АЛЕКСАНДР. Вовка, сука, ты что натворил?!

ЛЕНИН. Не понял, Саша.

АЛЕКСАНДР. Чего ты не понял, лысое ублюдище? Ты чего вообще наделал?! Ты чего наворотил? Боже, за что же мне видеть такие страшные сны. Ужас, бред, кошмар, кто тебя просил, скотина.

ЛЕНИН. Саша, успокойся. Во-первых, ты можешь теперь спокойно спать…

АЛЕКСАНДР. Я? Спать? Спокойно?! Да я верчусь в гробу пропеллером от твоих подвигов!

ЛЕНИН. Во-вторых, хватит меня воспитывать. Всегда ты был чем-то недоволен. Ну вот с чего, с чего ты завертелся?

АЛЕКСАНДР. На кой черт ты разогнал Учредительное собрание и расстрелял демонстрацию?

ЛЕНИН. Не помню. Погоди. Мешали, это факт! Сашка, они все болтуны, эти либералы, они заболтают любое дело! А нам власть спасать надо было. Нельзя их жалеть — если б они чего-нибудь стоили, фигушки дали бы разогнать себя. Сами бы всех расстреляли.

АЛЕКСАНДР. Вова. Вот ты политиком стал. Прославился. А ведь у тебя психология пулеметчика.

ЛЕНИН. А у тебя, Сашенька, психология овцы. Ты дал себя повесить! Думаешь, я не плакал?.. А я царя казнил, и создал в стране другое государство!

АЛЕКСАНДР. За государство ты еще ответишь. А с мизераблем этим — черт с ним, он уже все равно ничего не значил. Детишек-то зачем перестреляли.

ЛЕНИН. Ах! Ах! Какая чувствительность! А вот освободил бы их Колчак, собрал бы вокруг них всех монархистов! Не изображай из себя девственницу-курсистку. А когда Халтурин целый зал во дворце грохнул — много он о детишках заботился? Кстати, ты не знаешь, какие идиоты могли доверить акцию человеку с фамилией Халтурин?

АЛЕКСАНДР. Ну… это такая национальная традиция.

ЛЕНИН. Страна Халтуриных! Как же — он столяр, пролетарий, понимаешь. Папа Карло решил взорвать Буратино с его театром. А когда Девятого Января расстреляли рабочую демонстрацию на Дворцовой — там детишки не погибли? Нет, ты мне скажи — зачем эта сволочь расстреливала детишек на Дворцовой? Думал, что все ему с рук сойдет? Революция — дело жестокое ну необходимо было династию уничтожить, и все тут.

А войну на черта он начал? Чего ему не хватало, чего не сиделось? Проливы захотел, Болгарию захотел, Балканы захотел? Что у тебя за странная логика: он убил миллионы мужиков — и добрый, а мы убили его поганую семейку — и злые. А счастье человечества для тебя ничего больше не значит?

АЛЕКСАНДР. Где обещанное счастье?! Ладно царь — ты что со страной сделал?

ЛЕНИН. Саша, а чего я сделал?

АЛЕКСАНДР. Ах, чего он сделал?! А ты сам не видишь, ты посмотри!

ЛЕНИН. Я умер. Мы бы знаешь как все хорошо сделали. Это же не народ, это же какие-то сиволапые головотяпы. Я с партией-то собственной, и то замучился воевать. У меня правильно все было намечено. И цель правильная, и средства эффективные, и власть удержали, и кадры воспитали — и это все, Сашенька, заметь, одной половиной мозга. Я что, виноват, что у меня была одна половина мозга? Если бы у меня были две половины — мы бы вообще коммунизм построили на всей Земле. А Николашку я должен был убить на твоей могиле — но ты уж прости, отомстил как умел.

ЦАРЬ. Скотина вы после этого, господин Ульянов.

ЛЕНИН. Я — скотина?!

ЦАРЬ. А кто же, я, что ли? Я, по крайней мере, мученик. И морально безупречный человек. Честный, добрый и благородный. А вы предатель и германский шпион!

ЛЕНИН. Я — германский шпион?! Ах ты… самодержец… тебе знаешь что только самодержать? Сказал бы я… Да ты вообще сам немец!

ЦАРЬ. Я-а немец?!

ЛЕНИН. А кто же, я, что ли?

ЦАРЬ. Да вы не то еврей, не то калмык, не то швед… мусор империи, вот вы кто, а не человечишко!

ЛЕНИН. Да в тебе русской крови одна шестьдесят четвертая! Ты немец на шестьдесят три шестьдесят четвертых, почти на девяносто девять процентов! Так что расстреляли мы немца во время войны с немцами, вот и радуйся!

ЦАРЬ. Я ведь вашей семье после смерти отца пенсию назначил… в университете тебя на казенный счет обучал!

