3. И МЕРА В РУКЕ ЕГО – ВЫСШАЯ МЕРА

Один. Нельзя больше терпеть, нельзя, нельзя, нельзя!

Другой. Экая новость.

Третий.Не можешь терпеть – застрелись.

Первый.Из чего? Чем? Ведь даже это невозможно!

Третий. Ну так повесся.

Первый. Так ведь и веревок нет!

Второй. Ну так попроси его (кивает на генерала), он тебя с удовольствием пристрелит.

Первый(президиуму). Сто лет! Сто лет вы измывались!

Партбосс. Над чем это мы, как вы выражаетесь, измывались? Я попрошу вас выбирать выражения.

Первый. Над чем? Над всем! И над всеми! Над здравым смыслом. Над историей. Над народом. Над человечеством.

Памятливый. У вас был шанс. Вы им не воспользовались. У вас был шанс в конце восьмидесятых. Все могло пойти иначе. И ведь вам поверили, поверили! Кооперативы создали, фермы, парламент, по крохам начали жизнь создавать. Но вы и это сломали, и это обманули. А вот теперь мы пожинаем результат.

Партбосс.Это такие горлопаны и экстремисты, как вы, все тогда погубили! Вам говорили – не орите! Говорили – не митингуйте! Говорили – не торопитесь! А вы?! Скорей, сейчас! всего мало, давай больше! А в результате эти гориллы (кивает на генерала) подгребли все под себя! Предупреждали вас?! Предупреждали, что дестабилизация государства грозит хунтой, военным переворотом?! Так у вас мозги заело, ничего слушать не желали! Вот и… подыхайте теперь. Вам легче будет, если мы подохнем вместе? Ну так подохнем вместе! С чем я вас и поздравляю.

Генерал. Хватит валить грехи на армию! Довели страну до ручки, до гражданской войны! а теперь еще смеете переваливать на нас! Кто довел народ до голода? кто не мог остановить резню? Да если б не мы, вас бы всех на фонарях перевешали! Я был тогда лейтенантом, командиром взвода, я все помню. Только и зачитывали – телеграммы, телефонограммы, телетайпы: спасите! спасите! спасите! пришлите солдат, пришлите танки, пришлите десантников, пришлите черные береты! Вы вечно убираете грязь руками армии, а потом армия вам виновата!

Партбосс. Это когда вы танками разнесли всю Казань – это было по просьбам? по телеграммам?

Генерал. А по-вашему, нам просто повоевать захотелось? по людишкам пострелять соскучились?

Партбосс. А вы знаете, кто провоцировал все эти мятежи? знаете? Кто стоял за Гомельским бунтом – знаете?

Урод. А чего ж тут не знать. Тридцать лет мутаций после Чернобыля вот что и стояло. А уродам чего терять. Все равно резервация, права на выезд нет, медицинская диагностика засекречена, а газеты: все в порядке! телевидение: все в порядке! а детишки трехногие, безрукие. Вы знаете, что такое мутация? Это когда куры дичают, собираются в стаи и гоняются за лисами, загоняют и убивают. Долбят, пока не заклюют. А это сразу после Чернобыля появилось.

Серый(леденяще). При чем тут куры?

Урод. При том, что вы преступники. Вы же бандиты. Убийцы. А мы все заложники убийц. Будь вы прокляты.

Партбосс. Я вас понимаю, но лучше без эмоций, не надо эмоций. Так мы ни к какому конструктивному решению не придем.

Урод. Без эмоций? Ага: кого колышет чужое горе. А кто отдавал секретный приказ: диагноза «радиационная болезнь» не ставить, писать: ОРЗ, вегетососудистая дистония, гастрит? Что, теперь уже концов не найти, архивы сожгли в очередной раз? Собственное правительство приговорило к смертной казни, к мучительной смерти – четыре миллиона человек, ни в чем не повинных, детей, женщин, – зачем? а чтобы самим поспокойнее было, чтоб легче править и сытнее жить. И вы думаете, люди об этом забыли?

