Глава 3
Стрелок
Окно было распахнуто, и порывы ветра, налетающие с завидной периодичностью, с каждым разом усиливаясь, волновали занавески. Ветер тянул за собой грозу – возможно, последнюю в этом году, – опоздавшую к лету.
Тучи казались черными, точно плоть, пораженная гангреной, и мраморные храмы богов, находящиеся на холмах исторической части города, на их фоне сделались ослепительными, словно вылепленные из самого чистого снега, привезенного сюда с горных вершин.
Неарк наблюдал за тем, как стихия наступает на Полис, гасит солнце и заставляет кипарисы и зонтичные сосны раскачиваться из стороны в сторону. Стена дождя приближалась с юга, подминая под себя здания делового центра, кварталы музеев и университетов, ботанические сады и переброшенную через реку жемчужную нитку монорельса. Когда первые тяжелые капли упали на газон, он закрыл створку окна, останавливая рокот грома.
В соседней комнате, сейчас зловещей и мрачной, летали сканеры. Два шара, каждый размером с футбольный мяч, мягко гудя, заканчивали виртуальное моделирование места преступления.
Места смерти, тут же поправил себя Неарк, глядя на труп Коры, все еще висящий в петле. Ему придется опираться на то, что есть, хоть он и знал, что сновидящий Марк Стратор прав. Эринерам не удастся доказать влияние деймоса, и дела не откроют. Эта история так и осядет в базах данных как самоубийство, и надежда лишь на то, что с нею рано или поздно разберутся мастера снов. Однако у Неарка имелись сомнения в том, что даже если те кого-то поймают – сообщат эринерам. Будут действовать своими методами…
Синие лучи сканеров пахли грозой, точно щупы ползли по комнате, касаясь стен, пола, потолка, задевая мебель, предметы на столе и на мгновение скользнув ячеистой сеткой по мертвому лицу с посиневшими губами. Затем свет, льющийся из шаров, погас, и те, сделав последний круг, вылетели в соседнее помещение, гудя деловито, будто шмели.
Место было записано, виртуальная копия навсегда останется в базе, и если у кого-то возникнет желание, то он снова окажется в этой комнате и сможет изучить любую деталь, потрогать предметы, заглянуть в каждый угол и заметить зацепку, упущенную экспертами, следователями или фотографом.
– Мы закончили, – отчитался заглянувший оператор. – Можем снимать?
– Да.
Два человека деловито, но без суеты срезали петлю, осторожно и немного торжественно уложили тело в белый лакированный контейнер. В Полисе любая жизнь бесценна и любая потеря гражданина – трагедия. Кем бы он ни был. В обществе верят в исправление, и шанс есть у всех.
Пока ты не умер.
Они собрались задвинуть крышку, но Неарк их остановил:
– Ил, до того как я уйду. Мне нужно твое заключение по крови.
Судмедэксперт не удивился, достал из саквояжа узкий, похожий на ручку предмет, воткнул в предплечье самоубийцы.
– Когда будет готово, я тебе сообщу.
Неарк кивнул помощнику, передавая ему полномочия, вышел в коридор.
Дождь на улице лил не переставая. За окном наступали сумерки.
Неарк вошел в лифт, двери начали бесшумно сдвигаться, но чья-то уверенная рука придержала створку, не дав ей закрыться. В кабину шагнул сновидящий.
Марк, набирая сообщение на коммуникаторе, выглядел сосредоточенным и погруженным в себя. Впрочем, эринер видел на своем лице, отразившемся в зеркальной стене, точно такое же выражение.
Охотник на миг отвлекся от текста на экране, провел по сенсорной панели, выбирая первый этаж.
– Домой или в департамент? – спросил он, не глядя на Неарка.
– В отдел.
Марк помолчал немного, продолжая переписку, и заявил неожиданно:
– Мое предложение остается в силе.
– Какое?
– Погружение в осознанное сновидение. Увидишь, как все это, – он небрежно обвел кабину, – выглядит с той стороны. Может быть, найдешь подтверждение своим догадкам…
– А ты нашел там подтверждение своим?
Лифт остановился. Охотник вышел, посмотрел на эринера, оставшегося в кабине.
– Кое-что обнаружил. Когда поймешь, что реальность не дает тебе ответы, – обращайся. Вдруг сон поможет.
Развернулся и пошел к выходу из подъезда, на улицу.
– Забавно, что Герард никогда не предлагал мне путешествий в сон, – негромко произнес Неарк, обращаясь скорее сам к себе, но помощник Тайгера услышал.
