Глава третья
В библиотеке не было ни окон, ни часов, поэтому я понятия не имела, сколько прошло времени с того момента, как Ивар принес меня сюда. Но моим внутренним прикидкам получалось, что достаточно. По крайней мере, две главы я успела написать.
Я с приглушенным вздохом откинулась на спинку кресла. Отодвинула учебник и прикрыла измученные долгим чтением глаза.
— Устала? — прошелестел Хареон, который любезно подбирал мне литературу для реферата.
— Да, немного, — призналась я. Несколько раз ударила пальцами по столу, затем задала самый тревожащий меня вопрос: — Скажи, а Ивар — он кто?
Впрочем, вряд ли Хареон ответит мне. С моей стороны было бы глупо надеяться на это.
— Кто такой Ивар? — насмешливо переспросил паук. — Ну, прежде всего, он человек. И мужчина.
— Очень смешно, — огрызнулась я. — Я ведь серьезно спрашиваю. Какую роль он играет во дворце?
— Очень важную, — заверил меня Хареон. — Точнее сказать, одну из самых важных.
Я со свистом втянула в себя воздух через плотно сжатые зубы. И этот издевается. Когда-то я слышала, что создания Рогатого бога не умеют говорить неправду. Они могут слукавить, уйти от ответа, напустить тумана в свои слова. Но сказать явную ложь им не под силу. Попробую рискнуть и задать прямой вопрос, на который должен быть только однозначный ответ.
— Ивар — император? — спросила я.
Затаила дыхание в ожидании ответа.
— Императора Олеора зовут Инвар, — после долгой паузы напомнил Хареон. — Среди его имен нет того, что ты назвала.
Я зло засопела. Выкрутился, что называется. Ежу понятно, что если Ивар — действительно император, то он не стал бы представляться мне настоящим именем.
Ладно, попробую еще раз.
— Мужчина, который привел меня в библиотеку, является императором Олеора? — медленно задала я новый вопрос, тщательно подбирая каждое слово.
Замерла в тревожном ожидании, от волнения даже забыв про необходимость дышать. Ну, на этот раз Хареон не выкрутится. Ему придется дать мне прямой и честный ответ.
Но паук медлил. И эта затянувшаяся пауза начала меня порядком нервировать.
В принципе, если он вообще откажется отвечать, то это тоже будет ответом. Правда, не самым приятным для меня.
Но в тот самый момент, когда пауза стала невыносимой, дверь, ведущая в коридор, неожиданно распахнулась, и на пороге предстал Маверик.
— Я принес вам туфли, Шиара Гретхольд, — провозгласил он, правда, при этом оставаясь в коридоре.
— Неужели мое вынужденное заключение завершено? — мрачно поинтересовалась я.
Вот ведь несносный человек! Кажется, я начинаю его уже ненавидеть. Ну кто мешал ему прийти немного попозже?
— Очередное испытание начнется с минуты на минуту, — произнес Маверик. — Ваше присутствие на нем обязательно, иначе вас сочтут выбывшей с конкурса.
Я с протяжным вздохом выбралась из кресла. Захлопнула свои записи и подошла к дверям. Эх, не хочется, но надо. Самой интересно, что на этот раз придумает император.
К моему удивлению, Маверик так и не вошел в помещение. Мои туфли он поставил у самого порога, но со стороны коридора. Хм-м, странно. Такое чувство, будто он и на миг не смеет оказаться в библиотеке.
— До скорой встречи, Шиара, — прошелестело позади.
В этот момент я смотрела на Маверика, поэтому увидела, как смешно он вытаращил глаза. Бедняга не просто побледнел, а посерел от ужаса. Кровь настолько стремительно отхлынула от его лица, что я всерьез забеспокоилась, не рухнет ли он в обморок.
Очень любопытно! Он действительно до паники боится Хареона. Но почему? Вроде бы, паук ясно сказал, что не смеет ни на кого напасть без приказа на то императора.
— Учти, наш следующий разговор я начну с того вопроса, на котором нас прервали, — пригрозила я Хареону.
Пусть не расслабляется. Я так просто не отступлюсь!
Сухой смешок был мне ответом.
— Уважаемая Шиара, вы не могли бы немного поторопиться? — взмолился Маверик, аж отпрыгнув от дверей. — Из-за вас одной никто не будет задерживать испытание.
Я послушно влезла в туфли. Ладно, наглеть тоже не следует. Предположим самое худшее, и Ивар действительно император. Но вряд ли он заступится за меня, если я нарушу правила конкурса.
