ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Дарсаль
— Как она тебе, Дарсаль?
Император отодвигает ветку, но мне не нужно присматриваться. Этот яркий синий свет разливается так далеко вокруг, заполняет все пространство, почти примиряет с необходимостью постоянно разглядывать алчные и глупые языки, скользящие в аурах пустых девиц. Легкий, четкий узор, чем-то похожий на метку, да ведь у женщин меток не бывает. Почти невидимый, но до того правильный и гармоничный…
Едва Марис связался, передал, что наконец нашел ту, которую приметил еще в первый день, отряд зрячих направился на позиции. Но вышло все гораздо проще: девушка одна в парке, где никто не ждет появления императора. Нас сразу вызвали, Иллариандр с неохотой отложил текущие дела, проворчал нечто вроде: «Кто бы мог подумать, что и у них тут с выбором негусто…» Действительно, целый отряд разыскивает подходящих претенденток, чтобы мы с императором издалека, тайком на них взглянули, с иными поближе познакомились. То и дело с места срывают — необходимо незаметно вписаться в чужую жизнь и никого не насторожить.
Приходится слушать однотипные разговоры, смотреть реакции, прогнозировать вероятности и не позволять себе ошибок. Осознание важности возложенной миссии придает сил, помогает концентрироваться и работать почти без перерыва, сопоставляя отпечатки и цветовые гаммы, постепенно отсеивая неподходящих, снова и снова проверяя оставшихся.
Кажется, молчу дольше положенного, император нетерпеливо водит ногой по старым сухим листьям.
— Она прекрасна, мой повелитель.
— Прекрасна? Побойся гнева предков, Дарсаль, последняя прислужница в моем дворце красивее. Последняя шлюха Бесстыжей Палми.
— Она безупречна, мой повелитель. Ее аура прекрасна.
— У нее зеленые глаза, Дарсаль. Тонкий нос. Бледная, словно у ночной мары, кожа. Ты разве не видишь, Дарсаль?
Зрение Слепых Стражей никогда не было предметом шуток. Но наш император еще слишком молод. А я — сын изменника. Поэтому отвечаю:
— Не вижу, мой повелитель. Я вижу, что ее аура подходит вам.
Зеленый — красивый цвет. Жаль, не увидеть мне этих глаз. Зелень присуща чистоте помыслов. Только у детей бывают ясные чистые цвета омаа.
Легкие отблески тонкого силуэта. Она что, в брюках? Медный блик на ветру. Едва уловимый шлейф цветочной свежести. Она прекрасна. Достойная императрица.
Смотрю, запоминая, чтобы смог потом найти, где бы ни находилась. Если император откажется, возможно, попрошу его милости и сам ее куплю. Правда, женщины Йована почти никогда не соглашаются жить с нами, со Стражами.
— Хорошо. Наблюдай, — приказывает император и выходит из нашего укрытия.
Девушка чуть слышно вскрикивает, вскакивает. Слепое пятно, наложенное Слепым Стражем, не позволяет никому видеть и слышать тех, кто под ним находится.
Ноэлия
Ох, как же неожиданно появился! Вроде только что никого не было, я одна любовалась озером, прячась в тени от ярких лучей, и вдруг… Бросаю взгляд украдкой, все же редкость, особенно для воспитанниц нашего пансиона, видеть так близко мужчину. Да еще такого красивого, нарядно одетого… неужели из приезжих? Ох, Алма, ты за своим шансом на площадь побежала, а он-то ведь где угодно найдет, не спрячешься…
Сердце начинает нервно постукивать, ноги готовы бежать, но почему-то совсем не послушные. Оглядываюсь зачем-то — никого.
— Почему такая красавица скучает в одиночестве?
А голос! А взгляд!
— Ну вы точно из приезжих! — смеюсь. — По местным меркам, я не красавица — ни кожей, ни глазами не вышла.
— По нашим — самая-самая, — уверяет незнакомец, заставляя щеки польщенно розоветь. — Я Алекр, будем знакомы?
— Ноэлия.
Таю. Если бы я мечтала о встрече с мужчиной, то, наверное, именно о такой! Ну просто как в сказке! Даже не верится…
— Какое имя! — восхищается Алекр.
Разглядываю тайком. И что в них такого страшного? Очарователен же! Ямочки на щеках, темно-серые глаза — редкость для Йована, у нас все больше черноглазые. И запах, тонкий, что-то будоражащий в душе… Мужской.
— Мне пора, — подхватываюсь, пугаюсь, сердце колотится.
Не знаю, что делать, как быть, и боязно и интересно, словно в бездну проваливаюсь.
— Куда же вы? — останавливает Алекр, слегка коснувшись.
Кожа горит от прикосновения, ощущаю себя совсем глупой. Даже не предполагала, что общение с ними такое… волнующее.
— Я не должна здесь находиться… — бормочу, Тересию вспоминаю.
— Можно проводить вас?
Ох, как же это непривычно, переживательно! Меня! Проводит! Такой красивый! Как его вообще сюда занесло?!
Кажется, вслух недоумеваю, Алекр смеется так светло, искренне.
— Да вот случайно забрел, — говорит.
— А вы… э-э-э… из свиты императора? — спрашиваю, вдруг становясь косноязычной.
Алекр кивает, как-то незаметно пристраивается рядом, начинает рассказывать о поездке, расспрашивать. И так увлеченно слушает — зачем-то выкладываю ему и о мадам Джанс, и о Тересии, и, конечно, о своей заветной мечте — покататься на машине. Или даже на корабле!
Кажется, чуть ли не впервые в жизни рядом человек, который не осуждает мои порывы и словно понимает!