ЛЕНИН. Вот и дурак. Врагов уничтожать надо.

ЦАРЬ. Это вы глупец, господин Ульянов. Вы же даже курса толком не окончили. И в должности помощника присяжного поверенного ни одного процесса не выиграли.

ЛЕНИН. Были задачи поважнее!

ЦАРЬ. Какие задачи? По парижским борделям дурные болезни цеплять? В Англиях и Швейцариях награбленные деньги проматывать? У германского генштаба золото вымогать?

ЛЕНИН. Вот и вышло, что из тебя политик, как из дерьма пуля. Я на их же золото в Германии же революцию и устроил, балда!

ЦАРЬ. Двойное предательство в вашем стиле.

ЛЕНИН. А ты, значит, ни в чем не виноват? А Сашку кто повесил?

ЦАРЬ. А в чем я виноват? В том, что вас не вешал? И никакого Сашку, кстати, я тоже не вешал, это было при батюшке, вы, недоучка.

ЛЕНИН. Счастье твоего батюшки, что сам сдох, алкоголик проклятый. Только и сделал для страны, что придумал коньяк лимоном закусывать.

ЦАРЬ. Вы беспринципный негодяй, господин Ульянов. И за это Господь покарал вас. И детей у вас не было, и умерли вы в немоте и безумии, как пес одинокий, и дружки ваши бандиты еще живого от власти вас отодвинули. И дело ваше кровавое в конце концов рухнуло.

ЛЕНИН. Твое дело раньше рухнуло. Сатрап и болван!

ЦАРЬ. Я отрекся, чтоб русскую кровь не проливать. Я собой пожертвовал!

ЛЕНИН. Раньше надо было жертвовать! То-то ты мало кровушки на войне пролил!

КЕРЕНСКИЙ (сдирает платье сестры милосердия и швыряет Ленину, оставшись во френче и бриджах). И запомни — никогда я ни в каком женском платье не бежал! Что за страна, что за страна — вечно лавировать между идиотами и подлецами!.. И вам не стыдно — мы же в одной гимназии учились, папа вам золотую медаль вручал, чтоб вам, сироте, легче было в университет поступить!

ЛЕНИН. А ты — краснобай либеральный и наймит буржуазии!

КЕРЕНСКИЙ. Зато вас всех пережил в спокойной Америке.

ЛЕНИН. И хорошо жил, буржуин?

КЕРЕНСКИЙ. Плохо, Володя. Тупые они, зажрались.

ЛЕНИН. То-то!

КЕРЕНСКИЙ. Грех на мне великий перед Россией.

ЛЕНИН. А-а, понял, наконец!

КЕРЕНСКИЙ. Ну что мне стоило еще в апреле семнадцатого вас всех перевешать? Большевиков-меньшевиков, эсеров левых-правых, анархистов — ну буквально десять — двадцать тысяч человек. Кого не повесили — перестрелять прямо в подворотнях. И как все было бы хорошо-то, а! Тихо, законно. И никаких морей крови, никакой гражданской войны.

ЛЕНИН. Архиправильная мысль, батенька! Вот поэтому я — великий политический деятель, а ты — дерьмо на палочке. Стонать любой может — а ты ручонки-то запачкай, по подвалам-то врагов постреляй, глядишь своего и добьешься.

КЕРЕНСКИЙ. Так мы же были за свободу и демократию! Вот вы бы на моем месте — как бы поступили?

ЛЕНИН. Ха-ха-ха! Вот именно — арестовал бы всех и расстрелял мгновенно без суда и следствия. Если революция не умеет себя защитить — она ничего не стоит.

ЦАРЬ. Боже мой. А в Сибири — такой здоровый климат. И я ссылал вас туда, как на курорт.

ЛЕНИН. Вырожденец ты и дегенерат. Ни ума, ни воли. Ну сам скажи — нужен ли России царь без ума и воли? Мы ж тебя для блага твоей же страны шлепнули.

ЦАРЬ. При мне хоть жить можно было!

ЛЕНИН. А смысл? А смысл? «Пожить». Тебя бы газком травануть в окопах, кишки вспороть снарядом, а после побеседовать: как, можно жить?

ЦАРЬ. Ты же в сто раз больше убил!

ЛЕНИН. Так я боролся с контрреволюцией!

АЛЕКСАНДР. Да ты посмотри по сторонам, Вовка, идиот, что ты напорол! Полмозга у него. Меньше надо было башкой об лед биться, когда на коньках катался!

ЛЕНИН. Кто катался, а кому и саночки везти, братка!

КЕРЕНСКИЙ. Царизм действительно прогнил, и нечего ему было ловить. Явно же не того брата повесили.