Маверик, не дожидаясь, пока я закончу обуваться, уже отправился прочь от библиотеки. Причем шел он так быстро, что мне пришлось постараться, лишь бы не отстать.
Некоторое время мы шли молча. Первым не выдержал Маверик. Покосился на меня и ехидно осведомился:
— Надеюсь, вам понравились ваши покои?
— Да, вполне, — отозвалась я, недоуменно пожав плечами.
Почему он спрашивает? Точнее сказать, почему у него такой тон?
Мой ответ удивил Маверика. Он нахмурился, почему-то почесал переносицу и с сомнением переспросил:
— Все нормально? Вы ни на что не хотите пожаловаться? Вас ничто не беспокоило ночью?
— Все прекрасно, — заверила я. — Я и надеяться не смела на такое великолепное помещение. И спала я как убитая.
Причем я ни капли не покривила душой. Правда, я по вполне понятной причине предпочла умолчать о том, что заснула в библиотеке.
Маверик остановился. Причем сделал это настолько резко, что я едва не налетела на него, не успев вовремя затормозить.
— А вы знаете, чем интересны тринадцатые покои? — вкрадчиво полюбопытствовал он, глядя на меня в упор.
— Понятия не имею, — честно сказала я. Предположила: — Наверное, их не любят суеверные люди? «Тринадцать» — не самое популярное число. Слышали, наверное, что именно столько демонов в подчинении у Рогатого бога.
Маверик быстро огляделся по сторонам, словно желая убедиться в том, что нас никто не подслушивает. Затем наклонился ко мне и зловеще прошептал, таинственно понизив голос:
— В данном случае суеверие более чем оправдано.
Я заинтригованно вскинула бровь. Ну и чем же так примечательны эти покои? Право слово, пока я не заметила в них ничего особенного. Но если Маверик считает, что я примусь слезно умолять его поведать мне эту тайну, то он жестоко ошибается. Честно говоря, устала я как-то от загадок. Спокойно проживу и без этой.
— По преданиям, в этих покоях жила первая невеста нынешнего императора, — немного обиженно продолжил Маверик, убедившись, что я не тороплюсь засыпать его ворохом встревоженных вопросов.
— Первая невеста? — не удержавшись, переспросила я. — То есть, император женат? А к чему тогда отбор?
— В том-то и дело, что его избранница погибла буквально накануне свадьбы, — ответил Маверик. — И ее смерть до сих пор несет в себе много загадок.
Я нахмурилась. Как я погляжу, атмосфера дворца вообще не очень благоприятствует молодым красивым девушкам. Вечно тут кто-нибудь погибает. Если честно, будь я императором, то давным-давно выбрала бы себе другое место проживание. Как-то не очень приятно, что твои гостьи мрут, как мухи.
— Давайте угадаю, — предложила я и тут же продолжила, не дожидаясь ответа Маверика: — Думаю, тело несчастной обнаружили именно в тринадцатых покоях?
— Да. — Маверик расплылся в предвкушающей улыбке. — Знаете, служанки очень не любят убираться в этих помещениях. Соглашаются лишь за двойную плату. Говорят, что им мерещится там… разное. Стоны, звук шагов за спиной. — Сделал паузу, видимо, желая, чтобы я полностью осмыслила столь неприятное известие. Затем выдохнул с наигранным ужасом: — А с одной девушкой даже произошел несчастный случай. Бедняжка сломала себе руку и сразу после этого отказалась от выгодной работы во дворце. Должно быть, боялась, что ее вновь отправят убирать проклятые покои.
— Ясно, — пробормотала я.
Если честно, я испытывала весьма противоречивые чувства к рассказу Маверика. Не могу сказать, что я не поверила ему. Несомненно, какое-то зерно истины в его словах присутствовало. Но не оставляло меня ощущение, будто распорядитель конкурса старается напугать меня. Правда, непонятно, для чего ему это потребовалось. Или он надеется, что, впечатленная услышанным, я потороплюсь покинуть конкурс? Но я провела уже ночь в этих покоях. И ничего особенного не заметила.
— Так что на вашем месте я был бы очень осторожен, — завершил Маверик и выпрямился.
— Спасибо за предупреждение, — прохладно поблагодарила его я. Полюбопытствовала словно невзначай: — Но если дело обстоит настолько печально, то почему покои по-прежнему жилые? Заперли бы их — да дело с концом. Как будто во дворце мало других комнат.
