нас все серьезно, — заявил Зыков. — Просто нужно немного потерпеть и затаиться.
— Может, Рита в доме прячется? Ты глянь.
— Я тебе верю, — поспешно выдал Денис.
— Как такое может быть на голодный желудок?
— Я уже завтракал.
— Сейчас ты меня точно обидишь.
Максим провел Зыкова на кухню, открыл холодильник, достал упаковку яиц, поставил на плиту сковороду, бросил туда кусок масла.
— А пивка бы я сейчас дернул, — сказал он. — Надеюсь, мне можно выезжать со двора?
— Ты уже совсем!.. — Зыков с укором глянул на него.
Максим пожал плечами. Может, он и переборщил слегка, но винить ему себя не в чем. Пивка он обязательно купит.
Максим подъехал к воротам с одной стороны, а экипаж вневедомственной охраны — с другой. За полицейской машиной остановился старенький «Фольксваген», из которого вышел мужчина плотного сложения с резкими чертами лица. Вслед за ним появился и Колосов.
Юрьев выбрался из машины и направился к ним. Ворота он открывать пока не стал.
— Дубликаты ключей подвезли? — спросил капитан, кивком показав на дом.
— Майор юстиции Зайцев, — грозно глянув на Максима, представился мужчина.
Козырять он не стал, потому как был в штатском. Руки Юрьеву не подал. Потому что не захотел.
— Областное управление, — подсказал Колосов.
Он поздоровался с Максимом только кивком, даже руку за спину спрятал.
— Да по мне хоть межгалактическое. Прошу. Покажу дом, подскажу, куда поставить жучки.
Зайцев и Колосов переглянулись. Идея с жучками им понравилась. Или они как раз и собирались их установить.
— А вневедомственная пусть едет. Ключи у меня есть.
Максим открыл ворота, загнал свою машину во двор, пропустил «Фольксваген», затем провел гостей в дом.
В холле он остановился как вкопанный и сказал:
— Боюсь, что я погорячился. Жучки ставить не нужно. Меня это будет смущать.
— А вы собираетесь здесь жить? — спросил Зайцев.
— Да, мне поставлена задача — находиться здесь и караулить Кустовицыну.
— Кем поставлена?
— Все вопросы к подполковнику Анисимову.
— Спросим.
— Отлично. Устраивайтесь.
— Товарищ капитан, мы в вашем разрешении не нуждаемся.
— Сказал бы я, в чем вы нуждаетесь!..
— В чем?
— Почему вы думаете, что Рита вернется в свой дом? Она что, совсем дура? Ничего не понимает?
— Все возможно. — Зайцев заметно смутился и глянул на Колосова в поисках поддержки.
— А на меня она может клюнуть, — сказал Максим.
— Пожалуй, да, — сказал Колосов своему спутнику. — Если она и клюнет, то на него.
— Вы ее задержите? — спросил Зайцев, с сомнением глянув на Юрьева.
— Конечно.
Максим почувствовал за собой право врать без всякого зазрения совести. С чего он должен был помогать человеку, который даже руки ему при встрече не подал? Этот тип смотрел на него как пес на лисицу, которую поставили охранять курятник. Нет, такому тупице Максим ничем не обязан.
— Слово офицера?
— Офицеры друг другу руки при встрече пожимают.
— Ну… — Зайцев замялся.
— Или вы не офицер?
— Я-то офицер.
— А я актер, который бросил все и приехал сюда, потому что влюбился в женщину. Кто же знал, что она так хорошо умеет убивать.
— Эта женщина — киллер.
— Вы видели ее служебное удостоверение? Или она сама в этом призналась?
— Иногда не обязательно признаваться, — заявил Зайцев.
— Извините, вы майор юстиции или информационного агентства «Одна баба сказала»?
— Не надо заговаривать мне зубы.
— А вам не приходило в голову, что Рита могла работать на тайную правительственную организацию?.. Может, потому ваши конвоиры и не боялись, когда помогали ей бежать?
— А они помогали? — с озадаченным видом спросил Колосов.
— Вам видней.
— А что вы знаете про правительственную организацию?
— Я знаю, где может скрываться Рита.
— Москва, Кремль.
— Ну и шутки у вас.
— А вдруг?
— Где она может скрываться? — спросил Зайцев.
Он был раздражен, но сам не понимал, кто вывел его из себя — Максим или собственная тупость.
— Улица Щорса, дом семнадцать, квартира шестьдесят один.
— Что там? — оживился Колосов.
— Кто такой Вильям, вы знаете?
— Знал.
— Вильяма нет, а его тайная квартира осталась. Рита знает, как в нее попасть.
— Еще адреса?.. — спросил Зайцев.
— Если исключить Кремль, то больше ничего. Рита не местная, родственников и друзей у нее здесь нет.