Скелет. Забыли, забыли, успокойся. А когда хлопнула ленинградская станция, что, лучше было? Шар-рах! – и кранты люльке трех революций. Ленинград вообще долго Москве мешал, болтался там сбоку, одно беспокойство. И что, хоть расселили? черта с два, запретили эвакуацию: все спокойно, все меры принимаются.

Циник.Ага. Меняю жилплощадь на равноценную в любой зарубежной столице, Хиросиму и Нагасаки не предлагать.

Партбосс. Вы рассуждаете со своей колокольни, а попробуйте подойти к проблемам в масштабах всего государства.

Циник. Мне плевать на такое государство, которое обрекает меня на смерть. Я жить хочу. Я согласен на другое государство, чтоб в нем жить можно было.

Лакей. Не все думают только о своей шкуре. Честные люди всегда были патриотами.

Циник. Все не все, но тридцать миллионов за десять лет от вас свалило. Спасибо вам за гениальное достижение пропаганды – патриотизм тюрьмы.

Серый. Пятьдесят восемь-десять. Десять лет.

Одноногий. Лет-то лет, а куда? а что делать? лес весь срубили, золото вымыли, нефть выкачали, уголь сожгли, цемент развеяли, – что бедным зекам делать? Где работать, что добывать? А то бы по новой всех пересажали, вам не впервой.

Серый. Вы уточните, пожалуйста, вы к чему призываете? К свержению законного строя? Выскажитесь, выскажитесь.

Начитанный. А может ли законный строй устанавливаться незаконным образом?

Партбосс. А что вы на меня смотрите?.. Это что, я вводил Кантемировскую и Таманскую дивизии на Садовое кольцо и в Кремль? Я разгонял Советы? Я объявлял диктатуру? Или, может, границы я закрывал?

Серый. Вы хотите сказать, что надо открыть границы для всей швали?

Начитанный. А вы от кого границы-то охраняете?

Серый. Вы прекрасно все понимаете, не прикидывайтесь!

Начитанный. Понимаю! От счастливых граждан – чтоб не сдрапали все кто куда в проклятый мир капитала. Наглядная демонстрация преимуществ нашего образа жизни.

Серый. Закон есть закон. Государства без законов не существует.

Начитанный. Существует.

Серый. Какое же?

Начитанный. Наше. За сто лет у нас было шесть конституций – в среднем одна на пятнадцать лет. И при этом любое правительство что хотело – то и делало!

Серый. А вы что хотите – чтоб государство затрачивало средства, давало людям образование, профессию, а потом чтоб они уезжали и способствовали благосостоянию другого государства?

Начитанный. Это ложь. В вашем государстве за три года работы человек рассчитывается за все, что на него было потрачено, – вы ж обдираете его, как липку… рабовладельцы.

Партбосс. Что за неуместные ярлыки! Это политическое обвинение!

Начитанный. Отнюдь. Это констатация факта, не более. Что такое государственный раб? Во-первых, от прикреплен к месту и не может уехать оттуда, где живет. Не только из государства, но даже город сменить! везде прописка, проверка, разрешение. Во-вторых, он может работать только на государство, и от государства получать средства на жизнь: работа на себя или на частное лицо запрещена, земля, завод, корабль – все, все принадлежит государству. В-третьих, за уклонение от работы его суют на каторгу и заставляют работать на государство под автоматом. В-четвертых, если все равно не платят больше, а платят столько же, а все произведенное им государство объявляет своей собственностью. Клад, изобретение, сверхплановая продукция, сама судьба – все принадлежит государству! А рабу бросается на пропитание, чтоб не подох слишком быстро. А теперь вы ждете от меня благодарности за такое государство?

Партбосс. Я чую, вы целитесь на место в бункере. Собираетесь сохранить свою ценную личность, чтоб проповедовать в грядущие времена.

Простяга. Не будет этого! Хватит диктата интеллигенции! прослойка хренова, только болтать, а мы их корми, обувай… главное – жизнь трудовых классов: рабочие и крестьяне! вот так вот! так что предупреждаю: одно место – мое! (Подходит к двери бункера и садится возле нее на пол с мрачным и угрожающим видом.)