Мой вопрос застал Маверика врасплох. Снисходительная улыбка медленно сползла с его губ.
— И раз вы в курсе всего этого, то почему решили поселить меня именно там? — продолжила я расспросы. — В правилах конкурса написано, что император гарантирует всем участницам полную безопасность. Знаете, если бы со мной тоже случился несчастный случай, как с той бедной служанкой, то в этом были бы виноваты именно вы. Как-то это… не очень красиво с вашей стороны. Ваше поведение вызывает много вопросов.
Чем дольше я говорила, тем краснее становилось лицо Маверика. К концу моей отповеди он напоминал переспелый помидор. Благо еще, что пар от возмущения из ушей не повалил.
— Я просто хотел предупредить вас! — отчеканил он срывающимся от возмущения голосом. — Но теперь вижу, что ошибался. Вы способны самое доброе намерение исказить до неузнаваемости!
Зло задрал подбородок и чуть ли не бегом рванул от меня.
У меня не было ни малейшего желания оставаться одной в коридоре, поэтому пришлось поторопиться за ним. Но быстрый шаг не мешал мне размышлять над странностями в поведении Маверика.
Я прекрасно понимала, что он, мягко говоря, недолюбливает меня. Его неприязнь возникла еще в тот момент, когда ему пришлось записать меня на конкурс вопреки собственному желанию. Спасибо, что Ивар вовремя вмешался. Потом он решил отыграться на мне и поселил в эти злосчастные покои. Наверное, надеялся, что кто-нибудь из слуг поторопится просветить меня в историю этого печального места. Но этого не произошло, и ему пришлось лично провести для меня исторический экскурс. Как говорится, сделал гадость — сердцу радость.
Интересно, а как Ивар отреагирует, когда я расскажу ему эту историю? Почему-то мне кажется, что у Маверика после этого возникнут проблемы. Не хочется ябедничать, правда. В конце концов, своей цели Маверик все равно не добился.
Но история про погибшую невесту императора меня заинтриговала. Если все обстояло действительно так, то, сдается, я начинаю понимать, почему император не может сделать нового выбора целых десять лет. Полагаю, та девушка была ему действительно очень дорога. Тяжело после такого отыскать себе новую любовь.
Занятая мыслями, я не сразу заметила, что мы уже пришли. Вслед за Мавериком влетела в общий зал, освещенный яркими магическими огнями, и замерла, ослепленная после темного коридора. Усердно заморгала, смахивая с ресниц невольно выступившие слезы.
После первого испытания число участниц уменьшилось примерно на четверть. Но зал по-прежнему был полон. Слуги разносили закуски и подносы с шампанским. Стоял негромкий гул разговоров.
Я обвела взглядом лица собравшихся, силясь заметить хоть на одном признаки какой-нибудь тревоги или обеспокоенности. Но все зря. Девушки улыбались, шутили, словом, находились в прекрасном расположении духа. По всей видимости, Ивару удалось сохранить второе убийство, как и первое, в тайне.
Стоило только о нем вспомнить, как мужчина уже материализовался около меня. По своему обыкновению, он подошел настолько тихо, что я вздрогнула, когда раздался его голос.
— Маверик, ты задержался, — укоризненно проговорил он, обращаясь к моему сопровождающему.
— Простите, — буркнул тот, старательно не глядя в мою сторону. — Это не моя вина.
Я аж хрюкнула от столь наглой лжи. Как это — не его вина? А кто тогда рассказывал мне всякие страсти по дороге сюда?
Ивар чуть нахмурился, внимательно посмотрев на Маверика. На щеках распорядителя еще тлели чахоточные пятна румянца, и морщина, разломившая переносицу Ивара, стала глубже.
— Все в порядке? — спросил он.
— В полном, — процедил Маверик. Почтительно склонил голову и поспешно выпалил: — А теперь прошу извинить меня. Пора начинать очередной этап конкурса.
После чего поторопился к возвышению.
Ивар проводил его изумленным взглядом. Затем вопросительно глянул на меня.
— Вы опять выясняли отношения? — догадливо спросил он. — Из-за чего на сей раз?
Я очень хотела выдать Маверика с потрохами. Рассказать Ивару все, что тот мне наплел. Сердцем чую, что после этого у распорядителя возникнут серьезные проблемы.
Но отец всегда учил меня, что ябедничать — нехорошо. И потом, ничего совсем уж страшного не произошло. Ну, поведал мне Маверик местную легенду. Подумаешь. Напугать меня ему все равно не удалось.