— А где есть?
— Здесь. — Максим обвел пальцем вокруг себя.
— Вы должны нам помочь.
— А для чего я, по-вашему, здесь?
— Очень хорошо. Я осмотрю дом?
— Да, конечно.
Зайцев обошел все комнаты, поднялся на чердак, спустился в подвал. Он заглядывал в шкафы, под кровати, но так и остался с носом, не нашел ни Риты, ни потайного входа.
Юрьев следовал за майором по пятам, не хотел, чтобы тот натыкал в доме жучков.
— Она была здесь? — недовольно спросил Зайцев.
Максим повел головой, принюхался и заявил:
— Рита — изысканная женщина. Она не стала бы брызгаться «Шипром».
— Это не «Шипр», — буркнул на него Зайцев.
— Да и «Яву» она курить не будет.
— Пойдем! — Зайцев потянул Колосова на выход.
— Эй, погодите! Вокруг дома установлены видеокамеры. Можно наблюдать за подступами даже издалека, через Интернет.
— Видеокамеры, говоришь? — Зайцев посмотрел на Максима с таким видом, как будто тот предложил ему слиток золота.
— Жучков здесь не будет, а камерами пользуйтесь.
Зайцев обиженно сверкнул взглядом, громко хлопнул дверью и ушел. Колосов на прощание развел руками, извиняясь перед Максимом. Дескать, разве же я виноват в том, что у меня такое тупое начальство?
Максим сидел на диване, пил пиво и тупо смотрел в телевизор. Настроение у него было ни к черту.
«Я, конечно, люблю Риту и на многое готов ради нее, но все равно обидно, — раздумывал он. — Из-за Риты все вокруг считают меня предателем. Рабочий день уже на исходе, а из отдела хоть бы кто позвонил, спросил, что да как. А ведь у меня текучка, нераскрытые дела, за которые отвечать и мне, и самому Анисимову. Может, он уже поручил эти кражи кому-то другому?»
В комнату бесшумно вошла сгорбленная старушка в клетчатом платке и зеленой кофте с оттянутыми карманами. Увидев ее, Максим вздрогнул от неожиданности, может, и от испуга. В одной руке она держала палочку, в другой — сканер для обнаружения жучков и прочей электронной живности.
Максим усмехнулся и спросил:
— Я вам не помешаю?
Старушка сунула палочку под мышку, приложила к губам палец.
Она хромающей, но быстрой походкой обошла зал, кухню, вернулась к Максиму, сняла платок и сказала:
— Ты никогда не будешь лишним. — Бабулька распрямилась, тряхнула головой, распуская волосы.
— Мы обыскали весь дом, но лисью нору так и не нашли.
Перед ним стояла Рита, но Максим узнавал ее с трудом. Волосы те самые, а лицо — не совсем. Оно действительно старушечье, скукоженное, морщинистое. Видно, что Рита использовала профессиональный грим.
— Кто мы?
— Майор из ГУИН был, тебя искал.
— А я чую, нерусским духом пахнет.
— Вообще-то он русский.
— Ну так и я не Баба-яга.
Рита отправилась в ванную, смыла грим и приняла душ. К Максиму она вышла в банном халате.
— А если я уже позвонил куда надо? — спросил он.
— На самом деле это не смешно, — серьезным тоном сказала Рита. — Ты действительно должен сообщить обо мне.
— Я не могу.
— Поэтому и пьешь. Совесть заливаешь.
— Пить я буду, если тебя вдруг сдам. Сопьюсь в хлам.
— Ты меня не сдашь. Поэтому я здесь.
— Здесь опасно.
Максим распоясал ее халат и потянул его на себя за полы.
Рита прижалась к нему обнаженным телом и прошептала:
— Зато с тобой.
— А давай уедем.
— Куда?
— Не знаю.
— Ты на службе.
— Уволюсь.
— Все поймут, что это из-за меня, и будут тебя искать, чтобы найти меня. Ты тоже станешь изгоем.
— Но мы не можем здесь жить. Нас рано или поздно выведут на чистую воду.
— Скорее рано, чем поздно, — сказала Рита. — Но это время я хочу провести с тобой.
— А потом?
— А потом я уйду.
— Куда?
— Обратно за решетку или вообще.
— Что значит вообще?
— Не бойся, руки на себя накладывать не стану. Просто уйду. Далеко-далеко. Никто обо мне больше не услышит. Даже ты.
— Я не хочу, чтобы ты уходила.
— Тогда удерживай меня.
Максим оторвал Риту от пола, усадил ее на спинку дивана.
— Не трать впустую время. — Женщина закрыла глаза. — Его у нас немного.
— У нас впереди целая жизнь.
Максим действительно хотел прожить с Ритой всю жизнь, но все же уловил фальшь в собственных словах.