Начитанный.Сто лет, что лет длится этот бред. Ответь мне, милый: вот, скажем, рабочий – он передовой класс?

Простяга(напористо). Передовой!

Настойчивый. Сто лет, длился этот бред. Ответь мне, милый: вот, скажем, рабочий – он передовой класс?

Простяга(напористо). Передовой!

Начитанный. А если он учится в заочном институте – он что, еще более передовой?

Простяга(упрямо). Передовой. Тем более. Что, рабочий учиться не может, думаешь?

Начитанный. Ну, а если он кончил институт и получил диплом – он сразу перестал быть передовым?

Простяга. Это… чего? в каком смысле?

Начитанный. Начальником цеха стал! Передовой? Или нет?

Простяга.Но в общем… отчасти… раз был рабочим…

Начитанный. Рабочий передовее начальника цеха?

Простяга. Рабочий – самый передовой!

Начитанный. Значит, понеграмотнее – передовой, а пограмотнее непередовой. Так?

Партбосс. Вы демагог! Вы сбиваете с толка просто рабочего!

Начитанный. Как вы мне надоели, жулик. Чем отличается рабочий от инженера? И тот и другой делают одну продукцию, и тот и другой пролетарии – не имеют ничего, кроме своей рабочей силы, которую продают, один менее квалифицирован и получает двести, другой более квалифицирован и получает сто пятьдесят. Скажите, зачем надо менее квалифицированному платить больше и политически возвышать его над более квалифицированным? А зачем, что ему проще заморочить голову. Он меньше знает, меньше читал, менее умен, наконец. Поэтому что те, кто умнее, идут в институты! Почему слесарь передовой, а изобретатель его инструмента – не передовой? Потому что передовых вы принимаете в партию, промываете им мозги и манипулируете ими, сохраняя свою диктатуру. А вот теперь уступите ему свое место в раю, жулик.

Партбосс. Вы пытаетесь вбивать клин между партией и народом!

Злобный. Этот клин – двери в ваши кабинеты. Ваша охрана. Ваши засекреченные дачи и санатории. Ваше засекреченное меню. Ваши полсотни на рыло засекреченных костюмов из Англии и Голландии. Ваши броневики и мерседесы. Ваши столовые с экологически чистой едой за издевательски символическую плату. Ваши семейные и клановые связи – чужим наверх места нет. И на самый последний случай – ваши убежища, в которых вы хотите пересидеть катастрофу, которую сами вызовете, лишь бы не расставаться с властью, – а народ пускай дохнет. Ну, а теперь расскажите мне еще что-нибудь про клин.

Серый. Вы понимаете, что это уже само по себе – политическое преступление?

Злой. А ты молчи, гестапо. Мы все уже у Боженьки в прихожей, а ты все из себя кобру изображаешь.

Лакей. Хоть сейчас – мы должны сделать вывод, найти общий язык, объединиться!

Злой. Вот когда ты будешь стоять рядом со мной в очереди, и ехать рядом со мной в автобусе, и жрать дерьмо рядом со мной в столовой, и жить рядом со мной в клетушке, вот тогда мы с тобой объединимся. А пока иди лижись со своими дворянами.

Циник.Увы, рядом с тобой он уже не будет ни в автобусе, ни в очереди; все это в прошлом, друг мой.

Иностранец(поднимает свой билетик). Так он действителен? я могу иметь место там?

Хор. Хрен ты можешь иметь! Катись в свою заграницу! Самим места нет! Размечтался!

Иностранец.Но ведь вы сами приняли решение.

Циник. Сами приняли, сами и отменим.

Простяга. И почему это иностранцам всегда живется лучше, чем нам? Хоть у них, хоть у нас.

Еврей. Хотел бы я быть иностранцем.

Циник. Размечтался. В Африке ты будешь иностранцем. Если доберешься.

