Глава 5
Раскопки могилы проходили быстро и слажено.
А как еще, если за дело взялись зомби? Мечта любого археолога! Они с любовью разбирали землю холма натурально до котлована. Просеивали каждый камешек, каждую косточку. Да так быстро и бережно, что жуть.
Виктор, наблюдавший за этим процессом, прямо-таки рисовал у себя перед глазами панорамы раскопок где-нибудь там, на Земле. Пару раз имел возможность наблюдать мимоходом. Вот и прикинул как пара тысяч зомби, круглые сутки, без еды, питья и отдыха перекапывают, например, старую Рязань. Быстро-быстро. Фиксируя с точностью до миллиметра положение всего найденного мусора, ну, то есть, культурного слоя. Прямо даже захотелось подарить родному Отечеству таких помощников в товарных количествах. Правда, быстро передумал. Ибо все одно не по назначению станут использовать — дороги там прокладывать или еще что. Высшие зомби в этом плане дадут фору любым рабочим….
— Слушай, — подошел к нему Михаил. — Я посмотрел схему печати, которую предложила Сиракс, и пришел к выводу, что это банальная зарядка накопителя. Весьма хитрая схема, но не более того. И цель вывертов — как можно меньше терять энергии, ибо, судя по всему, ее там нужно очень много.
— Много кристаллов уйдет?
— Понимаешь?
— Сам думал. За скорость воскрешения придется переплачивать. Моя жаба мне только от одного предвкушения расходов уже дышать мешает. Это, наверное, на меня Сиракс дурно влияет. Драконы же, поговаривают, крохоборы еще те. А тут высокая клятва и все такое.
— Про крохоборку я от тебя и про Ллос слышал, — усмехнулся Михаил. — Умеешь ты находить домовитых хомяков.
— То да. Верно. — Кивнул Виктор как-то обреченно. — А ты что, придумал схему интереснее?
— Придумал. Позволяет раз в десять сократить расходы кристаллов. Они там, по сути, нужны будут только для запуска печати, а дальше она уже сама будет обеспечивать себя энергией.
— Что от меня нужно?
— Тебе все равно нужно делать боевую трансформацию, так что…
— Что такое боевая трансформация? — Перебил его Виктор.
— Ты же видел наши крылья? А… что, правда, не знаешь? Ты так спокойно на них отреагировал.
— Я уже привык к тому, что вокруг меня постоянно творится какая-то чертовщина.
— Ясно, — кивнул Михаил. — Трансформация это преображение своего тела для оптимизации его под какую-либо деятельность. Какие-то качества гиперболизируется, какие-то угнетаются. Существует много трансформаций. Мне известно как инициировать только одну — входило в курс обучения младших командиров.
— А в чем ее фишка?
— Возможность летать. Повышенная скорость восстановления связанной магической энергии. Значительно выросшие параметры силы, скорости и выносливости. Повышение прочности тела. Плюс броня, создаваемая магическим образом. Очень прочная и стойкая. Ее можно по-разному настраивать, вплоть до полного погашения визуальной составляющей. Дальше идет крайне высокий болевой порог и очень высокая живучесть. Убить и’ри’тори в такой трансформации довольно сложно. Значительно сложнее, чем в обычном облике. Даже потеряв половину тела, он будет еще какое-то время активно действовать.
— А минусы? Наверняка их вагон и маленькая тележка при таких бонусах.
— Нельзя есть, пить, спать, справлять естественную нужду. Трансформация гендерно нейтральна — все первичные половые признаки пропадают. Не переживай — изменения происходят только в штанах и на гормональном фоне. После возвращения в обычный облик все становится на круги своя. Ну и главное — долго находиться в таком состоянии нельзя. Быстро достигается усталость и тебя выбрасывает назад. У новичков, обычно, это два-три часа. Я могу протянуть пару суток, но на это ориентироваться нельзя, мои показатели выдающиеся и довольно редкие. И потом, на каждый час, проведенный в таком состоянии нужно три — под отдых.
— Хорошо. Действительно, очень удобная штука. А в чем выгода в нашем деле?
