ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава первая
— Ты с ума сошла!
Гневный голос отца громыхал над моей повинно склоненной головой. Я всем своим видом старательно выражала раскаяние, не забывая при этом быстро орудовать ложкой.
Как говорится, скандал скандалом, а про обед забывать не стоит. Тем более знаю я характер отца. Сейчас не менее часа будет читать мне нотации. Так и с голода умереть недолго.
— Ты позор нашей семьи! — продолжил бушевать отец. — Проклятье на мои седины! Горе нашего рода!
Я аж замерла от неожиданности, в очередной раз не донеся ложку до рта.
Горе нашего рода? Это что-то новенькое. О каком роде, интересно, говорит отец? Насколько я помню, он младший сын городского писаря и сам пошел по его стопам. Целыми днями просиживает штаны в архиве, выписывая сотни справок в день. А мать за свою жизнь не проработала и дня, воспитывая многочисленное потомство.
В общем, семейство у нас было большим и дружным, но на гордое название «рода» ну никак не тянуло.
Правда, сказать об этом отцу сейчас — значит, лишь подкинуть дров в огонь его ярости, который и без того пылает жарко. Даже слишком жарко по моему мнению.
Поэтому, наученная прежним горьким опытом, я вновь вернулась к жадному поглощению еды. Ух, как проголодалась-то! С утра маковой росинки во рту не было. Ушла я из дома на рассвете, а вернулась поздним вечером, пробегав весь день по делам. Можно, конечно, было бы заглянуть в какую-нибудь забегаловку, но, увы, лишних денег у меня не было даже на чашку кофе.
— Я запрещаю тебе это! — Отец саданул кулаком по столу, да так, что едва не опрокинул сковородку с жареной картошкой, щедро приправленной молодой зеленью. — Слышишь? Даже не думай об этом, Шиара. Если ты так поступишь, то я отрекусь от тебя навсегда.
Я скептически хмыкнула. Свежо преданье, да верится с трудом. Интересно, сколько раз за последний год отец отрекался от меня? Вообще-то, это была его самая любимая угроза, которую он применял при малейшей моей провинности. Сколько раз я слышала ее за прошедший год? И не подсчитаешь сразу.
— Ты только подумай, как отреагируют наши знакомые, когда узнают про это? — Отец, устав возвышаться над моей головой, все-таки опустился на стул. Печально продолжил: — А какие слухи пойдут! Нет, Шиара, это совершенно исключено.
Я взяла хлеб и принялась вычищать дно тарелки от жирного соуса. Ну, мама, теперь твой выход.
— Собственно, а почему ты против, Арчи? — как и следовало ожидать, тут же подала голос матушка, почувствовав, что пыл отца пошел на спад.
— Как это — почему я против? — предсказуемо взвился со своего места отец, как будто его оса ужалила в мягкое место. — Ирия, неужели ты не понимаешь очевидных вещей? Наша дочь, наша умница и гордость, решила участвовать в отборе невест для императора! Да этим она ставит себя на одну ступень с продажными девками!
— Арчи, цыц! — строго шикнула на него мать и глазами показала на младших детей, которые сидели за столом и с превеликим интересом слушали перебранку.
Да, семейство у нас без преувеличения было большим. Три дочери, из которых я являлась старшей. Два брата. Пять детей — это достаточно много для семьи, в которой работает только отец, да и тот получает более чем скромное жалование.
Нет, мы не голодали, конечно. Но во всем остальном приходилось ужиматься, и ужиматься сильно. И в основном мои родители экономили на одежде и обуви. Благо, что сердобольные соседи всегда были рады отдать нам вещи, из которых выросли их дети. А искусством шитья моя мать владела, пожалуй, в совершенстве.
Однако это не отменяло того факта, что к своим восемнадцати годам у меня не было желания сильнее, чем обзавестись новым платьем. Действительно новым, которое никто до меня не носил. Про обувь и говорить нечего.
Вот поэтому я все свои силы положила на учебу. Умному человеку легко выбиться в люди. А умному магу это сделать еще проще.
Да, у меня имелись кое-какие колдовские способности, о чем знала, пожалуй, вся округа. Уж больно мои родители любили почесать языками со знакомыми и друзьями. Но я прекрасно осознавала, что без дальнейшего обучения мой дар не получит необходимого развития. Ну, умею я видеть прошлое предметов. Дай мне в руки любое украшение — и я без проблем расскажу, кому оно принадлежало прежде. А если напрягусь, то даже почувствую кое-какие мысли бывшего хозяина. Но я не умела контролировать свои способности. Иногда они проявлялись резко и остро, подобно вспышке. Иногда дар молчал несмотря на все мои старания, что приводило к насмешкам со стороны очередных проверяющих из числа соседей.