У дороги спохватываюсь, робею.
— Так я пойду, — говорю несмело.
— Когда еще увидимся? — улыбается Алекр лучезарно, и эти ямочки…
Может, зря Тересия боится? Может, не так и ужасно у них там?
— Меня вряд ли выпустят… — бормочу я, все же мужчинами Айо часто нас в детстве пугали. Мол, будете плохо себя вести — заберут в жены.
Ох, как же он на меня смотрит, все колотится внутри, берет руку, подносит к губам, прямо как будто я высшая леди… Прощаюсь сбивчиво, спешу домой, оглядываюсь зачем-то. Не знаю, хочу ли, чтобы за мной пошел, или не хочу… И страшно и сладко так внутри…
Дарсаль
— А она ничего, Дарсаль, — хмыкает повелитель, когда бесшумно приближаюсь сзади. — Неопытна слишком, но это нам на руку, легче будет лепить. Так что скажешь, берем?
— Она подходит вам, мой повелитель.
— Уследишь?
— Конечно, мой повелитель.
— Валтия подучит, может, еще и неплохую императрицу получим. Устроим контрольную встречу, нужно будет вас познакомить. Надеюсь, она хоть в обморок от тебя не грохнется.
Иллариандр посмеивается, довольный собственной шуткой, да и встречей, похоже. А мне его слова неприятно чиркают по сердцу, наверное, в глубине души надеялся, что она ему не подойдет. Осознаю, что тогда скорее всего никогда больше ее не увидел бы. И все равно.
Появляются охранники, незримо следившие за прогулкой своего господина, а сколько остается следить — даже мне непросто сосчитать, хотя знаю каждого.
— Свободны, Дарсаль, — радует повелитель, хлопает рукой по плечу. Единственный, от кого могу стерпеть подобный жест. Улыбаюсь. Надеюсь, моей службой довольны. — Все, сегодня больше никаких императриц! Сегодня только услужливые и всему обученные служанки! Ты тоже отдохни, Дарсаль. И остальных отзови пока.
— С удовольствием, мой господин. — Склоняю голову по этикету.
Иллариандр идет вперед, слегка отстаю, ожидаю. Если оглянется — это знак догнать, если же нет — уйти и не мешаться под ногами. Всматриваюсь в следы его ауры, которой мне по-прежнему не видно. Вслушиваюсь в шаги. Никакого отголоска движения. Все больше отстаю, пока наконец не оказываюсь совсем один.
Связываюсь со Стражами, занятыми поисками, передаю приказ императора приостановить. По-моему, за эти дни я ментально общался с ними больше, чем за предыдущие годы службы.
Оглядываюсь, город совсем иной, не похож на наши. Такое обилие женских аур и женских запахов привлекает, будоражит. Возможно, среди них найдется хоть кто-нибудь, не считающий нас отвратительными монстрами?
Прикрываю глаза, нахожу ту единственную, ни на кого не похожую. Непроизвольно иду в ее направлении, только успеваю следить за безопасной дорожкой да замечать, как шарахаются прохожие, предпочитая переходить на другую сторону улицы. По-моему, разделяю восторг Ноэлии — машины невероятны. Четкое, жаркое естество, такие точные контуры и взаимодействия. Совершенные двигатели.
Прохожу мимо огороженного здания с большим парком вокруг, присматриваюсь к синей ауре. Удивительно. Ясный, чистый, сильный свет. Никогда похожую не встречал. Теперь это моя ответственность.
Рассматриваю, пока не вспоминаю, что я же свободен. Пока еще свободен. Можно отдохнуть впервые за последние дни. С сожалением смотрю на контуры здания, абсолютно проницаемые для моего взгляда. Ухожу. Почему-то мелькают картины из детства.
— Не закрывай глаза, Дарсаль. Впусти в себя свет. Смотри на него и за него!
— Больно! — кричу я, рвусь дотянуться до лица скованными руками.
— Ты же мужчина. Терпи. Боль пройдет, придет сила.
Какой идиот придумал называть мужчиной десятилетнего пацана? К маме хочу… верните меня домой!
Что-то настораживает, выныриваю из бесполезных воспоминаний. Сколько раз обещал себе не возвращаться к ним, там ничего, кроме застарелой глухой боли. Сила давно пришла, но наслаждения ею не последовало.
Окидываю мысленным взглядом пространство — обычные человеческие глаза не дают круговой видимости. Зрение Слепого Стража позволяет гораздо больше.
Несколько женщин. Давно уже следуют в некотором отдалении. Сворачиваю, чтобы убедиться, — раз, другой, третий. Они далеко, на пределе обычного взгляда. Но не моего. Сомнений нет, идут за мной.
Ноэлия
Не могу места найти, хожу туда-сюда, сама не знаю, чего хочу. Чтобы снова так же смотрел, прикасался, или наоборот — никогда больше не видеть? Забыть, успокоиться, жить, как раньше. Сердце скачет вниз-вверх и обратно, то озаряя восторгом, то окутывая страхом. Совесть почему-то мучает, хотя ведь я же ничего плохого не сделала! Не выдерживаю, бегу вниз, к единственному телефону, набираю номер Тересии, только бы дома была! Отвечает, а у меня горло перехватило, трубка из рук выпадает…
— Что такое, девочка моя? — Привычный голос слегка успокаивает, всхлипываю.
— Я видела… меня видел… — начинаю.
— Ноэлия, ты ходила на улицу? — Так строго, ноги подгибаются.
Сажусь в кресло.
— Да… — выдавливаю.
— Сейчас буду, никуда не уходи!