— После запуска инициации выделяется очень много энергии.
— Как на обычной инициации?
— Да. Только намного больше. Никто не знает с чем это связано и откуда она берется. Предполагается, что открывается прямой канал с каким-то корневым миром, вот и сквозит. Насколько это верно наши ученые не смогли ответить, но энергии там невероятно много. И вот ее, как раз, можно и направить Сиракс.
— Сможешь изменить печать?
— Разумеется. Там все просто.
— Действуй, — чуть помедлив, согласил Виктор.
Думать было сложно. Он прямо физически ощущал, как скрипят в его голове шестеренки. И на то были свои причины…
Когда у тебя в голове живешь не только ты, но и постоянно жужжат мысли двух женщин иного биологического вида — это напрягает. С одной Ллос было проще. Ее мышление было очень экзотичным и витиеватым, но тихим. Сплошной поток малоразличимых помех на нервы почти не действовали. Уже через пару дней Виктор стал их воспринимать как шум улицы где-то в мегаполисе. А вот у Сиракс все было по-другому. Иной раз Виктору казалось, что в ее голове шли параллельно пара десятков шумных бразильских карнавалов, перемежаясь ковровыми бомбардировками, массовыми оргиями черепах с их безумными криками и прочее, прочее, прочее. КАК она могла ТАК думать, он просто не понимал. Вот уж где натуральный хаос. И главное — все громко, настолько, что морщилась даже Ллос, хотя до нее вся эта какофония доносилась через слабые отзвуки.
В общем, проблемы от приобретения новой жены были совсем не иллюзорные. Сам виноват. Но кто же знал? Оставалось понять, сколько он протянет под прессингом этой «летающей игуаны».
Печать подготовили очень быстро.
Выбрали подходящий участок в городе и выжгли узоры. Благо, что весь город был покрыт либо клумбами, либо изящной каменной плиткой, мраморной, прежде всего, но встречались и другие участки, например, из малахита. Тяжелой техники тут не ездило, а людей и небольшое количество лошадей они держали хорошо. Особенно после магического упрочнения.
И вот, ровно через сутки после первого разговора Ализель со своими детьми-вампирами, Виктор подошел к готовой печати.
— Простая? — Удивленно произнес он, уставившись на кошмарное переплетение узоров на плитах. — Вам Ллос, случаем не помогала. Жесть же!
— Это только кажется, что она сложная, — пояснил Михаил. — Слишком много деталей. Но она очень простая и, если не спешить, то не запутаешься в принципе. Вот смотри, — начал было объяснять он.
— Потом. Я сейчас очень плохо соображаю.
— Ты плохо себя чувствуешь? — Насторожился собеседник. — Тогда нужно отложить. Могут быть осложнения.
— Нет. Просто эта летающая ящерица и секунды помолчать не может. У меня уже голова пухнет от ее мыслей. Никогда не бери в жены драконов.
«Не ной, тряпка» — хихикнула Сиракс, от чего Виктор вздрогнул.
— Куда вставать?
— Вон туда. Только разденься.
— Зачем?
— Так сгорит же все. Даже металл. А потом во что одеваться будешь или хочешь голышом бегать?
— Чугуний, так чугуний, — пожал плечами Виктор и принялся раздеваться, благо погода позволяла не напрягаться в этом вопросе.
Снял и аккуратно сложил одежду в сторонке. Тяжело вздохнул. И аккуратно влез в печать. Разумом-то понимал, что узор на мраморных плитах просто так не стереть, но все равно, старался наступать только на свободные места.
— Боишься? — Улыбаясь, поинтересовался Михаил, наблюдая за Виктором.
— А то, — и кивнул на гору костей, лежащих в другой зоне печати. — Боевая трансформация говоришь? А никакого птеродактиля из меня не получится?
— Не переживай, — серьезно произнес Михаил. — Энергия перетекает от тебя к ней, так что любое обратное влияние исключено.
— Обратное? А я, значит, на нее буду влиять?