Больше всего на свете я мечтала поступить в Имперскую академию магии. И я была уверена, что пройду испытания. Оставалось дело за малым…
— Шиара, и в самом деле, а зачем тебе участвовать в этом? — мягко спросила меня мама. — Я думала, ты хочешь учиться.
— В том-то и дело, что хочу, — спокойно ответила я.
— Так учись! — взвыл отец. — Кто тебе мешает? Какого демона ты забыла на этом отборе?
— Если ты не будешь перебивать, то я все объясню, — заверила я отца. Позволила себе слабую усмешку, добавив: — Прости, папа, но перекричать тебя я при всем желании не сумею.
— И ничего я не кричу, — недовольно буркнул тот, но голос благоразумно понизил. — Просто возмущаюсь.
— Арчи, давай просто выслушаем дочь, — мудро предложила матушка.
Отец сделал неопределенный жест рукой и принялся вяло ковыряться ложкой в своей безнадежно остывшей порции картошки, к которой пока так и не прикоснулся.
— Как вы прекрасно знаете, я хочу поступить в академию, — начала я. — И о никаком замужестве в ближайшие годы даже не помышляю.
Трикси и Пенни, мои младшие сестры-близняшки десяти лет, дружно прыснули со смеху. Я украдкой пригрозила им кулаком и грозно посмотрела на братьев.
Те отчаянно скучали за столом, по всей видимости, выжидая любого удобного случая, чтобы сбежать. Еще бы, ужин они уже съели, а на добавку рассчитывать не приходилось. На сковородке к этому моменту не осталось даже пригоревших шкварок. А участие в так называемом семейном совете их явно не прельщало. И их можно понять. Хенну пятнадцать, Рейну — тринадцать. В этом возрасте у любого обычного мальчишки своих тайных грехов хватает, поэтому переживать о репутации сестры они точно не будут.
— Сегодня я ознакомилась со списком экзаменов, необходимых сдать при поступлении, — продолжила я, убедившись, что со стороны Хенна и Рейна мне не грозит опасность быть перебитой на полуслове. — И последним пунктом числится сдача и защита реферата по истории развития колдовской науки в нашей стране и сопредельных государствах.
— И что? — Отец недоуменно пожал плечами. — Что в этом такого сложного? Ну, посидишь в библиотеке, пороешься в книгах. Сдашь как-нибудь.
— Я была сегодня в городской публичной библиотеке, — ровным голосом произнесла я. — В перечне обязательных при поступлении экзаменов был указан список рекомендуемой литературы. В том числе и для написания реферата. И я узнала, что основных книг из этого перечня в открытом доступе нет. Надо или заплатить кругленький такой залог для получения их в домашнее пользование. Или же отстоять очередь. Да и то в этом случае тебе дадут их лишь на ознакомление в читальном зале.
— Ну подожди немного, — смущенно проговорил отец, уже осознав, куда я клоню. — До экзаменов еще целых три месяца. Успеешь ты написать реферат.
— Очередь занимает четыре месяца, — спокойно уведомила я.
— А залог? — подала голос мать. — Мы, конечно, не шикуем. Но если тебе это настолько необходимо… И потом, речь идет о твоем будущем…
— Залог за одну книгу составляет порядка пятидесяти золотых, — все так же бесстрастно сообщила я. — А мне необходимо прочитать как минимум десять.
Отец судорожно дернул кадыком и переменился в лице. И я его вполне понимала. Потому что это составляло его годовое жалование.
— Безобразие какое! — Матушка возмущенно всплеснула руками. — Это же… Это же уму непостижимо! И что же делать?
— Поэтому я подала заявку на участие в отборе невесты для императора, — завершила я свое объяснение.
— Подожди! — Отец повелительно вздел указательный палец. — А как одно вяжется с другим? Или ты надеешься, что очаруешь императора, и тот прикажет взять тебя в академию вне конкурса?
— Да нужен мне был этот император! — Я презрительно фыркнула. — К тому же все прекрасно знают, что отбор — это фикция. Его проводят каждый год на протяжении уже десяти лет. И за это время император как-то не решил связать себя узами брака.
— Оно и понятно, — буркнул себе под нос Хенн, который как раз переживал очередной период юношеской безнадежной влюбленности. — От девчонок одни проблемы!
— А если его императорское величество Инвар Первый и вздумает жениться, то его избранница совершенно точно будет из королевской семьи, — продолжила я. — Вон, у короля западной Креонии целых три дочки. Говорят, одна другой краше. А престол восточного Ромала занимает вдовая королева, которой, кстати, всего двадцать пять. Зачем императору какая-то там простолюдинка? Отбор — это лишь дань традициям. Повод обычным семействам нашего Олеора продемонстрировать подросших дочерей. Когда еще им повезет оказаться в столице и при дворе.