Умный. Во-первых, иностранец всегда богат – платит деньгами, а не стриженной бумагой. Во-вторых, иностранец – гражданин, за ним всегда стоит его государство с его законами, правами, правительством и прочим, его так безнаказанно, как нашего, не сожрешь. В-третьих, иностранец – свободен, он воспитан свободным, а наш – воспитан холуем, и принимает или барство, или холуйство. И в-четвертых, он-то пожил у нас и свалил, а своему жить тут да жить, вот и приходится глотать все то, чем потчуют.

Дама. Боже! что они там в углу делают?.. (тычет пальцем в парочку).

Рокер. Мы? (Не прерывая своего занятия): Мы занимаемся любовью, а что? Никогда не видели? Или хотите присоединиться? Милости просим.

Хор. Какой кошмар. Современные нравы! Ни стыда ни совести. Как животные. И это наша смена.

Рокер(запыхавшись). Легко ли быть молодым.

Девица. Туда-сюда-обратно, как мило и приятно.

Начитанный. Я хотел бы быть сучочком, чтобы тысячи девочков…

Веселый. И тут я ее за жопу – и на рояль!

Священник. Увы, – еще Адам и Ева…

Начитанный. Вот за это, кажется, их из рая и выперли?

Мент. Нарушение общественного порядка в общественном месте. Развратные действия с особенным цинизмом.

Рокер. Нет, они гиганты. Морить собственный народ химией и радиацией – это не цинизм. Врать всему миру – это не цинизм. Жрать взаперти деликатесы – это не цинизм, когда все голодают. А трахать собственную девушку с ее согласия и для ее же удовольствия – это цинизм. С вами не соскучишься, отцы.

Учительница. Вы не понимаете, что сами лишаете себя великого счастья настоящей, чистой, великой любви.

Девица.Простите, вы часто занимаетесь онанизмом?

Учительница(убита). Что?!

Девица. Нет, просто я поинтересовалась, часто ли вы занимаетесь онанизмом.

Учительница. Вы… как… боже… я не понимаю…

Девица. Отлично понимаете. Наука утверждает, что в вашем возрасте все нормальные женщины при отсутствии сексуального партнера, если они не фригидны, регулярно мастурбируют. А половая неудовлетворенность является причиной женских неврозов в шестидесяти процентах случаев.

Иностранец. Я бы мог привезти вам электрический массажер. Рекомендую размер семь с половиной дюймов, самый ходовой. С автоматической регуляцией.

Веселый. Техника на грани фантастики.

Девица. Конечно, я предпочла бы отдельную комнату с постелью и ванной, да где ж их взять.

Врачиха. А вы не боитесь спида?

Рокер. Мы ничего не боимся.

Девица. А теперь-то чего уже бояться? Тем более что у меня уже и так спид.

Сердобольный. С ума сойти. Бедные дети.

Циник. Нашли чем пугать покойников. Раньше думать надо было.

Начитанный. Сейчас у каждого третьего спид.

Злой(партбоссу). А ведь вас предупреждали! Это ведь тоже преступление. Элементарное преступление против собственного народа. Денег у них на шприцы и презервативы не было. Для кого не было, а для кого и было. Вам-то ведь это все не грозило, верно?

Нервный. Боже мой, ну скажите, какое еще преступление, какие еще ошибки должна совершить партия, чтобы уйти от власти?

Серый.Нет, по всей этой публике просто плачет концлагерь. Хоть бы человечка три туда законопатить, обработать, как надо, и сразу бы стало тихо!

Генерал. Теперь всем понятно, почему мы вывели танки на улицы? Потому что все митинговали, и никто не хотел работать! Да еще бы два-три года, и страна развалилась!

Циник. А так она погибла в несокрушенном единстве.

Партбосс. Как вы смеете так говорить! Это элементарная провокация, моральный нигилизм.