— Только теоретически. На деле — этим можно пренебречь. Не переживай. Схема отработанная. Мы в полевых условиях так тяжелые накопители заряжали. Первичная трансформация характеризуется чудовищным выбросом энергии — то, что нужно для космических кораблей. Поэтому в экипаже всегда был какой-то процент новичков.
— Консервы, блин, самоходные. Ладно. Погнали!
Сказал и зажмурился.
Несколько секунд тишины сменилось каким-то шипением.
Однако ожидаемого забытья не пришло. Просто стало тихо и спокойно. Он перестал чувствовать тело. В голове пропал шум от «черной вдовы» и «чешуйчатой кукарачи».
Это был кайф!
Суток не прошло, а он чуть не повесился от своей новой жены. Просто невероятно…. Зато так приятно было посидеть в тишине. Настолько, что он запел.
— В шуме ветра за спиной, я забуду голос твой!
— Даже не надейся, — четко и ясно произнесла Сиракс где-то рядом.
Он обернулся на голос и встретился с ней взглядом. Она… она была необычной. Какой-то полупрозрачный гуманоид. Довольно притягательный и изящный.
— Что это за образ? — тихо произнес Виктор, наблюдая за тем, как Сиракс ковырялась в собственных костях.
— Мой настоящий истинный облик, — улыбнулась Сиракс, ну, Виктору показалось, что она улыбнулась. Он как-то это почувствовал вне визуального ряда. — Или ты действительно думал, что огромная ящерица — это то, чем я являюсь?
— Именно это я и подумал.
— Зря, — усмехнулась женщина. — В корневых мирах вообще не зарождается никакая обычная жизнь. Там нет никаких условий для этого. Чудовищный фон магии. Непрекращающиеся шторма и пылевые бури, вмиг раздирают обычную органику в клочья. Облик огромной ящерицы — это один из устойчивых вторичных форм. Ее невероятно прочная чешуя и магическая защита — это вынужденная мера выживания. Вначале мы все рождаемся вот в таком состоянии. Набравшись силы и опыта, делаем себе первое тело. В том мире, откуда я пришла, принято делать больших летающих ящериц.
— Так это вариант трансформации?
— Да. Как и та рыжая женщина. У меня много обличий, я ведь давно живу. Очень давно. Не уверена, что говно мамонта, про которое ты тогда подумал, старше меня. Мне ОЧЕНЬ много лет.
— А почему именно ящерица?
— Не знаю. Просто принято и все. Но в той трансформации на моей родной планете довольно комфортно. Спариваться так, правда, не получится. Но да это мелочи. Мы это редко делаем. При нашей продолжительности жизни, было бы странно иметь сильный инстинкт размножения. Ты тогда пошутил про тысячу лет воздержания. Неудачно. Я вообще-то не спаривалась больше семи тысяч лет. Просто не было такого желания. Поиграть, подразнить — да. Но не более того.
— А как же Тарангер?
— Это статус. Наш союз был политическим. У лидера Эла должна быть жена — самая сильная и влиятельная самка. Это серьезно добавляет ему авторитета.
— А почему ты стала делать дракона, а не рыжую женщину?
— Как зачем? — Удивилась Сиракс. — Сил на это тело нужно очень много. Одна чешуя чего стоит. А на то? Слезы. То я сама легко и быстро восстановлю. Но я хотела выжать из ситуации максимум. Зачем скромничать?
— Ясно, — кивнул Виктор, поняв, что его снова развели, как ребенка с целью попользоваться услугами дурачка. Поэтому дальше молча наблюдал за тем, как это странное создание суетилось вокруг своего возрождаемого тела. Он был зол на нее и на себя. Все же лежало на поверхности. Нужно было только подумать. Подумать. Вот и ответ! Она специально мешала ему обдумать ситуацию. Он в той какофонии был едва способен соображать. Голова пухла….
Сколько прошло времени — не ясно. Однако чем дальше — тем больше Виктор проваливался в какое-то забытье. Когда Сиракс уже доделывала чешую на своей тушке, он окончательно потерял сознание.