— Но зачем тебе все это? — не унимался отец. — Если ты сама прекрасно понимаешь, что не выиграешь конкурс.
— Да я даже не собираюсь участвовать во всей этой комедии, — заверила я отца. — Пусть соревнуются между собой. Мне-то что? Я иду на отбор совсем с другой целью.
Порывшись в кармане изрядно заношенного платья, я вытащила листовку, которую сорвала с крыльца академии сразу после того, как узнала содержание экзаменов.
«Внимание, внимание, внимание! — гласила она. — В первый понедельник первого летнего месяца все незамужние девушки приглашаются во дворец для принятия участия в ежегодном смотре невест. Вы молоды? Красивы? Амбициозны? У вас есть шанс завоевать сердце самого императора!»
Дальше шла всякая муть про то, как повезет избраннице нашего повелителя. Какой он щедрый, привлекательный и великодушный.
Во всем этом меня заинтересовали несколько строчек, написанных в конце листовки мелким шрифтом. И именно на них я указала отцу.
— На время проведения конкурса все участницы поступают на полное обеспечение императорского двора, — послушно прочитал он. — Вы имеете право пользоваться всей инфраструктурой дворца, включая оранжерею, зимний сад и… — запнулся, потер глаза, словно надеясь, что наваждение растает.
— И библиотеку, — завершила за него я. — Понимаешь? Участницы получают полный и неограниченный доступ в императорскую библиотеку! А там наверняка содержатся те книги, что мне необходимы для написания реферата!
— Да, но… — неуверенно возразил отец, но тут же замолчал, явно не найдя, чем мне можно возразить.
— Пусть эти дурехи сражаются за право ужина с императором, — воодушевленно продолжила я. — Пусть рвут друг другу космы, подсыпают иголки в туфли и портят наряды. Мне начхать на эти игры! Я день деньской буду проводить в библиотеке за рефератом. Запретить мне это не смогут. Никаких правил я не нарушаю. Ну, постою в уголке при каком-нибудь обязательном испытании. Но, поверь, папа, в первые ряды так называемых невест я точно не полезу. Буду, так сказать, вне конкурса. Отбор сам по себе, я сама по себе.
— А тебя не выгонят за нарушение правил? — с тревогой спросил отец.
Я наклонила голову, пряча в тени усмешку. В этом весь отец. Сначала накричит, даже не подумав разобраться в происходящем. А потом уже, вникнув в суть, примет твою сторону. Но хоть бы раз извинился за несдержанность в начале!
— Я не собираюсь совсем уж явно саботировать отбор, — поспешила я заверить отца. — Самой интересно, какие конкурсы должны пройти претендентки на внимание императора. Но, поверь мне, рваться в первые ряды не собираюсь. Все свободное время буду проводить в библиотеке.
Отец растерянно посмотрел на мать, исчерпав все доводы против. Более того, я понимала, что ему нравится моя идея. Еще бы! Самое главное, что за мою подготовку к экзаменам не придется платить и медного гроша. Подумать только, вся императорская библиотека окажется в моем личном распоряжении на целый месяц! Да этого времени мне с лихвой хватит не только на реферат, но и на подготовку билетов по основным дисциплинам.
— А если кому-нибудь еще пришла в голову столь светлая идея? — осторожно поинтересовалась матушка.
— Не думаю. — Я высокомерно фыркнула. — Сама знаешь, что дополнения мелким шрифтом обычно не читают. Но даже если найдется еще кто-нибудь такая же умная, как и я, — то что из этого? Значит, что-то общее в нас уже есть. И вдвоем заниматься будет намного веселее.
— Ну не знаю. — Отец шумно вздохнул и недовольно пожевал губами. — Как-то все это… Не нравится мне, если честно. Целый месяц ты будешь жить во дворце. А вдруг тебе там встретиться какой-нибудь негодяй из числа придворных? У этих подлых аристократов только одно на уме.
— Арчибальд! — укоризненно воскликнула матушка и вновь выразительно посмотрела на младших детей.
Трикси и Пенни о чем-то шушукались, Хенн мрачно катал из хлеба кругляшки, пребывая мыслями явно не здесь. А Рейн, по-моему, вообще заснул с открытыми глазами.
— Папа, император дает гарантии безопасности всем участницам соревнования, — успокоила я отца и ткнула пальцем в предпоследнюю строчку.
— Его императорское величество клянется солнцем, луной и всеми звездами, что гостьи дворца на время отбора будут находиться под защитой его личной гвардии, — послушно прочитал отец. — Ни единого волоска не упадет с прелестных головок юных чаровниц, которые решат испытать судьбу.
Откинулся на спинку стула, угрюмо насупившись.