– И не мог, – отозвался он, перед тем как створки снова сдвинулись. – У оракулов свои пути и методы передвижения в сновидении.
Неарк спустился еще на два уровня, миновал три секции здания по самодвижущейся дорожке – под искусственным, похожим на солнечный, светом, мимо спрятанного за панорамным стеклом влажного тропического леса. Затем начинался комплекс подводного мира с самым большим городским аквариумом и целый детский город с игровыми площадками, сейчас живой и переполненный.
Порой жизнь и смерть существуют слишком близко друг от друга, и веселящиеся дети даже не подозревают, что в двух шагах от них обитают чудовища из кошмаров. Неарк в их возрасте тоже ни о чем таком не думал – дед никогда не рассказывал ему об ужасах, которые могут поджидать в сновидениях.
Пиликнул коммуникатор, и он привычно взглянул на часы, отметив: шесть пятнадцать. Кто полжизни провел рядом со сновидящим, тот поневоле научится ценить время.
Заключение судмедэксперта было именно таким, как и предполагалось. Дотошный Ил не обнаружил следов наркотических веществ, лекарств, алкоголя или нейротекса. Ничего. Чистая кровь.
Просто старая женщина, ведущая затворнический образ жизни, внезапно сошла с ума, едва не убила сиделку, которая за ней присматривала, а затем покончила с собой.
Машина узнала его за пять метров и, дружелюбно мигнув фарами, подняла дверцу. Он завел ее на грузовую платформу, и та двинулась наверх, под дождь и загорающиеся на тротуарах фонари.
До магистрального шоссе Неарк добирался чередой уютных, заросших каштанами улиц. Несмотря на плохую погоду, людей было достаточно – они шли с работы под прозрачными зонтами, на которые ложились блики от светящихся вывесок, заходили в маленькие кафе и рестораны, смотрели афиши грядущего спортивного события: ежегодного марафонского забега лучших атлетов Полиса.
Неарк припарковался на несколько минут и купил пластиковый стаканчик с липовым чаем в ближайшем кафе, у улыбающейся рыжеволосой девушки.
На магистрали он встал на скоростную полосу, разогнав свой автомобиль до максимума.
Лобовое стекло, расчерченное частым мельканием дворников, замерцало вызовом, и Неарк, не снижая скорости, движением зрачков дал сигнал коммуникатору – ответить.
– Мчишься на пожар? – раздался полный иронии баритон Фотиса. Он слышал рев мотора, так что вполне мог представить машину, которая точно комета несется по трассе. – Что там в итоге произошло?
– Разве Ил тебе не переслал предварительный отчет?
– Попытка убийства сновидящей и самоубийство, – произнес Фотис. – Какая-то ерунда. Если только ее не накачали каким-нибудь препаратом.
– У меня пока нет психологической экспертизы, но уверен, та проводилась, раз сновидящие стали работать. Да и сын погибшей отметил глубокую депрессию. А вот насчет препаратов – наш эксперт сказал свое однозначное «чиста».
– То есть дело закрыто?
Закрыто. Он квестор, а квестор может сколько угодно строить в уме предположения и догадки, но в итоге перед ним остаются факты. Нельзя написать: «Отпечатки пальцев не обнаружены, потому что преступник, наверное, был в перчатках». Это домыслы. Максимум что может позволить должностное лицо на его месте: «Отпечатки пальцев не обнаружены». А почему – ошибка невнимательного эксперта, перчатки на руках или вообще отсутствие преступника – покажет время.
Так и со снами. Их нельзя прикрепить к отчету. Аналитический центр, а после и база данных просто не примет подобную информацию, не сможет ее обработать и выдаст ошибку. Поэтому дэймос и его преступление окажутся вне сферы интересов отдела «ЭВР».
Но сказал Неарк совершенно другое:
– Дело? О смерти подозреваемой? Да. Закрыто. Попытка убийства сновидящей? Нет. Надо будет заполнить формы, сдать отчет, прикрепить мнение Ила и отправить начальнику. Только после этого…
– Ну да. Вопрос лишних суток. Подозреваемая мертва, больше наказывать некого, так что твоя работа выполнена.