Да куда же я пойду. Снова всхлипываю. Как же страшно вдруг сделалось!
Тересия и правда появляется быстро, и мадам Джанс снова пускает ее прямо в комнату — всполошились все. А меня почему-то такой ужас одолел, словно судьбу взяло в руки огромное чудовище и выкручивает как хочет, а мне ничего не остается, только покориться.
— Ну что? — Мадам Джанс не любит дым в пансионе, но Тересия слишком взволнована. Негнущимися пальцами набивает такийский табак, раскуривает в форточку. — Непослушная моя птичка! Заметили тебя?
— Нет! Он случайно пришел, когда я на берегу сидела.
— Какой он? Опиши! — Отводит в сторону трубку, требовательно заглядывает в глаза.
— Ну… красивый… такой… милый…
— Все они милые до поры до времени, — фыркает Тересия. — Ты слушай-то поменьше, а думай побольше. Один был?
— Один.
— Подумай хорошенько, не было при нем такого… с белыми глазами? Никого не заметила?
— Никого. — Что-то мне так страшно, как и не бывало никогда.
Тересия обнимает, прижимает к себе. Привычный запах лимонной цедры, перемешанный с выдыхаемым дымом, почти успокаивают. Ведь все будет хорошо, ведь не придется мне ехать никуда?
— Ну, если просто сопровождающий — отстоим, ты, главное, согласия не давай. А уж если бы сам император… тогда отказать ему нельзя. Та женщина, которую император выбирает, обязана поехать с ним. Это непреложный закон.
— Вряд ли сам император… — Мне уже совсем нехорошо. Вот ведь посидела в одиночестве, на озеро полюбовалась! — Он такой простой… и не слишком разодетый… и без охраны…
— Дали бы боги, — вздыхает Тересия. — Где я тебя потом искать стану?
— Ну, буду императрицей, — шучу от страха, — велю привезти тебя к себе! Или сама в гости приеду.
— Ой, дурочка, не знаешь, что несешь! Да кто тебе даст?
Тересия распахивает окно, нервно выдувает струи дыма, вглядывается в парк, что окружает пансион. Сумерки собираются меж деревьев, все чудятся какие-то фигуры незнакомые…
— Ждешь кого-то? — спрашиваю.
Тересия резко оборачивается, вздрагиваю от неожиданности. Несколько секунд всматривается в глаза, снова вздыхает:
— Нет, что ты.
Да кого она здесь может ждать! Глупости всякие в голову лезут.
Дарсаль
Меняю зрение, задействую больше возможностей, чтобы лучше разобраться. Район вызывает ощущение старинного — витает тут некий особый дух, свойственный предметам, мимо которых проходят десятилетия. Невысокие дома в несколько этажей, утопающие в зелени дворы, и все это залито солнцем. Запахи трав, большинство из которых у нас не растет, животных и птиц. Разнообразие деревьев. Мне нравится Йован, почти вижу настоящую картину.
Их пять. Три идут за мной, хихикают, перешептываются. Молодые, веселые, отчаянные. Страх, интерес, азарт. Среди них одна определенно из местной спецслужбы, бежевый ровный фон — последствие долгих тренировок, темно-синие пятна долга, стяжки самоконтроля. Присматривает за мной, ее страхует еще одна в отдалении, якобы не имеющая отношения к веселой компании. Не первый раз их замечаю, всего шесть сменщиц, Лийт предупреждал, что так будет. Не опасны, пока не увидят опасности во мне.
Насчет последней, пятой, не до конца уверен. Аура стандартная, разве что немного ярче и светлее, возможно, не будь Ноэлии, могла бы стать кандидатурой. Эмоции не бурлят, темные пятна перетекают, но как-то поверхностно, неглубоко, быстро исчезают, сменяются другими. Возраст установить непросто, похоже, немолодая, в хорошей форме. Не сказать, что интерес однозначно направлен на меня, однако идет в ту же сторону.
Прохожу несколько широких дворов, пока наконец не обнаруживаю то, что нужно, — глухой по всем параметрам тупик. Линии взглядов не чувствуются — похоже, даже окна сюда не выходят. Какие-то либо производства, либо склады. Сложно в незнакомом месте, ориентируюсь по ощущениям.
Троица сворачивает, четвертая пока пытается оставаться вне зоны моего видения. Хорошо, что не представляют всех наших способностей. Пытаюсь понять, что же им нужно, в особенности той, которая не сама по себе. То ли ситуация вышла из-под контроля и она пытается присмотреть за девушками, то ли наоборот — должна поближе ко мне подобраться.
Они не боятся, скорее решили, что загнали меня в угол. Разворачиваюсь, усмехаюсь, выпускаю из губ омаа.
Вот теперь пробуждаются черные языки страха — улыбка и взгляд пробирают. Как и всегда.
Девушки останавливаются, переглядываются, не хватает в руках меча — но здесь нельзя его использовать вне защиты императора. Прислушиваюсь.
— Пошли лучше! — шепчет одна.
— Зря мы, что ли… когда второй шанс выпадет… — так же тихо отвечает вторая.
— Вы ко мне? — интересуюсь вежливо, делаю шаг вперед, подбавляя яркости.
Отпечатки тревоги и движения — снова переглядываются.
— Мы хотели… познакомиться! — с легким вызовом выступает вперед та, которая предлагала уйти.
— И узнать, правда ли, что вы оставляете ожоги, или… — Отчетливо вижу скользнувший в землю взгляд, волны розового смущения, фиолетового азарта.
Делаю еще шаг вперед, подбавляю омаа.
— Кто-нибудь из вас готов поехать со мной в Айо? — интересуюсь.