Ага, понимает, что я права. Но признать это пока еще гордость не позволяет.
— А если ты выиграешь? — вдруг подала голос Трикси.
Пенни ткнула ее острым кулачком в бок, и сестренки залились переливчатым смехом.
— Тогда наша сестра станет императрицей, — хмуро обронил Хенн. — Эка беда. Авось поможет нам из нищеты выбраться.
И тут же ловко увернулся от подзатыльника, которым собиралась наградить его мать.
— И ничего мы не нищие! — возмущенно воскликнула она. — Живем вполне по средствам. Пусть не лучше, но и не хуже других.
— Ага, как же, не хуже! — Хенн неожиданно с грохотом отодвинул стул, едва не опрокинув его, и выскочил из-за стола. Поднял ногу, продемонстрировав всем присутствующим башмак, чья подошва держалась лишь каким-то чудом. Ядовито сказал, обращаясь ко мне: — Смотри, сестренка. У тебя замечательный план, но вряд ли он исполнится. Боюсь, тебя просто не пустят во дворец, приняв за попрошайку.
— Хенн, что за чушь ты городишь! — Матушка в свою очередь вскочила на ноги. Рассерженно подбоченилась, отчеканив: — Никто не примет Шиару за попрошайку. Да, платьица у нее не новые, зато все чистенькие и аккуратные.
— Такое же аккуратные, как этот башмак? — Хенн вдруг нагнулся и стащил его с ноги. С досадой и настоящей ненавистью запустил в ближайшую стену.
Трикси и Пенни испуганно взвизгнули. Даже обычно невозмутимый Рейн вздрогнул и прошипел себе под нос очень некрасивое ругательство. Благо еще, что оно прошло мимо ушей родителей.
— Молодой человек, что вы себе позволяете?! — гневно прогрохотал отец, поднимаясь со своего места.
— Достали вы меня, — прошипел Хенн. — Все достало! Эти обноски достали. Эта картошка вечная на ужин достала. Насмешки достали…
Шмыгнул носом, резко утер кулаком опасно блеснувшие глаза. И выскочил из комнаты, не дожидаясь, когда опешивший отец придет в себя.
Я проводила его задумчивым взглядом. Нет, меня не удивила выходка брата, потому что я прекрасно понимала его чувства. Помнится, в его возрасте мне тоже приходилось несладко. Дети бывают очень злы. И особенно любят они издеваться над теми, кто так или иначе выделяется из числа себе подобных. Неважно чем: одеждой ли, внешностью или сообразительностью.
Наверное, именно поэтому я все свои силы кинула на учебу. Поступление в академию — предел моих мечтаний. И я сделаю все, чтобы сдать экзамены. Даже приму участие в этом глупейшем смотре невест, хотя, что скрывать очевидное, мне это поперек горла. Отец прав. Девушки на подобном отборе чем-то напоминают обычный товар. Главная их задача — понравится придирчивому покупателю. И по большому счету неважно, что его роль в данном случае играет сам император.
— Ничего не понимаю. — Отец растерянно посмотрел на мать. — Что его за муха укусила?
— Я разберусь, — заверила его мать. С тяжким вздохом отправилась вслед за Хенном.
За ней потянулись и остальные.
Спустя несколько минут мы с отцом остались наедине.
Он опять опустился на стул. Немного дрожащей рукой провел по лбу, убирая назад растрепавшиеся волосы.
Внезапно я ощутила жалость к нему. Только сейчас я подумала о том, как тяжело приходится отцу. Чем старше дети — тем больше у них потребностей. А ведь он не молодеет и при всем желании не может прыгнуть выше головы.
— Будь осторожнее, Шиара, — вдруг негромко произнес отец и посмотрел на меня.
— Папа, я ведь уже сказала, что никакой опасности нет, — напомнила я, недовольно покачав головой.
— Да-да, я помню, — виновато отозвался тот. — Клятва императора и все такое прочее. Но все-таки — будь осторожнее. Почему-то у меня дурное предчувствие.
— Все будет хорошо, — заверила я его, снисходительно ухмыльнувшись. С иронией напомнила: — Не забывай, что в нашей семье только у меня имеется колдовской дар.
— Родительское чутье подчас сродни магии, — парировал отец. Торопливо продолжил, не дав мне ничего сказать в ответ: — Просто будь осторожнее, Шиара. Я понимаю, что ты у меня умная девочка. Но, по-моему, сейчас ты все-таки совершаешь ошибку. Целый месяц провести в месте, наполненным толпой конкурирующих друг с другом девиц… Это как попасть в змеиную яму.
— Все будет хорошо, — твердо повторила я. — Не забывай, что я в некотором роде вне конкурса.
— Правда, остальные об этом не знают, — совсем уж тихо проговорил отец.