Циник. Да-а! Разве Москва не была расселена уже пять лет назад? Разве кто-нибудь еще купается в Черном море? кто-то видел такого самоубийцу? Разве продолжительность жизни не сократилась до сорока восьми лет? Разве нас не осталось сто девяносто миллионов от двухсот восьмидесяти? И этим ста девяноста жить осталось считанные месяцы, потому что пошла реакция, пошла, кончилась окружающая среда. Где помощь? Где походные госпитали, антидоты, санитарные поезда с герметическими вагонами, отряды гражданской обороны, контейнеры с питанием? Где наши войска, генерал?

Начитанный. Москва будет называться Старые Васюки.

Веселый. Утро красит черным цветом.

Партбосс. К нас уже спешат на помощь!

Циник.Кому мы нужны? Слишком долго мы всех обманывали. Никому не нужна гигантская помойка с полутрупами, которых сто лет учили лакейству, хамству и доносительству.

Умный. Факир был пьян, и фокус не удался. Проиграли.

Астматик.Что-то дышать трудно становится.

Деловой. Значит, так. Чтобы не было побоища, давайте сейчас разберемся, кто спускается вниз. Остальным больше воздуха останется.

Женщина. Я могу надеяться… женщины…

Сосед(прикидывающе). Детей она рожать уже не сможет…

Умный. Значит, так. Три молодые женщины и два молодых мужчины.

Циник. А зачем второй мужчина?

Веселый. А вдруг у первого не будет получаться?

Учительница. Мы не животные!

Циник. Тонкое наблюдение. Уж они-то бы такого не натворили.

Партбосс. Мы действительно не животные. И главное – мы должны сохранить и донести наши достижения, открытия…

Злой. Это вы-то – наши достижения? Где тот топор, чтоб вырубить эти достижения с изгаженных страниц истории!..

Старый. Предлагаю нашего милиционерика. Юн, здоров, может порядок поддерживать, опять же.

Партбосс. Должен быть один опытный человек, знающий, обладающий информацией, опытом работы с людьми…

Грубый. Отдыхай, дядя. Ты свое откомандовал.

Активный. Конкурс! Конкурс!

Аккуратный. Каждый может выставить свою кандидатуру и пояснить всем, почему именно себя он считает достойным спасения.

Благородный. Но можно предлагать и других.

Дотошный. И демонстрация, демонстрация – пусть дадут всем разглядеть себя.

Циник. Конкурс красоты на кладбище! Очередной кандидат в человеческие консервы обнажает плоть и лезет на стол: смотрите! завидуйте! я гражданин Советского Союза!

Лакей. Прекратите глумление.

Девица. Если он разденется, меня стошнит.

Циник. Он кого стошнит, того в рай не пускать. Хватит от них нас здесь тошнило.

Злой. Членов партии не пускать.

Справедливый.Без дискриминации! А может, он не виноват?

Дотошный. И надо заполнить анкеты. Вдруг там были наследственные заболевания.

Милиционер(раздевается, влезает на стол, показывая себя всем). Родился двадцатого июня тысяча девятьсот девяносто седьмого года. Русский. Образование среднее. Не болел – ну, только там корь, ангина, грипп.

Врачиха. У него плоскостопие.

Мент. Когда в армию брали, вы же сидели в комиссии! И ничего, сказали, что здоров!

Хор. Давай, слазь! Косолапые нам в будущем не нужны! Долой!

Партбосс(отводя врачиху в сторону). Слушайте, вы жить хотите? Здесь в аптечке есть снотворные… и другие препараты… сильнодействующие… вы меня понимаете? Так вот, надо наладить… скажите, что для поддержки сил. Ясно?

Врачиха. Какие гарантии?

Партбосс. Сами же будите разливать и давать! Себе и мне в том числе, так что не перепутайте, ради бога.

Врачиха. А кто еще?

Партбосс. Я, вы, моя секретарша и мой помощник.

Врачиха. А он зачем?

Партбосс. Рабочая сила.

Врачиха. Но ведь там пять мест.

Партбосс. Чем меньше народу, тем дольше продержимся. Ясно?

Врачиха. У меня здесь сестра.

Партбосс. Никаких сестер. Сколько ей лет?

Врачиха. Сорок три.