— Ничего особенного, — ответила я и принужденно улыбнулась Ивару. Добавила с сарказмом: — Видимо, нам просто тяжело общаться друг с другом. Характеры слишком разные.
— Я учту это на будущее, — пообещал Ивар. Открыл было рот, желая что-то добавить, но не успел.
В этот момент Маверик как раз добрался до возвышения в центре зала. Быстро взбежал по ступенькам и торжественно откашлялся, желая привлечь к себе внимание.
Зал медленно успокаивался. Прошла минута, быть может, две, пока не стихли последние шепотки.
— Я рад приветствовать здесь всех, кто благополучно миновал первый этап отбора! — провозгласил Маверик. — Помните, что император следит за конкурсом. Вы не замечаете его, но он наблюдает за вами. И видит каждое ваше движение, слышит каждое слово.
На меня эта речь особого впечатления не произвела. А вот других участниц явно проняла. Они опять принялись перешептываться, нервно оглядываясь по сторонам.
Маверик привычно сделал паузу, позволяя девушкам завершить разговоры. Затем выпрямился и сухо продолжил:
— Быть императрицей весьма непросто, пусть вам и кажется сейчас обратное. Избранница нашего правителя должна быть не только чиста душой и телом. Она обязана владеть своими чувствами, поскольку именно они делают нас слабыми. Улыбка — главное оружие властителей. Улыбка, за которой так легко скрыть все свои истинные эмоции. Правитель обязан улыбаться всегда. Когда ему больно. Когда он расстроен. Когда он гневается.
Я смущенно переступила с ноги на ногу. Что-то мне не нравится речь Маверика. Другими словами, он хочет сказать, что все правители — суть бесстрастные и лицемерные личности? На месте императора я бы оскорбилась.
Ивар, который стоял рядом, нахмурился. В его темных глазах промелькнуло отчетливое беспокойство.
— Что он несет? — прошептал он, ни к кому, в сущности, не обращаясь.
— Поэтому следующее испытание будет посвящено вашему умению владеть своими чувствами, — произнес Маверик. Прищелкнул пальцами — и один из слуг выступил вперед, неся на вытянутых руках черный бархатный мешок.
Я облизнула враз пересохшие губы, когда заметила, что его ноша шевелится. Ой, что это? Такое чувство, будто мешок набит змеями.
Судя по ропоту ужаса, пробежавшему по залу, такая же мысль посетила и остальных. Многие девушки переменились в лицах и попятились.
— Любому правителю приходится делать то, что ему не нравится, — с плохо скрытым торжеством заявил Маверик. — Поэтому если вы не умеете владеть своими эмоциями — то из вас не получится достойной пары для императора. Сумеете ли вы побороть свой страх? Давайте проверим. Испытание заключается в том, что каждая девушка должна выйти сюда и засунуть руку в этот мешок.
Я со свистом втянула в себя воздух. Ну что же, ожидаемо. Правда, не сказать, что задание от этого становится более приятным.
— Неужели ты боишься? — со скрытой иронией спросил меня Ивар, который внимательно следил за мной. — Странно, мне казалось, что ты очень храбрая девушка. По крайней мере, Хареона ты не испугалась.
«Да, но тогда ты стоял за моей спиной», — едва не ляпнула я, но в последний момент прикусила язык.
Нет, пожалуй, не стоит этого говорить. Иначе Ивар возгордится сверх меры. Наши отношения и без того становятся слишком… близкими.
— Естественно, никто вас принуждать не будет, — с улыбкой сказал Маверик. — Помните, что вы вправе в любой момент отказаться от дальнейшего участия в конкурсе. И уже через несколько часов вы окажетесь в кругу друзей и семьи с щедрым подарком на память от императора.
Одна девушка сразу же отправилась к дверям. Ее била настолько крупная дрожь, что было понятно — бедняжка находится на грани истерики.
Мгновение, другое, и она покинула зал, сопровождаемая услужливым молчаливым слугой.
— Так кто же будет первой? — Улыбка Маверика стала еще шире, превратившись в настоящий оскал.
По вполне понятным причинам никто из девушек не торопился сделать шаг вперед. Да что там, даже я отчаянно трусила.
Змеи… Не люблю змей! Они скользкие, холодные и противные. Нет, рассудком я понимала, что в мешке наверняка обычные и неопасные ужи. Право слово, если там будут гадюки, то конкурс завершится уже сегодня. И все-таки я совершенно не горела желанием становиться той, кто проверит эту догадку на собственном опыте.