— Что происходит? — Тихо спросила Ллос у Михаила. Дракон полностью восстановился, однако выбираться из печати не собирался. Он свернулся клубочком и старательно впитывал в себя всю выделяемую Виктором энергию. Чуть ли не урча и закрыв глаза от удовольствия.
— Это нормально. Инициация боевой трансформации долгая.
— А чего она не вылезает?
— Зачем? — Удивился Михаил. — Энергию драконы любят. Запасается впрок.
— Ты точно уверен, что с Виктором все хорошо? Я… не слышу его мыслей.
— Так всю его сущность сейчас разбирает и собирает обратно. Если говорить философски, то его сейчас как-бы нет. Он словно создания корневых миров перешел в особую форму, находящуюся вне привычного материального мира. Так боги еще любят делать, экономя энергию.
— Но я не слышу его мыслей!
— Потому что их нет! Чего не понятного? Он умер. Сразу как запустили печать, так и умер. Как отработает печать — воскреснет.
— Высокая клятва сохранится?
— Понятия не имею….
Шли третьи сутки.
Михаил поглядывал на вспухшие линии магической печати и хмурился. Все разумные сроки прошли. И он начал откровенно нервничать.
— А кто проводил его первичную инициацию? — Наконец начал он допрашиваться.
Ализель не стала отпираться и поведала все, что там произошло.
— Ну и почему мне это не рассказали сразу? Что, у вас каждый день такие чудеса творятся? — Едва сдерживаясь от мата, поинтересовался Михаил, после небольшой паузы.
— Я думала, что это реакция на запечатанную кровь.
— Думала она… думалку сначала вырасти, а потом думай! — Прорычал он. — Голова лососевая! Когда я попрошу тебя подумать, дай мне подзатыльник, чтобы я очнулся из забытья!
— Да что не так?! — Раздраженно зашипела Ализель.
— Все не так! Все! Сэкономили. Головешки дубовые! Они там могут сидеть вечность. Ллос! Ллос!
— Что? — Спросила богиня, терпеливо караулившая все это время рядом.
— Ты с этой чешуей самодовольной связаться можешь?
— Да.
— Гони ее оттуда. Со всей страстью своей многоногой души. Пинка ей пропиши с каждой лапы! Она своей жадностью может его убить.
— Что?!
— Гони! Быстро!
Секунды через три Сиракс встрепенулась. Насторожено посмотрела на какой-то странный сгусток бесформенной материи на месте Виктора, и очень спешно выскочила из печати. Словно ошпаренная.
— Что происходит? — Спросила она, на ходу преобразившись в обнаженную рыжую женщину.
— Архонт.
— Что?
— Ты с какой пальмы слезла, дорогая? Не знаешь, что такое архонт у и’ри’тори?
— Ты уверен?
— Уверен. Как и в том, что мы все идиоты. Сэкономили. Он же по-другому преобразуется. Вся энергия, которую он выделил, им же и должна поглощатся. А ты ее засосала только в путь. Черт! Он теперь завис в разобранном состоянии. Проклятье! — Прорычал Михаил и стал подбрасывать в плетение, на то место, где была Сиракс, кристаллы из Колумбийского накопителя. До плит они не долетали, ярко вспыхивая и растворяясь. Много кристаллов. Очень много. Раза в три больше, чем потребовалось бы на восстановление тела дракона — она ведь старалась запастись энергией впрок.
Через сутки все закончилось. Как-то внезапно.
Вот только что бушевал натуральный шторм внутри полусферы над печатью, сделав ее совершенно непрозрачной. Черной. Страшной. И вдруг — раз. Легкий шелест. И тишина.
Плит больше не было. Их прожгло до грунта, как и в ситуации с первичной инициацией. С такими гладкими, практически стеклянными стенками. Виктор лежал на дне получившегося котлована. Голый. И настороженно озирался.
— Как самочувствие? — Поинтересовался бородатый мужчина с неизменной сигарой в зубах.
— Как ни странно — неплохо. Хотя этот трансформатор в голове снова гудит, энергично спариваясь с колоколами. Правда, сильно тише, чем раньше. Хотя, оно и понятно. Ну да ладно. А что дальше? Как мне перекинутся в другую форму.