Неарк сжал губы. Он так не считал. Но когда-то Ида, у которой тоже случилась встреча с дэймосом однажды за карьеру, сказала ему: «Есть вещи, которые я не могу проверить, в отличие от Герарда. С которыми не смогла справиться. И мне пришлось отступить. Надеяться, что он или кто-то другой из центра снов сделает то, что никогда не получится у меня – поймать и наказать преступника, действующего в сферах, недоступных эринерам. А я… продолжала находить и останавливать тех, кто причинял вред людям в реальном мире. Каждый обязан заниматься тем делом, которое у него хорошо получается».
На панели замерцал новый сигнал.
– Извини, вызов по второй линии, – сказал Неарк и переключил канал.
В машине тут же зазвучал голос Ангела – сотрудника отдела, имя которого было вечным поводом для шуток.
– Слушай, тут у меня новость по твоему делу. Мертвец в Кимере. Помнишь, камеры зафиксировали курьера, доставившего нелицензионный сон в автоматическую ячейку? Для Никоса Прокесса? Ну так вот труп – как раз этот самый курьер.
Неарк присвистнул, уже прикидывая, где ему съехать с высотной полосы шоссе, чтобы добраться до места как можно быстрее.
– Сообщил в центр сновидений?
– Да. Они в курсе.
– Пришли мне точный адрес.
Тема нейротекса не давала эринеру покоя уже давно. Это был реальный факт, не домыслы сновидящих, которые невозможно ни проверить, ни опровергнуть. А с новой информацией, полученной от представителя Пятиглава, дело обросло неожиданными деталями.
Неарк собирался к ней домой, но Клио заверила, что может заехать в «ЭВР» сама.
– У меня конференция неподалеку, – сказала она с легкой улыбкой в голосе. – Мне совсем не трудно заглянуть в ваш департамент. И тебе не придется добираться на другой конец города.
Аонида появилась в середине дня, когда большинство коллег разъехались по делам. В отделе оставались лишь четверо. Сам Неарк. Фотис, его напарник. Острый на язык Кир. И Ангел, занятый отчетами департамента спорта.
Неарк, изучавший опрос сотрудников «Эглы» на предмет утечки информации, поднялся навстречу Клио.
Такой он ее помнил всегда. Лишь вместо золотой тоги сновидящей теперь на ней был легкий светлый костюм. Сетка искусно переплетенных друг с другом кос плотно обхватывала голову, только единственный волнистый локон спускался на обнаженную шею. Рядом, между ключиц лежал большой зеленый камень на тонкой цепочке. «Синтетический изумруд», – машинально отметил эринер.
Клио подошла к Неарку, посмотрела снизу вверх, улыбнулась и не произнесла ни слова из тех, что так любят говорить в подобных случаях люди, гораздо более старшие по возрасту. «Как ты стал похож на деда!» или «Как ты вырос! Я помню тебя еще забавным пятилетним мальчуганом», и еще вариант: «А помнишь трехмерную модель Галактики, что я тебе подарила на семилетие? Ты сохранил ее?»
– Добрый день, Неарк, – сказала сновидящая.
– Спасибо, что нашла время приехать, – ответил он, пожимая ее теплую ладонь.
Она села на предложенный стул.
Фотис занял свое место, достал блокнот.
– Клио, это Фотис Кебрион, – сказал эринер. – Мы вместе работаем над делом, по которому тебя вызвали.
Аонида улыбнулась и произнесла своим мягким, приятным голосом:
– Арсений Кебрион ваш сын?
– Да, – ответил тот с легким недоумением.
– Я читала его статью по альгологии. Очень перспективно.
– Это было лет пять назад, – усмехнулся Фотис, весьма польщенный. – Теперь он работает на морской станции. Говорит, вал работы, нет времени на теоретические разработки. А у вас отличная память.
– Не такая хорошая, как у оракулов, – улыбнулась девушка, затем перевела взгляд на Неарка, словно почувствовав, что тот стремится поскорее перейти к делу. – О чем ты хотел поговорить?
– О нейротексе.
Она опустила руки на стол, переплела пальцы.
– Понимаю интерес. Я принимала участие в его разработке вместе с представителями «Эглы». Я и эагрид Беант – это мой коллега.
– Что именно ты делала? – спросил Неарк.
Клио помедлила, глядя на него пронзительными серо-зелеными глазами.
– Структурировала знания, придала движению мысли ученых нужное направление. Составила четкий план, по которому им следовало двигаться дальше.
Она заметила и правильно истолковала замешательство на лицах мужчин.
– Это не очень просто объяснить. Представьте, что ваши мысли, ваш мозг – экспресс, несущийся вперед. Он движется и днем и ночью.
– Такое я могу легко себе представить, – проворчал Фотис.
