52

На меня смотрят не отрываясь девятнадцать пар глаз — двенадцать агентов и семь аналитиков. Я уже заканчиваю свое выступление, в ходе которого продемонстрировала карты с синими и красными звездочками и изложила свое понимание стиля преступной деятельности нашего субъекта: два убийства каждую неделю начиная с Дня труда и где-то до Нового года. В весенние и летние месяцы — меньшая интенсивность.

— Вопросы? — спрашиваю я. — Комментарии?

Я обвожу аудиторию взглядом. Я знаю лишь немногих из этих агентов. Одни прибыли сюда из здания Эдгара Гувера, а другие — из чикагского отделения ФБР. Букс же не знает вообще никого из вновь прибывших, хотя он сам был агентом на протяжении более десяти лет.

Теперь Букс руководит расследованием. Он разделил этих агентов на группы, назначил в каждой из них старшего и вменил в обязанность докладывать ему, Буксу, каждый вечер о том, что сделано за день. Одна группа занимается новыми пожарами, о которых нам становится известно, и отвечает за быстрое реагирование на них — ведь чем раньше мы побываем на месте очередного преступления, тем эффективнее будет вестись расследование (есть еще и прямо-таки фантастическое предположение, что мы, возможно, явимся на место какого-нибудь очередного преступления так быстро, что сумеем схватить нашего субъекта еще до того, как он уедет из города). Еще одна группа займется уже произошедшими пожарами: она проанализирует совершенные убийства, расспросит различных людей и проведет исследования, чтобы получить характеристики подозреваемого и определить стиль его преступной деятельности.

Кроме того, две группы будут заниматься последними пожарами, после которых еще, так сказать, не остыли обгоревшие трупы, а имеющиеся улики пока свежи. Группа «Небраска/Колорадо» подключится к расследованию убийства Лютера Фигли и Тэмми Даффи, совершенного на прошлой неделе в Гранд-Айленде, штат Небраска, и убийства Чарльза Дэйли в Лейквуде, штат Колорадо, произошедшего двумя днями позже.

Тем временем группа «Иллинойс» проведет расследование убийства Кёртиса Валентайна в Шампейне и Джоэль Свэнсон в Лайле. В эту группу входит наша четверка, с самого начала занимающаяся данным делом, — Букс, Денни, Софи и я, — и еще несколько человек.

Один из агентов, сидящих в дальней части комнаты, встает со стула. Это мужчина с волосами песочного цвета, одетый в темно-серый костюм. Даже когда я просто двигаю глазами, чтобы посмотреть на него, я морщусь от боли. То ли малюсенькие гномики долбят мои глазные яблоки изнутри отбойными молоточками, то ли у меня сейчас просто самая ужасная головная боль за всю мою жизнь. Я едва пережила эту ночь беспокойного сна, жутких кошмаров и не отпускающей меня тошноты.

— Итак, мы предполагаем, что он живет здесь, на Среднем Западе, и что этой осенью он разъезжает по стране.

— Совершенно верно.

— Какой вид работы позволяет человеку находиться дома весной и летом, но вынуждает его куда-то ездить практически каждую неделю осенью, причем все время в разные места?

Я пожимаю плечами.

— Не уверена, что его поездки обязательно связаны с работой. Более того, я думаю, что они никак с ней не связаны.

— А почему? — Агент с вызывающим видом смотрит на меня. — Ведь это самое логичное предположение. Он — водитель-дальнобойщик, или коммивояжер, или что-то в этом роде. В таком случае у него имеется вполне понятное всем объяснение того, почему он разъезжает по стране. Разве это не самое логичное предположение? Именно так я поступил бы на его месте. На тот случай, если бы я попал на допрос в полицию, я хотел бы иметь возможность доказать, что у меня было основание побывать в этих городах.

— Он не стал бы так делать, — говорю я.

— Неужели? Хм, он не стал бы так делать. А, собственно говоря, почему?

Агент поджимает губы с таким видом, как будто пытается подавить улыбку, и смотрит по сторонам. Типичная бравада специального агента: «Вы только посмотрите на этого глупенького аналитика, пытающегося изображать из себя спецагента. Ну, давайте, барышня, поделитесь с нами своей мудростью!»