Партбосс. А вам?

Врачиха. Тридцать шесть.

Партбосс. Послушайте, ни вам, ни ей не светит. Принимаете мое предложение? Вам я место гарантирую. Быстрее, здесь скоро кончится воздух. Согласны?

Врачиха. Хорошо. Где ваша аптечка?

Партбосс. Пойдемте (ведет ее).

Серый(перехватывает ее и отводит в сторону). Жить хочешь?

Врачиха. Что такое, вы о чем?

Серый. Тихо. Здесь есть аптечка, и в ней весьма полезные препараты, но надо правильно рассчитать…

Мент(со стола в слезах). Товарищи, я давал присягу, и теперь заверяю, что если мне окажут доверие…

Молодой ветеран со шрамом (завладевает оставленным автоматом). Не шевелиться! Всем отойти от двери!

Актер. Хи-хи-хи! Я помню – это из пьесы «Награда для героя». Вы тоже актер, я сразу понял.

Ветеран(угрожающе водя автоматом). Подальше от двери, все к стене, ну! Я вам покажу, кому положены льготы, а кому нет! Я кровь проливал, а вы тут еще критику наводили! мокрицы. Скажи-ка, свинья в лампасах, за что я кровь проливал? чтоб ты консервы жрал, когда я зачехлюсь, а? Вот так! Светка, иди к двери! Быстрее! Открывай! сейчас мы там закроемся, и пусть они потом здесь делают, что хотят!

Учительница. Молодой человек, но ведь там пять мест!

Ветеран.Была бы ты помоложе, взял бы и тебя.

Циник. Тебе помощник не нужен лампу держать?

Ветеран. Управлюсь! Когда мы в пустыне подыхали под огнем, ты мне в помощники не набивался! Иди гуляй.

Врачиха. А врач?

Ветеран.Врач. Ты врач? Так. Ладно, сойдешь еще. Иди к двери тоже. Ну, что вы там ковыряетесь? Быстрее!

Серый(незаметно передвигается, оказывается у него за спиной, достает из подмышки пистолет и аккуратно стреляет ему в затылок). Чека начеку. Социалистическая законность не дремлет.

Мент(еще почти голый, поднимает автомат и вдруг упирает ствол серому в бок). Не двигаться! Брось пистолет! (отшвыривает пистолет по полу ногой). Будет так, как все решат, понял! (Всем, водя автоматом): осталось четыре места. Идет врач. Значит, осталось три места! От меня двое беременели, так что помощник мне не нужен, ясно? Пойдут ты, ты и ты! Все! Остальным отойти подальше. Стреляю без предупреждения.

Девица. Я не пойду.

Мент. Почему-у?

Девица(подходит к рокеру, закидывает ему руку за шею). Потому что ты меня не привлекаешь как мужчина.

Рокер. Понял, легавый?

Мент. Ты хочешь, чтоб она сдохла?

Девица. Лучше сдохнуть с ним, чем жить с тобой. (Рокеру). Слушай, рвем отсюда. Команда такая дерьмовая, и трахаться я при них не хочу, они все старые и слюни пускают.

Рокер. Ну, у тебя вечно прихваты. Как мы там жить-то будем?

Девица. А здесь как? Ну так как же, как и раньше, может, не так долго, так какая разница. Покрути-ка (на штурвалы выхода) эту хреноту.

Рокер(менту). Выпуски-ка нас, мусор, мы нынче ничего не нарушали. Больше места в твоей камере останется.

Мент(пожимает плечами, идет к выходным дверям, открывает). Пожалеешь, курва.

Учительница. Куда же вы, деточка.

Девица.Спасибо за счастливое будущее, отцы.

Рокер. Я вас даже не ненавижу. Я вас даже не презираю. Я вас в упор видеть не хочу. Вы все – самая большая дрянь, которая есть на свете. И чего я только не понимаю – зачем, если есть Бог, он вас создал.

Девица(тянет его за руку, уходит вместе с ним). А солнце-то как светит! О, валяюсь… зато никто вонять не будет. Слушай, бежим в гостиницу, наконец она пустая!