– Но если днем, во время бодрствования, вы перемещаетесь от одной станции до другой сознательно и часто эти станции – миражи… ошибки, которые замедляют действие… то во сне ваш мозг свободен от жестких рамок и границ. Фантазия беспредельна. А движение продолжается. Ваш поезд сметает ложные посылы и создает новые, неожиданные. И чаще всего они могут быть именно теми решениями, которые не придут вам в голову, когда вы не спите. Аониды помогают экспрессам ваших мыслей лететь в нужном направлении, наносят на карты важные остановки, выстраивают четкий маршрут без отклонений и тупиковых веток.
– То есть вы не даете прямых ответов? – уточнил Фотис, строча что-то в бумажном блокноте.
– Нет. Мы ищем их вместе с клиентом.
– Вернемся к нейротексу, – сказал Неарк, примерно представлявший себе стараниями Герарда работу мастеров сна. – Несколько молодых людей погибли при странных обстоятельствах, и в их крови обнаружен препарат, над которым велась работа.
– Знаю. Пятиглав также обеспокоен этим.
– А как насчет вас, тех, кто работал с «Эглой»? – прямо спросил Фотис. – Утечка не могла идти от вас? Поделились с какими-нибудь коллегами? Продали патент на производство иностранным фармацевтическим компаниям? Статью напечатали?
– Нет, – серьезно сказала Клио. – На все ваши вопросы – ответ «нет». Разработка нейротекса не принадлежит нам. Это интеллектуальная собственность корпорации «Эгла». И лишь они вправе распоряжаться ею.
Фотис кивнул, просматривая свои записи.
Неарк поймал сосредоточенно-изучающий взгляд Ангела, брошенный поверх головы Фотиса. Но тот тут же отвернулся, крутанувшись на своем компьютерном кресле, и теперь был виден лишь его коротко стриженный темно-русый затылок.
– Скажи, Клио, – произнес Неарк, снова возвращаясь к теме, которая занимала его. – Никто не мог проникнуть в твой мир снов и забрать нужные сведения?
– Формула не записана на входе в мое подсознание, – аонида с улыбкой провела пальцем по своему лбу, – ее нельзя просто взять и прочитать. Там не стоит компьютер, в который можно ввести пароль и найти файл.
Нечто подобное он ожидал услышать. Мир снов не поддается логическому анализу. Во всяком случае, со стороны обычного человека.
– Взгляни на это, – Неарк повернул к ней свой монитор и настроил трехмерное изображение двух формул. – Может, возникнут какие-нибудь мысли.
Клио придвинулась к столу и несколько долгих минут изучала сложные соединения. За это время Фотис успел отойти к кофемашине, перекинуться парой слов с Ангелом, вернулся с двумя стаканчиками, над которыми поднимался горячий ароматный пар. Поставил один рядом с Клио, но та даже не заметила этого: сравнивая две модели, медленно вращала их, заставляла увеличиться фрагменты и снова возвращала прежний вид. Затем она откинулась на спинку стула, и Неарку совсем не понравилось отсутствующее выражение ее лица.
– Мне нужно еще немного времени, – сказала Клио наконец.
– Да, конечно, – отозвался Фотис, но вряд ли сновидящая слышала его.
Зеленый кристалл на ее шее оказался не украшением. Клио повернула на внутренней стороне невидимые для посторонних наблюдателей грани, сдвинула внешнюю крышку, и Неарк увидел миниатюрное устройство для запоминания, передачи и считывания информации.
На стол спроецировалась виртуальная клавиатура. Под пальцами сновидящей, касающимися бледно-голубых несуществующих символов, выросли три экрана – и по ним побежали сложные системы: закрученные цепочки ДНК, соединения, формулы.
С той стороны, где сидел Кир, послышалось легкое постукивание. Неарк взглянул на него и увидел, что тот машинально крутит в руке кастет, отобранный у кого-то давным-давно, и задевает по столешнице, вряд ли сам замечая это. Похоже, тоже с азартным нетерпением ждет вердикта аониды.
Клио внезапно погасила два экрана. И долго смотрела на оставшийся.
– Я не могу сказать, как именно аналог нейротекса попал в организм погибших молодых людей, – произнесла она наконец. – Но я знаю, откуда он появился.
Неарк подался вперед. Фотис скрипнул ножками стула по полу, придвигаясь ближе.
– Может быть, вы помните. Лет пятьдесят назад… случился очень неприятный инцидент с нашими гражданами в Александрии. Он имел огромный общественный резонанс. После чего Полис пересмотрел многие свои взгляды на отношения с соседями.