— Все просто, — произнес Михаил и начал объяснять логику плетения.
После трех неудачных попыток Виктор смог его применить и как-то лихо, взрывным образом, преобразовался.
Со стороны он выглядел весьма колоритно. Этакий ангел Империй из Diablo III. Энергетические крылья, извивались волнами за спиной. Все тело было укрыто какой-то массивной броней золотого цвета. И, судя по всему, снять ее не представлялось возможным чисто конструктивно. Она словно выросла прямо на нем.
Виктор посмотрел на свои руки не верящим взглядом и почувствовал, что чего-то не хватает.
Но’ри. Не хватает его верного но‘ри — клинка, в котором в свое время была заточена Цири. Он рефлекторно вытянул руку вперед, словно пытаясь его взять. И тот отозвался — метнулся из кучи одежды к нему сам. Прямо в полете меняясь и преображаясь в огромное копье — куда массивнее и вычурнее старого.
Чуть-чуть помедлив, Виктору захотелось взлететь… и он легко взлетел, словно вечность этим и занимался. Рефлексы трансформации отработали на славу. Несколько воздушных эволюций и вот он уже приземлился на край котлована с напускной лихостью. От чего чуть не свалился вниз.
Раз. И все и’ри’тори, видевшие его, стали на колено и склонив голову.
— И как это понимать? — В недоумении прогудел Виктор, удивившись своему изменившемуся голосу.
— Ты архонт, — произнес, пыхнув сигарой, Михаил. — Первый, после той страшной войны.
— То, что все опять пошло не по плану — я уже понял. А чего вы все на колени встали?
— Архонт — это очень редкая форма и’ри’тори. Природа их появления не ясна. Считается, что у любого и’ри’тори может родиться ребенок — архонт. Внешне они никак не отличаются до первичной инициации, которая проходит всегда тяжело и напряженно. Очень большой выброс силы….
— Принял. Ну, редкий формат окраски. Оранжевый спаниель в зеленую крапинку. Смешно вышло. И что с того?
— Цивилизацией и’ри’тори управлял совет архонтов, куда входили все архонты нашего народа. В лучше годы их число не превышало трех десятков. И это на пару сотен занятых нами планет. Поверь — они ОЧЕНЬ редко рождались.
— Да я понял, что опять во что-то вляпался. Ладно. Почему правили архонты? Что в них такого?
— Не знаю, — пожал плечами Михаил. — Для меня, как для воина, было достаточно, что эта трансформация на голову превосходит обычную в плане боевых возможностей. Говорят, что в остальных трансформациях архонты тоже необычны, сильны и уникальны. Думаю, что их старшинство было связано с их могуществом. Хотя, кто знает? Никогда не общался с ними — птица не того полета. Я и видел-то их всего десяток раз за всю жизнь. В любом случае, то, что ты архонт — это очень хорошо. Это знак! Знак возрождения нашего народа. Мы верили, что они никогда не приходят просто так.
— Вы тоже так думаете? — Обратился Виктор к остальным и’ри’тори. Те практически синхронно кивнули. — Черт! Как в обычное тело вернуться?
Михаил охотно показал плетение.
— Никто никому не говорит о том, что я архонт, — сразу же заявил он, рассекая в неглиже возле воронки. — Пока я не разрешу! Это очень важно!
— Но почему? — Удивилась Цири. — Даже я знаю о том, как были важны архонты для нашего народа.
— Вот именно поэтому и нельзя. Дойдет до кхетов — мы огребем не иллюзорные проблемы. Вы разве не понимаете? Пока мы тут резвимся в песочнице — им может быть просто лень гнать тяжелые корабли черт знает откуда. Эта планета, очевидно, интереса для них не представляет. А если они узнают про архонта, какова будет их реакция?
— Хреново, — хмуро кивнул Михаил, осматриваясь.
— Вот и я так думаю. Вы все поняли? Помалкиваем. Пока, по крайне мере.