Рокер. В люкс!

Мент(закрывает двери). Вот-вот, от таких все грабежи.

Веселый. Коль гибнуть во цвете, уж лучше при свете.

Начитанный. В мир, открытый настежь бешенству ветров.

Циник. Ах, мой конь вороной, белые копыта! уж как вырасту большой, нажарюсь досыта!

Учительница. Нет повести печальнее на свете…

Внимательный(смотрит на дверь в бункер). Послушайте, а где наши начальники?..

Все(вспомнив, смотрят на дверь, которая явственно щелкает внутренним замком). АА!!! ОО!!! Суки! гады, пустите! откройте! ААА!!!

Конец – делу венец творения.

Один. Как же это все вышло…

Другой. Как же мы все это угробили…

Третий. Как же нас всех угробили, накололи, выжали…

Начитанный. Да-да, вечные вопросы: как случилось, что делать и кто виноват.

Злой(лупит в дверь). А они там внизу выживут, суки!

Антисоветчик. Достукались, паразиты. Это еще в девятьсот семнадцатом все и заложили. Говорили им: не узурпируйте власть, не разгоняйте демократическое правительство, не устанавливайте диктатуру, не давите всех несогласных, не убивайте без суда: нет! штыками загоним человечество к счастью! А штыками загнать человечество можно только в братскую могилу! где мы с вами и пребываем ныне, с чем я вас и поздравляю.

Умный. Э, братцы мои, это банально. Ну, были сто лет назад демократии. И устроили эти демократии невиданную дотоле мировую войну. И дети работали, и демонстрации расстреливались, и народ голодал – все было. А в парламентах болтали благополучные ораторы о демократии. Ну, вот и решили – без болтовни, потому что уже сто лет Европа болтала о свободе, равенстве, счастье, – навести порядок, отдать все рабочим, сделать рай на земле – своей рукой, не через тысячу лет, а сейчас.

Образованный. Стрела Ахримана. Пускаешь в цель – а она возвращается с обратной стороны и поражает тебя самого. Нельзя слишком сильно чего-то добиваться, а то как раз получится обратное. Диалектика. Мягче надо, мягче. Постепенней.

Пессимист. А все одно народ дерьмо и везде всегда жизнью своей был недоволен.

Один. Что за проклятие такое. Имели шанс при Столыпине – не вышло. При нэпе – не вышло. При Хрущеве – не вышло. При Горбачеве – не вышло.

Циник. Ничего, больше неудач не будет, это последняя.

Другой. Как же это Колычев свалился на наши головы, а?

Умный. Да элементарно. Все разумные люди это предвидели еще при Горбаче. После акции идет что? – реакция. Пропасть нельзя перепрыгивать как? – в два прыжка. Если народу дать свободу критиковать, митинговать, выражаться, ездить и прочее, а в основах ничего не менять, то раньше или позже начинаются демонстрации и бунты, да раньше-то молчали, а теперь расхрабрились, и мало им уже, что говорить можно и не сажают за это, а надо им уже, чтоб их слушать и делать по-ихнему. Ну, власть себя и защитила. Еще на первом съезде советов говорили им: не рви влево – выйдет вправо.

Усталый. Да уж и не рвали, а все одно – задавили.

Начитанный. Потому что власть держится на трех китах, всегда, в любом государстве: армия, полиция, дворцовый аппарат. Кто из этих трех был заинтересован в перестройке? никто! Потому что она подрывала мощь власти в государстве и армии, и партаппарата, и КГБ. Ну, они потерпели-потерпели, да и посадили своего.

Один. Но они ж не могли не понимать, чем это кончится!

Другой. Наркоман понимает, а без наркотика не может, организм его такой. Так и они – или гибель страны, но чуть позднее, или гибель их, но сейчас. Нормальный кризис государственной структуры.

Усталый.Эх, ничего не поделаешь.

Злой. Говорили им, говорили, говорили!