Голос действует мгновенно, а ведь я всего лишь добавил каплю омаа в его вибрацию. Страх, смущение, зарождающееся желание, учащение дыхания. И только та, которая на работе, активирует какое-то скрытое оружие. Думает, не замечаю. Размышляю, усилить ли воздействие или, наоборот, сделать так, чтобы больше не хотелось любопытничать. Но мысли о Ноэлии заставляют поступить иначе. Мне ведь теперь, если повелитель не передумает, быть ее личным Стражем. Нечего всяким агентам таскаться по пятам.
— В случае применения оружия, — предупреждаю, подбавляю свечения, так что омаа достает до всех троих; пока незримо, вызывая лишь дискомфорт, желание еще отступить, — Стражу разрешено использовать свое.
Гнев, раздражение, проблеск боязни. Полагаю, тебя теперь отстранят и, возможно, пересмотрят всю систему слежения. Во всяком случае близко подходить точно не будете.
— Девочки, идемте, — шепчет застигнутая врасплох, в голосе звучит страх — однако в ауре не вижу. Лишь досада.
«Девочки» оборачиваются к ней. Идите-идите, нам не по пути. Хочу подбавить ужаса, но сегодня мой омаа определенно не на то настроен. Ощущаю легкую синеву, старательно возвращаюсь к обычному белому свету. Нельзя оставлять следы, наши мигом вычислят.
— Но он же мужчина… — шепчет первая. — И такой… ничего себе…
Оценивающее разглядывание даже полностью слепой ощутит, добавляю интенсивности, делаю шаг вперед. Разноцветие аур плывет, перемешивается. Помню это почти невыносимое ощущение, еще из детства. Безотчетный ужас, чувство потери, дезориентация…
Девушки визжат, срываются с места, бросаются наутек. Лишь та, которая агент, на секунду задерживается, окидывает меня взглядом. Но решает последовать за ними. Четвертая, наблюдающая на расстоянии, тоже предпочитает удалиться. Слежу за всеми, пока не выходят за пределы моего зрения. Проверяю, как восстанавливаются ауры: еще немного — и вернутся к обычному состоянию. Самую малость перестарался, кое-где появились просветы. Но ненадолго, по опыту знаю. До вечера заполнятся всякой дрянью.
Усмиряю омаа, когда откуда-то сверху летит нечто почти необнаружимое. Как она ухитрилась так близко подобраться? Неужели все эмоции в себя вобрала? Редкое умение, только нам, Стражам, и подвластное.
Пятая. Ищу настройку, перебираю варианты восприятия. Ухожу с линии прыжка, почти не вижу движений, лишь по колебанию пространства определяю. Четка, быстра, вокруг никого. Концентрирую в руке меч-омаа, может, не нужно было ту, предыдущую, прогонять? Вдруг не смогу доказать, что эта первой атаковала? Не хотелось бы впасть в немилость сейчас, когда все стало налаживаться.
Мысль о том, что к императрице приставят другого Стража, вызывает глухое раздражение, где-то внутри поворачивается клубок ярости. Быстро избавляюсь от лишнего.
— Разговор? — предлагаю ритуальное слово парламентария в любом уголке Ай-Йована.
Женщина не реагирует. Молча, почти неуловимо для моего восприятия приземляется — впитываю ступнями вибрацию земли — и тут же бросается в атаку. Разговора не будет, у нее лишь одна цель — я.
Слишком быстра, слишком скрыта, слишком опасна.
Убираю меч, он здесь лишний, церемониться не собираюсь. Неплохо бы узнать, для чего я ей, еще важнее, почему никто из местных не заметил. Но нет так нет.
Огненным шаром омаа мне доводилось пользоваться лишь на тренировках — все как-то не представлялось случая. Силы скопилось много, желание применить на практике ее удваивает.
Подпускаю ближе, противница полагает, что это заслуга ее скорости, вступает в незримую границу омаа. Замедляется, пытается сделать еще несколько шагов по инерции, замирает. Осознает, дергается назад. Поднимает глаза. Яркая синяя вспышка — преследуют они меня сегодня. Почему-то снова образ будущей императрицы в голове, неуместное желание прикоснуться пальцами, узнать лицо.
Зажигаю шар, нападающую просто сожжет, без остатка.
Она кричит — беззвучно, внутри своей спаянной, горящей ауры. В последний миг окатывает глубокой, пробирающей тоской. Почти нечеловеческой.
«Впусти в себя огонь, Дарсаль. Сгори в нем. Стань им».
Разве не учат вас не связываться со Слепыми Стражами? Даже у нас этому учат всех. Мы безжалостны и непобедимы.
Ослабляю огонь, внимательно осматриваюсь на предмет остатков. Ничего. Еще раз запускаю горящий омаа, чтобы наверняка.
Снова все просматриваю. Никого. Ухожу.
Размышляю, сказать ли Лийту, а вдруг не только на меня нападут? Впрочем, каждый из нас способен справиться, не хочу быть первым, кто принесет неприятную весть. Едва ли император станет вмешиваться или конфликтовать с женщинами Йована, а значит, и смысла нет.
Гулять больше не тянет, возвращаюсь в особняк. Присматриваюсь к остальным Стражам, но не похоже, что кого-нибудь из них тоже атаковали. Не хотелось бы связывать нападение с тем, что мне предстоит охранять императрицу.
Однако вокруг все спокойно, никто не проявляет лишнего интереса.
С утра, как и положено, иду к императору. Странное нетерпение, хочется поскорее поехать в этот пансион, найти девушку, приступить к обязанностям.
Но в приемном зале встречает Ивен.
