Александр Гогун
Съезд воинствующих

Современные советологи, к сожалению, не слишком много обращают внимания на изучение истории компартии — таковая даже еще и не написана в виде отдельной работы. Понятно, почему в свое время соответствующая дисциплина выработала у думающей части студентов и профессоров стойкое презрение и отвращение, автоматически передавшееся младшему поколению коллег. Однако предмет этот заслуживает изучения — именно в этой организации принимались все наиболее важные решения, именно она, а не государственные структуры вроде ВЧК-КГБ или Совнаркома, задумывала и творила историю.

В том числе и внешнюю политику.

Для примера, подтверждающего данный тезис, обратимся к событию, происходившему в Москве в преддверии Второй мировой войны, — XVIII съезду ВКП (б). Читающему его стенограммы трудно отделаться от мысли, что главная угроза для мира исходила из столицы мирового пролетариата, а не из Берлина, Токио или Рима. Предыдущий, XVII съезд в советской историографии называли съездом победителей, поскольку он проходил по завершении коллективизации. Нынешние историки обычно называют XVII съезд съездом расстрелянных, поскольку проходил он перед террором 1937–1938 годов и большинство его делегатов было убито. По характеру речей и последствиям XVIII съезда — съезда сталинских выдвиженцев, пришедших на смену ленинской поросли, его можно смело называть съездом воинствующих.

Проанализировав речи выступавших, можно выделить два основных мотива, которые отличали этот съезд от последующих и предыдущих:

— глубокое удовлетворение в связи с окончанием Великой чистки 1937–1938 годов как завершающего этапа построения социализма в отдельно взятой стране;

— особенно сильное желание всех присутствовавших перенести это строительство в другие страны.

Как ни странно, речь Сталина на этом съезде отличалась наименьшей свирепостью и воинственностью. Основной мотив его выступлений — успехи в деле строительства социализма. И опасения, так как новая империалистическая война стала фактом.

Разумеется, не обошел вождь внешнеполитические акции ведущих мировых держав, осуждая Италию, Германию и Японию за агрессивность, а Англию, Францию и США за политику невмешательства. В политике невмешательства сквозит стремление, желание не мешать агрессорам творить свое черное дело, не мешать, скажем, японцам впутаться в войну с Китаем, а еще лучше с Советским Союзом, не мешать, скажем, Германии увязнуть в европейских делах, впутаться в войну с Советским Союзом, дать всем участникам войны увязнуть глубоко в тине войны, поощрять их в этом втихомолку, дать им ослабить и истощить друг друга, а потом, когда они достаточно ослабнут, выступить на сцену со свежими силами, выступить, конечно, в интересах мира и продиктовать ослабевшим участникам войны свои условия. И дешево, и мило!

Фактически в этой речи Сталин наметил основы своей внешней политики на ближайшие несколько лет. 23 августа с Германией был подписан пакт о ненападении и разделе Европы. 1 сентября гитлеровские войска ворвались в Польшу и в течение первой половины этого месяца поставили ее на грань поражения. А 17 сентября Красная Армия освободила восточную часть Польши с незначительными потерями. Этой акцией Советский Союз нарушил сразу 5 подписанных ранее международных соглашений, включая договор о ненападении. Этому Сталиным заранее было дано теоретическое оправдание. Подорвав основы послевоенного мирного режима и опрокинув элементарные понятия международного права, война поставила под вопрос ценность международных договоров и обязательств. Пацифизм и проекты разоружения оказались похороненными в гробу. Их место заняла лихорадка вооружения.

Надо заметить, что и с Японией в 1945-м дело было окончено почти по тому же польскому сценарию, с таким же нарушением пакта о нейтралитете.