– Я помню, – хмуро сказал Фотис. – Когда еще учился в академии, на одном из занятий разбирали дело. Похищение наших специалистов на территории агломерации. Совместная операция «ЭВР» и сновидящих Александрии. Множество бумаг через дипломатическую миссию. Прочесали все оазисы, но безрезультатно. Их так и не нашли. Тогда же начали активно вводить проект гидов-охранников для граждан Полиса за его пределами.
Клио утвердительно наклонила голову, по ее волосам пробежала голубоватая тень от виртуальной проекции.
– Все верно.
– И какая тут связь с нашим делом? – спросил Неарк.
– Один из похищенных был генно-модифицирован, – произнесла Клио прохладным голосом. – В его крови циркулировал нейропротектор старого поколения. Несовершенный, более короткого действия, с побочными эффектами, которые можно было нейтрализовать другими препаратами. – Аонида указала на экран. – Вот этот.
– То есть ты хочешь сказать, – прозвучал рядом с Heap ком резкий голос до предела раздраженного Кира, – что кто-то выпотрошил гражданина Полиса, сделал смертельно опасный препарат из его крови и теперь травит им наших детей?
– Жестко по форме, но верно по сути, – отозвалась Клио, погасив экран своего мощного переносного виртуала.
– И мы до сих пор не поймали эту тварь, – зло резюмировал Кир.
Сновидящая повернулась, посмотрела внимательно и заинтересованно на невысокого худощавого эринера с острыми, как будто ножницами вырезанными, чертами лица.
– Вы хотите принять участие в физическом задержании преступника, ответственного за происходящее? Если мастера снов обнаружат его…
– Не если, а когда, – перебил ее эринер, – когда вы обнаружите его.
Клио слабо улыбнулась.
– Хорошо, когда мы обнаружим его, я сообщу вам.
– Отлично. – Он отвернулся и ушел на свое место, где снова принялся выстукивать легкую дробь по столу кастетом.
– Ждать столько лет и начать действовать только сейчас? – задумчиво произнес Фотис.
– Мы продолжаем проверять потенциальные жертвы. – Клио еще раз повернула изображение, проецируемое с ноутбука Неарка. – Молодые люди, занимающиеся спортом, дети граждан Полиса, имеющих значимый вес в нашем обществе.
– То же самое, – хмуро откликнулся Ангел из-за своего монитора, – перелопатили кучу анкет, лаборатория загружена до сатурналий. Пока никаких результатов.
Судя по тону, он был не слишком доволен тем, что молодые люди и подростки оказались здоровы и пока избавлены от воздействия опасного препарата. Реальных материалов, с которыми можно работать, по-прежнему не имелось.
Клио повернулась к Неарку.
– Ты родственник оракула, представителя Пятиглава. Вероятная жертва. Тебя проверяли?
Тот не успел ни удивиться, ни задуматься, ни ответить, как вдруг почувствовал укол в плечо. Дернулся, оглядываясь, но Ангел уже вытаскивал из его руки острие шприца-карандаша для забора крови. Закрыл колпачком иглу, довольно усмехнулся и заявил:
– Отдам в лабораторию прямо сейчас.
– Приятно, когда коллеги так заботятся о тебе, – проворчал Неарк, распрямляя спину. – Ну и когда, по-вашему, мне могли подсунуть нейропротектор?
Он уже сам прекрасно знал ответ. Эта тема обсуждалась.
– Прежний препарат вводился в виде инъекций, – сказала Клио. – Современный аналог – мелкокристаллический порошок без вкуса и запаха, фасуется в водорастворимые капсулы.
– Подсыпать можно куда угодно и где угодно. – Кир вытащил из чехла на поясе коммуникатор и принялся с огромной скоростью листать загруженные в него карты города.
– И сделать это может кто угодно, – добавил Фотис, глядя в свой блокнот. – У нас по-прежнему ничего нет. Как я уже говорил, надо искать поставщика.
– Мы работаем над этим. – Клио коснулась кулона, легко проведя по его граням.
– Ладно, ребятки, действуем по прежней схеме. – Фотис поднялся, отодвигая стул. – Связи, контакты, еще раз допросить родственников.
Из лаборатории выглянул Ил, указал на Неарка, объявил:
– Чист.
И снова скрылся за плотной матовой дверью.
– Кто-нибудь еще испытывает сожаление, услышав эту новость? – пробормотал Кир, обращаясь к экрану своего компьютера.