— А вы подумайте о том, насколько наш субъект педантичен, — отвечаю я. — Вспомните о медицинских нюансах, которые обнаружила Лия Джейнус. Вспомните о хирургической точности, с какой он пытал людей, стараясь сделать все так, чтобы никто даже не заподозрил, что это было убийство. Он ни за что не захочет быть привязанным к документальным уликам, по которым можно отследить его перемещения неделя за неделей, всего лишь просмотрев заказы на выполнение работы или уведомления об отправке. — Я качаю головой и начинаю расхаживать туда-сюда. — Проанализировав стиль убийств, совершенных в период со Дня труда две тысячи одиннадцатого года и до конца этого года, мы знаем, что преступник ездил каждую неделю в какой-то город, убивал двух человек и обязательно возвращался в свое логово, находящееся где-то на Среднем Западе, прежде чем снова отправиться куда-то на следующей неделе. По всей видимости, он совершал свои поездки на автомобиле. Это вполне обоснованно, поскольку вряд ли ему хотелось оставлять после себя след в виде билета на самолет. Он мог ездить и на поезде, но это медленнее. Не всегда можно прямиком попасть в желаемое место, да и, опять же, остается след. Готова поспорить, что он ездит на собственном автомобиле, а не на взятом напрокат, — опять же для того, чтобы не оставлять следов. Я даже осмелюсь предположить, что он платит наличными за все, за что ему приходится платить во время его поездок, — за бензин, еду, даже за проживание в отелях. Этот человек предпринимает столько усилий ради того, чтобы пытать людей и чтобы результаты его действий никому не показались потом результатами пыток. Он, например, каким-то образом наполняет их легкие дымом от горящей резины и причиняет им ужаснейшую боль так, чтобы все это выглядело как результат воздействия огня при пожаре. Так вот, такой человек не будет настолько беспечным, чтобы быть привязанным к какой-либо работе. Готова поспорить, — говорю я со вздохом, — что, даже если мы найдем этого субъекта, мы не сможем доказать, что он находился в одном из этих городов в то или иное время или хотя бы что он уезжал из своего дома.

Агент, смотревший на меня с усмешкой, уже больше не усмехается, но и так просто сдаваться ему не хочется.

— Вы предлагаете нам даже и не пытаться проводить расследование в данном направлении?

— Нет, я этого не предлагаю. Пожалуйста, проводите. Я всего лишь высказываю свое мнение.

— Но давайте все же начнем со сделанного Эмми предположения, — вступает в разговор Букс, — а именно предположения о том, что наш субъект принимает все возможные меры для того, чтобы не оставлять после себя документальных улик. Он не использует кредитные карточки, не берет напрокат автомобили и так далее. Но это еще не означает, что он не оставил никаких улик такого рода, не так ли? — Букс обводит взглядом комнату. — Что касается убийств, совершенных прошлой осенью, — говорит он, — в каждом городе, где он убивал людей, проверьте все близлежащие отели и выясните, кто в тот период рассчитывался за проживание наличными. Ведь при поселении в отель полагается показывать какой-то документ, не правда ли? Проверьте штрафные талоны, выписанные в тот период на автомобили с номерными знаками других штатов. Он вообще-то должен был иметь при себе довольно толстую пачку налички, не так ли? Поэтому, прежде чем покинуть свой город, он, возможно, каждую неделю снимал большую сумму в каком-нибудь банке или банкомате. Давайте поищем это применительно к каждой неделе прошлой осени — снятие в середине недели больших сумм (по-видимому, более тысячи долларов).

Я чувствую, что у всех у нас прилив энергии. Хорошо. Очень хорошо. Так много умных и одаренных людей, объединяющих свое усилия, — ну конечно же, мы до чего-нибудь додумаемся.

Наконец-то. Мы уже не тратим свое время на то, чтобы оглядываться назад и пытаться доказать, что было совершено преступление. Теперь мы смотрим только вперед и стараемся раскрыть каждое преступление.

— Мы надеемся, что скоро составим психологический портрет преступника, — говорит Букс. — А пока что… Каждый вечер руководители групп в шесть часов по центральному стандартному времени участвуют в нашей видеоконференции. — Он хлопает в ладоши. — Давайте поймаем этого негодяя!