Речь Лаврентия Берии на этом съезде не отличалась большим количеством угроз и особенной свирепостью. После кровавой ежовщины назначение Лаврентия Берии на пост наркома внутренних дел многим в то время показалось признаком некоей либерализации. Из лагерей выпустили часть посаженных в 1937–1938 годы, расстреливать и сажать стали гораздо меньше. Характерно, что в стенограммах гораздо больше места занимают речи о внешней политике, чем о троцкистах и шпионах. Даже в словах Берии сквозит некая направленность вовне — подчеркивается необходимость укреплять внешнюю разведку.

Из всех агрессивных выступлений особенно запоминаются речи военных. Нарком обороны Клим Ворошилов дал развернутый анализ роста качества и количества Красной Армии, обращая особое внимание на ее возросшие наступательные свойства и рост наступательных вооружений (авиация, танки, артиллерия). Затем последовал ряд приветствий съезду от представителей родов войск — все они дышали воинственностью. Относительно невысокие чины выступавших дают основание предположить, что они сами, скорее всего, речей себе не составляли, во всяком случае, редактировали их выступления люди более высокого ранга в советской иерархии.

Как писал историк сталинизма Абдурахман Авторханов, «не умея импровизировать, он (Сталин) вообще запретил на съездах партии вольное ораторское искусство. Каждый оратор должен был выступать по заранее представленному в ЦК написанному тексту».

Таким образом, приветствия демонстрируют общее направление генеральной линии партии.

Наименьшей агрессивностью отличалось приветствие съезду от пограничников (погранвойска, как известно, обычно предназначаются для защиты государственных рубежей). Но из относительно мирной речи Героя Советского Союза лейтенанта погранвойск НКВД Чернопятко звучала недвусмысленная угроза:

«Пусть жалкие козявки ползают под ногами у советского слона.

Пусть беснуются фашистские мракобесы вокруг советских границ.

Пусть злится враг и злобу ширит

И новых войн сплетает нить, —

Нет сил таких и в целом мире,

Чтоб нас могли остановить.

Для каждого сумасшедшего мракобеса мы найдем смирительную рубашку!»

Призванные останавливать агрессоров, пограничники здесь явно выступают в чужом амплуа — в выступлении речь идет о том, что это враг хочет остановить советских пограничников! Но ему это не удастся.

Из дальнейшей карьеры чекиста-пограничника Чернопятко ясно, что он хорошо понимал советскую военную теорию и практику. В годы советско-германской войны он служил в Главном управлении пограничных войск НКВД и в 1948 году получил звание майора.

От военно-морского флота съезд приветствовал младший командир линкора «Октябрьская революция» Г. Мыльников: «Советский народ строит самый сильный в мире военно-морской флот. Этот флот является составной частью героической непобедимой вооруженной силы великого Советского Союза. Этот флот способен громить врага в любом море, в любом океане при любом сочетании вражеских сил. (Аплодисменты.)». СССР действительно строил в те годы самый сильный в мире флот с огромным количеством подводных лодок. На 40-е годы была намечена и программа постройки сверхмощных линкоров. Гитлеровское вторжение сорвало эти грандиозные замыслы. Но желание младшего командира Мыльникова громить врага в любом море говорит о многом.

«Вся эта несокрушимая сила (Красного флота. —А.Г.) готова по первому зову партии, по приказу Советского правительства вместе с Красной Армией обрушиться на врага и разгромить его».

Это желание присутствовало и в приветственной речи от кавалерии батальонного комиссара А. Нерченко: «Красный кавалерист знает и готовится к тому, чтобы наших врагов рубать на их же территории. (Бурные аплодисменты.) (…)

Наши кони сыты и быстры.

Наши клинки остры.

Наши механизированные боевые средства: танки, пушки, пулеметы — в полном порядке и в постоянной боевой готовности!

Наши славные бойцы — лихие красные конники, сыновья и братья героев Гражданской войны — в мгновение ока по первому слову приказа готовы ринуться на любого врага»

По первому слову приказа начинается агрессия. Для начала оборонительной войны приказа не требуется.