— Император отдыхает еще, — тянет лениво.
— Мне какие-нибудь распоряжения передавал?
— Нет. — Его омаа темнеет на миг, после снова становится белым.
Да что тебе не нравится? Я же твою должность не отбираю!
— Тогда подожду. — Сажусь в одно из гостевых кресел.
Хочу спросить, почему Ивен не с повелителем, но он слишком отчужден. Молчу. Оглядываюсь, охрана на дверях, больше никого. Все метки в порядке.
— Что, — вдруг нарушает молчание Ивен, — действительно подходящую нашли?
Пока идут поиски, личный Страж императора не участвует — такова традиция.
— Действительно, — соглашаюсь. — Сам увидишь… если повелитель не передумает.
— А если передумает? — Ощущаю взгляд, только не могу понять, что хочет узнать.
— Если императору она не понравится, я рискнул бы просить ее для себя. Но выбор императрицы значительно осложнился бы. Редко когда аура остается настолько ясной.
Ивен, кажется, удовлетворен ответом. Конечно, здесь есть доля и его ответственности.
Однако Иллариандр не передумывает, лишь откладывает визит. Появляется в чем-то свободном — домашнем халате, что ли? Расслаблен, доволен — чувствуется, хотя ауры по-прежнему не вижу.
— Сегодня отдыхай, Дарсаль. Завтра поедем, пускай понервничает, полезно. Будет ждать, думать обо мне — глядишь, и влюбится, — посмеивается он.
Киваю:
— Как прикажете, мой повелитель.
— Уж замуж-то за день выскочить не успеет, — продолжает шутить Иллариандр.
Улыбаюсь, хотя внутри не до улыбок. Сам не могу понять, что так задевает.
Охрана императора наверняка следит за девушкой, так и хочется связаться, выяснить… да только что выяснять?
До вечера провожу тренировки с омаа — меняю цвета, интенсивность, воздействие, пока не возвращаю себе абсолютное спокойствие, в котором ничто не способно задеть. По большому счету смерть ненормальной, попытавшейся атаковать Стража, тоже не должна задевать. Но не по душе. Надо же, нежданные эмоции появились именно тогда, когда так важно оправдать доверие императора! Досадую.
Ноэлия
— Придумываешь ты все! — сердится Алма за завтраком. — Я вчера ходила, никого!
Вчера Тересия со мной едва не весь день провела, все в окно смотрела да комнату шагами мерила. Лишь к вечеру успокоилась, ушла — но обещала и сегодня приехать.
— Зачем мне придумывать? — возмущаюсь я, да девочки, кажется, согласны с Алмой.
Обидно! Чуть ли не впервые в жизни нечто интересное, необычное произошло именно со мной, а они не то злятся, не то не верят… Аппетит исчезает. Вяло ковыряюсь в тарелке. Все за столом, нас у мадам Джанс не очень много, одного длинного хватает.
— Почему же он тогда не пришел? — подозрительно спрашивает Алма.
— Откуда я знаю? — пожимаю плечами, якобы безразлично, а на душе тоскливо.
Так приятно было думать, что я ему понравилась…
— Какой смысл мужчине идти туда, где он никого не встретит? Все они были на площади!
— Ладно, — снова пожимаю плечами. — На площади так на площади.
— Я уверена, что никакого Алекра в свите вообще нет! — добавляет еще кто-то.
— Девочки, ну не ссорьтесь! — призывает к спокойствию мадам Джанс.
Так и хочется броситься на поиски, привести им этого Алекра, пусть подтвердит! Понимаю, глупо. Да и где я его найду. И Тересия тут как тут вспоминается…
Какой-то шум на улице, приехал, что ли, кто? На машину вроде похоже, или показалось. Все в окно поглядывают, да дорога с другой стороны, столовая в сад выходит.
— Пойду посмотрю, — встревоженно поднимается мадам Джанс. — Девочки, не ссорьтесь, доедайте!
Она выходит. Я пытаюсь хоть что-то съесть, до обеда ведь кормить не будут. Но настроения совсем нет, снова страхи какие-то шевелятся.
Мадам Джанс возвращается быстро, бледная, встревоженная.
— Ноэлия, это к тебе, — сообщает она.
— Ко мне? — поднимаю глаза с недоумением. — Кто?
— Иди собирайся, — торопит нервно, сумбурно. — Переоденься да приведи себя в порядок. Платье красивое надень! Боже мой. Или нет? Нельзя же заставлять ждать… Ох, как же это?!
— Да кто там? — Сердце сжимается, неужели Алекр нашел? Я ведь рассказала, где живу…
— Чего стоишь! — спохватывается мадам Джанс, какая-то она обалдевшая. — Бегом!
Бегу, какой там порядок, на ходу приглаживаю волосы, перед самым холлом притормаживаю, вспоминаю правила хорошего тона. Выдыхаю, поправляю платье, захожу спокойно. Мадам Джанс сзади что-то говорит, но за стуком сердца не слышу.
Надо же, действительно Алекр! Улыбаюсь, все-таки пришел, значит, я ему правда понравилась! Тут же пугаюсь, бросаю взгляд на телефон, только не буду же бежать звонить?
— Привет, — выдавливаю неловко, приближаясь.
Девочки высыпают следом, оглядываюсь, ну и лица у них! С трудом пресекаю порыв сбежать к себе, запереться и никого не впускать.
— Не ждала? — Какая же у него улыбка, мягкая, обезоруживающая, ямочки эти…
Повожу плечами, сама не знаю, ждала ли.