Внук оракула понимал его. Насколько бы им облегчило работу, если бы в его крови нашли нейротекс. Сузился поиск, упростились задачи. Провели бы доскональный анализ, он вспомнил, с кем встречался, где что ел, подключили бы сновидящих, которые покопались в его подсознании…
Ида называла это профессиональной деформацией. Сожалеешь, что сам не отравлен, потому что тебе и коллегам яд в твоей крови помог бы найти преступника.
Неарк усмехнулся невольно, обрывая воспоминания. Свернул со скоростного шоссе на полупустую эстакаду.
В этом районе, рассеченном множеством каналов и застроенном пяти-семиэтажными домами, где каждая квартира была чьим-то социальным жильем, с работы возвращались поздно или вовсе ее не имели, предпочитая существовать на пособие. У селившихся здесь собственного транспорта не было, они выбирали рейсовые автобусы, или монорельс, или подземку.
На улицах молодежь собиралась рядом с маленькими кафе и барами, украшенными бледной неоновой рекламой, либо просто на набережных.
Неарку пришлось прижаться к обочине, чтобы пропустить автобус, заполненный людьми в рабочих спецовках. Его борта были размалеваны свежим граффити, которое еще не успели отмыть. Сразу за ним медленно двигалась машина эринеров – черная и низкая, похожая на крокодила. С погашенными проблесковыми маячками. Система на лобовом стекле сообщила Неарку, что его транспорт сканируют.
Компьютер патрульных получил ответ, и, когда они поравнялись, эринер, что сидел за рулем, приветливо кивнул квестору.
Возле канала Посейдона горел смонтированный и выставленный свет – так, чтобы экспертам легче было работать. Машины департамента перекрывали дорогу, от немногочисленных зевак тротуары оградили силовой лентой. На воде покачивался катер с взбирающимися по нему водолазами. Четыре сканера, расцвечивая место преступления голубыми огнями, носились по округе, запоминая каждую деталь. Фрагмент ограды оказался выломан, вокруг валялись пластиковые искореженные детали.
Тело уже нашли, из воды поднимали разбитый мотоцикл, когда Неарк вышел из машины.
Фотис – высокий, крепкий, чуть грузноватый к своим шестидесяти, сидел на каменном парапете, попивая дешевый кофе, купленный в ближайшей забегаловке. Узел на его галстуке был ослаблен, ворот бледно-голубой рубашки расстегнут, широкое лицо выглядело уставшим.
– Приветствую, – напарник вяло отсалютовал стаканчиком.
– Давно это случилось?
– Меньше часа назад.
– Свидетели убийства есть?
– Убийства? – Фотис вздернул брови. – Понимаю, что район не самый благополучный, но на этот раз злодеев нет. Банальная авария. У парня не было мозга, летел на мотоцикле, не справился с управлением и рухнул в воду.
Они вдвоем подошли к трупу молодого человека, и Неарк внимательно изучил лицо, которое осталось совершенно не повреждено благодаря шлему, затем кивнул коллеге:
– Да, его мы видели на записи. Сканирование подтвердило совпадение?
Тот утвердительно наклонил голову.
– Из центра сновидений есть кто-нибудь?
Фотис указал в сторону канала. Вдоль парапета, говоря по коммуникатору, расхаживала высокая блондинка. Ее плащ из темной кожи блестел в свете фонарей, черные узкие джинсы заправлены в высокие шнурованные ботинки. Она наклонилась, подняла обломок зеркала мотоцикла, убрала в карман. Заметив эринера, кивнула издали, продолжая беседу по телефону.
– Что-то о нем известно?
– Имя, возраст. Зона регистрации – на которой он нежил. Запись на пособие. Которое не получал с момента наших событий. В поле зрения департамента раньше никогда не попадал. Приводов не имел и не привлекался. Совершенно чистая биография.
– Отлично для того, кто занимается перевозкой столь сомнительных посылок. Ни один патрульный его не остановит. Есть записи с камер?
– Сколько угодно, – Фотис достал из кармана коммуникатор, протянул Неарку, и тот внимательно изучил видео, снятое из трех разных точек.
Мотоцикл, летящий на полной скорости, вдруг виляет, слетает с дороги, врезается в ограждение, сносит его и вместе с водителем падает в канал.
– Только что дождь прошел. Дорога мокрая, вот и результат. Анализ крови еще не делали, но не удивлюсь, если найдем алкоголь.