— Шиара Гретхольд! — внезапно возвестил Маверик и нехорошо прищурился. — Быть может, вы покажете пример остальным участницам? Та, кого благословила сама Богиня, должна быть первой во всем.
Я аж скрипнула зубами от злости. Эх, зря я не наябедничала Ивару на этого несносного типа! Он-то церемониться со мной не стал. При первом же удобном случае решил на мне отыграться.
Покосилась на Ивара, в глубине души надеясь, что он придет ко мне на выручку. Но тот лишь сочувственно развел руками, словно говоря — не смотри на меня так, я ничем помочь не могу.
— Ну же, Шиара Гретхольд! — поторопил меня Маверик. — Решайтесь! Или покиньте конкурс немедленно.
Я почувствовала, как мои уши опасно потеплели. Слишком много взглядов скрестилось на мне в ожидании.
— Давай. — Ивар ощутимо подтолкнул меня в спину. С нажимом добавил: — Я верю в тебя.
Осталось самая малость: мне поверь в себя.
На негнущихся ногах я подошла к возвышению. Противный Маверик взирал на меня с не менее противной ухмылкой сверху. И внезапно я рассердилась. Вот ведь мелкий пакостник! Что он ко мне привязался-то? Сейчас я ему покажу! Сейчас я им всем покажу! Подумаешь, змея какая-то. Да я сама могу на этого гада нашипеть и покусать.
— Прошу. — Несчастный слуга, которому явно не нравилась выполняемая роль, ткнул мешком в мою сторону.
Я дернула шнурок сверху, распустив горловину. Набрала полную грудь воздуха и смело сунула руку внутрь.
— Ой, мамочка! — все-таки вырвалось у меня жалобное, когда я почувствовала под своей рукой множество пружинящих гибких тел.
Так, наверное, самое главное — это не сжимать змею. От такого даже самый безобидный уж цапнет. Наверняка будет больно. Поэтому я неимоверным усилием воли заставила себя расслабить пальцы.
Что-то холодное туго обвилось вокруг моего запястья, и я начала очень медленно вытаскивать руку из мешка. Только одна мысль сейчас билась в моей голове. Не смотри! Не смотри на свою добычу! Если я увижу змею, свисающую с моей руки, то точно не удержусь и закричу в полный голос от ужаса.
Зал, как один человек, вздохнул. И я немедленно загордилась. Все-таки я справилась. Какая я молодец!
Правда, моя радость тут же улетучилась, когда я посмотрела на Ивара. Я думала, что он улыбается, восхищенный моей храбростью. Но мужчина стоял, бледнее смерти. В его лице не осталось ни кровинки. Только ярко выделялись черные от волнения глаза.
Что это с ним? Такое чувство, будто он испугался сильнее меня.
Стоило мне так подумать, как Ивар сделал несколько стремительных шагов вперед, выйдя к возвышению.
— Шиара, не смотри на змею, — властно проговорил он. — Смотри только на меня. Ясно?
Что-то мне это все очень сильно не нравится. Но я послушно кивнула, ощутив, как все внутри холодеет от дурного предчувствия.
— А теперь очень медленно протяни руку ко мне, — продолжил Ивар, не сводя с меня глаз. — Только не торопись, прошу.
Меня ощутимо затрясло от волнения. Кажется, я уже понимаю, что произошло.
— Не смотри! — словно хлыстом ударил голос Ивара, когда я попыталась было скосить глаза на свою добычу. Правда, почти сразу он смягчил тон, добавив: — Шиара, будь умницей. Верь мне. Все будет хорошо, если ты сделаешь так, как я скажу. А теперь давай. Протяни ко мне руку.
Я прикусила губу, пытаясь болью прогнать зарождающуюся панику. Начала очень медленно поднимать руку, послушно глядя только на Ивара.
В один момент я слишком сильно дернулась, и тут же раздалось недовольное шипение. Я замерла, затаив дыхание. А зрачки Ивара резко сузились, став по размеру с булавочную головку.
— Спокойнее, — прошептал он. — Все хорошо, девочка моя. Все хорошо. Не бойся.
В любой другой момент столь фамильярное обращение меня бы рассердило, наверное. В конце концов, я знаю Ивара всего второй день. И это не дает ему права называть меня «девочкой». Но в этой ситуации его слова неожиданно придали мне сил. Я глубоко вздохнула — и внезапно успокоилась. Я верила, что Ивар спасет меня. И только эта вера спасала меня от нервной истерики.