— Ну что, идем? — предлагает он, будто это давно решенный вопрос. Куда «идем»? Оглядываюсь на мадам Джанс, Алекр сразу отвечает: — Мадам не возражает, я уже спросил.
Как это «спросил»? Без меня? Но сердиться не получается, приятно же! Ну вот прямо как в сказке! Просто не верится, сейчас проснусь под ехидный смех Алмы и пойму, что всего лишь замечталась.
Еще раз оглядываюсь. У девочек взгляды недовольные, завистливые, нет, похоже, не сплю. Не могу понять почему. Ну он красавчик, конечно… но я ведь не специально!
— Я… — начинаю, тут же замолкаю.
Ох, мама! У входа машина, да не какая попало — красивейшая из всех, что видеть доводилось! Длинная, серебристая, стекла не прозрачные. Множество мужчин на улице. Так и тянет сообщить девочкам, что на всех хватит, но язык не слушается — лишь нервно хихикаю.
— Ты же хотела на гравикаре покататься? — добивает меня Алекр.
Когда это мы на «ты» успели перейти? Но, кажется, я уже на все согласна.
— Иди, — шипит мадам Джанс. — Назад дороги нет. И радуйся, как тебе повезло.
Смотрю на нее непонимающе. А Тересия считает наоборот… И я бы отказалась, наверное, но ведь всю жизнь жалеть буду… Я только покататься!
— Иди, — слегка подталкивает, наконец-то улыбается привычной теплой улыбкой.
Я никогда не была любимицей, но мадам Джанс сама по себе добрая. Не отталкивала, всегда могла и обнять, и приголубить, и выслушать. Пусть без особенной любви, но ведь других-то близких у меня не было. Она да Тересия.
Делаю последние шаги. Алекр подает руку, беру на всякий случай, пытаюсь вспомнить, что там про скрепление договоров рассказывали. Я же вроде ничего не обещала… Покатаюсь и сразу скажу, что никуда не поеду. Не увезут же меня силой в самом деле! Да, может, и не планируют, так, развлечься.
Эта мысль совсем не нравится, но вид серебристой машины перечеркивает все доводы. Как же я об этом мечтала!
Алекр ведет к двери, еще раз оглядываюсь. Сирма снова рыдает на груди у мадам Джанс, Алма смотрит на меня как на предательницу. Еще две демонстративно переговариваются, будто их это не слишком волнует. Могли бы и порадоваться, подруги, называется! Только у младших девочек восторженные лица. Еще бы, на их глазах сказка разворачивается. Долго потом верить в нее будут…
С улыбкой машу им рукой, решительно иду к машине. Это моя жизнь! Моя мечта! И мое решение. Не позволю никому навязывать.
Почему с Алекром столько народу? Отгоняю назойливые мысли о еще двух машинах, стоящих чуть поодаль. Никогда возле нашего пансиона столько не появлялось, неужели все с ним? Но не может же император вот так запросто дверь мне открывать, помогать в салон пройти? Наверное, советник какой-нибудь?
Ох, мама! Все волоски становятся дыбом — даже те, которые нас усердно заставляют выщипывать! Там, в машине, еще один жуткий тип… Не могу оторвать взгляда от его глаз — ни зрачка, ни радужки, сплошной белый свет, и как же страшно под этим взглядом! Сразу весь ужас и неотвратимость наваливаются, осознание, которому не хочу и не могу верить.
— Дарсаль, — сообщает Алекр, — будет охранять тебя.
Дальше уже себя не обманешь, да и слова мадам Джанс с запозданием всплывают в памяти. Она что-то такое девочкам шептала… Ох ты ж, твою бестию! Да ведь не может быть, да ведь у императора даже имя совсем другое, да ведь… боги милостивые, страшно-то как!
Алекр садится рядом со мной, берет руку. Сжимаю его пальцы, не знаю, что сказать. Все смотрю на этого Стража. Темные короткие волосы, резкие линии скул. Неулыбчивый, похоже. Такие плечи широкие… шире, чем у Алекра. Ну да, воин же. Просто непривычно, я вблизи мужчин и не видела как следует.
Все не могу оторваться, рассматриваю рельефную фигуру под кожаным нагрудником. Императорская форма. Вляпалась ты, Ноэлия, по самую макушечку.
Руки до плеч открыты, даже наручей нет. Плотные кожаные штаны. Не боевая форма, сопроводительная скорее. Взгляд снова и снова поднимается к светящимся глазам, на мгновение кажется, будто изгиб губ тоже легким белым светом наполняется.
Сидит, так спокойно ждет, пока насмотрюсь, что и сама успокаиваться начинаю. Все рассматриваю, не могу разобраться в собственных эмоциях.
— Хочешь — потрогай, не кусается, — фыркает Алекр.
Гляжу на него. Глаза посмеиваются, зато Страж непроницаем.
— Ты ведь сдержишь омаа, Дарсаль? — Чудится легкая задиристость в голосе.
Странно слышать такое обращение к этому пугающему человеку. Наверное, они хорошие друзья.
Дарсаль
— Конечно, мой повелитель, — отвечаю.
Отпечаток движения, легкое, несмелое прикосновение холодных пальцев. Нежных, тонких. Это будет сложнее, чем я думал. Омаа рвется из-под контроля, усиливаясь желанием прикоснуться в ответ, изучить все изгибы ее руки, лица, тела… для нас это один из основных способов видеть окружающих.
Ее аура неожиданно спокойна, хотя, похоже, девушке страшно. Наверное, еще не осознала, что избрана императором. Впрочем, это ведь почетно. Тут не бояться, а радоваться нужно. Но желто-красных всполохов радости тоже не вижу, как и пурпурного торжества.