Неарк на мгновение сжал двумя пальцами переносицу, сказал:
– Проверьте место, где он жил. Быть может, если не перепрошит навигатор, в мотоцикле осталась карта маршрутов. Сбрось мне. Как и телефонные звонки. Шанс, что мы найдем продавца, ничтожный, но вдруг нам повезет.
Напарник, кивнув, пошел договариваться с техниками, а Неарк вернулся в машину. Через бортовой компьютер и доступ для эринеров подключился к серверу, на который шли записи всех камер этого района, надеясь узнать о событиях, предшествующих аварии. Он «листал» видео, «прыгая» от одной камеры к другой. Наконец один из отрывков его заинтересовал, и эринер прокрутил запись несколько раз, переключая камеры.
– Нашел что-нибудь необычное? – прозвучал рядом женский голос.
Неарк поднял голову. В салон через опущенное стекло заглянула девушка-сновидящая. Ему было знакомо ее лицо с резковатыми чертами, обрамленное прямыми светлыми прядями. Элефенора всегда работала с Марком.
– За две минуты до смерти курьеру позвонили. – Он повернул коммуникатор так, чтобы она видела экран. – И вряд ли, услышав горестное известие, тот решил покончить жизнь самоубийством.
Девушка внимательно изучила запись, достала коммуникатор. На ее вызов тут же ответили.
– Словесный приказ… – сказала Элефенора в трубку. – Он не искал курьера. Всегда был на связи. И когда тот стал не нужен – устранил.
«Дэймос, создавший сон для Никоса Прокесса, заметает следы и обрывает все нити, которые могли привести к нему», – подумал Неарк.
Сновидящая взглянула на него и спросила, не убирая телефон от уха:
– Эринеры смогут узнать, с какого номера и откуда звонили курьеру?
– Уже занимаемся этим, – ответил тот.
Память выдала невольную аналогию – в деле, которое вела Ида много лет назад, подозреваемая тоже утонула. Правда, у себя в ванной, а не свалилась вместе с мотоциклом в канал…
Девушка отошла, продолжая беседовать.
– Ты сейчас в департамент? – Фотис сел в машину, с довольным вздохом откинулся на спинку кресла.
Час был поздний, и Неарк знал, что лучше отложить дела до утра. Следовало хорошенько выспаться после дня, бесконечного на события.
– Домой. Но могу подбросить тебя до работы. Все равно по пути.
Вокруг знаменитого перекрестка Эола, образованного сразу двенадцатью автомобильными дорогами, точно корона снежного короля высились небоскребы, сотканные из ярко-голубого стекла. Здания вырастали прямо из сердца парка с тропической листвой, в котором благодаря силовым полям поддерживался климат, присущий Баннгоку, а не Полису. По границе дождливого леса, подсвеченные огнями, похожими на гигантских, призывно мерцающих светлячков, тянулись открытые павильоны с кафе и ресторанами, обзорные площадки, фуникулерная дорога, связывающая эту часть города с речными островами, ярко освещенные прожекторами теннисные корты и баскетбольные площадки.
После прошедшего несколько часов назад дождя на улице сохранялась прохлада, но район бурлил ночной жизнью. Здесь никто и никогда не спал, и толпы людей можно было встретить и ранним утром и поздним вечером.
Машина остановилась на светофоре, ожидая, когда сотни пешеходов, двигавшихся в разных направлениях, освободят путь. Фотис, всю дорогу молчавший, оторвался от коммуникатора и попросил:
– Сможешь остановиться? У меня смена до утра, возьму поесть себе и ребятам. Им тоже сидеть до рассвета над отчетами.
– Хорошо. Чуть дальше, за «Галактикой», отличная кофейня.
Он припарковался, и Фотис, подняв дверцу, спросил:
– Тебе что-то нужно?
– Нет, спасибо.
Напарник легко хлопнул ладонью по крыше:
– Я быстро.
В клубе напротив гремела музыка, у входа собралась большая очередь, терпеливо ожидая, когда охрана «спишет» с коммуникаторов штрихкоды на вход. Мимо на электрических велосипедах проехали два десятка стариков в ярко-желтых жилетах со светоотражающими полосками.
Мужчина на мотороллере, стилизованном под прошлый век, припарковался перед машиной Неарка, опустил подножку, достал из багажника несколько коробок… и упал на влажный асфальт, отражающий неоновые огни.
Эринер бросился к человеку, собираясь помочь, склонился над ним, хмурясь и недоумевая, почему мотоциклетный шлем расколот, словно по нему ударили кувалдой, а под головой растекается темное, масляное пятно крови. Мужчина был мертв.
