XII. В ПЛЕНУ У ЛЮДОЕДОВ

Гонтри не спалось в ту ночь, когда к ним с неба донесся грозный голос. Они услышали его один раз, но всю ночь голос звучал в ушах Гонтри. И, проснувшись, он первым делом подумал о зловещем предупреждении.

Крамп и Мински были уже на ногах.

– Нам необходимо переменить место, – сказал Крамп, – и сегодня во что бы то ни стало нужно подстрелить хоть какую-нибудь дичь.

– Как ты думаешь, что это было? – спросил Гонтри.

– О чем ты? – задал встречный вопрос Крамп.

– Этот ночной голос…

– Откуда мне знать.

– Он говорил на суахили, но не похоже, что это туземец, – продолжал Гонтри. – Он приказал нам вернуться иначе мы погибнем.

– И как это голос может убить тебя? – съязвил Мински.

– Это не просто голос, – упорствовал Гонтри, – за этим кроется что-то сверхъестественное.

– Заткнись, – крикнул Крамп. – Мы идем дальше.

– А куда пойдешь ты? – спросил Гонтри, обратившись к Мински.

– Как куда? – ответил тот. – Конечно же в горы Рутури.

– В таком случае мне с вами не по пути, – сказал Гонтри, – с меня хватит, я возвращаюсь.

– Я всегда подозревал, что ты не только дурак, но и трус, – презрительно бросил Крамп.

– Думай, что хочешь, – ответил Гонтри, – но я возвращаюсь.

– Отлично. Теперь вознаграждение поделим на двоих.

– Мертвым деньги ни к чему, – парировал Гонтри.

– Замолчи! – рявкнул Мински.

– И вали отсюда! – добавил Крамп.

– Ну, я пошел, – сказал Гонтри и, взяв винтовку, двинулся на юг.

Перед тем, как скрыться из виду, он оглянулся. Было ли у него предчувствие, что он видит их в последний раз?

А два дня спустя тамтамы уарутури созывали гостей на пиршество.

Когда Тарзан ушел, оставив Даттона одного среди обезьян, американец попытался уснуть, но его мозг напряженно работал, пытаясь проанализировать все, что произошло с ним за последние дни. Чем больше он думал о Тарзане, тем больше убеждался во мнении, что этот Тарзан и был похитителем Сандры. Но почему тогда Тарзан предложил свою помощь? Может, он притворяется, а на самом деле хочет получить выкуп? Даттону показалось, что Тарзан сумасшедший, и он подумал, что Сандру нужно искать в одиночку, не подвергая ее опасности встречи с сумасшедшим.

Поскольку в данный момент Тарзан отсутствовал, нужно было действовать решительно и быстро. Даттон осторожно поднялся и медленно двинулся в сторону от стаи. Обезьяны не обратили на него никакого внимания, и вскоре он исчез в темном лесу. Редкие звезды помогали ему определять направление. Маленький карманный компас в темноте был бесполезен.

Пока Даттон медленно продвигался на север, Тарзан вернулся. Он сразу обнаружил отсутствие Даттона. Он несколько раз окликнул его, но не получил ответа. Тарзан разбудил нескольких обезьян и принялся их расспрашивать. Две из них видели, как тармангани уходил из лагеря. Остальные утверждали, что ничего не заметили, поскольку не любили белого человека и были рады его исчезновению.

Тарзан редко спешил, время ничего не значит для обитателя джунглей. Он был уверен, что поймает самозванца и накажет его, поэтому для человека-обезьяны было безразлично, случится это сегодня, завтра или через месяц.

Итак, Тарзан и его волосатые спутники медленно продвигались в сторону гор Рутури. Когда обезьяны разбредались в поисках пищи, он дремал, ожидая, пока спадет дневная жара.

Совсем по-другому вел себя молодой американец, напрягавший все свои физические и моральные силы, чтобы реализовать свой план прежде, чем его опередит человек, который, по его мнению, являлся сумасшедшим и представлял опасность для Сандры.

Во время предыдущих путешествий по Африке рядом с Даттоном всегда находился опытный спутник, на которого вполне можно было положиться, поэтому недели, проведенные американцем в джунглях, немногому его научили, и он был беспомощен перед лицом тех опасностей, которые его окружали.

Слоны, носороги, львы и буйволы, конечно, не прячутся в Африке за каждым кустом. Некоторые путешественники пересекали весь континент, так и не встретив никого из них.

Тем не менее опасности подстерегали Даттона на каждом шагу, и ему необходимо было соблюдать осторожность и, прежде всего сохранять тишину.

Но углубленный в свои мысли американец даже не замечал, что порой он насвистывает или напевает что-то себе под нос. Однако если Даттон не обращал на это внимания, то внимание обратили другие. Услышав шум, производимый американцем, они замерли, пошептались и скрылись в кустарнике, росшем по обе стороны тропы, по которой шел Даттон. Когда он поравнялся с местом засады, они внезапно выскочили из укрытия и окружили его, угрожающе размахивая копьями.

Даттон увидел золотые украшения и подпиленные зубы и понял, что попал в руки людоедов уарутури. Первым его желанием было схватиться за винтовку, но он тут же понял бессмысленность сопротивления, а в следующий миг один из воинов вырвал оружие из его рук.

Туземцы обращались с ним довольно грубо. Его связали, набросили на шею петлю и погнали по тропе, подгоняя ударами копий. Вскоре тропа свернула на восток, прямо к деревне Уарутури.

Тарзан шел по той же тропе на север, но двигался так медленно, что почти не оставалось надежды, что он обнаружит чернокожих до того, как они свернут к своей деревне на восток.

Даттон сознавал всю серьезность своего положения. Он знал, что попал в плен к людоедам. Сможет ли он убедить их отпустить его? Посулить богатое вознаграждение? Но, глядя на золотые украшения, которыми были увешаны воины, он понял, что это бесполезно. Пригрозить им? Но они находились в центре континента, и на помощь со стороны рассчитывать не приходилось. Кроме того, он знал всего лишь несколько слов на суахили.

Оставалась лишь одна надежда. Он знал, что Тарзан двигался на север в сторону гор Рутури. Он однажды уже спас Сандру от этих каннибалов, и, может быть, найдет способ выручить и его, если узнает, где он.

Даттон был занят этими невеселыми мыслями, когда воины вдруг свернули на восток. Осознав это, американец совершенно упал духом, так как рухнула его последняя надежда.

Воин, отобравший у Даттона винтовку, был очень горд своим приобретением и беспрестанно вертел ее в руках. Вдруг он случайно нажал на спусковой крючок. Ствол винтовки в этот момент был как раз направлен в спину впереди идущего воина. Раздался выстрел, и тот, не успев даже испугаться, замертво рухнул на землю.

Это происшествие вызвало вспышку гнева у брата убитого, который принялся колотить убийцу древком копья. Он забил бы его насмерть, если бы не вмешался старший воин.

Вся эта перепалка несколько задержала их. Еще некоторое время ушло на сооружение носилок, чтобы нести тело убитого, так как из спутника он неожиданно превратился в принадлежность предстоящего пиршества.

Даттону развязали руки и заставили нести носилки с одной стороны.