Повелитель подает знак, взлетаем. Водитель из местных и зрячий охранник-ментальщик Сэм отделены перегородкой. Их ауры спокойны, все под контролем. Еще две машины сопровождения следуют за нами.
Девушка восторженно вскрикивает, бросается к окну. С легким сожалением ощущаю, как выпускает мою руку.
— Нравится? — спрашивает повелитель голосом довольного кота.
Тоже бросаю взгляд в окно. Земля отдаляется, оставляя внизу темные пятна чужих эмоций и разрушенных надежд. Извечная злоба и зависть. Хорошо бы она согласилась сразу в имперский особняк, незачем возвращаться в этот неказистый домик, где за нее даже порадоваться не могут. Впрочем, это ведь ее прошлое. С прошлым сложно рвать связи.
— Потрясающе… — бормочет Ноэлия. — Алекр… или как там тебя… то есть простите… — Волна легкого смущения, короткий взгляд на императора — и снова все внимание происходящему за окном.
Определенно туда ей смотреть интереснее. Почему-то хочется засмеяться. Кажется, наш повелитель обескуражен.
— Иллариандр, — подсказывает император весело, жаль, не могу читать эмоций.
Но поскольку знаю его лет десять — с тех пор как он был еще подростком, а я только-только попал в личную стражу предыдущего повелителя, — почти уверен, что это не должно прийтись ему по нраву. Он вспыльчив и порой жесток, и никогда не терпел к себе непочтительного отношения.
— Обманывать нехорошо, — сетует с легкой обидой Ноэлия.
Иллариандр берет ее руку — почему-то чувствую движение сильнее обычного. Подносит к губам и из моих уст снова рвется омаа. Прикрываю на мгновение глаза, уплотняю омаа, почти отключая ненужные эмоции. Теперь хорошо, спокойно, практически безразлично. Помню, что придется потом расплачиваться, но чем расплачиваются за силу Слепые Стражи, только им и известно. Плюс в том, что это слишком индивидуально, и даже другие Стражи никогда не узнают. У каждого по-своему.
— Я должен был увериться в своем выборе.
— За три дня? — в голосе Ноэлии такое недоумение.
Зачем она его злит? Впрочем, по-моему, не нарочно — просто говорит что думает. Все внимание по-прежнему к происходящему за окном. Разноцветные фонтаны восторга преобладают. Неужели даже над мыслями о предстоящей свадьбе, переезде? Похоже, она еще не поняла, что с этого момента ее жизнь полностью переменится. Хотя должна бы, о выборе императрицы знают все.
Интересно, может ли она ему отказать? Никогда не предполагал такой возможности, но с этой странной девушкой, кажется, вероятно что угодно. Один ее «привет» императору Айо чего стоит.
Где-то глубоко внутри снова проскальзывает желание улыбнуться, но омаа сдерживает крепко, лишь молчу и наблюдаю, не забывая заботиться о безопасности. Однако здесь ничего и никого. Полеты на ближайшие два часа запрещены — местное правительство распорядилось, чтобы гость смог вдоволь насладиться небесной прогулкой. В досягаемых пределах только наши.
— Мне и одного достаточно, моя прекрасная шри. Но в этом вопросе нельзя ошибиться, потому я решил дать нам с тобой немного времени.
Легкая недоверчивая рябь, однако девушка ничего больше не говорит. Все смотрит в окно.
— Куда ты хотела бы полететь? Специально для нас расчистили небо. — Голос императора снова мягок.
Возможно ли, что и у него зародилось какое-то чувство, симпатия? Он, конечно, не признается. Впрочем, не моего ума дело. Слежу за ее аурой, но эмоции оставляют лишь легкие следы, все быстро возвращается к спокойному синему цвету.
Ноэлия
— А потом? — спрашиваю на всякий случай.
Хочется услышать, что отвезет меня обратно, а не потащит куда-нибудь к себе. Снова страшно, отворачиваюсь к окну. Дух захватывает! Уши закладывает, живот подводит, но оно того стоит! Как же красиво все смотрится отсюда сверху! Кольцо старого города, новая резиденция правительства — огромные территории по берегам Ситри, фантастический особняк для гостей Айо в глубине парка у самого залива. Солнечные лучи преломляются в облаках, врезаемся в одно из них, смеюсь от восторга и страха. Поднимаемся выше, так и хочется прыгнуть в эту пушистую массу, словно в перину, и баловаться, биться подушками… Пытаюсь поймать странное промелькнувшее чувство, в пансионе мы никогда не бились подушками — у каждой девочки своя комната, и бегать друг к другу ночью строго-настрого запрещено.
— Если хочешь, можем сразу поехать ко мне. Подготовишься к церемонии представления.
— Представления? — Пытаюсь вспомнить, что там за церемонии, никогда этим вопросом не интересовалась, всегда казалось, что уж меня-то в жизни не коснется.
— Сначала тебя представят здесь как мою будущую супругу, — терпеливо объясняет Ал… то есть Иллариандр. По-моему, его все это забавляет. Может, шутка такая? — Будет пышная церемония, практически свадьба, для всех тех, кому не суждено побывать на настоящей. Потом поедем в Айо. До завершения визита поживешь во дворце… в смысле в том особняке, что нам выделен. В Хадраме пройдет окончательная церемония, совмещенная с коронованием.
Коронованием?! В столице Айо?! Бред какой-то! Да с чего они вообще решили, будто из меня выйдет хорошая императрица, я же не знаю ничего?! Этому же, наверное, с рождения учиться нужно! Да и вообще, так говорит, будто все уже решил. Никто же ничего не объявлял!