Неарк понял это в то же мгновение, как и что грохот музыки из клуба напротив заглушил звук выстрела. Он не успел никого предупредить – длинная очередь с крыши здания ударила по толпе, собравшейся у входа.
Она скосила с десяток человек, захлебнулась, когда над ухом Неарка глухо залязгал пистолет Фотиса. Детектив стоял во весь рост, стреляя туда, где, по его мнению, скрывался стрелок. Неарк бросился к багажнику, достал из него универсальный дробовик.
Из-за небоскребов, ревя двигателями и включив осветительные прожектора, прилетел полицейский беспилотник. Система слежения Полиса мгновенно среагировала на стрельбу, прислав ближайшие имеющиеся силы и отправив сигнал тревоги в департамент, всем патрулям и службе спасения.
Лучи света взяли крышу «в прицел», и беспилотник, зависнув, включил динамики, оглушив весь район грохотом стального голоса:
– Немедленно положите оружие! Немедленно положите оружие, или мы будем вынуждены…
Над головой застучал стальной молот, оставив в ночном небе алые росчерки – и беспилотник превратился в огненный шар. Неарк толкнул Фотиса плечом, подальше от падающих обломков. Один из двигателей упал рядом с машиной, едва не раздавив ее.
– Да там целая армия! – потрясенно произнес напарник.
– Стрелок один, – возразил Неарк. – Но у него роботизированная артиллерийская система. Как раз против беспилотников. Прикрой меня… А то он расстреляет половину города!
Эринер бросился из укрытия, стараясь как можно быстрее преодолеть простреливаемый отрезок. Пистолет Фотиса с равными паузами ухал у него за спиной. Времени как раз хватило для того, чтобы заскочить через стеклянные раздвижные двери в здание, когда вновь начался прицельный огонь по улице.
Сознание Неарка словно раздвоилось. Одна его часть заставляла эринера оставаться холодным расчетливым профессионалом и делать то, что следовало. А вторая – кричала ему, что подобное может происходить где угодно: в Баннгоке, Александрии, Тенчитолане, но не в стабильном Полисе, где жизнь каждого жителя – ценность. И сейчас он оказался словно в вязком кошмаре.
Лифт был на верхнем этаже и не реагировал на команды, так что Неарк, выругавшись, побежал к лестнице. Перепрыгивая через несколько ступенек, добрался на двадцать пятый этаж, к выходу на крышу. Дверь, разумеется, была заперта, электронный замок заблокирован, но, по счастью, преступнику не хватило квалификации отключить его от городской системы – и коммуникатор эринера, отдав сканирующему устройству приказ департамента, снял код блокировки.
Раскрытую на треноге допотопную роботизированную систему он увидел сразу, как только выбрался на крышу. Сфера с вращающимся на триста шестьдесят градусов стволом, датчиками движения и коробкой, забитой крупнокалиберными патронами. Стрелок, не мудрствуя, подключил ее к распределительному щитку здания, и Неарк разнес его первым же выстрелом, обесточив опасную помеху.
Двинув пальцем по сенсорному датчику оружия, он двинулся к краю крыши, уже понимая, что из-за выстрела остаться незамеченным у него не получилось.
Неарк увидел брошенную винтовку, быстро отпрянул в сторону, и только поэтому пуля, выпущенная из пистолета, не попала ему в спину. Он укрылся за коробом вентиляции, сквозь рубашку ощущая холод стали. Когда еще две пули врезались в преграду, эринер упал на бок, и дробовик в его руке рявкнул, выплюнув травматическую картечь.
Неарк целился по ногам и попал. Преступник, чье лицо было закрыто платком, с криком боли рухнул, но тут же приподнялся на локте, вскидывая оружие.
Появившийся в дверях запыхавшийся Фотис выстрелил первым. Пневматический пистолет щелкнул, и дротик со снотворным угодил стрелку в шею.
– Уф, – сказал пожилой коллега. – Что бы ты без меня делал?
Неарк встал, все еще держа потерявшего сознание на прицеле, ногой отбросил пистолет подальше, слыша над головой шум прилетевших беспилотников, а на улице вой сирен. Склонившись над человеком, он прощупал пульс, нахмурился и сказал с удивлением:
– Он мертв.
– Что? – не поверил Фотис. – Это снотворное. Он всего лишь уснул.
– В том-то и дело, – устало произнес Неарк. – Он уснул.