— Молодец, — скорее, прочитала я по его губам, чем услышала. — Не забывай, медленно и плавно.
И моя рука вновь начала прерванное было движение. Все это время я почти не дышала, осмеливаясь лишь изредка втянуть в себя новую порцию воздуха.
Наконец, моя рука поднялась до уровня груди. Краем глаза я видела, что ее обвивает нечто ярко-алое. Н-да, это точно не безобидный уж. У них нет такой яркой расцветки.
— А теперь зажмурься, — приказал мне Ивар. — И потерпи, моя хорошая. Будет немного больно.
Я гулко сглотнула вязкую от волнения слюну. Немного больно? И почему я сомневаюсь в этом? Наверняка будет очень, очень больно.
Но я послушно закрыла глаза. И тотчас же глухо застонала.
Было такое чувство, будто мою руку окунули в жидкий огонь. Резко и остро пахнуло паленым, что косвенно подтверждало мою догадку. Что-то мягко шлепнулось около моих ног, и я почувствовала, как мое запястье освободилось от неприятной тяжести.
— Вот и все, — в звенящей тишине произнес Ивар. — Все позади.
В следующее мгновение он уже был рядом со мной. Привлек меня к себе, крепко обняв. И мне было плевать на то, что об этом могли бы подумать остальные участницы. Меня колотила настолько крупная дрожь, что зуб на зуб не попадал. Колени постыдно тряслись. И, не устояв на ногах, я почти повисла на руках Ивара.
Только сейчас я увидела ту змею, которую он убил. Да, это был не уж. У ужей не бывает настолько пламенной чешуи, которая сверкала так ярко, что на нее было больно смотреть.
— Что это за мерзость? — всхлипнув, спросила я.
— Огненная кобра, — ответил Ивар. — Пожалуй, одно из самых смертоносных созданий в этом мире. Ее укус убивает даже не за секунду — за доли ее. В ней столько яда, что опасно даже прикосновение к ней. Посмотри.
И он ласково поднял мою руку. Провел пальцем по коже, на которой красными полосами волдырей отпечатались изгибы чешуйчатого тела.
— Если бы она тебя укусила… — Ивар не завершил фразу. Лишь крепче привлек меня к себе.
Я слышала, как остальные конкурсантки переговариваются, обсуждая произошедшее. Понимала, что наше поведение наверняка вызовет множество пересудов. Но сейчас мне было все равно. Все, что я хотела, — чтобы этот момент не заканчивался как можно дольше. Чтобы Ивар продолжал обнимать меня и успокаивающе гладить по волосам. И тогда никто не увидит моих слез.
Но все хорошее имеет обыкновение заканчиваться. Я почувствовала, как Ивар вдруг напрягся.
— Господин! — услышала я взволнованный голос Маверика. — Я понятия не имею, как такое могло произойти! Это… Это из ряда вон выходящее событие!
— Это еще мягко сказано, — сухо обронил Ивар.
В последний раз провел рукой по моим волосам и осторожно отстранился. Улыбнулся, глядя на меня.
Я торопливо опустила голову, стыдливо пряча лицо в тени. Страшно представить, как я сейчас выгляжу. Бывают девушки, которые умеют красиво плакать. Их, наверное, этому учат с детства. Увы, я к числу оных не относилась. Поэтому не сомневалась, что видок у меня так себе. Глаза опухшие, нос красный, сопли льются. Одним словом — фу, гадость полная!
Но Ивара, по всей видимости, это ни капли не смутило. Он ласково провел тыльной стороной ладони по моему лицу, затем отвернулся.
— Теон, — сказал он. — Отведешь Шиару Гретхольд в мои покои. Пусть ее осмотрит целитель. И останешься рядом с ней до моего возвращения. — Помолчал немного и с явной угрозой добавил: — Смотри, головой своей за нее отвечаешь!
— Да, господин, — прошелестело в ответ. И один из стражников в голубой ливрее императорской гвардии тотчас же выступил вперед. С почтительным поклоном протянул мне руку, предлагая помощь.
Я не стала отказываться. Боюсь, я бы не сумела сделать и шага самостоятельно после всего случившегося.
Стражник был настолько любезен, что даже не покривился от боли, когда я со всей силой вцепилась в его ладонь. Бережно подхватил меня и наконец-то увел из зала, который едва не стал местом моей гибели.