Через 5 месяцев советская (фактически механизированная) конница вместе с остальными частями РККА по первому слову приказа нанесла внезапный удар в спину сражающемуся с нацистами Войску Польскому.

От танкистов съезд приветствовал Герой Советского Союза полковник Алексей Панфилов (однофамилец знаменитого Ивана Панфилова, прославившегося и погибшего в сражении под Москвой): «Мы, танкисты, заверяем XVTII съезд большевистской партии… что наши танки в полной боевой готовности. (Аплодисменты.)

Мы всегда готовы на удар врага ответить двойным всесокрушающим ударом. Сталин — наше знамя! Под этим знаменем советские танкисты ринутся в бой вперед за коммунизм. (Шумная овация всего зала.)»

Свои внешнеполитические акции коммунисты обычно прикрывали фразами о защите Отечества. А здесь, по словам Панфилова, советские танкисты собираются ринуться в бой не за Родину, а за коммунизм, и именно эти слова вызвали шумную овацию всего зала. Позже полковник Панфилов отлично воевал, в 1945 г. стал дважды Героем Советского Союза, дослужился до генеральских звезд, но его фраза о том, что мы готовы на удар врага ответить двойным всесокрушающим ударом, в свете последующих событий выглядит несколько нелепой. Через 8 месяцев после съезда воинствующих финские белобандиты нанесли удар по Советскому Союзу в районе деревни Майнила. И незамедлительно последовал ответный удар советских танковых войск, которые количественно в десятки раз превосходили финляндские танковые войска. Позже в ходе кампании советские танковые войска опять были количественно увеличены более чем в 5 раз. После германского вторжения 22.06.41 РККА ответила рядом разрозненных ударов, не принесших должного результата, но количественно советские танковые войска в 6 раз превосходили бронетанковые силы, брошенные в июне 41-го против Советского Союза.

От летчиков Красной Армии съезд приветствовал Герой Советского Союза (эта награда была ему присуждена в 1937 году за бои в небе Испании) комбриг Сергей Денисов: «Мы, летчики, хорошо поняли исторический доклад т. Сталина на XVIII съезде партии и его слова о капиталистическом окружении. И если фашистские любители чужого добра осмелятся напасть на мирный труд нашего 170-миллионного народа… — на крыльях Советов мы понесем смерть фашистским поработителям, понесем свободу и счастье рабочим стране агрессоров. Мы сделаем все, чтобы полностью стереть с лица земли зарвавшихся империалистов и отучить этих господ от наглых агрессий против нашей Родины».

В данном отрезке выступления издатели стенограммы по какой-то причине удалили часть выступления Денисова и выделили курсивом его слова о свободе и счастье для рабочих из стран-агрессоров.

После этой верноподданнической речи карьера Денисова пошла вверх с головокружительной быстротой: в советско-финляндскую войну он командовал ВВС самой сильной в то время в СССР (если не в мире) 7-й общевойсковой армии. Через 8 месяцев после произнесения процитированной речи авиация под его командованием наносила контрудар по Финляндии. На крыльях Советов она несла смерть не только финским солдатам, но и мирным жителям страны Суоми. Во время советско-финляндской войны на Хельсинки был совершен ряд авианалетов, во время которых пострадали и рабочие районы, о чем было позже доложено в Москву финскими коммунистами. Свободу и счастье рабочим авиация Денисова принесла и в Выборг — целые кварталы этого города были превращены в щебень. Даже Сталин выразил особое удовлетворение масштабами разрушений в Выборге. 21 марта 40-го года Денисов стал дважды Героем Советского Союза за успешное руководство боевыми действиями ВВС 7-й армии при прорыве линии Маннергейма. При переаттестации высшего командного состава в мае 1940 же года он становится генерал-лейтенантом. В 1944 году, после ряда успешных действий на фронтах советско-германской войны, переводится в Главный штаб ВВС КА, где и работает до 1947 г.

От советской артиллерии, в то время мощнейшей в мире, съезд приветствовал майор Т. Ростунов: «Спасибо советскому народу за то, что он вооружил нас могучей и непобедимой техникой!