— Нет! — вырывается у меня. — Я не хочу уезжать!
— Мм… — Иллариандр улыбается неожиданно ласково. — Разве не поняла еще? Ты моя избранница. Вообще-то я был уверен, что давно обо всем догадалась. Ты же ждала меня?
— Алекра ждала, — буркаю. — Из свиты императора.
— Тем ценнее, правда, Дарсаль? Я ей понравился даже без своего титула и положения.
— Но я не собиралась никуда ехать, — пытаюсь возразить.
— Ноэлия, — стальной взгляд, железный голос, — с этого дня ты не смеешь мне перечить. Ясно?
— Но… — Теряюсь, не знаю, что сказать. В голове не укладывается!
— Ты должна отвечать: «Ясно, мой повелитель».
— Ты не мой повелитель, — отзываюсь быстрее, чем успеваю сообразить, кому это говорю.
— Скоро ты станешь моей женой, и я надеюсь, что не пожалею о своем выборе. Дарсаль останется с тобой, отныне он будет твоим личным охранником. Всегда и везде.
Бросаю взгляд на Стража, ужас какой! Неужели будет неотлучно следовать?
— Я не давала согласия! — возмущаюсь.
— Ноэлия, я отказов не принимаю, — произносит мягко, но тон буквально пробирает. — Женщина, избранная императором, едет с ним. Это закон. Не подозревал, что у кого-нибудь могут возникнуть возражения. — Снова милая, обезоруживающая улыбка. — Что тебя не устраивает?
Сообщать, что я его не люблю, как-то грубо… А что до чертиков страшно — гордость не позволяет.
— Это все слишком неожиданно, — бормочу.
— Привыкнешь.
— Мне нужно подумать… попрощаться… вещи собрать…
— У тебя будет все необходимое.
— Но…
— Ноэлия, я отпущу тебя, конечно, и привыкнуть и попрощаться. Но с одним условием: ты теперь моя невеста и должна вести себя соответственно. Ведь ты же не хочешь, чтобы я нашел другую императрицу?
Хочу вообще-то. Но так он это говорит… звучит как угроза.
— Но я не невеста…
— Дай руку. — Быстрее, чем успеваю сообразить, разворачивает к себе мою ладонь. — Дарсаль.
— Извините, моя госпожа, будет немного больно, — отвечает тот.
Впервые слышу голос. Нормальный, человеческий, очень даже приятный. Смотрю с ужасом, понимаю, что ничего не смогу сделать. Прикладывает палец к ладони, действительно печет, не так чтобы нетерпимо, неприятно слегка. Мгновение, и на ней светлый знак… кажется, знак императора. Словно горящая руна. Тру машинально — осознаю, что не смыть, не стереть…
Дарсаль
Девушка бросает такой взгляд — слишком ощутимый даже для меня. Растерянный, беспомощный, просительный. Она все еще не понимает.
Прости, моя госпожа, уже вся свита императора знает, что невеста выбрана. Другие Стражи подтвердили — твоя аура для повелителя идеальна. Если бы я мог предположить… но сейчас спешу скрепить союз, пока Иллариандр не передумал, не отказался от строптивой жены. Он действительно не принимает отказов, не допустил бы подобного позора.
Сила под контролем, однако в глубине души шевелится нежелание оставлять предсвадебную метку. Девушка не кричит, не пугается прикосновения. Омаа так и рвется дальше, подняться по руке, исследовать контуры. Откат грядет неслабый.
— Вопросов больше нет? — улыбается Иллариандр.
— И что теперь?
— У нас еще полтора часа, мое предложение в силе. У тебя же, наверное, были и другие мечты? Выбирай, куда хочешь полететь.
— Домой хочу, — тоскливо отворачивается к окну Ноэлия.
— У тебя такое лицо, будто не императрицей станешь, а рабыней в борделе, — смеется повелитель.
Ноэлия
Действительно, что это я. К чему привыкла за годы жизни у мадам Джанс, так это к тому, что никто ни с кем не нянчится и не уговаривает. А уж император тем более едва ли этим станет заниматься. Вот и сейчас в его словах снова скрытая угроза. Озноб по коже, хотя и без того зябко.
Но ведь мог же выбрать из девушек, которые впадают в эйфорию при одной мысли о нем, на все согласных, лишь бы удостоиться хоть взгляда, и готовых приложить максимум усилий, только бы стать идеальными спутницами!
— Почему я? — спрашиваю тихо.
Иллариандр улыбается, прикасается пальцами к щеке:
— Ты мне понравилась. Разве этого мало?
— Полагаю, мало, — повожу плечами. — Ответственность ведь…
— Боишься не справиться? — Снова улыбается.
Киваю несмело. И этого тоже.
— Не бойся, тебя подготовят, все объяснят. Я узнавал, самому главному вас обучили, в том числе и различным разновидностям этикета, базовые знания дали. Остальное легко. Ты, вероятно, просто шокирована. Давай я отвезу тебя домой. Придешь в себя. А завтра продолжим, уже как подобает императорской чете.
— Завтра? — пугаюсь.
— Надеюсь, дня хватит?
— А я смогу потом еще… зайти?
— Ноэлия, ну я же не изверг какой. У вас что тут, нами детей пугают?
— Есть немного. — Смеюсь, чтобы не расплакаться.
— Конечно, сможешь съездить, куда захочешь. Но жить будешь там, где и надлежит будущей императрице.
— А как подобает? — интересуюсь.
Иллариандр морщится, кажется, с некоторым раздражением.
— Дарсаль тебе объяснит, — кивает на Стража.
Что-то мне уже и полет не в радость.