Циник. А Васька слушает, да ест. Эпоха швейкизма, эпоха васькинизма.

Злой. Сначала – армия: сократить, сделать кадровой, кинуть зарплаты, дать квартиры, увольнение в запас в любой момент, поднять престиж – и такая армия за тебя – в огонь и в воду! Ничего для нее не жалеть, эти траты себя окупят. Для генералов придумать должности – пусть тешатся, это не такие гигантские расходы! И тогда, опираясь на нее – прижать гэбэ: раскрыть, сократить, отобрать права, поставить под контроль, продемонстрировать старые подвалы пыток, сменить всю верхушку, – и оно твое. А уже тогда – власть советам, прижимаем и сокращаем партаппарата, бо армия и гэбэ наши и за нами. И проводить полную переделку системы. А иначе – так, косметический ремонт. А народишко волнуется, а экономика разваливается.

Простяга. Так а что кооперативы-то разогнали?

Умный. А им дать жить свободно – так весь совет министров не нужен будет, они сами по уму сделают и наладят. Разве ж совет министров мог допустить такое?

Врачиха. Самое большое было преступление – когда запретили медицинские кооперативы. Этим приказом миллионы людей приговаривались к смерти. Подыхай! плевать на тебя.

Урод. Тю! тут треть Белоруссии вымерла, и ничего, зато план давали по зараженному мясу, и все его ели. У меня тогда сосед семь лет получил за то, что дозиметром мерил и всем говорил. Дискредитация! – получить наши пять лет, на урановых рудниках и сгнил.

Простяга. Так зачем им уран, уже ведь станции атомные все не работают?

Скелет. Работать не работают, а излучать излучают. Кто их хоронить-то будет по уму?

Циник. Их хоронить. Кто нас-то хоронить будет?

Злой. Нас уже похоронили, можешь считать. А эти сволочи (пинает дверь бункера) опять выкрутились.

Работяга. Да успокойся, ниоткуда они не выкрутились.

Злой. Как это?

Работяга. Да я ж говорил, что я это сам и строил.

Злой. Ну и что?

Работяга. Ну и то. У них там в самом лучшем случае через полгода электростанция откажет.

Злой. Проживут.

Работяга. Не проживут. Ты что думаешь, что контейнеры с продуктами были стерилизованы, что ли? Да там же как везде, давай-давай, там, может, если один ящик из десяти годный, так и ладно.

Злой. Все равно много.

Работяга. Ну ты просто… Там что думаешь, кислород? Ага. Мы на станцию поехали выгружать, открываем вагон, а там баллоны – с углекислотой для автоматов воды, понял? Ну, что делать? А старшина наш говорит: давай, закрашивай это все на хрен, и пиши – кислород. Ну и что – закрасили, написали. Там и в накладной было – кислород. А там – углекислота, понял? Так что… Ха-ха-ха!.. не, а он говорит: закрашивай, говорит, на хрен, пиши – кислород, пускай, говорит, дышат сколько влезет, жаловаться, говорит, будет уже некому.

Все(ошеломленно). Так что?.. там?.. Без воздуха?.. И не выжить?

Работяга. А вы что думали, я так и стану свой пропуск в рай отдавать, что ли? Я-то знал, что там. Вот пусть теперь подышат, а то один значит, строй, а другие, значит, спасайся.

Один. А сколько переживали-то…

Другой. Не надо суетиться перед смертью…

Третий. Ах ты, господи… как крысы под землей… а туда уж, наверное, и вовсе выйти невозможно…

Священник. Господи, настал ли День, о котором Ты говорил…

Циник. Экая дурацкая история…

Астматик(задыхаясь, в страхе). Жить хочется… жить… жить!..

Начитанный. Но какой же все это тогда имело смысл?.. Зачем?..

Умный. Все, что имеет начало, имеет конец. Даже история. Даже мы.

Богатый. Ведь любые бы деньги отдал, все отдал, ну… в монастырь ушел бы!

Пьяный(стучит кулаками). Выпить хоть дайте! гады! выпить дайте! выпить!