Сталинские артиллеристы заверяют XVIII съезд большевистской партии, мы выполним долг перед родиной. Орудия и снаряды, которые дает нам страна, мы употребим умело и с пользой для советской родины. Наша артиллерия — артиллерия наступательного действия. Ураганом ворвется Красная Армия во вражескую землю и убийственным артиллерийским огнем сметет врага с лица земли. (Продолжительные аплодисменты.)»

17 сентября 1939 года РККА ворвалась в Польшу, но случаев массового применения артиллерии не было, так как деморализованное к тому моменту Войско Польское, получив приказ не сражаться с РККА, оказывало разрозненное сопротивление, его солдаты массами сдавались в плен.

Все же артиллеристы и тут сослужили свою службу. Под угрозой разрушения Львова советскими орудиями гарнизон города сложил оружие.

Другой характер носило применение артиллерии в войне с Финляндией. По линии Маннергейма советские войска выпустили гигантское количество снарядов, разрушив или повредив все основные укрепления. По некоторым данным, в финской армии появился даже новый тип госпиталей — для сошедших с ума от канонады.

Таким образом, слова о наступательном характере советской артиллерии, произнесенные майором Ростуновым на XVIII съезде партии, более чем верны. Знаменитый полковник Александр Родимцев, тогда уже Герой Советского Союза (присвоили 22.10.37 за участие в войне в Испании), будущий защитник Сталинграда, будущий дважды Герой Советского Союза (1945), будущий генерал-полковник, приветствовал съезд от стрелковых родов войск: «Наш стрелковый корпус — это 79 тысяч кг металла в минуту, это — огненный шквал, могучий залп, какого не могут дать корпуса распоясавшихся агрессоров. (Продолжительные аплодисменты.)»

Следует заметить, что 79 тонн смертоносного металла в минуту — не предел огневой мощи красных стрелковых корпусов. В сентябре 1939 года стрелковые корпуса Красной Армии, и без того самые мощные в мире, были резко усилены путем добавления в стрелковые дивизии и корпуса артиллерийских батарей и целых артполков.

Зачем могут использоваться стрелковые корпуса с самой большой в мире огневой мощью? Зачем, если даже корпуса таких агрессивных стран, как Германия и Италия, не могут дать такого залпа? Зачем такие мощные корпуса, если для обороны нужно гораздо меньше сил, чем для наступления?

Родимцев продолжил: «Товарищи! Мы — люди военные и живем по уставам. В нашем боевом пехотном уставе сказано, что во время наступления командир отделения должен действовать смело, не оглядываясь назад, помня, что его успех будет обязательно поддержан всем взводом и соседями.

В грядущих сражениях с врагами нашей родины Красная Армия, как гигантское боевое отделение советского народа, будет смело и победно наступать согласно своему боевому уставу на территорию нашего врага. Она будет наступать, не оглядываясь назад…»

Эти слова оказались пророческими: спустя 5 месяцев полковник Родимцев, принимая участие в захвате и оккупации восточной Польши, смело и победно наступал, не оглядываясь назад.

Совершенно ясно, что XVIII съезд ВКП(б) проходил как хорошо отрепетированный спектакль, в котором Сталин был режиссером. Речами и атмосферой этого съезда Сталин и его ближайшие соратники дали понять партии и стране: Советский Союз готовит большую войну.

Потом, после марта 1939 года, началось быстрое наращивание вооружений, продолжался медленный рост численности армии. Потом были бои у Халхин-Гола, пакт о ненападении и раздел Восточной Европы, и первого сентября 1939 года «Правда» объявила о начале мобилизации. Потом были вторжения в восточную Польшу и в Финляндию, оккупация Прибалтики и Бессарабии…

Но это была уже несколько другая история — история Второй мировой войны — практического воплощения в жизнь идей и лозунгов XVIII съезда.